- Ноги убрала с сидения, - грубо произнес сосед, и я по запаху поняла, что он закурил.

- Ч-что? – подняв голову, переспросила я, фиксируя взгляд на губах, смыкающихся на сигарете.

- Ты в машине, а не дома на диване, ноги опусти, - серьезно повторил он, выпуская дым в приоткрытое окошко.

- Но я же разулась, - обиженно ответила, но ноги все же спустила.

- Значит, обуйся.

- Ты не мог бы не курить? – попросила я, обуваясь и снова застегивая замочки на босоножках. Вот изверг, сиденья ему жалко стало для моих ножек. Меня до сих пор продолжало трясти, а потому я несколько минут провозилась с маленьким ремешками, от чего даже бросило в жар. Какой-то дикий перепад температуры тела.

- С чего вдруг?

- Мне неприятен запах. Я не переношу сигареты.

- Значит и курить не будешь по глупости, хорошая девочка. А теперь немного помолчи, потому что я очень зол.

- Ты не выбросишь сигарету?

- Прилипла! – тяжело вздохнул Булат, и затянувшись последний раз, выкинул сигарету в окно.

- Я не просила везти меня домой, так что…

- Так что, что? Может надо было тебя там оставить, в руках этого идиота?

- У меня охрана есть! – возмутилась я, бросив на него резкий взгляд.

- Да что ты? И где же была охрана, когда тебя домогались? Ты вообще своей башкой думаешь, с кем поперлась в клуб? Или на попу приключений ищешь? Друзей выбирать совсем не умеешь?

- Я не знала, что Пашка будет там, это все Танька подстроила.

- А наряд как у шлюхи, тоже Танька на тебя надела?

- Как, как у кого? – не веря в услышанное, переспросила я, и в ожидании, как рыбка открывала и закрывал рот.

- Ты что, слова такого не знаешь? Ах, ну да! Я совсем забыл, что ты еще зеленая совсем.

- Ты хам. Со мной никогда так не разговаривали, а ты… ты…

- Что, я? Может хуже твоего ублюдка Пашки? Считаешь, что я бы посмел применить к тебе силу?

- Я не шлюха! – заорала, как ненормальная, а из глаз уже покатились слезы. – Останови машину. Слышишь? Останови!

Булат резко нажал на тормоза, и из-за большой скорости по инерции я упала вперед, но благо ремень безопасности не позволил мне удариться головой о панель и вернул мое тело обратно.

- Сумасшедший! Обнаглевший хам! – продолжала злиться, и дрожащими пальцами пыталась отстегнуть ремень, но тот никак не поддавался.

- Куда намылилась?

- От тебя подальше! Отстегни эту штуку от меня!

- Ты соображаешь что мы по середины трассы находимся? Собралась попутку ловить?

- Сама разберусь, без твоей помощи.

Я наконец-то выбралась из машины, слегка поежилась от прохлады ночи, и тыльной стороной ладони, вытерла льющиеся слезы. Дурацкий день и дурацкий вечер, как же мне хочется домой! Почему все свалилось в кучу, и теперь я вынуждена идти в коротеньком платье ночью, по среди трасов, да еще осмысливать слова, брошенные Булатом. Никто и никогда не смел так со мной разговаривать, никто не сравнивал меня с шлюхой, и не позволял себе орать на меня. Даже родители, воспитавшие меня в любви и заботе, ни разу не крикнули, а если и отчитывали за что-то, то спокойным тоном. А вот так, так никогда!

Я громче заплакала, от обиды на нового знакомого, который одним своим криком испортил мое мнение о нем. Из-за чего он вообще на меня обозлился, ну помог, спасибо огромное, но что дальше? Почему злость решил сорвать на мне, в чем я перед ним провинилась, ведь мы только сегодня познакомились! Оглянувшись, поняла, что Булат уехал, оставив меня совершенно одну в незнакомом районе ночью. Я снова всхлипнула, на этот раз тихо, еле слышно, пытаясь понять, что делать дальше. Позвонить отцу? Так он сразу же запрет меня под семью замками, и больше не позволит ходить не то, что по каким-то клубам, он даже в универ меня саму теперь не отпустит. Про звонок маме и думать не стоит, она всегда рядом с папой. Теперь кроме родителей и позвонить некому, оставалась только Таня, но после случившегося, а именно она подстроила встречу с Пашкой, подруга теперь будет последним человеком к кому я обращусь за помощью.

Ну в конце-то концов, не идти же мне до центра пешком, в лучшем случае дома окажусь к утру, если конечно повезет. Еще и эти долбанные каблуки! Вот зачем я надела босоножки на каблуках? Зачем я вообще поперлась в этот клуб, ведь предлагала мама остаться, сейчас бы сидела под теплым крылышком и наслаждалась родительскими объятиями. Так нет же, иду обняв себя руками, пытаясь согреться или хотя бы унять дрожь, и рыдаю в три ручья, сетуя на горькую судьбинушку. За что мне это? Почему Булат уехал? Остановившись, с силой топнула ногой, и наплевав, что завтра буду сидеть словно под арестом, зато дома! я решила позвонить папе, потому что он ни за что не бросит меня здесь, как это сделал мой сосед. Но только я решилась сдаться с повинной, как обнаружила, что при мне ничего нет.

- Черт! – прорычала от отчаяния, и заревела с новой силой. – Ну, почему, почему я оставила свою сумочку у этого наглеца в машине? Почему?

- Эй, малышка, сколько?

Я ошарашенно обернулась на голос. Возле меня остановилась неизвестная машина черного цвета, окно с пассажирского места было открыто, а из него выглядывал довольно ухмыляющийся мужлан с отвратительной рожей. Я тяжело сглотнула и принялась отступать назад, только вот сзади перила и пропасть, а точнее железнодорожные пути. Мамочка.

- Двоих потянешь, куколка?

Мужлан медленно открыл дверь и вышел из машины, а я, сжав руки в кулачки, прижала их к груди, молча молясь на спасение.

- Такая хрупкая, но грудастая. Хочешь, мы по очереди, ты только скажи сколько берешь?

- Я… я… не… я не праститутттутка, - от волнения зуб на зуб не попадал, а колени так дрожали, что казалось я сейчас рухну на землю. Вот тогда даже и цену спрашивать не станут.

- Девочка, ты меня заводишь, прекрати играться, и поехали. Ужасно хочу трахаться.

От его слов мурашки по коже побежали, а сердце так гулко забилось в груди, словно хотело покинуть мое тело. Неужели я вот так умру, от жестоких лап насильников в свои молодые годы? Господи, если я останусь жива, то больше никогда не попрусь в клуб без надежного мужчины, я обещаю!

- Что там, друг, дорого берет? Поехали тогда, может еще кого нацепим.

Да-да-да, езжайте, прошу вас, я очень дорогая, только не проститутка, а папина доченька. Он вам за меня головы оторвет, за это точно ручаюсь. Шептала про себя, все же надеясь на чудо.

- Да нет, Серый, она даже цену не назвала. Странная какая-то, рыдает.

- Нах оно тебе надо? Может предыдущий клиент не заплатил, от того и рыдает. Погнали отсюда.

- Может ей помощь нужна?

- Пусть сутенеру звонит, и дожидается. Нам эти проблемы не нужны.

Продолжая всхлипывать, я даже чуточку радовалась, что рыдаю, ведь им не нужна такая девочка на ночь, а значит у меня появился маленький шанс на спасение. И словно услышав мои молитвы, перед авто незнакомцев, задом припарковалась машина Булата, и я почему-то в миг почувствовала облечение, веря, что он меня спасет. Неужели он не уехал далеко, неужели решил вернуться? Пожалел? И стоило ему только выйти из авто, как я, позабыв о слабости, тут же рванула в его объятия, мысленно благодаря за то, что не бросил. В нос тут же ударил знакомый запах парфюма, и я снова всхлипнула, только теперь от облегчения. Совершенно чужой, но в эту минуту такой родной и необходимый. Кто бы мог подумать.

- Ребят, извините, но эта девочка моя. Она не проститутка, - произнес Булат, и неожиданно обнял меня, крепче прижимая к своему телу.

- Поняли, мужик. Без проблем. Приласкай ее, ревет совсем, - произнес тот, что улыбался мне, а потом послышался стук дверей, звук двигателя, и через несколько секунд машина уехала, оставляя нас с мужчиной наедине, в полной тишине.

Я носом потерлась о его футболку, не желая отстраняться от надежного и сильного тела, к которому Булат сам прижимал меня крепкими руками. Я слышала стук его сердца, и наконец-то перестала плакать, убаюканная теплом, и нежными поглаживаниями по спине. Он подбородком уткнулся мне в макушку и молча раскачивал, словно маленькое дитя мое тело. Через время я поняла, что он ждет, когда я приду в себя, а еще, мне стало ужасно стыдно за свое поведение. То, что он был зол и кричал на меня, не повод быть не благодарной за мое спасение, а теперь уже двойное. Он мог уехать, бросить еще у клуба, и неизвестно, что случилось бы со мной позже, возможно стоило ему отъехать, как Пашка снова стал бы преставать ко мне, заламывать руки, говорить гадости. А Булат наоборот, защитил меня от этого, а я на него накричала. Тяжело вздохнув, я капельку отстранилась, и попыталась заглянуть в зеленые глаза моего спасителя. И когда наши глаза встретились, мужской захват стал сильнее, а губы скривились в жесткой ухмылке. По всей видимости, он просто испугался моего зареванного вида.

- Прости меня, - прошептала я, распрямив ладошку и погладив его накачанную грудь, которая от моего прикосновения резкого приподнялась, и я услышала, как Булат глубоко вдохнул воздух. Что такое? – Я виновата, и мне очень стыдно.

Но на мое покаяние никто не обратил внимание, а лишь молча усадил в салон авто, сам пристигнул ремень, и закрыв с моей стороны дверь, уселся на свое место. Но меня удивило не это. Заведя двигатель, Булат не сразу нажал на сцепление, сперва его взгляд застыл на мне, он несколько долгих секунд о чем-то размышлял, после чего склонившись, сам снял с меня босоножки, и помог полностью, с ногами забраться в кресло. А в добавок еще и пледом прикрыл, достав его с заднего сидения. Так же молча коснулся руля, и наконец-то рванул машину в сторону дома. Это что, жалость или снисхождение? Я ничего не понимала, но была очень благодарна за оказанное тепло.

- Угости сигаретой, - неожиданно для самой себя, попросила я, и только после того, как осознала, что ляпнула, прикусила язык.

- Ты не переносишь запах, - бросив короткий взгляд, ответил Булат, снова возвращаясь к дороге.

- Да, - согласилась, и отступать не стала, - но сейчас так хочется…

- Молоко на губах не обсохло. Сейчас к магазину подъедим, куплю тебе сока с трубочкой, пососешь и уснешь.

- Спасибо тебе.

- За что?

- За то, что спасибо, за то, что не бросил там. Я сначала подумала, что мне даже некому позвонить, а потом оказалось, что я забыла у тебя в машине свою сумочку, в которой лежит телефон.

- Ты меня жутко разозлила своим поведением. Включай мозги, тебя могли дважды изнасиловать.

От произнесенных слов, сердце забилось чаще, а по коже побежали неприятные мурашки. От одной такой мысли становилось дурно… а что если бы и вправду?

- Ты бы не позволил, ведь правда? Ты же не уехал, где-то рядом стоял. Да? Рядом?

- Я просто увидел на сидении твою сумочку, и решил вернуть.

- Ты мог бы сделать это дома. Мы соседи.

- Мог. Но тебе же надо было как-то добираться домой, вот и решил сразу вернуть, чтобы ты Дамиру позвонила и попросила забрать тебя.

- Ты знаешь, кто мой папа? – удивленно спросила я, все больше кутаясь в плед.

- Я знаю больше, чем ты думаешь. И еще советую предложить отцу поменять охрану. Эта ни черта не делает. Где они были, когда этот малолетний сопляк за руки тебя хватал?

- Я не знаю, они должны были быть рядом, но никто не подошел.

- Считай, что они покойники. Эти парни подставили твою жизнь под угрозу, а это может простить не каждый.

- Мне даже страшно представить, что могло произойти, не окажись ты в клубе.

- Случилось бы не поправимое. А ты шутишь с огнем.

- Я не должна была себя так вести, ты мне жизнь спас. Просто никто прежде на меня не кричал и не грубил.

- Ты тоже пойми, я не привык к тому, что девушек обижают, и разозлился очень. Да и не только на него, а и на тебя за твою беспечность. Хоть мы только сегодня познакомились, не важно! Я бы и совершенно незнакомую девушку не оставил в беде. Может вы и сильнее нас морально, но только не физически.

- Понимаю.

- Вот и впредь, будь добра, понимай, что в такие места нужно ходить с проверенными людьми. Кто сам не обидит, и в обиду не даст другому.

- Я больше в клуб ни ногой. Хватит с меня приключений.

- А вот это правильное решение.

Оставшуюся дорогу мы ехали молча, и я не заметила, как начала засыпать. Очнулась уже тогда, когда машина остановилась около подъезда, а на щеке почувствовала нежное касание руки. Открыв глаза, заметила трогательный взгляд Булата, и зажмурилась, не поверив, что он смотрит на меня не со злостью, а с нежностью. Но когда я снова открыла глаза, он уже отстранился, от меня, подал с заднего сиденья сумочку, и не глядя, произнес:

- Скачи домой, спать пора.