Джесси покраснела.

— Я так устала, что отключилась в одно мгновение.

— Я заметил, — лукаво подмигнул ей Род. — Я думал, что ты морально готовишься к бурной и продолжительной ночи любви, а оказалось, что ты уже крепко спишь.

— Не издевайся, Род, — взмолилась она, наливая себе кофе. — Да и не думала я о сексе.

— А я вот немного думал, — честно сказал он. — Но посчитал, что не стоит торопить события, и не стал тебя будить.

— Я рада, что ты такой понимающий.

Он подождал, пока Джесси закончит завтракать, и произнес:

— Моя мама готова встретиться с тобой. Ты не возражаешь, если мы отправимся к ней прямо сейчас?

— О, Род, я так волнуюсь! Что, если я ей не понравлюсь?

— Почти наверняка не понравишься, — сказал он уверенно. — Она дама с характером. Кстати, ее зовут Оливия. Мама настаивает, чтобы ее называли по имени. Нужно идти, Джесси.

— Что ж, чему быть, того не миновать, — философски заметила она и поднялась из-за стола. — Веди меня к ней. Возможно, все обойдется, и мы с твоей мамой станем добрыми друзьями.

Оливия возлежала на подушках, накрывшись теплым одеялом. У нее были темные длинные волосы, карие проницательные глаза и тонкие губы. По ее виду можно было сказать, что эта женщина любит власть и наверняка требует беспрекословного подчинения от всех, кто хоть как-то от нее зависит. Когда вошли Род и Джесси, Оливия уставилась на свою невестку немигающим взглядом и долго рассматривала ее. После чего неодобрительно покачала головой и вместо приветствия сказала:

— Она такая тщедушная, Род… Мог бы выбрать кого-нибудь посимпатичнее. Эта женщина ничем не больна?

Джесси, собиравшаяся поздороваться и сказать, как она рада познакомиться с матерью своего «мужа», так и застыла с открытым ртом. Род же только улыбнулся.

— Она вполне здорова, мама. Просто перелет был трудным. Я и сам плохо переношу самолеты.

— Она прилетела вчера! У нее была целая ночь, чтобы прийти в себя. Ну-ка подойдите ко мне, милочка! — потребовала Оливия.

Джесси нерешительно шагнула к ней. Ей с первого взгляда не понравилась эта женщина. Во-первых, Оливия вовсе не выглядела больной: на ее щеках играл естественный румянец, глаза блестели, да и вообще она казалась человеком, привыкшим за собой ухаживать и посещающим дорогие салоны. На вид ей было лет сорок пять, хотя Джесси знала, что она куда старше, чем выглядит. А во-вторых, сразу было ясно, что и Оливия невзлюбила свою невестку.

Стоило ли разыгрывать комедию, если мать Рода все равно осталась недовольна мною? — подумала Джесси, бледнея под пристальным взглядом свекрови.

— Слишком худая, слишком бледная, слишком невзрачная, — объявила Оливия.

Род подошел к Джесси и обнял ее за талию.

— Она моя жена мама, и я люблю ее.

— Да уж, видно, правду люди говорят, что любовь зла, — проворчала Оливия.

Джесси почувствовала, что Род прижимает ее к себе, как бы давая понять, что он всегда защитит и поддержит ее. Она была благодарна ему за это. Иначе вряд ли бы смогла находиться в одной комнате с Оливией дольше пяти минут.

— Мне пришлось ждать почти шесть лет, чтобы познакомиться с ней. — Оливия кивнула на невестку. — Теперь я понимаю почему. Наверное, ты просто стеснялся мне ее показать.

— Достаточно, мама, — произнес Род твердо. — Джесси не заслужила такого отношения.

— В таком случае — убирайтесь. — Оливия вяло махнула рукой в сторону двери. — Не хочу вас видеть, с меня достаточно.

— Встретимся за ужином, — сказал Род и примирительно улыбнулся.

Он подтолкнул Джесси к выходу. Она так была поражена нелюбезным приемом, что даже не попрощалась с Оливией.

Едва они оказались внизу, Джесси будто прорвало:

— Что происходит, Род? Я должна терпеть такое отношение? Мне это совершенно ни к чему, уж поверь! Я сейчас же поднимусь к ней и скажу, что мы с тобой давно в разводе, а вся эта сцена с представлением жены ко двору миссис Бартон — не более чем фарс!

Род закрыл ей рот поцелуем, и Джесси от удивления перестала даже дышать.

— Вот так-то лучше, — произнес он, отстраняясь. — Милая, я же просил тебя потерпеть. Мама одной ногой в могиле. Она смертельно больна и оттого стала такой резкой и раздражительной.

Джесси стыдливо покраснела. Ох, он ведь прав! Что должен чувствовать человек, который знает, что умрет через несколько месяцев?

И все же обида на Оливию была слишком сильной. Джесси уговаривала себя, что должна относиться к матери Рода с уважением, но вспыльчивый характер давал о себе знать. Так трудно было сдержаться и не нагрубить!

— Род, я все понимаю, — сказала она, тяжело вздохнув. — Но пойми и ты меня тоже! Легко ли слышать оскорбления от человека, который видит тебя в первый раз в жизни!

— Нелегко, — спокойно ответил Род, пристально глядя ей в глаза. — И я это знаю, как никто другой.

Джесси покраснела. Он был прав. Ведь ее семья встретила Рода еще хуже. Сколько он выслушал оскорблений в свой адрес, сколько обидных слов оставил без ответа. Теперь Джесси на себе испытала, каково быть изгоем в семье любимого человека.

— Я защищала тебя, — тихо сказала Джесси, опустив глаза.

— Я тоже не позволю матери обижать мою жену. Просто будь посдержаннее. Впрочем, — добавил он равнодушным тоном, — если хочешь, уезжай. Я действительно не вправе просить тебя остаться здесь и терпеть выходки моей мамочки.

— Нет, что ты, я останусь, — быстро произнесла Джесси. — Я же обещала.

Она внезапно замолчала. Ей трудно было понять Рода. То он казался влюбленным, то снова начинал язвить по любому поводу.

Как узнать, что Род на самом деле чувствует к ней?

— Я хочу прокатиться на лошади, — неожиданно веселым голосом произнес Род. — Составишь мне компанию?

— Ни за что! Я никогда не сяду на лошадь.

— Почему?

— Я их страшно боюсь, Род.

— Тебе просто нужно познакомиться с этими удивительными животными поближе.

— Нет, нет и еще раз нет! — Она вцепилась в рукав его рубашки. — Пожалуйста, Род, не оставляй меня одну! Мне не по себе здесь.

— Чего ты боишься? — удивился он. — Мама не выйдет из своей комнаты до обеда. Тебе не о чем волноваться.

— Я… я беспокоюсь за тебя, — проговорила Джесси, отчаянно краснея. — Ты слишком любишь риск. А вдруг ты упадешь с лошади и что-нибудь повредишь себе?

Род запрокинул голову и расхохотался.

— О, Джесси, ты просто прелесть! Не волнуйся, я не сломаю себе шею. Мне еще хочется пожить.

— Ты слишком легкомысленно относишься к своему здоровью!

— Ты права, я им почти не дорожу. Однако и расставаться с ним не собираюсь. Так ты идешь со мной?

— Я же сказала, что не иду!

Он усмехнулся:

— Тогда, прости, милая, но я вынужден тебя покинуть. Ничто на свете не заставит меня отказаться от утренней конной прогулки. Кстати, ты можешь понаблюдать за мной с балкона нашей комнаты. Если я вдруг свалюсь с лошади, ты тут же позовешь на помощь, идет?

Он не стал дожидаться ее ответа и вышел из столовой. Джесси раздраженно посмотрела ему вслед. Никогда он ее не слушался. Может быть, за его независимый характер она его и полюбила? В любом случае, Рода уже не исправить. Он все равно будет поступать по-своему.

Джесси вцепилась в балконные перила и напряженно всматривалась в даль. Род ускакал на своем любимом жеребце уже час назад. Невозможно было не волноваться. Ее бывший муж никогда не отличался кротким нравом. Он любил, когда в крови кипел адреналин, ему нравилось буйство страстей. Род обожал гонять на автомобиле и скакать на лошадях. Зная его способность забывать обо всем на свете, когда в жилах бурлит кровь, а сердце отсчитывает сто ударов в минуту, Джесси до дрожи боялась за него. Где же тебя носит, Род? — ругала она его, щуря глаза и прикладывая ладонь ко лбу козырьком, чтобы свет солнца не мешал смотреть. Неужели не знаешь, как сильно я беспокоюсь, когда ты куда-то пропадаешь?

Наконец она увидела его. Сначала появился только силуэт лошади и всадника, а потом Джесси смогла различить даже довольное, улыбающееся лицо Рода.

Джесси раздраженно опустила руку и ушла с балкона. Самодовольство Рода и так было запредельным, не следовало его повышать еще больше: пусть думает, что его отсутствия она даже не заметила.

Через несколько минут послышался четкий стук копыт. Джесси уселась на кровать, обняла подушку и прислушалась. Судя по всему, Род уже был под балконом.

— Эй, красотка! Выгляни-ка на минутку!

Она вздрогнула, но лишь крепче сжала подушку, борясь с искушением сию же секунду исполнить его просьбу.

— Джесси, я знаю, что ты меня слышишь! Выходи! Я видел, что ты высматривала меня!

Она тихонько застонала. Ну конечно, он видел! У Рода отличное зрение. Надо было быть дурой, чтобы поверить, будто он не способен понять, что она делала на балконе.

Джесси кинула подушку обратно на кровать, взбила волосы и, не торопясь, пересекла комнату.

— Чего тебе? — просила она, лениво проведя рукой по перилам и кинув взгляд вниз.

Род гарцевал на черном как ночь коне. На лице его играла довольная улыбка. Похоже, он не сомневался, что Джесси ждет не дождется его возвращения.

— Не хочешь ли прокатиться?

Она подняла брови и холодно взглянула на него.

— Я тебе сто раз сказала, что не умею ездить на лошади.

— Нужно же когда-то учиться. — Он поманил ее пальцем. — Спускайся, я познакомлю тебя с Лейси.

— Лейси? — ревниво переспросила Джесси, сразу потеряв над собой контроль. — Кто это? Какая-то местная красотка?

Род расхохотался и поднял коня на дыбы.

— Да, она действительно красотка! Ты будешь в полном восторге, поверь.

— Меня женщины не интересуют, так что я не собираюсь никого оценивать!

— Лейси — лошадь, а ты о чем подумала?

— Ах лошадь… — пробормотала смущенная Джесси, залившаяся румянцем. — Вообще-то я сразу поняла, о ком ты говоришь.

В ответ ей снова раздался веселый смех. Она раздраженно фыркнула: кем он себя возомнил? Род, видно, считает, что она — городская глупышка, умирающая от ревности к нему. Между прочим, она вполне может существовать и без него. Жила же она как-то целых пять лет!

— Так ты спустишься?

— Я не хочу садиться на лошадь!

— Почему ты такая упрямая? Иди же сюда, не бойся! — продолжал настаивать он.

— Ничего я не боюсь! — гордо вскинула голову Джесси.

— Так докажи мне это. — Его глаза маняще блеснули. — Ну же, Джесси, я жду!

— У меня и одежды подходящей нет…

Почувствовав, что Джесси начала сдаваться, Род с утроенной энергией принялся убеждать ее спуститься. В итоге она опомнилась только тогда, когда оказалась внизу, одетая в джинсы, рубашку и высокие ботинки.

Как ему удалось меня выманить? — удивилась Джесси. Либо он волшебник, либо я — слабовольная жертва его обаяния. Ох, скорее всего, последнее.


Род спешился, привязал своего коня к изгороди, взял Джесси за руку и повел в конюшню.

— Лейси — очень спокойная кобылка, — рассказывал он оживленно. — Тебе будет с ней легко управиться. К тому же у них с Брифом, моим конем, романтические отношения. Обычно таких лошадей нельзя ставить в паре, но эти двое — исключение. Бриф становится кротким, как овечка, когда рядом его любимая.

— Ты специально заговариваешь мне зубы, чтобы я не волновалась? — спросила Джесси чуть раздраженно.

— Я же знаю, как сильно ты боишься лошадей, — сказал Род и чмокнул ее в висок.

— Я не хочу с ними знакомиться ближе.

— Ты полюбишь их через пять минут после того, как сядешь в седло.

— Если только лошадь меня не сбросит раньше.

Род открыл перед ней дверь конюшни и хмыкнул:

— О, женщина, ты такая трусиха!

— Неправда! — Джесси решительно вошла внутрь помещения, но тут же остановилась, увидев сразу пять лошадей, стоявших в своих стойлах.

— Они на меня смотрят, — прошептала молодая женщина, прижавшись к Роду.

Он заглушил смешок и решительно обнял ее за талию.

— Лошади любопытны. Хотя многие из них делают вид, что ты им не интересна. Они очень похожи на людей, но уж куда добрее, честнее и преданнее.

Он подвел Джесси к кобыле пегой масти.

— Вот и Лейси. Познакомьтесь, девочки.

Лошадь и Джесси подозрительно покосились друг на друга.

— Я ей не нравлюсь, Род.

— Глупости, — сказал он, заходя в стойло и снимая с гвоздя седло. — У нее пока нет о тебе никакого мнения. Так что все зависит от тебя: или вы возненавидите друг друга, или станете лучшими подружками.

— А как она проявит свое отношение ко мне? Затопчет копытами, если я придусь ей не по душе? — Джесси все еще боялась подходить ближе.