Я даже представить не могла, каково им пришлось. В столь юном возрасте, будучи совершенно из другого мира, они попали в руки чуждого правительства… это должно быть жутко.

– И как все это было?

Он взглянул на меня.

– Не слишком хорошо, Котенок. Мы не подозревали, что люди были в курсе нашего существования. Мы же знали только то, что за нами продолжали охотиться Аэрумы, и, признаться, МО оказалось для нас большой неожиданностью. Очевидно, им было известно о нас с самого момента нашего прибытия, потому что они уже успели окольцевать сотни Лаксенов, изначально обосновавшихся в Америке.

Я развернулась к нему, прижимая к груди подушку.

– Что они с вами делали?

– Они удерживали нас на изолированной территории в Нью-Мехико.

– Не может быть. – Мои глаза округлились. – «Зона 51»[12] – на самом деле существует?

Он окинул меня непроницаемым взглядом, и в его глазах блеснула ирония.

– Ого. – Я попыталась это осмыслить. Для того сумасшествия, которое там творилось, должны были существовать веские основания.

– Думаю, вся эта схема с «Зоной 51» существует уже очень долго. Моя семья и друзья прибыли сюда пятнадцать лет назад, но это не значит, что другие Лаксены не находились здесь раньше. – Он рассмеялся, увидев мое выражение лица. – В любом случае нас удерживали там первые пять лет. Представители МО внедряли нас в человеческое общество очень осторожно и продуманно. За это время мы многое выучили о человечестве, и когда нас наконец отпустили, мы действительно смогли жить среди людей. Но, естественно, под присмотром старших Лаксенов, которые постоянно следили за нами. И раз уж Мэтью изначально к нам привязался, то к нему нас и прикрепили.

Я сделала быстрый мысленный подсчет.

– Но вам в то время должно было исполниться не больше десяти. Вы, наверное, все это время жили с Мэтью и разъехались только недавно?

– Хочешь верь, хочешь нет, но мы взрослеем не так, как люди. В десять лет я мог спокойно идти в колледж. Мы развиваемся гораздо быстрее, и наш мозг функционирует не совсем так, как ваш… Можешь не верить, но я на самом деле умнее, чем кажусь. – На его губах блеснула еще одна едкая усмешка. – Мэтью жил с нами до тех пор, пока мы не переехали в этот городок. К пятнадцати годам мы были вполне самостоятельны для того, чтобы МО обеспечило нас своим собственным домом и средствами для существования.

Что ж, по всей видимости, финансирование пришельцев являлось частичным объяснением нашего огромного национального долга.

– А как насчет людей, которые наверняка задавали вопросы… интересовались о том, где ваши родители?

Дэймон бросил на меня косой взгляд.

– С нами всегда есть взрослые Лаксены, которые могут выдавать себя за наших родителей. Или мы можем трансформироваться в более старшую версию человеческого тела. К последнему варианту мы стараемся прибегать как можно реже из-за следа, который остается на людях.

Покачав головой, я прижалась к спинке дивана. Жить самостоятельно с пятнадцати лет под отдаленным присмотром Мэтью?.. С другой стороны, почему меня это так удивляет? С тех пор как после смерти отца мама начала работать круглосуточно, мой образ жизни в этом плане не слишком отличался от того, что вели они.

Когда я подняла глаза, то встретила пронизывающий взгляд Дэймона.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Он давал мне право выбора – шанс сказать, чтобы он оставил меня одну.

– Нет. Тебе необязательно уходить. Я имею в виду, у меня нет каких-то определенных планов, и если у тебя тоже нет более важных дел, ты можешь остаться, если хочешь…

Пожалуй, мне стоило замолчать.

Его глаза на какой-то момент были прикованы к моим, и в моей груди возникло щемящее чувство, которое угрожало вот-вот затопить меня с ног до головы. Его взгляд переместился к блестящему красному лэптопу, стоявшему на кофейном столике.

– Вижу, кто-то заполучил кое-что на день рождения.

Я усмехнулась.

– Ну, да. Подарок от мамы. Я была без него с… м-м, с некоторых пор.

Дэймон потер пальцем скулу.

– Да, я не извинился перед тобой за это, верно?

– Нет. – Я вздохнула. Снова вернулись к неловкому разговору. И ладно бы только это… но ко всему прочему в моей предательской голове снова начали возникать образы, как именно я лишилась своего лэптопа.

Дэймон откашлялся.

– Подобного со мной раньше не случалось. Никогда не взрывал компьютеры.

Мои щеки загорелись, в то время как взгляд был прикован к лэптопу.

– Со мной тоже.

Его глаза снова переместились к телевизору.

– Что-то подобное произошло с Доусоном. Именно так Бетани и узнала обо всем. – Последовала пауза, и я затаила дыхание. Он так редко говорил о своем брате. – Доусон занимался с ней любовью и, потеряв контроль, перешел в свою естественную форму.

– Ого. Наверно, это было…

– Неловко?

– Да-а, неловко.

Между нами повисло молчание, и я не могла не задаваться в тот момент вопросом, не думали ли мы с ним об одном и том же.

Как это было бы? Целоваться, дотрагиваться друг до друга?..

Чувствуя, как пылает кожа, я лихорадочно искала безопасную тему для разговора.

– Ди говорила, вы много раз переезжали. В каких местах вы побывали?

– Мы какое-то время жили в Нью-Йорке, потом переехали в Южную Дакоту. И если ты думаешь, что здесь ничего не происходит, то ты никогда не была в Южной Дакоте. Потом мы жили некоторое время в Колорадо, прежде чем оказались уже здесь. Честно говоря, каждый переезд был чаще всего спровоцирован мною. Я постоянно что-то искал, но не мог найти ни в одном из новых мест.

– Могу поспорить, в Нью-Йорке тебе нравилось больше всего.

– На самом деле нет. – В его легкой улыбке блеснули зубы. – Больше всего мне нравится здесь.

Удивленная, я рассмеялась.

– В Западной Вирджинии?

– Здесь не так уж и плохо. С нами рядом находится много Лаксенов. Больше, чем где бы то еще. У меня есть друзья, с которыми я могу быть самим собой. Существует даже целое сообщество. Это немаловажно.

– Я могу это понять. – Обнимая подушку, я прижалась к ней щекой. – Думаешь, Ди счастлива здесь? С ее слов я поняла, что она никуда не может отсюда уехать.

Дэймон пересел поудобнее, подняв ноги на диван.

– Ди хочет найти свой собственный путь в жизни, и я не могу ее в этом винить.

Поиски своего собственного пути привели ее к близким отношениям с Адамом. Я терялась в догадках: мечтает ли все еще она о поступлении в колледж за океаном…

Дэймон выпрямился, словно пытался избавиться от негативных мыслей, осевших в его голове, и я немного отодвинулась, чтобы дать ему больше пространства.

– Если ты еще не заметила, среди нас гораздо меньше женщин, чем мужчин. Поэтому девушки очень быстро находят пару, и все женщины находятся под особой защитой.

Я сделала гримасу.

– Находят пару? Я, конечно, могу это понять – вам необходимо поддерживать рождаемость… но Ди не должна подвергаться давлению. Это несправедливо. Вы имеете право на то, чтобы контролировать свои собственные жизни.

Он взглянул на меня, и его глаза затуманились.

– Но мы не контролируем, Котенок.

Я покачала головой.

– Так не должно быть.

– Не должно. Но большинство Лаксенов не ищут чего-то другого. Доусон искал. Он любил Бетани. – Дэймон прерывисто выдохнул. – Мы были против. И я считал, что с его стороны было глупостью влюбиться в человека. Без обид.

– Какие тут обиды.

– Ему было тяжело. Вся наша группа была расстроена его выбором, но Доусон… он был сильным и упрямым. – Дэймон улыбнулся, покачав головой. – Он не уступал, и если бы старейшины узнали правду, я не думаю, что они смогли бы как-то на него повлиять.

– Не мог ли он решиться на то, чтобы сбежать с Бетани за спиной у МО? Возможно, это именно то, что произошло?

– Доусону нравилось здесь. Он любил ходить в горы и проводил много времени на природе. Он всегда любил жить в отдалении от больших городов. – Дэймон взглянул на меня. – Доусон никогда бы не уехал, тем более не сказав об этом ни слова ни Ди, ни мне. Я знаю, они оба мертвы. – Он слабо улыбнулся. – Тебе бы понравился Доусон. Выглядел так же, как я, но по характеру гораздо лучше. Иными словами, далеко не придурок.

В моем горле возник ком.

– Я уверена, что так и есть, но, Дэймон, ты… не плохой.

Его бровь изогнулась.

– Ладно. Конечно, ты часто совершаешь идиотские поступки, но ты не плохой. – Я сделала паузу, прижимая к себе подушку. – Хочешь знать, что я на самом деле думаю?

– Мне следует начинать беспокоиться?

Я рассмеялась.

– Под личиной придурка скрывается по-настоящему хороший парень. Иногда он проявляет себя. Поэтому, несмотря на то, что мне почти все время хочется выбить из тебя дурь, я совсем не думаю, что ты плохой. На твоих плечах лежит слишком большая ответственность.

Дэймон наклонил голову и усмехнулся.

– Ладно, полагаю, это не так уж и плохо.

Я пожала плечами.

– Могу я спросить тебя кое о чем и рассчитывать на то, что ты скажешь мне правду?

– Всегда, – произнес он.

Потянувшись пальцами к шее, я вытащила обсидиан и сжала его в ладони.

– МО вызывает у вас гораздо большие опасения, чем Аэрумы, верно?

Его губы сжались, но он не солгал:

– Да.

Я гладила поверхность серебряного обрамления кристалла.

– Что бы они сделали, если бы узнали о том, что я могу передвигать предметы?

– Вероятно, то же самое, что они сделали бы с нами, если бы узнали о наших возможностях. – Дэймон потянулся и положил ладонь на мою руку, которая удерживала обсидиан. Он сжал мои пальцы, остановив их движение. – Они бы изолировали тебя… или еще хуже. Но можешь не волноваться. Я никогда не позволю этому случиться.

Мою кожу закололо в том месте, где наши руки соприкасались.

– Как вы можете жить со всем этим? Все время в ожидании, что в МО могут узнать, что у вас гораздо больше возможностей, чем они полагали изначально?

Его пальцы сомкнулись вокруг моих так, что теперь мы вместе удерживали кулон.

– Мы никогда ничего другого не знали.

Я пыталась сдержать неожиданно подступившие к глазам слезы.

– Это как-то слишком уж… печально.

– Это наша жизнь. – Он сделал паузу. – Не плачь, Котенок. С тобой ничего не случится.

Наши лица были на расстоянии нескольких сантиметров. Его рука все еще удерживала мою. И тут меня осенило.

– Дэймон… на твоих плечах постоянно лежит ответственность за безопасность и других, верно?

Он сжал мою руку, а потом отпустил ее. Откинувшись на спинку дивана, он оперся на подлокотник, подперев рукой голову.

– Это был не слишком праздничный разговор, да?

– Все нормально. Хочешь еще молока или чего-нибудь другого?

– Нет, но мне хотелось бы узнать кое-что.

Я нахмурилась, вытянув правую ногу на том небольшом пространстве, которое он не занимал.

– Что?

– Как часто ты носишься по дому, распевая песни? – Его тон был вполне серьезным.

Я пнула его, но он удержал мою ногу.

– Теперь можешь идти, Дэймон.

– Ты знаешь, мне нравятся эти носки.

– Отпусти мою ногу, – скомандовала я.

– Даже не потому, что на них нарисованы олени или что они достигают твоих колен. – Интересно, в чем он видит разницу. – Мне нравятся эти носки, потому что они, как перчатки, на твоих ногах.

Закатив глаза, я попыталась выдернуть из его рук свою ступню.

– Я люблю такие носки. И не смей за них тянуть. Я скину тебя с дивана.

Его бровь изогнулась, и он продолжал исследовать мои ступни.

– Носки-перчатки, мм? Никогда не видел ничего подобного. Ди бы они понравились.

Я снова потянула ногу, и он, наконец, меня отпустил.

– Да ладно тебе, Дэймон. Думаю, есть вещи гораздо более забавные, чем мои носки. И не цепляйся к ним. Они являются единственным обязательным атрибутом для меня в праздничные или выходные дни.

– Единственным атрибутом? Мне казалось, ты относишься к тем людям, которые любят рождественскую елку уже на День благодарения[13].

– Вы отмечаете Рождество?

Дэймон кивнул.

– Да. Это очень по-человечески. Ди любит Рождество. На самом деле, я думаю, ей больше всего нравится суета с подарками.

Я рассмеялась.

– Мне тоже в свое время нравились праздники. И да, я всегда ждала с нетерпением большую елку, когда отец был жив. Мы украшали ее, пока смотрели торжества на День благодарения.

– А теперь?

– Теперь мама никогда не бывает дома на праздники. И я знаю, в этом году она тоже будет дежурить. Она совсем недавно начала работать в госпитале, поэтому, скорее всего, выйдет в смену. – Я пожала плечами. – У меня редко бывает компания на праздники.

Дэймон не прокомментировал мои слова, но его взгляд, направленный на меня, был пронизывающим. Думаю, он чувствовал, что все это было для меня угнетающе неловким, потому что он сменил тему.