Дженнифер Арментроут - Лаксены. Начало

Я глубоко вздохнула. Моя грудь болела от одной только мысли о том, что он нес в себе такой груз вины… вины, которая не являлась его.

– Дэймон…

– Каким будет твое решение, Кэти? – Он смотрел на меня, и его взгляд был смертельно серьезным. – Скажи мне.

– Я не знаю, что тебе сказать, – прошептала я, чувствуя, как слезы обжигали мои глаза. Неужели он не видел? Если я пойду по открывшемуся передо мной пути, то получу больше шансов на то, чтобы не закончить так, как Бетани и Доусон. У меня появится больше шансов защитить себя и его, потому что однажды ему все же может понадобиться моя помощь.

Дэймон сделал шаг назад так, словно я залепила ему пощечину.

– Это был неправильный ответ. – Его лицо стало жестким, а взгляд прозрачным, как лед. Холод, исходивший от него, казалось, пронизывал меня насквозь. Он никогда в жизни не выглядел более отчужденно. – Все, Кэт. С меня хватит.

Мне очень хотелось не идти на занятия на следующий день, но я понимала, что прятаться всю жизнь все равно невозможно. Удивительно, но Дэймон на тригонометрии не появился. Я также не видела его в коридоре или в раздевалке, когда оставляла свои вещи в шкафчике перед ланчем.

Его нигде не было.

Боже. Я выжила его из школы.

– Привет, – сказал Блейк, подходя ко мне. – Ты все еще выглядишь неважно.

На биологии я почти не отрывала глаз от книги, игнорируя все и вся.

Вздохнув, я закрыла дверцу шкафчика.

– Да-а, сегодня как-то совсем нет настроения.

– Есть хочешь?

Когда я покачала головой, он подхватил мой рюкзак.

– Я тоже не голоден. Мне известно одно место, где нет еды и нет людей.

Мне понравилось его предложение, потому что наблюдать за тем, как Ди и Адам поглощают двойную порцию ланча, было сейчас мне не под силу. Как выяснилось в итоге, местом, о котором говорил Блейк, оказалась пустая аудитория. Идеально.

Мы сели за последнюю парту, закинув ноги на стоявшие впереди нас стулья. Блейк вытащил из сумки яблоко.

– Вчера вечером Дэймон хотя бы немного остыл?

Я внутренне сжалась.

– Не слишком.

– Так и думал. – Последовала пауза, и он, покачав головой, откусил кусок красного глянцевого яблока. – Тебе и правда ничего не угрожало. Если бы ты сама не остановила нож, то это сделал бы один из нас.

– Я знаю. – Съехав вниз на сиденье, я положила голову на спинку стула. – Он просто опасается, что я могу пострадать. – Мне было нелегко это произнести. Несмотря на то что за его словами, сказанными прошлой ночью, стояла бесконечная череда благих намерений, мне было необходимо, чтобы Дэймон взглянул на меня как на равную себе, а не на ту, что нуждалась в постоянной опеке.

– Это поразительно. – Блейк улыбнулся, оторвавшись от яблока. – Ты, конечно, знаешь, что я не терплю выскочек, но он… дорожит тобой. Извини. Я не хотел создавать вам проблемы.

– Это не твоя вина. – Я успокаивающе похлопала его по колену, уже не удивляясь тому, что почувствовала легкий разряд, пробежавший по пальцам. – Все будет хорошо.

Блейк кивнул.

– Могу я спросить тебя кое о чем?

– Конечно.

Он в очередной раз откусил яблоко, после чего продолжил:

– Скажи, это Дэймон тебя исцелил, так ведь? Я спрашиваю, потому что, если бы я знал, кто тебя изменил, это помогло бы мне понять диапазон твоих возможностей.

Во мне поднималась смутная тревога.

– Почему ты думаешь, что это он?

Блейк бросил на меня выразительный взгляд.

– Потому что вы близки. Мой друг и я после процесса исцеления очень сблизились. Я почти всегда чувствовал, когда он находился рядом. Мы были как будто двумя составляющими одного целого. Это была сильная… связь.

На исцеление человека Лаксенами налагалось такое сильное табу, что даже армия Аэрумов не смогла бы меня заставить признаться, что меня вылечил Дэймон.

– Боюсь, это не мой с Дэймоном случай. – Через пару секунд, так и не сумев пересилить свое любопытство, я бросила на него косой взгляд: – Ты сказал, что вы двое были близки. Тебя… тянуло к нему?

– Что? – Он рассмеялся. – Нет. Мы были все равно что братья. Связь – или что бы там оно ни было – не заставляет нас испытывать ничего романтического или чувственного. Она просто сближает с теми, кто нас вылечил, связывая узами более сильными, чем семейные. Но поверь, это никак не связано с сексуальным влечением.

Я опустила ресницы, прежде чем он мог заметить слезы, которые подступили к моим глазам.

Просто замечательно. Я вела себя как зацикленная истеричка, изо дня в день бросая в лицо Дэймону декламации о нашей космической связи, в то время как им двигало совсем не это.

– Ладно… хорошо. – Мой собственный голос казался мне чужим. – В любом случае… почему это так важно, кто именно меня исцелил?

Отправив в рот последний кусок яблока, он посмотрел на меня так, словно засомневался в моих умственных способностях.

– Потому что, насколько мне известно, потенциал силы излечившего тебя Лаксена определяет, насколько сильной в конечном итоге будешь ты. По крайней мере, так мне говорила Лиз. Ее сила и способности были полностью связаны с тем, кто ее исцелил. То же самое случилось со мной.

– О…

Ладно, тогда это объясняло, как я могла сбить спутник с орбиты. Боже. И без того нескромное эго Дэймона, наверное, вознеслось бы до небес, если бы он об этом узнал. На моих губах начала появляться улыбка, но мысли о Дэймоне снова пробудили в области груди боль.

– Все это время я думал, что это он тебя изменил, только вот… Дэймон обладает внушительной силой. Без обид, но пока что ты не сделала ничего экстраординарного, поэтому…

– Думаешь? – Я рассмеялась при виде его извиняющегося взгляда. – В любом случае меня вылечил тот, на кого ты никогда не сможешь подумать. Больше я не хочу об этом говорить, хорошо?

– Хорошо. – Он подкинул огрызок в воздухе, нахмурившись. – Ты не доверяешь мне, верно?

Я чуть было не сказала ему, что доверяю, но сдержалась. По крайней мере, честности с моей стороны он вполне заслуживал.

– Не воспринимай это на свой счет, но в свете разворачивающихся событий, я думаю, доверие – не то, что можно легко заслужить.

Испытующе посмотрев на меня, Блейк слабо улыбнулся:

– Это точно.

* * *

Если в ближайшие десять лет я увижу еще один нож, мне потребуется серьезная психиатрическая помощь. Подставляться под летящие ножи – не самое веселое развлечение. К счастью, я смогла остановить их все. К тому же в отсутствие Дэймона, Блейку никто не выносил мозг за подобные эксперименты.

Сначала он метал в меня вполне безобидные предметы: подушки и книги. После нескольких часов изнурительных тренировок я в идеале освоила мастерство, как не разрывать при этом материю. С книгами, разумеется, была особая история. Даже если они меня ударяли, я никогда не позволяла им упасть на пол. Это казалось непозволительным святотатством.

Переходить от подушек к ножам поначалу было жутковато, но я хорошо понимала замысел Блейка. Мои способности были крепко привязаны к эмоциям – в особенности к такому их проявлению, как страх. Мне необходимо было освоить глубину этих сильных чувств, научиться использовать их энергию даже тогда, когда я не находилась в истеричной панике. После нескольких часов моральных истязаний я со вздохом наклонилась, чтобы подобрать разбросанные подушки и положить книги на кофейный столик.

– Устала?

– Да-а. – Прикрыв рот, я, не сдерживаясь, зевнула.

– Ты же знаешь, как устают Лаксены после того, как используют свою силу долго? – Блейк поднял последнюю книгу с пола и поместил ее туда, где она должна была находиться: на телевизионную стойку.

– Да, а еще я помню о том, как ты говорил, будто мы устаем гораздо быстрее, чем они.

– В этом плане мы похожи на них. Но они действительно могут использовать свою энергию гораздо дольше. Я не знаю почему. Возможно, это связано с тем, что всего половина нашего ДНК является инопланетным. Об этом никогда нельзя забывать и быть всегда осторожными, Кэти. Чем больше способностей мы применяем, тем быстрее ослабеваем.

– Великолепно, – пробормотала я. – Значит, Дэймон действительно мог держать тебя припертым к стене всю ночь?

– Да. – Блейк остановился возле меня. – Сахар помогает. И еще Солнечный камень.

– Что? – Я устало потерла пальцами шею и села на диван.

– Разновидность кристалла – очень редкий опал. – Блейк сел рядом со мной – так близко, что наши ноги соприкасались. Я тут же отстранилась.

– И что этот камень делает?

Блейк откинул голову на спинку дивана, искоса взглянув на меня.

– Из того, что я успел выяснить, опал помогает нам усилить наши способности. Возможно, даже стабилизировать их настолько, чтобы вообще не уставать.

Вся эта тема с кристаллами для меня не имела никакого смысла и казалась пережитком древности. Но опять-таки много ли я знала?

– У тебя есть этот камень?

Блейк рассмеялся.

– Нет. Его трудно достать.

Взяв истерзанную подушку, я положила ее на подлокотник дивана и, закрыв глаза, прижалась к ней щекой.

– Что ж, тогда, полагаю, остаемся только я и сахар.

Последовала непродолжительная пауза, после чего Блейк вздохнул:

– Знаешь, ты неплохо справляешься. Схватываешь на лету.

– Ха! Ты не говорил этого во время первой недели наших тренировок, – хмыкнула я, зевнув. – Хотя… возможно, это будет не так сложно, как казалось сначала. Я смогу научиться контролировать свои способности… и жизнь вернется в прежнее русло.

– Твоя жизнь никогда не станет прежней, Кэти. Как только ты выйдешь за пределы территории залежей бета-кварца, тебя сразу же выследят Аэрумы. – Диван прогнулся подо мной сильнее, но я слишком устала для того, чтобы открывать глаза. – Хотя, если ты сумеешь научиться по-настоящему управлять своими силами, ты будешь в состоянии себя защитить.

Это было именно то, чего я хотела: стоять рядом с Дэймоном, вместо того чтобы прятаться за его спиной.

– Ты просто кладезь воодушевляющих новостей, тебе это известно?

– Я не специально.

Диван подо мной прогнулся еще сильнее, и я почувствовала пальцы Блейка, убиравшие волосы с моей скулы. Мои глаза распахнулись, и, вздрогнув, я уставилась на него.

– Блейк.

Убрав руку, он сел на прежнее место.

– Извини. Я не собирался тебя пугать. Просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке.

Действительно ли дело было только в этом? Или за его словами скрывалось нечто большее? Ситуация становилась крайне неловкой.

– Все слишком сложно.

– Это вполне объяснимо, – произнес он, вздохнув. – Он тебе нравится, так ведь?

Я прижала подушку к груди, не совсем уверенная, что ответить.

– Не стоит лгать. – Он рассмеялся, увидев, как я нахмурилась. – Ты всегда заливаешься румянцем, когда лжешь.

– Не понимаю, почему мне постоянно об этом твердят. Мои щеки – не детектор человеческой лжи. – Теребя оборку на подушке, я старалась стоически выдержать этот разговор, потому что понимала – раз мы с Блейком продолжали работать вместе, нам необходимо было все выяснить. – Извини, но сейчас…

– Кэти, все нормально. – Он успокаивающе сжал пальцами мою ладонь. – Серьезно. Ты мне нравишься. Это очевидно. Но сейчас у тебя в жизни происходит слишком много всего, и, возможно, многое из этого началось гораздо раньше моего появления здесь. Поэтому все в порядке… поверь мне.

За последние два дня на моих губах появилась первая настоящая улыбка.

– Спасибо за то, что можешь быть таким понимающим.

Блейк поднялся с дивана, проведя руками по волосам.

– У меня есть время, чтобы проявлять терпение. Мне некуда спешить.

* * *

Сидя за школьной партой, я пыталась сосредоточиться на том, о чем говорили Карисса и Лесса. Моя кожа то пламенела, то покрывалась холодом.

– Значит, ты, Кэти, проводишь много времени с этим парнем-серфингистом. – Лесса изогнула бровь. – Не хочешь поделиться деталями?

Я сжалась, покачав головой:

– Нет. Мы просто гуляем, общаемся.

– Просто гуляете, – повторила Лесса с ухмылкой. – Звучит, как новое закодированное название секса.

Рот Кариссы распахнулся:

– Нет! – возмутилась она, бросив на меня извиняющийся взгляд. – Это не так!

– Ты определенно не слишком много общалась со здешними парнями. – Лесса облокотилась на стул, накрутив на палец свой вьющийся локон. – Иначе бы знала, что для них данное выражение будет связано именно с этим.

– И все-таки на этот раз я согласна с Кариссой. Насколько мне известно, «гулять» и «заниматься сексом» – не одно и то же, и в последний раз, когда я…

По затылку заплясало тепло, и мое сердцебиение, как по команде, ускорилось. Заметив краем глаза Дэймона, вошедшего в дверь, я так сфокусировалась на лице Лессы, словно от нее зависела моя жизнь.