Дженнифер Арментроут - Лаксены. Начало

– Что?

– Как тебе удается справиться с Аэрумами, когда они на тебя выходят? – спросила я, всматриваясь в его лицо.

Блейк отвел взгляд, щурясь в пасмурное небо.

– Это не то, о чем я готов говорить сейчас, Кэти. – Он закрыл дверь и побежал к своей машине.

Я сидела, замерев, еще несколько минут, глядя в окно и при этом совершенно ничего не видя. Дэймон что-то чуть слышно пробормотал и, распахнув дверь, просто исчез среди теней, окружавших закусочную. Сбежал.

Я даже не помнила толком, как доехала до дома. Припарковавшись во дворе, я выключила двигатель и сползла на кресле, закрыв глаза. В застывшей тишине салона тихо растворялась ночь. Через несколько минут я выбралась из машины и, сделав несколько шагов, услышала скрип на крыльце.

Дэймон опередил меня, добравшись до дома первым, и теперь спускался вниз по ступеням. Козырек бейсбольной кепки снова скрывал почти все его лицо.

Я покачала головой:

– Дэймон…

– Я не доверяю ему. Я не верю ни единому его слову, Кэти. – Он снял кепку и, проведя пальцами по волосам, снова натянул ее так, что даже глаз не было видно. – Он появился из ниоткуда и, оказалось, знает все. Все во мне кричит о том, что ему нельзя доверять. Он может оказаться кем угодно и работать на кого угодно. Мы не знаем о нем ровным счетом ничего.

– Это так, но… – Я внезапно почувствовала, насколько сильно устала. Все, чего мне хотелось, это просто лечь в постель. – По крайней мере, так мы сможем держать его в поле зрения. Верно?

Дэймон сухо и отрывисто рассмеялся.

– Есть и другие способы с ним разобраться.

– Что? – Мой сорвавшийся голос был унесен холодным порывистым ветром. – Дэймон, ты не можешь думать о таком…

– Даже я не знаю точно, о чем сейчас думаю. – Он отступил на шаг назад. – И… к черту все, Кэт. Я вообще сейчас думаю не о том, о чем должен. – Последовала пауза. – Почему ты с ним вообще оказалась рядом?

Мое сердце упало.

– Мы решили перекусить, и я…

– И ты что?

Каким-то образом мне начало казаться, что я попадаю в еще большую ловушку, чем прежде. Не уверенная, как ответить, я не ответила ничего. И это была моя самая большая ошибка.

В его взгляде промелькнуло понимание, и он вскинул подбородок. На какой-то момент его зеленые глаза потемнели от горьких эмоций.

– Ты пошла к Брайану после…

После того как провела ночь с ним… в его объятиях.

Я замотала головой, понимая, что обязательно должна была ему объяснить, почему встретилась с Блейком.

– Дэймон…

– Ты знаешь, на самом деле я не слишком удивлен. – Его улыбка была наполовину понимающей, наполовину горькой. – Мы целовались. Дважды. Ты провела ночь, принимая меня в качестве своей личной подушки… и тебе это нравилось. Я уверен, в ту же секунду, как только я тебя оставил, осознание случившегося тебя дьявольски напугало. И ты побежала прямиком к Борису, потому что он не пробуждает в тебе ровным счетом никаких ощущений. А чувства ко мне тебя пугают настолько, что ты испытываешь кромешный ужас.

Мой рот открылся.

– Я не побежала прямиком к Блейку. Он прислал мне эсэмэску. Написал, что хочет поужинать со мной. Это даже не было свиданием, Дэймон. Я пошла, чтобы сказать ему…

Дэймон мотнул головой, словно не хотел ничего слышать.

– Говоришь, не свидание? Тогда что это было, Котенок? – Он сделал шаг вперед, вглядываясь в мое лицо. – Ты ему явно нравишься. Ты целовала его прежде. Он готов рисковать своей собственной безопасностью ради того, чтобы тебя тренировать.

– Это не то, что ты думаешь. Если ты позволишь мне объяснить…

– Ты не знаешь того, о чем я думаю, – отрезал он.

Что-то ужасное сдавило мою грудь.

– Дэймон…

– Знаешь, ты просто неподражаема.

Я была уверена, его слова не были комплиментом.

– В ту ночь на вечеринке, когда ты решила, что я был с Эш. Ты настолько вышла из себя, что пошла и взорвала окна.

Я поморщилась. Чистая правда.

– И сейчас ты делаешь… что? Путаешься с ним в промежутках между поцелуями со мной?

Но… ведь мне нравишься ты!

Эти слова не покинули моих губ. Не знаю почему, но я так и не смогла их произнести. Не тогда, когда он смотрел на меня, переполненный злостью, отвращением и – что хуже всего – разочарованием.

– Я не путаюсь с ним, Дэймон! Мы просто друзья. Это все.

Его губы скептически изогнулись.

– Я не идиот, Кэт.

– Я и не говорила, что ты такой! – Раздражение возрастало во мне с такой силой, что начало перекрывать глубокую боль в моей груди. – Ты не даешь мне возможности что-либо объяснить. Как всегда, ты ведешь себя так, как будто знаешь все наперед лучше всех, и продолжаешь меня перебивать!

– И, как всегда, ты – самая большая проблема, которую только можно представить.

Вздрогнув так, словно мне только что залепили пощечину, я отступила на шаг назад.

– Я – не твоя проблема. – Мой голос дрогнул. – Больше не твоя.

Сквозь его злость начало пробиваться сожаление.

– Кэт…

– Нет. Я изначально не была твоей проблемой, Дэймон. – Злость разгоралась во мне, словно неконтролируемый лесной пожар. – И я более чем уверена, не являюсь твоей проблемой сейчас.

Все эмоции, которые полыхали в его глазах, вдруг иссякли, оставив меня дрожать в темноте. И я знала. Я знала, что ранила его больше, чем когда бы то ни было. Ранила гораздо сильнее, чем он когда-либо ранил меня.

– Черт. Это… – он провел рукой в пространстве, поморщившись, – даже не самое важное сейчас. Просто забудь об этом.

Он ушел прежде, чем я успела что-либо сказать. Пораженная, я оглянулась по сторонам, но его нигде не было видно. Мою грудь пронизывала боль, и глаза заполнились слезами, когда я, развернувшись, побрела в направлении своей двери.

Неожиданное осознание произошедшего почти оглушало меня.

Все это время я так старательно его отвергала, твердила, что все, происходящее между нами, было неправдой. А сейчас, когда я наконец осознала глубину тех чувств, которые он ко мне испытывал… которые к нему испытывала я… в этот самый момент он ушел.

Все утро и почти весь полдень я бродила по дому, как зомби. Моя грудь ныла от странной пульсирующей боли, а глаза жгло от непролитых слез. Так плохо мне было первые месяцы после смерти отца.

Чтобы хоть чем-то отвлечься, я без особого энтузиазма написала обзор на антиутопию, которую прочитала на прошлой неделе, после чего закрыла лэптоп. Вернувшись в кровать, я лежала, уставившись на паутину трещин, опутывавшую потолок моей спальни, и думала, думала… Правду трудно было принять. Я пыталась отрицать ее все прошедшее утро. Тщетно. Мою грудь тисками сдавливал ком горьких эмоций, застрявший там прошлой ночью и до сих пор меня не отпускавший. Чем дальше я погружалась в свою апатию, тем, казалось, невыносимее она становилась.

Мне нравился Дэймон… по-настоящему нравился.

Я была настолько сосредоточена на том, чтобы залечить свою раненую гордость, пострадавшую от виртуозных издевательств Дэймона в первые месяцы нашего знакомства, что оказалась абсолютно слепой к тому, какие чувства испытывала к нему, и к тому… что испытывал ко мне он. И что сейчас? Дэймон, который никогда и ни перед чем не отступал, ушел, даже не дав мне возможности объясниться.

И от этого нельзя было убежать. На этот раз я действительно причинила ему боль.

Перекатившись на бок, я уткнулась лицом в подушку, на которой он спал прошлой ночью. Сжав ее покрепче, я закрыла глаза. Когда все успело так запутаться? В какой момент моя жизнь превратилась в безумную мыльную оперу?

– Милая, ты себя хорошо чувствуешь?

Я открыла глаза и сфокусировалась на маме, лицо которой было намазано скрабом, состоявшим из зеленой смеси сердечек и спиралек. Где она только раздобыла этот ужас?

– Все хорошо. Просто немного устала.

– Уверена? – Она села на край кровати и приложила ладонь к моему лбу. Убедившись, что у меня не было температуры, она слабо улыбнулась. – Рождественская елка очень красивая, Кэти.

Меня мгновенно похоронило под лавиной эмоций.

– Да-а, – согласилась я хриплым голосом. – Красивая.

– Тебе кто-то помогал с ней, так ведь?

Я закусила губу.

– Дэймон.

Мама убрала волосы с моей щеки, улыбнувшись:

– Что ж… это невероятно мило с его стороны.

– Я знаю. – Помолчав немного, я взглянула на нее: – Мам?

– Да, солнышко?

Я даже не знала, что собиралась ей сказать. Все было так… запутано, так невероятно сложно…

Я покачала головой.

– Ничего. Просто хотела сказать, что люблю тебя.

Улыбнувшись, она наклонилась и поцеловала меня в лоб.

– Люблю тебя тоже. – Она поднялась и остановилась уже у самой двери: – Знаешь, я собираюсь пригласить Уилла на ужин через пару дней. Что ты думаешь по этому поводу?

Что я думала?.. Конечно, я была рада, что у мамы налаживалась личная жизнь.

– Все в порядке. Делай так, как считаешь нужным.

После того как мама ушла на работу, я заставила себя подняться с кровати. Очень скоро здесь будет Блейк. И Дэймон. Если, конечно, он еще не передумал.

Пройдя на кухню, я достала из холодильника банку с колой. Потом, чтобы хоть как-то скоротать время, я выбрала несколько новых книг и, поднявшись в спальню, разложила их на столе. Несколько тизеров могли значительно улучшить мое душевное состояние. Пока я ходила туда-сюда, бодрящий напиток потерялся где-то в пути. Спустившись вниз на его поиски, я почувствовала то самое знакомое покалывание в области затылка. Моя нога зависла над последней ступенью, а пальцы вцепились в перила.

В дверь постучали.

Спрыгнув на пол, я рванулась к двери и распахнула ее настежь. Моя грудь вздымалась от сбившегося дыхания, а пальцы вжимались в дверную ручку.

– Привет.

Темная бровь Дэймона взлетела вверх.

– Судя по звуку, который я слышал, ты собиралась пройти сквозь дверь.

Мои щеки вспыхнули.

– Я, м-м… искала свою колу.

– Колу?

– Да. Я ее потеряла.

Он взглянул поверх моего плеча, и на его губах дрогнула слабая улыбка:

– Она стоит вон там, на столе, Кэт.

Развернувшись, я увидела на стойке красно-белую банку, которая, казалось, открыто надо мной насмехалась.

– О… надо же, спасибо.

Дэймон вошел в холл, слегка задев мою руку, когда проходил мимо. Странно, но тот факт, что он позволил себе войти без приглашения, теперь меня совсем не расстраивал. Засунув руки в карманы, он оперся плечом о стену.

– Котенок…

Мое сердце дрогнуло.

– Дэймон…

Его губы тронула полуулыбка, как это ни странно, лишенная свойственной ему надменности.

– Ты выглядишь уставшей.

Я подошла чуть ближе.

– Плохо спала прошлой ночью.

– Думала обо мне? – Его голос был глухим.

Я ответила, не задумываясь:

– Да.

Его нефритовые глаза слегка расширились от удивления.

– О, ну, надо же… а я уже приготовился к тираде о том, что тебе не стоит отрицать очевидного: все твои мысли и сны поглощены одним мною. Теперь я даже и не знаю, что сказать.

Облокотившись на стену рядом с ним, я чувствовала исходившее от него тепло.

– Ты… и не знаешь, что сказать? Что-то новое.

Дэймон склонил голову. Его глаза были глубокими и бескрайними, как таежные леса.

– Я тоже плохо спал прошлой ночью.

Я придвинулась еще ближе – до тех пор, пока моя рука не коснулась его. Дэймон застыл.

– Прошлой ночью…

– Я хотел извиниться перед тобой, – произнес он, и я замолкла в удивлении. Он развернулся, чтобы смотреть мне прямо в лицо, и когда моя рука сама собой нашла его ладонь, его пальцы переплелись с моими.

– Мне жаль, Котенок…

Кто-то позади нас кашлянул.

Я удивленно вздрогнула и, прежде чем успела оглянуться назад, увидела, как сузились глаза Дэймона, заблестев от раздражения. Он отпустил мою руку и отступил на шаг. Черт. Я совсем забыла о Блейке. И я забыла закрыть за собой дверь.

– Помешал? – поинтересовался Блейк.

– Да, Барт, ты всегда мешаешь, – бросил Дэймон.

С упавшим сердцем я зашагала навстречу Блейку, опустившимся сердцем чувствуя, как вся моя спина горела под пронизывающим взглядом Дэймона.

Блейк открыл вторую зимнюю дверь и зашел в дом.

– Приношу свои извинения – добирался слишком долго.

– Жаль, что у тебя это не заняло гораздо больше времени. – Дэймон беззаботно, как кот, потянулся. – А уж как жаль, что ты вообще не потерялся где-нибудь или…

– Меня не съели дикие кабаны или не переехала груженая фура. Я понял, не утруждайся. – Блейк пожал плечами и прошествовал мимо нас. – Тебе необязательно здесь быть, Дэймон. Никто тебя не принуждает.

Погрузив руки в карманы, Дэймон последовал за Блейком.

– Я нахожусь там, где хочу находиться.