Дженнифер Арментроут - Лаксены. Начало

Я не имела ни малейшего представления, что на это ответить.

Ха. У меня-то и нет слов.

– Он знал, что делал, когда обливал тебя грязью. Верно? – Глаза Дэймона казались такими же темными, как тени, в которых мы стояли. – Я не собираюсь позволять какому-то человеческому недоноску безнаказанно трепаться на твой счет, особенно Каттерсу или его друзьям.

– Вау, – пробормотала я, несколько раз моргнув. Иногда я забывала, каким до ужаса пугающим мог быть Дэймон-защитник. – Я не думаю, что мне следует тебя благодарить, потому что все это кажется таким неправильным, но, м-м… спасибо.

Дэймон пожал плечами:

– Сейчас это уже не важно. Что с тобой произошло?

Сделав несколько глубоких вдохов, я рассказала ему обо всем, и когда, наконец, закончила, Дэймон, обхватив мои плечи одной рукой, притянул меня к своей груди. Я не сопротивлялась, прижимаясь к нему лицом, цепляясь пальцами за его тело и чувствуя себя в его объятиях безопаснее, чем где бы то ни было. И я не могла винить в этих ощущениях нашу связь, потому что даже до того, как она сформировалась, я чувствовала себя в его руках, как в убежище.

– Я знаю, что ты сделала это не нарочно, Котенок. – Его ладонь успокаивающе гладила мою спину. – Саймон был пьян. Скорее всего, что он вообще ничего не вспомнит. И если даже вспомнит, ему никто не поверит.

Во мне вспыхнула искра надежды.

– Ты думаешь?

– Да. Люди решат, что он сумасшедший. – Дэймон отстранился, наклонив голову так, что наши глаза оказались на одном уровне. – Никто ему не поверит, хорошо? И если он раскроет рот, я…

– Ты ничего не станешь делать. – Я освободилась, шумно выдохнув. – Думаю, ты и так запугал парня до полусмерти.

– Очевидно, что нет, – пробормотал Дэймон. – О чем ты вообще думала, когда шла туда? Ты была расстроена. Почему?

Жар прилил к моим щекам, и я отпрянула от него и снова зашагала в направлении своего дома. Измученно выдохнув, Дэймон догнал меня.

– Кэт, поговори со мной.

– Я вполне в состоянии дойти до дома без твоей помощи, спасибо большое.

Он поднял ветку, чтобы я могла под ней пройти.

– Очень на это надеюсь. Дом совсем близко.

– В любом случае, разве ты не должен сейчас развлекать нашу драгоценную Эш?

Он посмотрел на меня так, словно у меня вместо одной головы, выросло две. Я тут же осознала свою ошибку.

– Так это все… из-за этого?

– Нет. Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к ней…

– Ты ревнуешь. – В его голосе слышалось самодовольное удовлетворение. – Я определенно выиграю этот спор.

Я двинулась вперед, качая головой.

– Я? Ревную?! Ты потерял рассудок. Насколько помню, это не я совсем недавно пыталась запугать Блейка.

Он схватил меня за руку, остановив в тот момент, когда показался порог дома.

– Кому есть дело до Бена?

– Его зовут Блейк.

– Да хоть как. Я думал, что не нравлюсь тебе.

Я дернула руку, но у меня не получилось освободиться от его хватки.

– Так и есть. Ты мне не нравишься.

В его глазах вспыхнула злость.

– Ты лжешь, и твои горящие щеки – неопровержимое этому доказательство.

Я замотала головой, не в силах сдержать душившую меня горечь:

– Ты целовал меня несколько дней назад, а сейчас развлекаешься с Эш? Это считается для тебя нормальным? Менять девушек, как перчатки?

– Нет. – Он продолжал удерживать мою руку. – Я не считаю это нормальным. И я не делаю этого.

– Да-а. Мне не хотелось бы тебя расстраивать, но именно это ты и делаешь. – Точно так же, как и я. Что я творила? У меня не было никаких прав злиться на него, когда я сама делала то же самое. Но я все равно злилась. Боже. Это было верхом абсурда. – Извини… Господи, я веду себя как истеричка. Ты можешь, конечно же, делать все, что тебе заблагорассудится. У меня нет прав…

Дэймон выругался, отпустив мою руку.

– Хорошо. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что происходит между мной и Эш. Мы с ней просто разговаривали. Она разыграла перед тобой спектакль, Кэт.

– Как скажешь. – Я развернулась в сторону дома. – Я не ревную. Мне плевать, если ты и Эш днями и ночами делаете инопланетных детей. Мне плевать. И честно, если бы не наша идиотская связь, тебе бы даже не понравилось меня целовать.

Дэймон неожиданно оказался напротив меня, и я невольно сделала шаг назад.

– Ты думаешь, я не получал удовольствие, когда целовал тебя? Что я не думаю об этом чуть ли не каждую минуту с тех самых пор? И я знаю, что ты думаешь об этом тоже. Просто признай это.

Мое замершее сердце пыталось снова начать биться.

– Какой смысл во всем этом?

– Ты думала, Кэт?

– О, ради всего святого!.. Да, я думала. Думала! Хочешь, чтобы я написала для тебя это? Отправила тебе электронное или бумажное письмо? Возможно, тогда ты, наконец, почувствуешь себя удовлетворенным?

Дэймон вскинул бровь.

– Язвить было совсем необязательно.

– А тебе необязательно быть здесь. Тебя ждет Эш.

Он раздраженно качнул головой.

– Ты серьезно думаешь, что я пойду к ней?

– Ну да-а… именно так я и думаю.

– Кэт. – Он покачал головой, в его голосе слышалось мягкое отрицание.

– Это не имеет значения. – Я сделала глубокий вдох. – Можем мы просто об этом забыть? Пожалуйста?

Дэймон провел пальцем поверх брови.

– Я не могу этого забыть. И ты тоже.

Раздосадованная, я устремилась к дому, почти ожидая, что он остановит меня, но, пройдя несколько шагов, я осознала, что Дэймон не собирался этого делать. Мне пришлось побороть в себе непреодолимое желание оглянуться и проверить, стоит ли он все еще на том же месте. Но на сегодняшний день я и так уже опозорила себя в достаточной степени. Только подумать: устроила настоящую истерику из-за Эш и Дэймона; убежала куда глаза глядят с вечеринки; и почти обезглавила Саймона. Все это до наступления полуночи.

Потрясающе.

Наступление восемнадцатилетия не являлось чем-то таким уж необыкновенным, как мне представлялось, когда я была ребенком, но некоторые приятные вещи все-таки случились, благодаря чему я провела почти весь день, не вспоминая о событиях прошлой ночи. Сначала позвонил Блейк, и мы с ним мило поболтали некоторое время, а потом – о Боги – я получила в подарок новенький блестящий лэптоп с уже установленными в нем всеми жизненно необходимыми приложениями.

Разумеется, прежде чем приступить к чему бы то еще, я сначала заглянула в свой блог и написала быстрый пост «Я вернулась!». Огромная часть моей жизни снова вернулась на круги своя. Правда, мама очень быстро оторвала меня от любимой игрушки, и я провела весь остаток первой половины дня, преодолевая вместе с ней огромное расстояние до ближайшего итальянского ресторана «Олив Гарден», где мы обедали с Уиллом.

Мистер Майклз оказался на удивление деликатным и внимательным человеком. Честно, я не знала, что и думать. Во время обеда он ни разу не выпустил маминой руки. Это было мило с его стороны, и он производил впечатление импозантного интересного человека, но все равно было как-то странно видеть маму с другим мужчиной. Намного более странно, чем я ожидала. Но надо отдать должное его внимательности – он подарил мне подарочный купон в книжный магазин. И этот жест, разумеется, принес ему немало бонусных очков.

Традиционный торт-мороженое на этот раз был приготовлен по особому рецепту, и Уилл, разумеется, выказал желание заехать к нам домой на чай.

– Смотри, – произнес он в процессе разрезания торта, взяв нож у мамы. – Если ты смочишь лезвие горячей водой, резать будет легче.

Мама просияла, глядя на него так, словно он только что изобрел лекарство от рака. Я слушала их разговор, сидя за столом, и очень старалась не закатывать глаза.

Через пару минут Уилл поставил передо мной блюдце с моей порцией угощения.

– Спасибо, – кивнула я.

Он улыбнулся:

– На здоровье. Кстати, я рад, что ты полностью восстановилась после инфекции. Никому не хочется болеть на свой день рождения.

– А вот и наши порции, – улыбаясь, произнесла мама, и они сели за стол рядом со мной.

Мама, разумеется, не отрывала от мистера Майклза глаз до тех самых пор, пока не пришло время собираться на работу. Когда она поднялась наверх, Уилл остался со мной на кухне и продолжил неторопливо доедать свой торт. Как и следовало ожидать, напряженное молчание между нами за несколько минут приобрело эпический размах.

– Тебе нравится, как проходит твой день рождения? – наконец спросил он, вертя вилку длинными пальцами.

Я проглотила последний кусочек хрустящей серединки – единственной частью в таком торте, которую я ела.

– Да, все достаточно мило.

Уилл поднял бокал, наклонив его в мою сторону.

– Предлагаю выпить за то, чтобы впереди нас ожидало еще много таких торжественных мероприятий, – произнес он. Я взяла свой стакан и чокнулась с ним. Уилл улыбнулся, отчего вокруг его глаз заплясали лучистые морщинки. – Я планирую быть здесь, чтобы разделить все предстоящие торжественные моменты с тобой и твоей мамой.

Не зная, как относиться к тому, что он собирался принимать активное участие в нашей жизни, я опустила стакан и закусила губу. Мне очень хотелось порадоваться за маму, но, с другой стороны, мне казалось, что я предавала отца.

Уилл откашлялся и, склонив голову набок, внимательно за мной наблюдал. Он был полон воодушевления, отчего его глаза просветлели и теперь казались такими же серыми, как мои.

– Я знаю, что тебе, скорее всего, все это не очень нравится. Келли рассказывала, как близка ты была с отцом. Я могу понять, что у тебя нет особого желания видеть меня в своей семье.

– Я не против ваших отношений, – произнесла я, стараясь проявить честность. – Просто все это… нечто совсем другое.

– По-другому – не значит хуже. В жизни всегда происходят перемены. – Он сделал глоток, взглянув на дверь. – Твоя мама – необыкновенная женщина. Я понял это сразу же, как только она пришла работать к нам в госпиталь, но именно в ту ночь, когда на тебя напали, наши профессиональные отношения переросли в нечто большее. Я рад, что был тогда рядом с ней. – Он сделал паузу, и на его губах появилась улыбка. – Странно, как нечто ужасное может в итоге привести к чему-то хорошему.

Мои брови нахмурились.

– Да… это очень странно.

Его улыбка стала еще шире, приобретая почти снисходительный оттенок. Возвращение мамы положило конец его крайне странной попытке завязать со мной дружеские отношения… или же обозначить свою территорию. Он продолжал занимать все мамино время до тех пор, пока не пришла пора уезжать на работу. Когда я подошла к окну, мне пришлось наблюдать, как они поцеловались, прежде чем разошлись по разным машинам. Жесть.

Вечером я, конечно же, не смогла отказать себе в удовольствии и подготовила быстрый обзор книг для понедельника, а потом более длинный для вторника. Второй обзор оказался больше только потому, что я не могла остановить переполнявший меня поток эмоций относительно одного из персонажей. Мне кажется, у меня снова появился книжный бойфренд, и звали его Тодд. С ума сойти.

Закончив с блогом, я включила телевизор и установила режим, при котором на фоне невключенного экрана играла только музыка. Выбрав канал, который предлагал хиты восьмидесятых, я увеличивала громкость до тех пор, пока полностью не уверилась, что не смогу расслышать собственных мыслей. Собралось много стирки, которая требовала внимания, да и кухне не мешала основательная генеральная уборка. Жаль, что возиться с саженцами было слишком поздно. Работа с землей, как ничто другое, всегда помогала мне прояснить свои мысли, но осенне-зимний период в этом плане был мертвым сезоном. Заглянув в шкаф, я переоделась в удобные трикотажные шорты и майку с длинными рукавами, а потом для завершения образа натянула достигавшие до самых колен носки с нарисованными оленями.

В конечном итоге выглядела я как чучело.

Переходя из одной комнаты в другую, я словно на коньках скользила по деревянному полу, подбирая разбросанные вещи, потом закинула белье в стиральную машину, подпевая звучавшей в тот момент из гостиной песне.

– «Чувствуя землю под собой, я охочусь. За тобой».

Запустив процесс стирки, я выскочила из прачечной и направилась в холл, размахивая над головой руками в такт песни, как одна из тех смазливых розовых марионеток в фильме «Лабиринт»[11].

– «На запах и звук ворвусь. Теряюсь и вновь нахожусь. И я голоден, как волк. Капканы на линии – это… бла, бла, бла – диссонанс в идиллии… или что-то там еще… Зубы жадно стучат, истекаю слюной, я охочусь за тобой…, и я голоден, как волк».

Тут я почувствовала, как по затылку затанцевало подозрительное тепло…

– На самом деле, «я рычу и вою в погоне за тобою», а не бла-бла-бла, что-то там еще.

Испуганная до полусмерти глубоким голосом, я вскрикнула и резко обернулась. Мои ноги поскользнулись на секции отполированных до блеска досок, и я с размаху шлепнулась на пол.