Ирина Мазаева - Ласты на каблуках

– Я здесь оказалась, потому что мужик, которому я доверилась, оказался сволочью. Привез меня в эту дыру, ограбил, оставив без денег и документов. Не зная, что делать, и чувствуя себя препогано, я поддалась уговорам уличного зазывалы и согласилась съездить посмотреть дольмены. Ко мне начал клеиться абхазец и убедил меня прокатиться верхом. Не знаю, куда он хотел меня завезти, но как только моя лошадь, чего-то испугавшись, понесла, он и не подумал скакать за мной и спасать меня. В конце концов я все-таки упала с лошади, стукнувшись головой, которая, кстати, болит. Не знаю, что вы тут делаете и куда идете, но единственное ваше предназначение по отношению ко мне – вывести меня к людям, потому что сама я не знаю, куда идти. Пойдемте скорее, я вам заплачу.

– Мне деньги ни к чему.

– Деньги нужны всем, – отмахнулась Лизочка. – Сколько вы хотите, чтобы немедленно вывести меня хотя бы на поляну, где продают сувениры?

– Вы хотите идти, я хочу – поговорить. И не факт, что все будет по-вашему. Может, вы, конечно, и привыкли покупать все и вся, но сейчас вам придется забыть об этом. Я же сказал, целью всех ваших злоключений было встретить меня. Вы так эмоционально рассказали мне о ваших внешних проблемах, – пожал плечами учитель, – но они – лишь результат ваших внутренних проблем, которые гораздо серьезнее.

– Ну и какие это у меня внутренние проблемы? – ехидно спросила Лизочка, невольно присаживаясь рядом. – Вас зовут – Учитель? Ну научите же меня, как жить.

Однажды она, насмотревшись американских фильмов, попробовала сходить к психоаналитику... Но так и не смогла вспомнить, кто ей в детстве нравился больше: кукла Катя или большой лохматый медведь с пуговицей вместо носа. Из чего психоаналитик сделал такие далеко идущие выводы, что Лизочка испугалась. И потом, несмотря на фильмы, в ее круге ходить к психоаналитику не считалось модным, а стало быть, и не нужно было тратить на это деньги.

– Пришел как-то путник к великому Учителю. «Учитель, – сказал он, – я несовершенен, я пришел учиться у вас мудрости». – «Хорошо, – сказал Учитель. – Но давайте сначала выпьем чаю». Он предложил путнику сесть, налил чай ему в чашку, потом себе. А потом снова стал наливать чай в чашку путника, да так, что тот полился через край. «Чашка уже полная, Учитель, – сказал путник. – Зачем же вы льете еще?» – «Ты пришел ко мне за мудростью, – сказал Учитель, – но твоя голова уже полна: я не могу вложить в нее мудрость, как не могу налить чай в полную чашку».

– Чем это полна моя голова? – подозрительно спросила Лизочка.

Странствующий учитель пожал плечами:

– Вам это лучше знать. Вы считаете, что вы уже все знаете про этот мир. Обо всем на свете у вас есть свое представление.

– И вы хотите сказать, что – неверное? Что же это, например?

– Например? Вы сказали, все мужчины – сволочи.

– Конечно! – обрадовалась Лизочка: уж в этом она точно не сомневалась. – Они всегда готовы сделать какую-нибудь гадость. Доверять им нельзя. Они только и ждут, чтобы ты расслабилась, привязалась... А потом обязательно тобой воспользуются.

Лизочка сказала все это со знанием дела, с горящими правотой глазами, пламенно и тоном, не терпящим возражений. Еще бы, она неожиданно легко вспомнила все свои обиды на мужчин, начиная с мальчика Жени в пионерском лагере.

Одиннадцатиклассник был робок и красив. Он краснел и бледнел, разговаривая с Лизочкой. Лизочка чувствовала себя рядом с ним старше и мудрее. Она была главной. Она контролировала весь процесс. Она поддерживала его и вселяла в него уверенность. Она привыкла к его звонкам, подаркам и поцелуям. В качестве поощрения она была готова на все. А когда это все, собственно, и произошло, он перестал звонить.

Однокурсник Ванечка, напротив, налетел на нее, как ураган. Закружил, увлек, осчастливил своим присутствием на три месяца, а потом без малейшего зазрения совести нашел себе другой объект кружения и осчастливливания. Лизочка потом долго приходила в себя и мучительно пыталась сообразить: а что это было-то? Точнее, было же все так хорошо – и куда делось?

Художник из Бибирева показался настоящим «последним романтиком». Видом вымирающим, а потому имеющим особую ценность. Он рисовал ее портрет. Он зажигал десятки свечей прежде, чем увлечь ее на диванчик. Лизочка пыталась соответствовать: была такая вся романтично-загадочная. Называла себя Музой. А потом обнаружила, что ее номер – семь. Остальные шесть были его Музами по другим дням недели.

Эдуард, напротив, был сосредоточен и спокоен. Он был умен и эрудирован, хорошо зарабатывал и с умом тратил. У Лизочки уже была своя квартира, и он не имел ничего против совместного проживания с перспективой марша Мендельсона в самом ближайшем и светлом будущем. Лизочка училась готовить и создавать уют. Эдуард сдержанно хвалил ее. Эдуард учил ее жить. Эдуард контролировал ее жизнь – делал ее такой же продуманной и спокойной, как собственная. Когда Лизочка поняла, что ей запрещено встречаться с подругами – пустое общение! – посещать солярий и массаж – пустая трата денег! – разводить под руководством соседки кактусы и суккуленты – пустое занятие! – она взвыла. «Я ошибся в тебе!» – сказал Эдуард и спокойно ушел.

Толик... Еще ведь был Толик! Толика Лизочка решила и не вспоминать. Опыт и без того красноречиво говорил одно: все мужики – сволочи.

Борюсик...

– Почему вы решили, что все мужики – сволочи? – вернул Лизочку к реальности странствующий учитель.

– Он меня бросил!

– Если любишь человека – отпусти его. Если он твой – он вернется. Если не вернется – он не был твоим никогда. Настоящие чувства всегда взаимны. В противном случае кто-то что-то себе напридумывал. Вы его любите?

– Да, – брякнула Лизочка, но тут же спохватилась, – нет, конечно, как я могу его любить! Он меня обокрал! Он меня бросил. Он меня обманул.

– Задумайтесь! Представьте себе, что вы наступили на грабли и получили в лоб. Потом снова наступили на грабли и получили в лоб. И еще раз наступили и получили. Что вы будете делать?

– Перестану наступать! – Лизочка не вполне понимала, при чем тут грабли.

– Так вот и перестаньте! А вы вместо этого пришли к выводу, что все грабли – сволочи.

– Что мне – вообще не общаться с граблями?.. Боже мой, с мужчинами?

– Общаться. Просто осознать свои ошибки и не повторять их.

– Почему это я должна осознавать свои ошибки, а не они – свои? – Лизочка капризно повела плечиком.

– Потому что это – ваши проблемы. Задумайтесь, в чем была ваша ошибка в общении с ними со всеми. Сделайте выводы.

– Не было у меня никаких ошибок, – обиделась Лизочка. – Я всегда старалась им соответствовать. Быть красивой, остроумной, хозяйственной – как будто мужикам так много надо! Все они одинаковые. Вы что, хотите мне доказать, что я – дура, что я сама во всем виновата? Мне этот разговор неприятен.

– Неприятен – не разговаривайте.

– И не буду, – взбрыкнула Лизочка, – я найду дорогу и одна.

Ей вдруг стало очень больно и обидно, и хотелось отделаться от этого ужасного человека. А это всегда первейший признак того, что тебе сказали правду – попали в точку.

Она вскочила, отряхнула подол от иголок и уверенно зашагала по дорожке в ту сторону, откуда, как ей смутно помнилось, она прискакала. Взять с собой лошадь Лизочка и не подумала. Потому что была уверена, что незнакомец ее остановит. Не мог он не остановить ее! Ведь она не знала, куда идти.

Лизочка прошла двадцать метров – сзади не раздавалось ни звука. Тропинка стала спускаться, и когда Лизочка обернулась, то уже не было видно ни учителя, ни лошади.

– Вот сейчас он испугается и позовет меня назад! Поймет, что мои отношения с мужиками – не его дело, – вслух сказала она.

Но никто за ней не бежал, не хватал и не останавливал.

Между тем начало смеркаться. Лизочке стало страшно.

– Я не вернусь! – снова вслух, чтобы придать себе уверенности, сказала она. – Вернуться – значит признать, что я не права, – сказала она и топнула ножкой.

– Этот человек мне неприятен, – сказала она, – и если он уже ушел в другую сторону – мне все равно.

Он может уйти! Лизочка в ужасе побежала назад.

– Что заставило вас обидеться и уйти?

– Ну... – Лизочка задумалась, присаживаясь рядом, – ничего... Я знаю, что я всегда была права в отношениях с мужчинами, а вы попытались доказать мне, что это не так.

– А вы думаете, что человек может быть все время прав?

– Ну... – ей, конечно, хотелось сказать, что может, но Лизочка понимала, что это глупо.

– А вы не пробовали побыть самой собой? – неожиданно спросил учитель.

– Как это? – удивилась Лизочка.

– Быть собой, просто быть собой. Задуматься, а вам-то, собственно, чего нужно? Чего вы хотите от мужчин? Не пытаться, как вы говорите, соответствовать, а просто жить. Жить своей жизнью.

Лизочка озадачилась. Ей снова стало ужасно неприятно и снова захотелось уйти. Но повторять свою ошибку было глупо. Да, ей, видимо снова наступили на мозоль, нашли в ней ахилессову пяту, обнажили ее проблемы – сказали правду. Причем Лизочка, надо сказать, умела слушать правду. Умела прислушиваться к чужому мнению, замечать и исправлять свои ошибки. Но, как бы это сказать, она считала это деловым качеством. Все эти умения включались в ней в девять утра с приходом на работу и почему-то отключались с выходом из офиса.

Так было до этого момента. И вдруг здесь, в этой странной обстановке: в лесу, с неизвестным собеседником, после всех потрясений, – она почему-то начала задумываться над словами незнакомца.

Ведь, во-первых, она действительно видела смысл выражения «удержать мужчину» в одном: подстроиться под него, понять, что ему нужно, и дать требуемое. А чего она сама, она, Лизочка, хотела от мужчин, чего ждала? Что радовало ее, что огорчало, что привлекало, что отталкивало? Со всеми своими мужчинами она была разная. Как будто это были разные женщины. Уверенная в себе, всегда готовая поддержать и помочь – с одиннадцатиклассником. Бесшабашная и веселая – с Ванечкой. Томная и романтичная – с художником из Бибирева. Серьезная и хозяйственная – с Эдуардом. Вечная мамочка, спасающая и прощающая, – с Толиком. Безупречно-глянцевая – с Борюсиком. А какая она на самом деле?

– Я и живу своей жизнью! Я уверенная в себе современная деловая женщина, – попробовала самоопределиться Лизочка. – Сколько вы думаете мне лет? А мне уже тридцать! Я симпатичная, ухоженная и знающая себе цену женщина. Я умна, образованна и хорошо зарабатываю. Почему я должна искать в себе какие-то недостатки? Если провести конкурентный анализ – я вне конкуренции. Это мужчина должен думать, как бы меня заполучить. Я – дефицит, – гордо закончила она свой спич.

– Вот вам, пожалуйста, еще одни ваши грабли, в смысле вторая ошибка – перестаньте воспринимать себя как товар. Или вы – не человек? Не личность?

Лизочка снова почувствовала себя в ловушке собственных слов. Ей снова стало неприятно. Ведь когда речь заходила о выборе партнера с перспективами марша Мендельсона и свадебного платья с кристаллами от Сваровски, она действительно воспринимала себя как товар. В присутствии потенциального клиента она тут же начинала принимать самые эффектные позы. Выкладывала себя на креслах и диванах, как хороший мерчендайзер товар влиятельного поставщика...

Лизочке стало противно. Неужели же она просто... продавалась? Пыталась продать себя подороже? Торговала собой?! Как ужасно!!!

Но ведь она же любила Борюсика! Этого козла, негодяя, сволочь, обманщика, вора. Разумеется, до тех пор, пока он не встал на свои истинные ножки и не удрал. Лизочка вспомнила Москву, кафе, шкуру у себя на полу... Но ведь все же было так хорошо! Она купила два новых платья, три чудных комплекта белья, чулки. Фитнес, солярий и массаж сделали ее тело если не совершенным, то очень даже соблазнительным. И так приятно было не стесняться ходить перед Борюсиком обнаженной...

Но тут все это вдруг показалось Лизочке каким-то нереальным. Лизочка попыталась отогнать это чувство, но у нее ничего не вышло. Это было – как сон. Или даже, как какие-то мечты перед сном – нечто придуманное, сконструированное самой Лизочкой, спланированное и разыгранное, как спектакль. Как один из ее проектов. Планирование издержек, продажи... Лизочка поморщилась. Неужели она все это придумала?

Но сердце, глупое Лизочкино сердце, зашлось непонятной дробью, как будто с помощью азбуки Морзе пыталось ей что-то сказать. Сказать, доказать, показать, что подо всей этой внешней шелухой, за всеми глупыми поступками, желанием соответствовать, попытками казаться безупречной пряталось что-то настоящее...

– Я его люблю! – отчаянно крикнула она и тут же поправилась: – Любила. Я любила его. Я умею любить! Я не просто искала подходящий товар!

Учитель сидел напротив и молча улыбался.