Friction - Лед и пламя

Фигура легко скользила вдоль стены, сливаясь с ней. Маленькое переносное электронное устройство мигнуло, и код на двери изменился: за минуту система безопасности оказалась испорчена, и злоумышленник залез внутрь особняка под прикрытием теней. 

Сейф - не проблема. Чистая работа. Все шло по плану. Темный силуэт скользнул к выходу. Узкий луч прожектора мелькнул по открытой двери и осветил щель. Ничего интересного – кладовка, и чужак уже почти отвернулся, как вдруг в темноте что-то блеснуло. 

Вор нагнулся. Рука нащупала предмет – старомодная перьевая ручка. Чужак замешкался и положил находку на стол. Взгляд упал на книгу в кожаном переплете. Она была старой, потертой, покрытой непонятными рунами. Поколебавшись, вор сунул старинный фолиант в сумку и мягко вышел из комнаты в зал. Чужак остановился на мгновение и услышал чьи-то тихие шаги. 

Вор метнулся в ближайшую дверь. Там оказалась спальня, и чужак прильнул к двери, прислушиваясь. Кто-то приближался. Вор притаился у стены за дверью и вытащил острый нож. В комнату вошла женщина. Она поставила поднос с закусками на прикроватной тумбочке. Чужак подался вперед, крепче зажав в руке лезвие, но женщина ушла в ванную. Вор притих и отошел в темный угол, наблюдая, как за женщиной закрылась дверь. 

Дождавшись подходящего момента, темная фигура выскользнула из потаенного уголка и направилась к двери. Внезапно щелкнула дверь в ванную, и в дверном проеме, освещенная светом, показалась женщина. Ее золотистые волосы словно манили к себе, и чужак не устоял. Он замер, наслаждаясь красотой. И, хотя ее появление и она сама несла угрозу, вор не сдвинулся с места. Блондинка была похожа на ангела, окутанного ореолом света, волосы каскадом рассыпались по плечам, точеная фигурка притягивала взгляд. 

Транс спал, когда женщина закрыла дверь и ореол света исчез. Чужак прислонился к стене, боясь шелохнуться. Казалось, женщина вот-вот пройдет мимо… но она остановилась, словно ощутив чье-то присутствие. Когда женщина подошла ближе, чужак молниеносным движением зажал ей рот рукой и прижал к горлу холодное лезвие. 

Даниэль судорожно вздохнула. Сердце сделало испуганный скачок, в кровь хлынул адреналин. Она рванулась, но у чужака оказались стальные объятия. Она бессильна. Даниэль отчаянно пыталась не паниковать, пока они вдвоем медленно шли к туалетному столику. Лезвие у горла отодвинулось на миллиметр, а чужак ослабил хватку. Она глотнула побольше воздуха и хотела было закричать, как вдруг снова почувствовала, как ей затыкают рот. Собственным шелковым шарфом. Пальцы методично и ловко заталкивали в нее шарфик, и Даниэль окончательно перепугалась. Лезвие снова прикоснулось к шее, и женщина почувствовала, как подкашиваются ноги. Она отчаянно пыталась выплюнуть кляп, но не получалось. 

Женщина не успела ухватить какую-то мысль за хвост, как ее рывком швырнули на стул. Она подняла глаза и увидела лишь маску. Чужак сливался с темнотой, словно расплываясь и рассеиваясь в ней. Холодное лезвие вновь напомнило о себе, и Даниэль судорожно сглотнула.  А потом Даниэль обуял первобытный ужас: чужак надавил на лезвие. Руки вмиг замерзли, пальцы окоченели.

Темный силуэт скользнул вбок и стянул пояс. Даниэль забыла, что надо дышать, а руки чужака скользнули по бедрам, обнажая их. Она задрожала. Легкий шелковый халатик съехал, оголяя грудь. Даниэль бросило в жар, и тело покрылось капельками пота. Ночной воздух не замедлил прикоснуться к разгоряченной коже, и в следующее мгновение Даниэль дрожала от холода и страха. Боже, она совсем, совсем беззащитна! 

Она все еще дрожала, а руки чужака исследовали ее. Даниэль затаила дыхание. Сердце словно пыталось выскочить из груди, зрачки расширились от ужаса, а черные пальцы чужака сдвинули край материи, ласково прикасаясь к животу. Даниэль закрыла глаза. Она хотела попросить чужака остановиться, но кляп мешал, и из горла вырвался лишь стон. 

Прежде, чем Даниэль поняла, что происходит, чужак быстро запахнул полы халата. Даниэль изумилась: она не ожидала такого поворота событий. Повернув голову, она увидела… ласковые и нежные карие глаза. Даниэль окончательно запуталась и смутилась. 

Чужак вытащил пояс из ее халатика и молниеносными движениями одним концом связал руки, другим – ноги.  В горле у Даниэль пересохло. Она попробовала сглотнуть, но шарф помешал, и женщина глухо закашляла. Вернув контроль над собой, она глубоко вдохнула через нос, но шелковый шарфик расползся и один конец его попал в трахею. Глаза распахнулись, появились слезы и в них заплескалась паника. Даниэль начала сражаться за каждый вздох. Чужак, похоже, понял все и вытащил кляп. А потом поймал ее взгляд. 

- Тс-с… Тс-с… - Успокаивающе зашептал он.

Даниэль вздохнула и немного расслабилась. Черный палец легонько коснулся ее губ, призывая к тишине. Даниэль замерла: она была очарована им, потерялась в самой себе, а голове все звенел этот такой мелодичный и нежный шепот чужака. 

Она молча смотрела, как черный силуэт скользнул к углу в комнате и выудил из темноты скотч. Оторвав немного, чужак посмотрел на нее, смахнул кончиками пальцев выступившие слезинки, откинул упавшую на лицо прядь светлых волос. Даниэль показалось, что она увидела печаль и боль, когда чужак заклеивал ей рот. Она успела поймать его взгляд прежде, чем он растворился в ночи. 

* * *

 Алекс Лорд стояла в ванной. Ночная работа чуть не пошла прахом. Чуть-чуть… В доме жил только один старик! Значит, информация была неверной! Из-за этой ошибки она могла попасться. Женщина провела рукой по запотевшему зеркалу и уставилась в свое отражение. В синих глазах плескалось беспокойство.  Алекс сняла с себя черное трико.

Она уже сама себе не верила – она и позволила эмоциям одержать над собой верх. Пресловутый железный контроль дал сбой. Но она не может позволить себе такую роскошь!  Она налила себе шотландского виски и подошла к камину.

Этот камин перекочевал сюда из дома детства. Камин был единственным, что она переносила из дома в дом, в которых жила урывками, временами, непостоянно. Живой огонь успокаивал ее и напоминал о прошлом. О светлом прошлом, о котором могут помнить только старые вещи. 

Сегодня вечером яркий огонь напомнил ей о золотистом каскаде волос женщины, об ореоле, в который она была укутана, словно в шаль… Алекс пригубила виски и попыталась понять, что именно произошло в том доме. Да чего думать?

Она поддалась, нарушила правило номер один: «Не оставляй свидетелей». Блондинка очаровала ее, но она знала, что могла бы убить ее, не моргнув глазом.  Алекс снова и снова делала попытки объяснить свое поведение, но не получалось…

Что же все таки произошло в той комнате? Алекс почему-то чувствовала, что не сможет забыть блондиночку – в голове так и стоял образ женщины, только что принявшей душ… Алекс сделала большой глоток из бокала, словно пытаясь запить образ и прогнать его прочь. Виски обожгло горло, и женщина скривилась. 

- Первая и последняя ошибка, - пообещала сама себе Алекс. 

Но кое-что все-таки тревожило женщину. Они раньше никогда не видели друг друга, но, прикоснувшись к ней, Алекс словно почувствовала связь. А когда она взглянула в изумрудные глаза блондинки, она почти поверила, что знает ее давным-давно… Это оказалось выше понимания Алекс, и теперь беспокоило ее. Блондинка показалась воплощением невинности и наивности, когда Алекс затолкала кляп ей в рот…  Алекс окончательно разволновалась. Она вспомнила, как блондинка запаниковала, когда кляп стал мешать дышать.

Глупо, глупо, глупо! Надо было просто тюкнуть по темечку и все… Просто и эффективно. Но одна мысль об этом почему-то бросало Алекс в холод. Осушив бокал, она налила себе еще виски. Не попадаться десять лет – слишком долго для любого вора.

* * *

 Когда чужак ушел, Даниэль сидела, не шелохнувшись. Сердце неистово билось, как загнанное животное… Она висела на волоске от смерти. Теперь женщина не была уверена в себе. Адреналин все еще пульсировал в венах, обостряя чувства. Даниэль прислушивалась к малейшему шороху в ожидании дядюшки, и молилась про себя, чтобы с ним все было в порядке. Она пыталась ослабить узлы, но чужак туго их завязал. Даниэль уже подумывала опрокинуть стул, как вдруг со стороны лестницы послышались чьи–то шаги. Сердце билось все чаще и чаще по мере приближения звука. 

Расширив глаза от ужаса, она смотрела, как в комнату вошли два полицейских. С плеч словно свалился камень. Стражи порядка довольно быстро отреагировали, и Даниэль теперь задавала себе вопрос: пойман ли чужак? 

Полицейский помоложе нагнулся и отодрал ленту, заклеивавшую ее рот. 

– Мой дядя! С ним все в порядке?  – Мы еще не видели его, мэм, – мужчина начал развязывать узлы. 

– Его спальня – последняя дверь налево по коридору. 

Полицейский посмотрела на напарника, а потом продолжил возиться с узлами. 

– С Вами все в порядке?  – Да.  – Вам повезло, что сосед заподозрил что–то и вызвал нас. 

Даниэль потерла запястья и кинулась к двери, чтобы найти дядю. Из груди вырвался облегченный вздох, когда увидела дядюшку. 

– Сладкая моя, с тобой все хорошо? – Порывисто и сильно обнял ее мужчина. 

– Все отлично! Ты в порядке? 

– Как я мог не проснуться? Прости…  Но полицейский вмешался в разговор: 

– Сэр, простите, но покажите, где вы держите ценности? 

– Сейф в зале внизу, – дядюшка повел мужчину, а Даниэль вернулась в комнату, села на кровать и только сейчас поняла, как устала.  – Может быть, принести воды? – Участливо спросил полицейский.  – Большое спасибо. Не надо. Я высплюсь и все будет хорошо. 

– Мэм, с Вами точно все в порядке? Он не ранил Вас? – Как–то неуклюже уточнил полицейский. 

– Нет, нет… – Даниэль вспомнила, насколько нежным был чужак. 

– Вам повезло. Часто такие "приключения" окачиваются печально. 

Вдруг в комнату вошел человек с короткой стрижкой и светлыми волосами. Он шагнул вперед и легонько наклонил голову, приветствуя Даниэль. 

– Мисс Стаффорд, полагаю? – Спросил он, и, дождавшись согласного кивка, продолжил: – Меня зовут детектив Боуин. Я знаю, что Вы подверглись нападению, но обязан задать Вам несколько вопросов. Вы сможете? 

– Да. – Даниэль отвечала на вопросы детектива, чувствуя, как ноги и руки словно наливаются свинцом. 

– Похоже, это мой случай. Почерк вора точно такой же, – просиял детектив.  Вор, которого он выслеживал уже долгое время, никогда не оставлял свидетелей. Эта женщина – первая. Детектив уже предвкушал увлекательную погоню – вор был слишком умен, его вылазки были дерзкими и совершенными по стилю и воплощению. Боуин надеялся, что скоро поймает этого неуловимого черного человека. 

– Все, что Вы вспомните, поможет нам поймать его. 

Даниэль рассказывала о нападении, а детектив старательно записывал ее слова в блокнотике. Про удушье и нежность чужака Даниэль рассказывать не стала. 

Детектив Боуин задавал ей множество вопросов, пытаясь нащупать как можно больше деталей. Его допрос продолжался уже почти сорок минут, и он заметил, что Даниэль буквально засыпает на ходу. Свернув допрос, он попросил женщину приехать к нему в участок и завершить показания.

* * *

 Дядя кружился над ней, как наседка над цыплятами. Он все никак не мог поверить, что на его девочку напали и всю ночь шастал к ней в комнату, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. В конце концов дядюшка понял, что все, чем он может помочь любимой племяшке – дать ей выспаться, и сдерживал себя, чтобы снова не навестить ее. 

Хотя Даниэль и устала, она была слишком возбуждена событиями. В голове метались мысли, чувства были в смятении. Полиция обращалась с ней так, как будто она была в шоке… может быть и так… Иначе почему она все время думала о высокой, статной фигуре и теплых глазах чужака? Это было глупо, но Даниэль жаждала, чтобы он снова вернулся и связал ее. Она все еще чувствовала, как покалывает кожа от приятных нежных поглаживаний. Даниэль прикоснулась пальцами к губам: они все еще горели от его прикосновений.  Даниэль ругала себя за такие мысли. Она могла бы быть изнасилована или убита. Но что–то в глубине души верило, что ей ничто не угрожала. Она была так уверена, что чужак не причинит ей боли и страданий, что это казалось полным абсурдом. Даниэль задрожала, когда вспомнила его руки, его глаза, его голос… Чувства все еще были обострены, а память живо рисовала образы недалекого прошлого. Она помнила кожаный жакет чужака, аромат, витавший вокруг, когда он прижимал ее к себе. Даниэль огляделась, ища хоть что–нибудь, что напомнило бы о нем. Ничего. Даже шарфа теперь нет…  Женщина отругала сама себя. Он вор! Домушник! Брал то, что не принадлежит ему! Вычистил сейф – два миллиона долларов в драгоценностях и еще куча наличных испарились, словно их и не было никогда.  Но это было неважно. Дядя богат, и сумма, пусть даже крупная, не разорит ее. Огорчало только одно – пропал медальон матери. Он переходил из поколения в поколение: его дарили старшим дочерям на двадцатитрехлетие. Через несколько недель медальон должен был достаться ей. Теперь традиция нарушена – чужак забрал фамильную ценность.  Мысли путались и не оставляли ее. Решив, что заснуть она все равно не сможет, Даниэль решила записать все в дневник. Не найдя его, она перепугалась. Неужели чужак стащил и его? Смешно, но другого объяснения она не находила.  Пульс пустился в бешеную скачку, когда она подумала, что он прочитает ее мысли… Что он сделает с дневником? Будет искать тайны? Разум на пару с фантазией рисовал красочные картины. Но потом Даниэль немного успокоилась. Она недавно убрала из дневника старые записи, а в книгу вставила чистые листы.  Она попыталась вспомнить, что записывала в последние несколько недель и вспомнила… парк. Даниэль застонала. Неужели он прочитает ее фантазии?! Но ведь еще есть вероятность, что чужак выбросит дневник, даже не открыв его.