Дженнифер Арментроут - Лаксены. Начало

– Да-а, именно для этого. – Она вздохнула. – У нас, конечно, есть еще время до окончания школы, но, зная, что нас ожидает, я и Адам решили попытаться выяснить, что мы сами для себя хотим.

Я была все еще в шоке от всей этой «выбрать-для-себя-партнера» темы.

– Старейшины что, диктуют вам, с кем вы должны быть?

Ди нахмурилась.

– Ну, не то чтобы диктуют… Я бы сказала, они всячески стремятся, чтобы Лаксены выбирали представителей своей расы и исполняли свой первостепенный долг, который заключается в продолжении рода. Я знаю, это звучит дико, но мы… вымираем, Кэти.

– Я понимаю это, но что, если ты еще не хочешь детей? Или если ты вдруг влюбишься в какого-нибудь другого парня… в обычного человека?

– Они откажутся от нас. – Ди совершенно неожиданно потеряла четкие очертания и материализовалась с другой стороны кофейного столика. – Они все повернутся к нам спиной. Это именно то, что старейшины бы сделали по отношению к Доусону, если бы он… если бы он все еще был жив и оставался с Бетани. Я знаю, что он все еще был бы с ней. Доусон любил Бетани.

Любовь обрекла Доусона на смерть. Опустив взгляд, я чувствовала, как сжималось мое сердце.

– Они могут заставить тебя уехать или что-то в этом духе?

Она покачала головой.

– Они, конечно, будут делать все, чтобы мы захотели уехать, но это в любом случае невозможно без разрешения МО. Слишком много давления со всех сторон.

Это точно. Мне приходилось переживать только о том, какой выбрать колледж. Но не о том, что меня могут выслать в самое ближайшее время куда глаза глядят. И Дэймон на самом деле хотел столкнуться со всем этим ради того, чтобы быть со мной? Вероятно, наша связь напрочь лишила его способности здраво мыслить.

– Что же все-таки произошло между тобой и Адамом?

Остановившись напротив телевизора, Ди перебирала свои вьющиеся пряди.

– Мы занимались сексом.

– Вы… что? – Еще пять секунд назад я была уверена, что Ди не испытывала к Адаму ни малейшего влечения.

Руки Ди опустились вниз.

– Шокирующая новость, да?

Я моргнула.

– Шокирующая, это точно.

– Я не знала, что именно к нему испытывала. Да, я, конечно, всегда его уважала, и он очень привлекателен. – Она снова начала мерить гостиную шагами. – Но мы всегда были только друзьями. Или, по крайней мере, я к нему всегда относилась только как к другу. В общем, не знаю, но… что бы там ни было, в какой-то момент я решила, что мне нужно знать, могли ли мы вообще с ним, ну, ты понимаешь… этим заниматься. Я сказала ему, что нам стоит попробовать заняться сексом. Мы так и сделали.

Ух ты, звучало и правда романтично.

– Ну, и как все прошло?

Ее щеки снова вспыхнули.

– Это было… это было хорошо.

– Хорошо?

Ди материализовалась прямо возле меня, на диване со стиснутыми ладонями.

– Это было более чем просто хорошо. Немного неловко вначале… – она вздохнула, – ну да, возможно, очень неловко вначале, но потом все… изменилось.

Я не знала, следовало ли мне радоваться за нее или нет.

– И что… теперь?

– Я не знаю. В этом вся и проблема. Он мне нравится, но я не могу понять, происходит ли это потому, что все ждут от меня подобных чувств или же все это является чем-то настоящим? – Она откинулась на подушки, одна ее рука свисала с дивана. – Я даже не понимаю толком, что означает любить. Например, мне казалось, что я действительно его люблю, когда мы этим занимались. Но сейчас? Я не знаю.

– Черт, Ди, даже не знаю, что сказать. Я рада, что… у вас все прошло хорошо.

– Все прошло не просто хорошо. Все прошло потрясающе. – Она вздохнула. – Хочешь знать, насколько это было потрясающе? Я хочу заняться этим снова.

Я рассмеялась.

Один ее нефритово-зеленый глаз приоткрылся.

– У меня сейчас странное состояние. Я не нахожу себе места. Все время думаю о нем, теряюсь в догадках, о чем он думает.

– Ты пыталась поговорить с ним?

– Нет. А нужно?

– Ну, думаю, что да… Ты ведь с ним сделала это. Теперь тебе, наверное, следовало бы ему позвонить.

Ди села, и ее глаза расширились:

– Что, если ему все равно?

Было как-то странно наблюдать за столь… человеческой реакцией со стороны Ди.

– Что-то мне подсказывает, он чувствует то же самое, что и ты.

– Не знаю. Мы всегда были только друзьями, ничего больше. Нам даже никогда не хотелось вместе пойти домой. – Она снова поднялась на ноги. – Но, возможно, он вел себя так только потому, что я не проявляла к нему интереса. Возможно, он всегда чувствовал ко мне что-то большее.

– Позвони ему. – Это был лучший совет из всех, которые я могла дать, если учесть, что у меня совсем не было опыта в этой области. – Постой. Вы ведь предохранялись, верно?

Ди закатила глаза.

– Я еще совсем не готова иметь малышку Ди. Естественно, мы предохранялись.

Я почувствовала облегчение. Ди покружила возле меня еще немного, а потом удалилась домой звонить Адаму. Я, признаться, все еще пребывала в некотором шоке оттого, что Ди приобрела сексуальный опыт. Это был такой большой шаг, даже для пришельцев. По крайней мере, ее опыт оказался потрясающим. Но решиться на секс только для того, чтобы узнать, нравится ли тебе парень? Какая в этом была романтика? Хотя, конечно, кто я такая, чтобы судить? Я была более чем уверена, что позвала одного парня на свидание только ради того, чтобы посмотреть, заметит ли другой. Да уж, я определенно не была той, к кому следовало идти за советом. Бедная Ди.

Когда мама проснулась, мы заказали пиццу, чтобы успеть поужинать, прежде чем она уйдет. В ожидании доставки мы расположились на диване, как в старые добрые времена, когда папа был жив.

Мама протянула мне кружку с горячим какао.

– Не забудь, что в субботу у меня целый день свободен. Так что не планируй ничего.

Я улыбнулась, сжимая в руках теплую кружку.

– Я полностью в твоем распоряжении.

– Отлично. – Она закинула длинные ноги в домашних шлепанцах на кофейный столик.

– У меня есть к тебе предложение.

Сделав глоток, я вскинула брови.

Она закинула ногу на ногу, но потом снова опустила их на пол.

– Уилл приглашает нас обеих на ужин в честь твоего дня рождения.

– Ох.

Ее губы тронула мягкая улыбка.

– Я сказала ему, что мне сначала нужно удостовериться, не возражаешь ли ты. – Она сделала паузу, сморщив нос. – Это ведь все-таки твой день рождения.

– Восемнадцать бывает только раз в жизни, верно? – Я усмехнулась. – Все хорошо, мам. Давай поужинаем с Уиллом.

Ее глаза недоверчиво сузились.

Я сделала еще глоток какао.

– Следует ли мне нарядиться по этому поводу? Раз уж он – доктор и все такое… Ой! Так это что, у нас будет настоящий торжественный ужин, на котором мы будем обсуждать политические и разные светские новости?

– Прекрати это. – Мама улыбнулась, положив голову на спинку дивана. – Я думаю, вы поладите. Он прост в общении и не консервативен во взглядах. Он очень похож…

Мое сердце сжалось.

– На отца?

Мама печально улыбнулась.

Несколько минут мы молчали. Мама встретила отца, когда только начинала работать в госпитале во Флориде. Он был ее пациентом – сломал ногу, когда упал с причала, пытаясь впечатлить какую-то девушку. Но со слов папы, в тот момент, когда он увидел маму, имя той девушки мгновенно вылетело у него из головы. Родители встречались шесть месяцев, обручились и поженились в течение года. В скором времени у них появилась я, и на земле не было людей более счастливых, чем они. Даже когда родители ссорились, в их голосах чувствовалась любовь и привязанность.

Я бы многое отдала, чтобы в моей жизни были такие отношения.

Я допила какао и придвинулась к маме. Приподняв тонкую руку, она обняла меня за плечи, и я вдохнула тонкий яблочный аромат крема для тела, которым она пользовалась в осенний период. У мамы была особая привычка менять свои духи и кремы в соответствии с временем года.

– Я рада, что ты его встретила, – наконец проговорила я. – Судя по твоим словам, Уилл – действительно хороший человек.

– Да, это так. – Она поцеловала меня в макушку. – Хочется верить, что твой отец одобрил бы мой выбор.

Отец бы одобрил любого, кто смог бы осчастливить маму. Я была в больнице в тот день, когда врач сказал, что отцу оставалось недолго. Я слышала, как папа говорил маме, чтобы она снова полюбила кого-нибудь. Это было единственным его желанием.

Я закрыла глаза. Такая любовь должна была победить любую болезнь. Такая любовь должна была преодолевать все, что угодно.

Я поправила тонкие черные бретельки в третий раз и в конечном итоге сдалась. Не важно, сколько раз я пыталась их подтянуть, вырез не поднимался ни на сантиметр. Я прекрасно понимала, что платье не подходило мне. Ах, черт… точнее, оно подходило слишком хорошо, обтягивая мое тело как перчатка и подчеркивая смущающую разницу между моей фигурой и фигурой Ди. Моя грудь в любой момент вечера могла просто выпрыгнуть наружу и сказать всем «привет». Коктейльное платье с завышенной талией плотно облегало мой бюст и мягкими волнами струилось вниз, достигая самых колен.

Признаться, в нем я выглядела… чувственно.

Только вот нужно было чем-то прикрыть чересчур смелый вырез. Распахнув шкаф, я начала перебирать вешалки в поисках красного кардигана, который бы неплохо сочетался с черным платьем, но среди кипы вещей я так и не смогла его отыскать. Через пару минут я вспомнила, что кардиган находился в сушке.

– Вот черт, – простонала я и поспешила вниз, стуча по ступеням черными высокими шпильками.

Слава богу, что мама уже ушла на работу. Увидев меня в этом платье, она либо потеряла бы сознание, либо начала аплодировать. В любом случае и тот и другой вариант стал бы для меня крайне смущающим. Со двора слышался шум хлопающих дверей и громкий смех. Вытащив кардиган, я встряхнула его несколько раз и накинула на плечи… Что, если я сделаю что-то глупое? Например, подниму в воздух телевизор на глазах у всей компании?

Послышался стук. Сделав глубокий вдох, я направилась в холл и распахнула дверь.

– Привет.

Блейк зашел в дом, держа в руках охапку роз. Его глаза медленно прошлись по моему платью.

– Ого, ты выглядишь просто потрясающе. – Улыбнувшись, он протянул мне цветы.

Залившись краской, я приняла розы и вдохнула их свежий насыщенный аромат. Голова немного закружилась.

– Спасибо, но это было необязательно.

– Мне хотелось.

Ах, снова это ключевое слово: хотеть.

– Спасибо, они очень красивые. И ты тоже… выглядишь впечатляюще. – Я говорила правду: черный джемпер с треугольным вырезом и рубашка с белым воротником очень шли ему. Я отступила назад, прижимая цветы к груди. Мне никто и никогда раньше не дарил цветов.

– Не хочешь чего-нибудь выпить, прежде чем пойдем?

Блейк кивнул и последовал за мной на кухню. Выбор спиртного был не так уж и велик, поэтому он остановился на любимом вине мамы.

Облокотившись на стойку, Блейк с интересом огляделся по сторонам, в то время как я искала вазу для цветов.

– У тебя повсюду книги, Кэт. Это здорово.

Я улыбнулась, положив розы на стол.

– Мою маму это сводит с ума. Она все время пытается их убрать.

– А ты все время возвращаешь их обратно, да?

Я рассмеялась:

– Да, именно так.

Блейк приблизился ко мне, держа в одной руке пластиковый стаканчик с вином. Его взгляд скользнул ниже, и он потянулся, поддевая пальцем серебряную цепочку и задевая выпуклость моей груди.

– Интересный кулон. Как называется этот камень?

– Обсидиан, – произнесла я. – Мне подарил его друг.

– Очень необычный. – Блейк позволил камню упасть. – Круто.

– Спасибо. – Я коснулась пальцами кулона, пытаясь прогнать из головы возникший при упоминании об обсидиане образ Дэймона. Мой мозг лихорадочно искал другую тему для разговора. – Еще раз спасибо за цветы. Они действительно красивые.

– Я рад, что тебе понравилось. Признаться, у меня были опасения, что я буду выглядеть занудным «ботаником», если подарю тебе букет.

– Ну, что ты. Они безупречны, – улыбнулась я. – Теперь готов идти?

Он допил вино и ополоснул пластиковый стаканчик, прежде чем выбросить его в мусорное ведро. Мама бы это оценила. Аккуратность, конечно, а не то, что он выпил ее вино!

– Да, пойдем, – произнес Блейк. – Только… у меня не очень хорошие новости. К нам в последнюю минуту приехали родственники. Я заехал буквально на полчаса. Извини… мне правда жаль.

– Нет-нет, – покачала головой я, надеясь, что мое разочарование не было слишком заметным. – Все в порядке. Ты ведь узнал о предстоявшей вечеринке всего за пару дней.

– Ты уверена?.. Потому что у меня такое ощущение, будто я тебя кидаю.

– Все нормально. Ты вовсе меня не кидаешь. Ты принес мне розы.