Лина Мур - Леди Чудо

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• …
• 55

Сказки. Верите ли вы в них? Ищите ли вы подтверждения этого чуда в нашей жизни? Нет? Отчего? Посмотрите вокруг. Разве не чудо, что вчерашний алкоголик стал примерным мужем и отцом? А болезнь? Даже грипп у того маленького мальчика, остался в прошлом? Вот этот бездомный. Ну же, он улыбается, потому что счастлив быть именно тем, кто он есть. И мои несколько центов помогут ему купить то, что он хочет. Если улыбнуться прохожему, то он улыбнётся в ответ. Неужели не волшебное небо в ночи за пределами Нью-Йорка? А там, где мало искусственного света, можно часами наблюдать за звёздами без устали. Рождение детей, любовь, счастье, Рождество, – всё это она, сказка, в которой живём все мы. Так почему бы не поверить в чудеса? Они случаются, надо просто увидеть их, не отгораживаться от этого мира, а участвовать в нём.

Наверное, меня посчитают очень глупой и наивной для моих двадцати пяти лет, но я всего лишь хочу верить. Верить в то, что принцы существуют, что зло всегда будет побеждено, а дети найдут своих настоящих и любящих родителей. Я хочу верить, что погибшие люди превращаются в ангелов и смотрят на нас, окружают нас заботой и помогают нам во всём. Почему же это плохо? Потому что люди стали циничней, и для них деньги стоят на пьедестале? Потому что каждый человек думает только о себе, и ему плевать, как скажется его тон на другом? Потому что так принято? А кем принято? Такими же одинокими и потерявшими веру людьми.

И я хочу доказать, что сказки существуют. Это для меня важнее всего на этом свете, словно невидимые силы, питающие меня с рождения. Чем сильнее вера людей, окружающих меня, тем невообразимей становится мир.

К примеру, история про «Снежную Королеву». Цинизм, холодность, отчуждённость – этим всем владеет прекрасная девушка, сотворённая из снега. Красива и утончённа, как снежинка. Одинока, как сама зима. Она заморозила сердца людей, превратив их в осколки льда. Он ранит, он причиняет боль, а люди этого не замечают. С каждым днём пополняют ряды бесчувственных Каев. Не придают значения тому, что бросили на бегу, не заметив слёзы матери, печаль отца, подавленность девушки и утомлённость брата. Найдут ли они свою Герду, ту, что мужественно спасёт от холодной магии Снежной Королевы, растопив сердца своей верой в любовь? А главное, позволят ли, захотят ли они этого?

А мужественный оловянный солдатик, который оказался совершенно не таким, каким его видят читатели. Страх не соответствовать маленькой танцовщице, наблюдать со стороны и любить на расстоянии. Наказание за трусость – испытание на прочность, через что прошёл маленький одноногий солдатик, со своим увечьем и неуверенностью в себе, до последнего. Огонь поглотил его из-за людского решения о его непригодности. Порой и в жизни люди вычёркивают из своей судьбы тех, кто физически неполноценен. Он был марионеткой, безвольной игрушкой, что до последнего не верил в женскую любовь. А когда поверил, было уже слишком поздно. И осталось после него только сердце, оловянное сердце, о котором он забыл. В мире и эта сказка имеет реальность. Сколько людей не решаются на первый шаг из-за вбитых в их голову различий. Но ведь мы одинаковы, пусть у нас разный цвет кожи, разрез глаз, вероисповедание. Каждый из нас закричит, если ему будет больно. Когда поранится, польётся кровь, одинакового цвета у всех, как и кристально чистые слёзы. Станут ли оловянные солдатики, уверенные в своей никчёмности и различиях, по-настоящему мужественными и решительными?

История о девушке королевских кровей, которую приняли за обманщицу лишь потому, что она под дождём выглядела неподобающе для принцессы. Принц желал именно ту, что будет подходить ему только по званию. А как же любовь? Как же взаимопонимание? Как же доброта и желание радовать своего любимого? Для него это было неважно, как и для многих богатых молодых мужчин. Они хотят блистать, и чтобы рядом с ними была такая же блестящая обёртка, которая порой бывает пустой. Горошина – всего лишь первое испытание, которое пройдёт принцесса, сколько у неё их впереди? Ведь для принца она – всего лишь достойна его. Будут ли они счастливы в будущем, когда сказка закончится? Найдут ли в себе силы жить бок о бок или же принц продолжит поиски достойной? Так ли важны эти испытания для тех, кто любит друг друга? Кто будет вместе и в горе и в радости до конца дней своих? Кто будет почитать своего супруга или супругу несмотря ни на что? Или же в мире остались только красочные обёртки, по которым и судят нас?

Отцовская любовь, что была разрушена одной эгоистичной женщиной, вошедшей в семью с одиннадцатью братьями и одной сестрой. И вновь тяжёлые испытания, чтобы спасти братьев от проклятья, что в нашей жизни именуются приютом. Так легко отец отрёкся от своих детей ради собственной неуверенности и нехватки женской заботы о нём. Но разве дети недостойны ответной любви? Разве они не умеют дарить радость, тепло и необходимое счастье? Умеют, и даже в большей степени, чем взрослые. Ненависть разрушает те сердца, что готовы принять её, не желая бороться с ней, потеряв силу. Но именно любовь к своим братьям, желание подарить им всё, что было в маленьком женском сердце, спасло людей и саму Элизу от страшной участи. Заслужит ли прощение отец у своих детей за свою слабость? Простит ли сам себя за то, что променял настоящую любовь на фальшивую?

А говорят, что сказок не существует. Всё есть в нашем мире, и эти герои, как и другие, проходят мимо нас. Для людей приемлемо? Для меня нет. Что ж тогда я останусь глупой, потому что другого мировоззрения для себя не хочу. Я верю в то, что каждая сказка имеет место быть, но только мы можем решить, как обратить её в будущее, изменить слова и написать новую историю, где ценными будут доброта, любовь и самоотдача. Где чудеса случаются. Где Кай сам желает растопить своё сердце, разглядев в Герде то, что для него необходимо, чтобы дышать. Где оловянный солдатик с врождённым увечьем, будь то даже умственные клише, или наберётся храбрости и мужества идти напролом, добиваться того, о чём мечтает он. Где отец будет любить своих детей, как самого себя, гордиться ими и не позволит ни одному человеку забраться в его сердце и поселить сомнения, чёрную ненависть. Я буду верить в этот мир, другого для себя не хочу.

– Да-да, папа, в десять сядет мой самолёт, оттуда отправлюсь на Кинг Кросс, чтобы добраться до Йорка, а затем на поезд до побережья. Не волнуйся, я помню наш адрес, – ставлю на ленту свой огромный чемодан, наполненный подарками для моей семьи, ожидающей меня дома.

– Милая, мы встретим тебя. Мама уже напекла твоих любимых завитушек и пирогов, а малышня – в предвкушении от путешествия. Не каждый день мы едем встречать нашу девочку, – отвечает папа. Улыбаюсь, слыша, насколько его голос наполнен гордостью.

– Хорошо, – киваю я, отдавая паспорт девушке за стойкой. Зажимаю динамик. – Пожалуйста, будьте осторожны с багажом, там очень ценные вещи для меня.

– Тогда я позвоню тебе, как сяду на поезд, – уже обращаюсь к папе, копаясь в сумочке, проверяя, всё ли я взяла.

Из-за несколько рассеянного состояния, связанного с поездкой в Англию, после пяти лет моего отсутствия и только телефонных разговоров, я немного волнуюсь. И поэтому проверяю уже в тысячный раз кошелёк, блокнот с расписанием поездов и выстроенным маршрутом, телефоны своих братьев, сестры и родителей.

– До встречи, родная, я…

Связь обрывается, улыбаюсь, выключая звонок, и прячу телефон в сумочку, забирая свой посадочный талон.

В последний раз я была в аэропорту, когда приехала после вторых недельных летних каникул, больше за пределы Америки я не вылетала, заменяя свою ученическую визу на рабочую в посольстве. Конечно, мне хотелось домой, но я прилетела в город мечты, чтобы найти то, чего мне не хватало дома. Новшества. И я сполна получила его. Возможность окончить университет с отличным аттестатом. Работа нашлась, хотя и не сразу. Прекрасная маленькая адвокатская контора, в которой я числилась третьим секретарём. Но разве это не чудесно? Кому нужны большие здания? У меня же были люди, о которых я знала всё. Слушала рассказы первого секретаря о её внучке и помогала ей связать носочки. А второй секретарь всегда жаловался на жену, но и здесь мы помогли ему увидеть, что она просто любит его и переживает. Маленькие организации ценны намного больше, чем те, где ты даже не знаешь, как зовут того, кто сидит рядом с тобой. Это твой мирок, словно семья, к которой ты возвращаешься каждое утро, иногда задерживаешься, чтобы они успели провести вечер с родными. А порой работаешь все праздники, позволяя им быть в семье. Но этот год был моим, меня насильно отправили в отпуск, и как я подозреваю, даже скоро дадут повышение. Поэтому я решила расплатиться за этот месяц с владелицей комнаты, в которой я жила последние пять лет, чтобы, вернувшись, найти более просторную квартиру, поближе к работе. А какие соседи были у меня прекрасные. Напротив меня жила многодетная семья, их отец, правда, слегка пристрастился к алкоголю, но очень смешил нас в таком состоянии. Да, конечно, криминальность на окраине Нью-Йорка намного выше, чем в других местах, но даже это мне нравилось. Вы только представьте, можно быть героиней какого-нибудь боевика, но даже наши «криминалисты» оказались очень добрыми людьми, со своими фишками. Оружие было настоящим, но они, как рыцари, защищали наши владения. И я всегда могла ходить спокойно ночью по улицам, потому, что за мной каждый день велось наблюдение, чтобы никто меня не тронул. За это я пекла им печенье, и каждое воскресенье угощала их на улице, пока они планировали какой-то фееричный захват. Взрослые мужчины оказались детьми, что так же, как и я, мечтали о спокойствии и счастье.

– Мисс, простите… вы не могли бы поменяться со мной местами? – За плечо меня трогает девушка. Открываю глаза, моргая и немного ещё не отойдя от дремоты.

– Просто это мой одноклассник, и мы так долго не виделись. И это удивительно, что встретились именно тут, – Продолжает она, кивая мужчине, сидящему рядом со мной в экономклассе повышенной комфортности.

– Конечно, – с улыбкой отвечаю, собирая свои вещи и обмениваясь с ней посадочными талонами.

– Только моё место не так комфортно, как ваше. И там оплачен только один ужин, – говорит девушка, располагаясь на моём месте.

– Ничего, приятного полёта, – с улыбкой произношу я, пробираясь мимо рядов.

Тридцать два A. Прямо у окна и рядом с младенцем на руках у женщины, и ещё одним смешным карапузом, что недовольно сверлит меня взглядом. Улыбаясь ему, прошу прощения за то, что беспокою. Пробираюсь к сиденью, располагаюсь в кресле. Пристёгиваю ремень и с наслаждением смотрю в окно, на облака, что под нами.

Меня не волнует то, что, возможно, девушка соврала мне, потому что её место оказалось хуже, чем моё, и она не любит детей, да и гул здесь в разы больше, чем на моём месте. Если она будет счастлива от этого, на здоровье. Мне несложно предложить свою помощь изнурённой матери, ребёнок которой уже второй час кричит, и она только успевает извиняться на возмущения пассажиров. Это может сделать любой, если немного начнёт думать о ком-то, кроме себя. И мне не жаль отдать свой ужин старшему мальчику, который явно не наелся одной детской пищей вроде баночки с брокколи и булки с маслом. Я подержу и убаюкаю малышку, пока её мама спокойно поест. Мне не мешают громкие разговоры позади меня, чтобы заснуть. У меня нет с этим проблем, потому что совесть моя чиста, а сердце счастливо.

– Простите… – не успеваю я договорить, меня отталкивает от стойки информации мужчина, начиная кричать на бедную сотрудницу аэропорта Хитроу, пытающуюся ему что-то объяснить о правилах выбранной им авиакомпании.

Мой самолёт приземлился уже час назад, и всё это время я сидела в кресле, ожидая свой багаж. И, уже потеряв на это надежду, подошла к стойке, чтобы узнать, что произошло. Ведь все пассажиры, кроме меня, уехали по своим домам. А я до сих пор стою и слушаю, как кричит мужчина. Устав от этого, я встаю в другую очередь.