Эмилия Грин - Леди и Бродяга

Не панировал трахать её на капоте, как какую-то шлюху. Я вообще не планировал заниматься с ней сексом сегодня. Но стоило раз заглянуть в любимые светло-голубые глаза, как мои предохранители перегорели. Я сошел с ума и перестал держать себя в руках. К счастью, её тело умоляло об этих прикосновениях, в противном случае я бы уже находился за решеткой.

Моя… Моя девочка. Её кожа покрывалась блаженными мурашками, стоило притронуться к ней хотя бы пальцем. Между нашими телами установилась такая поразительная химия – оба раза волшебная близость, какой у меня не было ни с одной другой бабой.

Но полное разъединение душ.

В бардачке запищала старенькая «Nokia». Вздрогнул, ощутив, как подпрыгнуло сердце в груди. Эта королева Антарктики впервые за всё время написала Бродяге первая. До этого только отвечала на входящие сообщения.

Болезненно прищурившись, заглянул в подсвеченный экран.

Моя Дашка: Помнишь, я писала тебе о том парнем? Ну, что он неудачник и всё такое…

Я: Как такое можно забыть?;)

Моя Дашка: Так вот знаешь, я ошиблась. Я очень сильно ошиблась…

Я: Что это значит?

Моя Дашка: Неудачник – слишком мягко сказано! Он настоящее ничтожество. Тупая конченная мразь! Ненавижу его! Ненавижу его всем сердцем!

Прикусил губу до крови, чтобы не дать воли своим разрушительным эмоциям. Боль растекалась по венам, заполняя каждую клеточку моего существа. Закрыл лицо ладонями, мечтая, чтобы сознание отключилось. Нужно было набрать какой-то ответ. Кажется, написал с ошибками, как будто и правда тупой отброс общества, не закончивший девять классов, как любила говорить Даша.

Но весь фокус заключался в том, что я мог бы получить хоть три высших образования в лучших ВУЗах столицы. Если бы высокомерная девочка хоть на секундочку узнала об этом, она бы явно вела себя сговорчивее.

Я: Ты ведь сама хотела с ним расстаться?

Моя Дашка: Мы и не встречались. Но я даже не думала, что он такой урод… Даже хуже чем представляла!

Я: Ты же сильная девочка, справишься.

Моя Дашка: Мы когда-нибудь с тобой встретимся?

Я: А вдруг я тебе не понравлюсь? Испугаешься и убежишь!;)

Моя Дашка: Тогда будем просто дружить! У меня совсем мало друзей… Была одна подруга, и то она, кажется, забыла, что мы живем на одной планете! Брат закрылся после того, как девушка, которую он любил, выбрала другого. Мы с ним перестали разговаривать по душам. Родителям никогда не было до меня особого дела. Им их пробирки важнее всего! Мне даже некому, кроме тебя, поплакаться в жилетку…

Я: Не волнуйся, Даша. Я никогда тебя не брошу. Ведь я так дорожу нашей дружбой…

День спустя

База. Тональный крем. Еще один слой пудры. Корректор под глазами. Тени. Тушь для ресниц. Румяна. Хайлайтер. Нежно-розовый блеск для губ. Потратила более часа на этот макияж, но мне до сих пор казалось – хватит одного взгляда на лицо, чтобы понять – я не сомкнула глаз прошлой ночью.

Хоть и не питала особых иллюзий по поводу наших отношений, но слова, сказанные Яном напоследок, были сродни ржавому гвоздю в ступне – выбили из равновесия, при каждом новом шаге отдаваясь в теле невыносимой тупой болью.

Сегодня утром я согласилась работать в профкоме МГУ. Осталось одно маленькое неоконченное дело. Мне казалось, это справедливо, да и ничего лучше мой воспаленный мозг, увы, придумать не смог. Сделала глубокий вдох и решительно распахнула чертову дверь.

– Даша, привет! Ты вчера так стремительно уехала с праздника… Я беспокоилась! Всё в порядке?! – прямо в дверях столкнулась с Леськой.

Девушка с розовыми волосами с бульдожьей хваткой вцепилась в мой локоть, внимательно заглядывая в лицо.

– Разумеется! Почему должно быть иначе? – резко одернула руку, отвечая ей с вызовом.

– Ну, извини, я опять, наверное, сморозила глупость… – она обиженно опустила ресницы, на что я закатила глаза.

– Он на месте? – полушепотом выдохнула вопрос, от волнения пронзая нижнюю губу зубами.

– Да, сидит в подсобке… Но только, Даш, тебе ведь надо сперва обзвонить клиентов, а еще…

– Плевать на клиентов! – подмигнула ошарашенной Леське и, не дослушав, что еще она там лопочет, почувствовала решимость. С прытью метеорита, который решил навестить Землю, распахнула тяжелую дверь.

Он как ни в чем не бывало сидел за столом, отрешенно затягиваясь сигаретой. Ноздри щекотал сизый дым, а губы царапало его имя. Ян даже не поднял головы, но это и к лучшему, всё равно бы не смогла смотреть в эти колючие зеленые глаза. Сегодня я пришла за другим…

– Я увольняюсь…

– Ты даже месяц не продержалась… – глухой низкий голос доносился до ушей, заставляя съёжиться, будто попала под ледяной дождь.

– Да. Я знаю. Но лето заканчивается. Остались всего пара дней. А потом меня закрутит водоворот других событий… – медленно делаю шаг по направлению к столу.

Наконец, Коршунов поднял на меня свой взгляд. По телу пробежал ток, словно прикоснулась к оголенным проводам. Его глаза превратились в щели. Они красные и воспаленные, как будто не одну меня сегодня ночью мучила бессонница. По всей вероятности он вернулся в клуб и кутил до самого утра. Весь его помятый вид прямо кричит об этом. Но мне плевать. Сделаю, что должна, и навсегда захлопну эту дверь.

– Так зачем пришла?

– Я пришла попрощаться… – смотрели друг на друга в упор. В его отрешенном взгляде вспыхнула искра интереса.

Коршунов гулял взглядом по моему телу: специально надела то самое белое платье, в котором мы выполняли задание на заводе: отстирала все пятна, и теперь оно вновь выглядело нарядным. Мы продолжали молчать. Лучше оглохнуть от громкой музыки, чем от этой пронзительной тишины.

– Ну так прощайся… – произносит Ян в полголоса, лениво откидываясь в кресле и забрасывая руки за голову.

– Вчера ночью ты сказал… – я запнулась, пытаясь сглотнуть подступающие к горлу слёзы, чтобы не испортить спектакль, – ты сказал, что не против иногда… иногда… Ну, ты понимаешь… – странно улыбаюсь, стараясь говорить соблазнительно, но очень подозреваю, что это выглядит жалко.

– Продолжай… – произнес сдавленно, как будто ему не хватало воздуха.

– Я просто подумала… Может быть, напоследок… – подошла к нему сзади, опуская ладони на спину.

Каждая мышца на теле мужчины напряжена. А еще его лихорадило. Ян не двигался, ожидая моего следующего шага. Пальцы бегали по его плечам, перемещаясь на крепкую шею. Кровь стучала в висках с такой силой, что я вот-вот оглохну. Стянула с волос резинку, отбрасывая её на стол. Он не сопротивлялся, даруя мне полную свободу действий. Запустила пальцы в его чистые жесткие волосы, медленно перебирая пряди. От этих движений Ян задрожал ещё сильнее и тихо прошептал:

– Уходи, Дашка… уходи…

В этот момент я оторвалась от него и достала из сумочки ножницы. Парень запрокинул голову, облегчая мне задачу. Щёлк – и его хвост у меня в руках!

– Упс! – потрясла своим трофеем перед носом у босса. Коршунов стремительно развернулся, поднимая глаза. Он смотрел ошалело.

– Теперь мы квиты! Ты забрал мою… – запинаюсь на полуслове, быстро сглотнув.

– Ты пожалеешь… – произнес зловещим голосом, отчего температура в моем теле упала до критической отметки. Хотя, казалось бы, ниже уже некуда…

– Может, хоть теперь сподобишься сходить в салон и подстричься? Станешь похож на нормального мужика!

– Уходи… Или еще секунда, и я перестану держать себя в руках…

– Даш? ДАШ? А-у? – я открыла слипшиеся глаза, пытаясь понять, где я, и кто посмел потревожить мой блаженный сон.

Приехала домой после своей вендетты, и сразу же обессилено завалилась в кровать.

– Куда ты делала мою зарядку? – недовольный голос брата заставил окончательно сбросить с себя целебные объятия сна.

– Паш, ты что? Думай головой… Зачем мне твоя зарядка? Разбудил ещё…

– Ну, ладно. А чего ты легла в девять вечера? – проницательный взгляд голубых глаз вдруг сосредоточился на моём лице, и я поспешила отвернуться на другой бок.

– Даш, ты плакала?

– Нет! С чего ты взял?

– Ну, не надо быть трижды нобелевским лауреатом, чтобы догадаться, почему у тебя черные разводы под глазами и покрасневшие белки… Давай, колись, что стряслось?

– Паш, отстань! Просто грустный финал… у фильма! Иди уже, куда ты там шёл…

– И ты в это время не на работе… Это из-за татуированного урода, да? Мама говорила… – сердце улетело в пятки, а затем подпрыгнуло, отдаваясь болезненным эхом в ушах.

Господи, похоже они на семейном совете обсуждали наши отношения с Коршуновым! Ещё этого не хватало для полного счастья…

– Он что, попользовался тобой и бросил? – тихо и яростно вытолкнул из себя слова мой брат-близнец. Из его уст это звучало еще хуже, чем было на самом деле. Чувствовала себя поломанной куклой, которую вымазали в грязи.

– Не говори глупости… Никто меня не бросал! Для этого надо было хотя бы встречаться! – с губ слетел короткий рваный всхлип, я прижала колени к животу, обнимая себя за ноги. – Паш, всё хорошо! Но давай завтра поговорим. Ты иди, ладно?

Брат тихонько закрыл за собой дверь, и я сморщилась от пронзительной трели телефонного звонка. Давно не слышала этой мелодии рингтона. Звонила Мила. Кажется, как раз сегодня они, наконец, вернулись с отдыха.

– Дашка, привет! Боже, я так соскучилась! Ты извини, что редко выходила на связь: разница во времени плюс вечные перебои в работе с интернетом! Короче, надо срочно встретиться, у меня столько новостей! – тараторила она в трубку, не давая мне вставить слова. – Кстати, как там наш спор? Представь себе, я не забыла!

– Мил, я проиграла…

Она обрезала мои волосы. Волосы, которые я отращивал с семнадцати лет. Волосы, которые в некотором роде символизировали мою броню, защиту, то, что отличало меня от других людей. И то, что так дико бесило отца.

Сегодня днем я навестил его в больнице. Мы даже немного поговорили. Не знаю почему, но после этого визита мне стало легче, на душе словно наступила оттепель. Колючий иней подтаял. Поразился, что, даже лежа на больничной койке, отец излучал поразительную уверенность и непоколебимую мужскую силу. Бабушка оказалась права – даже спустя пару дней после инфаркта он не мог думать ни о чем другом, кроме работы. Я был у него недолго, но этот визит придал сил. Впервые за долгие годы мы по-человечески поговорили.

А сейчас сидел посреди подсобки, задыхаясь от дыма. Глаза слезились от едкого запаха – после её ухода курил одну за другой. Еще минута, и я бы признался. Признался во всем. Мне уже было плевать. Я был готов попросить прощения и сделать для неё все, что угодно.

То, как она нежно перебирала пальцами мои волосы, заставило лишиться дара речи. Зажмурился, поражаясь её влиянию на мою душу и тело. Иногда достаточно одного человека, чтобы оттаяло там, где всегда был арктический холод. Достаточно одной решительной девушки в сарафане цвета невинности, чтобы бесстрашный гордый коршун превратился в безвольную домашнюю птицу.

А потом она достала ножницы, и вместе с волосами обрезала целый этап моей жизни. Что-то поменялось. Безвозвратно.

Дверь громко хлопнула, и я лениво поднял глаза. Ждал Демида, он обещал заехать повидаться – они с Милой сегодня утром вернулись с отдыха. Непроизвольно нахмурился – на пороге находился не мой друг, а какой-то посторонний нескладный долговязый парень.

– Тебе чего? – спросил, равнодушно прикуривая очередную сигарету.

– Урод! Мерзкий урод! Ты пожалеешь, что так обошёлся с моей сестрой!

Кровь забурлила в венах. На теле напрягся каждый мускул. Сжал челюсти, озлобленно скалясь. Сука, только её братца-кролика сейчас и не хватало!

– Ян, я пыталась его остановить, но он… – растерянная Леська заглянула в подсобку, вызывая в теле новый приступ раздражения.

– Иди, я сам разберусь! – проорал, стремительно поднимаясь со своего места. – Парниша, ты что-то попутал? – остановился в паре метров от незваного гостя, уперев кулак левой руки в бок. Эта дура еще и братца своего на меня натравила! Мало ей моих волос и нервов! Вот стерва бездушная!

– Это ты попутал, безмозглый урод! Моя сестра – хорошая девушка, а ты ей воспользовался!

– Лучше успокойся и возвращайся домой! Я не собираюсь с тобой драться… У нас разные весовые категории!

Брат Дашки неумело выставил вперед свои смешные кулаки. Судя по всему, он еще ни разу в жизни не дрался. В груди зародился порыв истерического хохота. Господи, да я уложу этого придурка одним пальцем! Ну, куда он лезет?