Грета рассуждала, безусловно, верно в отношении Тесс и абсолютно ошибочно в отношении Джиджи. Джиджи могла, конечно, поносить миланские ночные клубы и говорить, что по сравнению с нью-йоркскими это просто «школьные дискотеки с допотопной музыкой», но тем не менее она каждую ночь до двух, а то и до трех часов ошивалась там. К тому же ей очень приглянулась итальянская кухня, и она усердно налегала на спагетти и мороженое. Однажды в агентстве Тесс стала случайной свидетельницей того, как Симонетта пересказывала по-английски отзыв одной дамы-дизайнера о Джиджи. «Она посмотрела на нее и говорит: послушай, Симонетта, взгляни на нее – ведь она жирная, как свинья».

– Насколько я знаю, у нее есть хороший шанс сбросить вес – на танцплощадках и в постели, – прокомментировал кто-то рассказ Симонетты.

У Тесс в этом смысле не было причин для беспокойства – за исключением редких пятнышек на коже из-за ужасного миланского смога, она была в прекрасной форме. Тесс взяла напрокат велосипед, на котором ездила на не самые дальние съемки, и это избавило ее от неприятных поездок в метро и оскорбительных заигрываний на улицах. Кроме того, она стала носить темные очки, и теперь могла спокойно выдержать любой беспардонный взгляд.

Съемки с Бобби прошли прекрасно. Когда он фотографировал, она представляла себе, что они занимаются любовью. Ей нравилось надевать мягкие кашемировые вещи, она проводила рукой по ткани, и это было приятно, словно она касалась нежной и шелковистой кожи Бобби. После кашемировой серии у нее было много работы в «Суперстудии», всего в десяти минутах ходьбы от «Дарсены» – надо только перейти маленький мостик через Порто Джинова, и ты на месте. Единственное, что ей не нравилось в «Суперстудии», – это любопытствующие мужчины, которые глазели на нее во время съемок. В Милане каждый, у кого был хоть какой-нибудь знакомый из персонала «Суперстудии», считал себя вправе околачиваться около съемочной площадки, смотреть, как модели переодеваются, жадно впитывая мелькнувшие на мгновение кадры: голая нога, грудь или даже заветный темный треугольник внизу живота.

Но сознание того, что Бобби тут, рядом, давало Тесс силы и уверенность в себе. Хотя на самом деле они даже виделись не каждый день. Неожиданно Бобби стал прямо нарасхват в Милане. Пять раз в неделю у него была работа по вечерам, кроме того, иногда по вечерам же ему надо было встречаться с художественными редакторами. Но все равно Тесс была счастлива. Она сидела в своей комнатке в «Дарсене» и писала письма домой родителям, лондонским подружкам. Когда ее соседок по номеру не было, она наслаждалась покоем и уединением. Только она никак не могла привыкнуть к шуму. Складывалось впечатление, что добрая половина моделей – и мужчин, и женщин – предпочитала кутить ночи напролет и не давать выспаться другим, которым хотелось бы работать профессионально и со свежей головой. Правда, иногда съемки затягивались допоздна, и Тесс возвращалась домой в час, а то и в два ночи. Вернувшись в свою комнатку за полночь, она садилась на кровать и грустила в одиночестве. Вот цена успешной работы за границей. Все идет хорошо, снимки получаются прекрасные, но она совершенно одна в чужой стране, вокруг – люди, которые говорят на чужом, непонятном языке, и не с кем поговорить, некому поплакаться, нет никого, кто бы тебя понял.

Тесс всегда старалась блюсти профессиональную этику. На съемки она являлась минута в минуту, пока однажды Грета не сказала ей, что эта пунктуальность в Милане практически лишена смысла. Италия и еще, возможно, Испания – единственные страны, где пунктуальность не числится среди добродетелей. Итальянцы всегда начинают позже, в чем, кстати, Тесс могла убедиться на первых же съемках, когда с удивлением обнаружила, что большая часть времени персонала ушла не на обсуждение собственно съемок, а на пространное выяснение, где лучше пообедать.

В один прекрасный день Марчелло вызвал ее к себе.

– Ну что, моя красавица, дева моя непорочная, – ласково начал он. – Дела наши идут прекрасно. Карла говорит, что работаешь ты почти каждый день. Фотографии, которые сделал твой приятель, уже напечатаны в журнале. Скоро портфолио у тебя будет такой же толстый, как твоя приятельница Джиджи. С ней, кстати, надо срочно что-то делать. Ну а ты на что тратишь свои деньги? Наверное, на красивые итальянские платья?

– Нет, нет, я коплю их. Все деньги пока в агентстве, я заберу их потом в Лондон.

– Что ж, прекрасно. Но все же я считаю, тебе нужно иногда и развлечься. Сегодня вечером один наш клиент дает званый ужин. Клиент он солидный, важный человек из Бергамо, за все платит. Моя задача – подобрать хороший контингент. Придешь ты и Джиджи, если, конечно, она даст слово много не есть. Там будет еще Роберто Фабиани; из нашего агентства – конечно, Карла и, может быть, Симонетта, чтобы показать клиенту, что теперь она работает у нас. Кроме того, будет Альдо Фаллаи. Это произведет большое впечатление на моего клиента. Паоло с мужского стола я попрошу привести пару своих мальчиков, и еще приглашу главного редактора какого-нибудь журнала мод. Ну и будут сыновья моих приятелей… богатые молодые люди, они тебе понравятся.

– А можно, мой приятель Бобби тоже придет? Бобби Фокс?

– Ах, да, Бобби, – понимающе кивнул Марчелло. – Можно-то можно, да, боюсь, он сам не захочет.

К превеликому удивлению Тесс, Марчелло оказался прав. Когда она рассказала Бобби о званом ужине и позвала его с собой, тот уклончиво ответил:

– Понимаешь, сегодня вечером мне надо обязательно поработать в лаборатории. Давай как-нибудь в другой раз.

– Но, Бобби, там будет сам Альдо Фаллаи! Ведь это сказочный шанс для тебя познакомиться с ним. Марчелло разрешил мне пригласить тебя.

– Велика важность, – пробормотал Бобби.

Тесс ничего не могла понять. Бобби был какой-то мрачный. Может, он обиделся, что пригласили ее, и она берет его с собой, а не наоборот?

Было, конечно, и это; но главная причина состояла в другом: Бобби просто не мог оказаться за одним столом с Роберто Фабиани и Тесс. Тесс не должна ничего знать о его романе с Роберто. Романе! Никакой это не роман, а самая обыкновенная проституция, которая позволила ему подняться на первую ступеньку карьерной лестницы. А теперь он никак не может отделаться от Роберто.

По дороге на ужин, в такси, Джиджи все время изводила Тесс.

– Наша Золушка наконец-то отправилась на бал! А как же твой Прекрасный Принц? Убежишь к нему с двенадцатым ударом часов? Впрочем, детка, его собственный Прекрасный Принц будет сегодня весь вечер с нами.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Тесс.

– Скоро узнаешь. Послушай, Тесс, веди себя нормально с плейбоями. Они обязательно начнут ухлестывать за тобой, а ты этого не любишь, но помни, ты должна играть свою роль, потому что клиент платит за все и хочет иметь нормальный спектакль за свои деньги. Так что не вздумай рыдать в салфеточку.

– Бесплатных обедов на свете не бывает, – вспомнила Тесс поучение девушки из лифта.

– Ах ты Боже мой, неужели наша крошка начинает взрослеть?

– Это тебе, Джиджи, пора бы повзрослеть. Посмотри, ты толстеешь, скоро тебя уже никто не захочет снимать, а ты только и знаешь, что таскаться с этими плейбоями да танцевать ночи напролет. Рано или поздно ты поплатишься за это, помяни мое слово. Я беспокоюсь за тебя.

– Только не учи меня жить, детка, – раздраженно отрезала Джиджи. – Я сама о себе позабочусь.

Но в глубине души она уже и сама начала нервничать: последнее время работы у нее практически не было.

За ужином Джиджи посадили рядом с молодым англичанином, тоже моделью. Тесс сидела на другом конце стола в окружении богатых красавчиков, с которыми Джиджи тоже была бы не прочь поболтать. От скуки она принялась разглядывать клиента. Подозрительная личность, типичный босс, перед которым обычно все ходят на цырлах. Небось мафиози, прикидывала Джиджи. А мода ему нужна, чтобы отмывать бабки, которых у него куры не клюют. Это сразу видно. Но откуда они у него? Неужели на тряпках сделал? Или из Лас-Вегаса? А в конце концов, не все ли равно? Джиджи перевела взгляд на огромное блюдо с ризотто [31], которое стояло прямо перед ней. За таким роскошным столом ей еще никогда не доводилось сидеть. Разговор, впрочем, скоро перешел в привычные околомодные сплетни.

– Симонетта, послушай, кто вообще выбрал эту девушку для серии в «Глэмор»? Она же рябая, как луна, вся в кратерах.

– А что вы скажете на счет новенькой англичанки в «Картерсе»? Вы видели эти фотографии? Они что там, с ума посходили? Говорят, она лесбиянка. Это правда?

– Посмотри-ка на эту англичанку в дальнем конце стола. Да, вон та, рыжая. Последняя находка Марчелло. А рядом с ней Роберто Фабиани, видишь, соловьем заливается. Ты знаешь, что он трахает ее любовника, этого ангелочка-фотографа, Бобби Фокса? Интересно, она когда-нибудь узнает об этом?

– Вообще-то он дерьмо, а не фотограф, так, ассистентишко, на большее не тянет. Рано или поздно она его бросит.

– А она ничего себе. Но ты знаешь, что она сегодня выдала в агентстве: «Марчелло пригласил меня на званый ужин как супермодель». Представляешь? Она еще так наивна, что даже не подозревает: супермодель и за километр не подойдет к подобным сборищам! Боюсь, она не понимает, чего хотят эти плейбои, что вьются вокруг нее.

– Ну, не скажи. В тихом омуте, как известно… Да и Карла приглядывает за ней.

Джиджи повернулась к своему соседу-манекенщику.

– Первый сезон в Милане?

– Да. А ты – тоже? Есть знакомые модели-мужчины? Это только сплетни, что все мы голубые. На самом деле, гомики вообще среди нас редкость. Сейчас мужская мода на подъеме, и в журналах предпочитают ребят с мужественной внешностью.

– Это что, нравится публике?

– А Бог его знает.

– Но ты не похож на тех ребят, что мелькают в «Дарсене». Те в основном американцы с квадратными подбородками, крутые такие парни, «деловой стиль». От них меня уже просто тошнит. А у тебя внешность потоньше, и волосы черные, цыганские. Ты правда англичанин?

– В паспорте написано так. А как у тебя идут дела?

Джиджи этот вопрос застал врасплох. Обычно она начинала беззастенчиво врать про свои мифические успехи, но мягкий взгляд его больших карих глаз обезоружил ее.

– Сказать по правде, я не очень преуспела. Понимаешь, последнее время у меня проблемы с весом.

– А также с ночными гулянками, недосыпанием, опухшей физиономией по утрам и злыми, как ведьмы, климактеричками-редакторшами в журналах? Песня известная.

– Похоже, и тебе она знакома?

– Понимаешь, я работаю в Лондоне с агентством «Этуаль». Видишь, Паоло на том конце стола, он представитель «Этуаль» в Милане. Он послал факс в Лондон и вызвал меня сюда. Ничего определенного не обещал, но я летел, как на крыльях. Надеялся… В общем, с тех пор у меня не было ни одного заказа. Я на мели, и мне так погано, что по утрам просыпаться не хочется.

– Добро пожаловать в клуб неудачников, – сказала Джиджи. – Ну и что нам теперь делать?

– Клуб неудачников! Волшебное слово – «клуб». Я знаю, что делать. Давай закатимся в ночной клуб!

Карла предложила подбросить Тесс до «Дарсены»; по дороге они должны были завезти домой Роберто Фабиани. Он был сильно пьян, на прощание размашисто поклонился и, постояв на тротуаре, неверным шагом направился к подъезду. Когда Карла уже отъезжала, дверь отворилась, и Тесс заметила, как оттуда появился Бобби и подхватил Роберто под руки.

– Ой, Карла, посмотри, там Бобби, – воскликнула она. – Бедняжка! Весь вечер проработал. Ему надо было что-то срочно сделать в лаборатории. Я и не знала, что его лаборатория в том же доме, где живет Роберто.

Да нет там никакой лаборатории, хотела было сказать Карла, но вовремя прикусила язык. Тесс такая наивная… если сейчас она узнает правду о своем возлюбленном, это выбьет ее из колеи. И тогда вся только-только начавшаяся карьера может полететь в тартарары. Нет, на этом этапе она ничего не должна знать. А если повезет, то она вернется в Англию, так ничего и не узнав о Бобби Фоксе и Роберто Фабиане.


Грета уже два дня как уехала, и в квартирке стояла непривычная тишина. Тесс разделась, легла в кровать и сразу же уснула. Через пару часов ее разбудили странные звуки. Вначале она ничего не могла понять, но потом прислушалась, и лицо ее залила краска стыда.

Звуки доносились с балкона. Тесс на цыпочках прошла через гостиную и осторожно отодвинула портьеру. Джиджи сидела на голом мужчине, ее напряженные соски отсвечивали в лунном свете. Тут мужчина перевернулся, положил Джиджи на спину, и ягодицы его стали подниматься и опускаться над ней с такой яростью, что Тесс сделалось страшно.

Неожиданно Джиджи оттолкнула его и сказала:

– Послушай, а давай поиграем в Бобби и Роберто.

Джиджи стала на четвереньки и повернулась к мужчине своим поблескивающим в лунном свете задом. Смысл услышанных слов пронзил Тесс, как молния.