Лина Мур - Леди Чудо

Оборачиваюсь, чтобы спросить его об этом, но Роджера уже нет, и я один в этой комнате. Я не верю ему, и в то же время что-то внутри подсказывает проверить.

Делаю глубокий вдох, подходя к тумбочке, зажигаю лампу и распахиваю дверцы, нахожу там праздничную коробку. Опускаясь на пол, кладу её на ноги, и одним движением сбрасываю крышку. Задерживаю дыхание, когда мои пальцы дотрагиваются до многочисленных конвертов, даже не вскрытых. Развязываю ленту и беру один из них с моим адресом. Это было пять лет назад. Разрываю конверт, и в моих руках оказывается фотография Роджера и Энтони на одном из курортов. А сзади её надпись о том, как им не хватало меня. И таких посланий множество, как больной, рву их и перечитываю. Рву и снова перечитываю. Разрушаюсь изнутри, когда дохожу до поздравления с первым годом моей жизни.

– Боже мой, – шёпот вырывается из груди, когда на дне коробки нахожу то, что считал вымыслом. Подвеска ангел, передающаяся из поколения в поколение, о которой бушевала мать. Она потеряла её, когда мне было четыре года, и злилась, потому что это бриллиант, которому несколько столетий, семейная реликвия. И она в моих руках, переливается отблесками света, а я впитываю её красоту.

Поднимаю голову, перебирая пальцами тонкую цепочку, понимая в какой лжи я жил все года. Мать врала мне, она заставила меня ненавидеть отца и брата. Она превратила меня в того, кто сейчас противен, ведь только из-за меня Анжелина плакала. Но она сказала, что я могу всё. Буквально всё. И ведь это правда. Хотя я не знаю практически ничего о ней, но не хочу, чтобы больше эта женщина проливала слёзы. Ей идёт улыбка, она часть её, а я забрал. Но ведь она же чувствует что-то ко мне. Ей нравятся мои прикосновения и мои поцелуи, а у меня они рождают что-то необычное и неконтролируемое. Мне хочется сжать её в руках и раздавить. Почему она так относится ко мне? Почему не понимает ничего из того, что я говорю? Почему не позволяет себе немного побыть рядом со мной? Всего несколько часов, и мне хватит. Хватит ли? Но я ведь могу, могу переубедить, донести до неё, что в этом нет ничего плохого. Обычные мужчина и женщина, что познают страсть… первый раз этот мужчина её познаёт, и его трясёт от желания и страха ощутить это в себе. А она? Когда-нибудь чувствовала себя так же? Может быть. Я должен узнать. Должен, чёрт подери!

Решительно отбрасываю от себя всё, вновь пряча в тумбочку. Теперь я знаю, что мне делать. Широким шагом выхожу из спальни и несусь по пролётам, останавливаясь у одной из комнат. Шум от моего стука и громкий грохот за дверью.

– Да… да… что случилось? – Появляется, заспанный Освин.

– Немедленно собрать всех, кто живёт из обслуживающего персонала в замке. Немедленно, – произношу я, и вижу удивление на лице дворецкого и страх.

– Ожидаю вас через двадцать минут в каминном зале, – продолжаю и, разворачиваясь, иду к себе в спальню.

И спать совершенно не хочется, ведь я первый раз понимаю, что должен делать. И я хочу этого, хочу настолько, что даже ненавидеть никого не могу. Я подарю то, что она хотела. Готов, полностью готов и она будет моей. Я хочу эту женщину, хочу увидеть, как она смеётся рядом со мной. И она будет это делать, я заставлю её. У меня багаж опыта, а она подскажет. И я придумаю, всё придумаю, но оставлю её рядом с собой.

Торопливо принимаю душ, бросая взгляд на часы, показывающие пять утра. Всего пару часов и убью любого, кто помешает мне выполнить задуманное. Спускаюсь по лестнице, слыша возмущённые разговоры.

– Молчать, – обрывает всех Освин, когда вхожу я.

– Итак, я очень благодарен вам, что вы поднялись в это время. Я хочу… – чётко выкладываю нескольким служащим свои желания, наблюдая, как вытягиваются их лица.

– Но, милорд, леди…

– Закрой рот, Освин. Или ты забыл, на кого работаешь? – Сухо перебиваю его, после минутного молчания от моего решения.

– Нет, но…

– Никаких, но. Выполнять, у вас два часа. И если я не увижу того результата, которого хочу, сотру каждого в порошок. Не дам больше ни фунта заработать в этой жизни, создам вам ад, ведь, по вашим словам, я Дьявол. Так не гневите меня, последствия для вас будут ужасными, – мрачно осматриваю каждого, довольно улыбаясь произведённому эффекту.

– Как прикажете, милорд, – кивает Освин.

– Вот и прекрасно, – и только за дверью могу улыбнуться, хотя ещё не привычно это делать. Теперь же предстоит нечто новое для меня. Превратиться в оленя, чтобы вернуть свою Леди Чудо хотя бы на несколько часов. Ох, нет, я нехороший, буду действовать гадко, неподобающе лорду. Но я получу своё.

Артур

Стучу пальцами по столу, поглядывая на часы. Было семь, теперь восемь, через пару минут будет девять, а её нет. Анжелина не пришла, когда я жду. Она ведь не всерьёз сказала о том, что не появится? Она не может так поступит с…с Венди. Не может и точка. Она придёт и мне доложат об этом. И я сам хочу увидеть её лицо, когда она всё поймёт. Да я весь, как на иголках, сидеть не могу, стоять не могу, даже ходить не могу. Мне неприятно чувствовать в теле это напряжение, когда я в неведении.

– Освин! – Крича, выхожу в коридор. – Освин!

– Дядя Артур, доброе утро, – с другого конца коридора визжит Венди. Кривлюсь и киваю ей, радостно подходящую к лестнице.

– Хочешь с нами готовить пирожки? Мы с Энджел…

– Милорд, – слова ребёнка перебивает запыхавшийся дворецкий, но я, рукой показывая ему ждать, подхожу к девочке.

– Что вы с Анжелиной? – Спрашиваю её, складывая руки за спиной.

– Готовили волшебные пирожки, и они помогли дедушке ходить, вчера он даже танцевал со мной. Она обещала снова их приготовить со мной. Хочешь с нами? – Живо отвечает она, расплываясь в улыбке.

– А она здесь? – Медленно интересуюсь я.

– Она ещё не пришла ко мне. Каждое утро приходила и целовала в щёку, а я просыпалась. Но она, наверное, занята. Я поищу её, – хмурится ребёнок.

– Иди, – киваю ей и, разворачиваясь, направляюсь обратно к кабинету, головой показывая Освину двигаться за мной.

Как только закрывается дверь, не поворачиваясь, спрашиваю:

– Мисс Эллингтон в замке?

– Нет, милорд.

– Айзек, шофёр, здесь?

– Да, милорд.

– Вызови немедленно.

– Слушаюсь. Ваша матушка звонила, просила передать, что завтра утром они будут тут. А также продиктовала список всех гостей к балу и сегодня требуется всё подготовить. Нам придётся взять ещё людей…

– Как это должно волновать меня, Освин? – Обрываю его, так же не поворачиваясь.

– Это же предсвадебный бал, к которому готовилась ваша матушка, милорд, – удивляется он.

– Она готовилась, но не я. Если требуется что-то, так реши всё с Джефферсоном, – отрезаю.

– Я не собираюсь…

– Рот закрой! Я неясно выражаюсь или как? – Зло говорю, поворачиваясь к нему. – Реши это с ним, а меня не трожь. Ни при каких условиях я не желаю знать, что и как будет завтра, а тем более на свадьбе. Мой фрак готов, документы тоже. Как и я буду там, больше от меня никто ничего не получит. И сегодня у меня выходной, больше не обращаться ко мне с этой чепухой.

– Простите, милорд, просто вы очень странно себя ведёте. Сначала…

– С каких пор ты имеешь право анализировать мои поступки и давать им оценку, Освин. Ты забыл, кто я? – Перебиваю его прищуриваясь.

– Нет, милорд. Ваша матушка просила ещё вам передать, чтобы вы встретили её в Йорке…

– Не. Хочу. Позвонит, так и передай. У неё есть шофёр, а я буду делать то, что хочу. Всё ясно? – С отвращением выплёвываю каждое слово, ведь внутри меня такая обида теперь на неё. Эти письма, что скрыла от меня, да и всю мою жизнь. Я разочаровался в единственном человеке, которого люблю и это сорвало с меня все барьеры. Буквально все. Я увидел, насколько мои глаза были зашорены, а сейчас же буду жить. Хоть несколько часов, но я буду жить.

– Слушаюсь, милорд. Сейчас позову к вам шофёра, – кивает мне, отходя спиной к двери, и выходит.

Итак, она обманула меня, заверив в том, что всё возможно. Она ввела меня в заблуждение, открыла во мне стук сердца и бросила. Ну держись, Анжелина, так просто я не собираюсь тебя отпускать. Не сейчас, по крайней мере. Я покажу тебе, что значит быть лордом.

Стук в дверь останавливает мои мысли и стирает улыбку с лица, поднимаю подбородок, произнося разрешение войти.

– Доброе утро, лорд Марлоу, вы звали меня, – оглядываю парня, отмечая насколько они схожи с Анжелиной. А ведь сперва думал, что он ей близок, очень близок, вплоть до совместных детей. Было неприятно, даже завидно от такой её жизни. Тесно и радостно. Сейчас же, смотря на него, хочу быть таким же. Обычным. Простым мужчиной, с его проблемами, даже без денег, потому что он может видеть Анжелину, когда хочет. Как Джек. И она, может быть, до сих пор любит его? Возможно, это и есть причина её отказа вчера? Её слёз? Её крика? Её неправдоподобного объяснения тому, кто я такой? Но я лезу туда, где теперь мне не рады. Имею ли я право на это?

– Нет, свободен, – качаю головой, понимая, какой я идиот. Это всё слова Роджера и её слова о том, что всё в моих руках. А в них ничего. Мне холодно внутри. Снова холодно.

– Лорд Марлоу, я бы хотел передать вам, что моя сестра, Анжелина Эллингтон, уволилась вчера. И…

– Я знаю, – отворачиваясь от него, смотрю на огонь. Она такая же. Горит изнутри и обжигает меня. А её губы? Они такие мягкие, податливые, как и она сама. Тихие вздохи и дрожащие пальцы, перебирающие мои волосы.

– Хорошо. Будут какие-нибудь указания на сегодня? – Спрашивает Айзек.

Страх, что в её глазах, непонятен.

– Нет. Никаких. Если кому-то нужно воспользоваться машиной, то сделай это, – на автомате отвечаю, а воспоминания продолжают крутиться в голове.

– Я, конечно, не должен лезть…

– Так не лезь.

– Не могу. Я должен извиниться за Энджел, она слишком любит людей и видит в них только хорошее, даже если этого и нет…

– Это ты сейчас обо мне? – Усмехаясь, поворачиваю к нему голову.

– Хм, нет, я образно говорю. Но она любит это место, как и Венди, я это знаю. Она ушла, потому что для неё сложно отпускать людей. Вы не держите зла на неё, она хорошая, слишком хорошая и желает вам добра.

– Разве хорошие люди бросают ребёнка, который ждёт их утром? – Неприятный горький ком появляется в горле, прочищаю его, но не выходит.

– Это не её ребёнок, лорд Марлоу. Венди ваш ребёнок, и вам следует объяснить ей всё. Я попытаюсь, если вы хотите. Но…

– Она всегда бросает людей, когда в ней они нуждаются? Это нормально для неё? – Хмурюсь, пытаясь понять, какое же место мне сейчас занять. Но не могу, я устал. Сейчас только осознаю, насколько устал думать о ней. А это непроизвольно происходит.

– В основном это они её бросают, – грустно улыбается Айзек. – У меня был друг, хороший друг, как брат был. Я знал, что когда-нибудь между ним и моей сестрой что-то да произойдёт. Но я не думал, что всё будет так. Он сбежал от неё, бросил её одну, и она потухла. Хотя улыбалась, она всегда это делает, даже когда ей плохо. Она прощает всех и улыбается. Я не знаю, почему она такая. Может быть, потому, что самая младшая. А может быть, потому, что, имеет какой-то дар. Она не в курсе, что я знаю, как мой бывший друг поступил с ней. Она его простила, верите? Простила, после того, как он использовал её и сбежал. Она живёт дальше. И я удивляюсь, как ей это удаётся. Она пожимает плечами и для неё это просто. Это я говорю не для того, чтобы вытащить из вас жалость. Я пытаюсь объяснить вам, что даже в той ситуации она простила, а вот себя иногда простить не может. Она полюбила вашу девочку, и это для неё опасно, она понимает это и поэтому ушла. За эту привязанность не простит себя. Я не хочу, чтобы вы ненавидели её, ведь вы…

– С чего ты взял, что я ненавижу твою сестру? – Удивлённо спрашиваю я, переваривая в голове информацию. Друг – это Джек? И он бросил её, а вчера…

– Это видно, вы кричите на неё, она во всём виновата. Но она виновата лишь в том, что полюбила Венди. Она мечтает об этом, о такой же девочке и так плакала вчера, когда вернулась. Я не посмел к ней спуститься, потому что не хотел вгонять её в краску и делать только хуже. У неё достаточно проблем, но она не думает о них, а должна. Анжелина думает об этом месте и о Венди. Она не бросала её, она просто не сможет отпустить, когда придёт время. Не надо причинять ей боль, она не заслужила. Пусть лучше так, чем потом она потеряет свою веру. Вы, возможно, смеётесь над ней, но она верит в добро и любовь. И я обожаю её за это, – смеётся он, словно действительно счастлив. А у меня внутри всё опускается, она не такая, какой видит её брат. Анжелина сильная, очень сильная в своей вере, в желании делать так, как хочет сама и как видит она свой мир. Она добивается всего сердцем, которое я хочу потрогать. Всего лишь на миг прикоснуться и забыться, согреться, мне же так холодно сейчас. Нет нужды защищать её передо мной, потому что у неё есть своя аура, не подпускающая такого, как я, к ней ближе.