Эмилия Грин - Леди и Бродяга

– Ты еще не закончила осмотр моих татуировок… – произнес он хрипло, отчего от лица отхлынула вся кровь.

Мужчина чуть отстранился, открывая мне лучший обзор. Вздрогнула, когда мой взгляд коснулся маленькой птички прямо у него под сердцем.

– Ян, это же… – голос надломился, а внутри всё затрепетало.

Поспешно сглотнула, продолжая парализовать взглядом небольшую темно-синюю татуировку.

– Ласточка, – сказал тихо и твёрдо.

Опустила голову, внимательно разглядывая рисунок, и чуть не лишилась рассудка, углядев на аккуратном крылышке еле заметную букву «Д».

– Ян, но когда ты набил себе это?!

Наши взгляды встретились, и я дважды моргнула, чтобы отогнать подступающие к уголкам глаз слёзы.

– Через несколько дней после того, как ты обрезала мне волосы… – он усмехнулся, глядя на меня с какой-то щемящей теплотой. – Не хотел верить, что это всё. Думал, если ты будешь жить у меня под сердцем, рано или поздно почувствуешь это и прилетишь на своё место… – В груди сдавило, и я закрыла глаза, продолжая удерживать его руку в тёплых ладонях. Ян потянулся к выключателю, и спустя секунду в комнате воцарилась темнота. Мужчина прижал меня к себе и еле слышно прошептал: – Теперь ты на своем месте, Дашка. У меня под сердцем… Прости меня. Увидел, как ты целуешься на парковке с тем парнем, и озверел. Выяснилось, что это обыкновенный мажорик, у которого папочка большая шишка в правительстве. Вот поэтому он председатель Профкома и молодой ученый, мать-перемать! Я думал, у вас там уже всё серьёзно, работаете вместе… шуры-муры… Знаешь, говорят, кто больше всех любит, тот больше всех карает… Если бы я только знал, Даш… Если бы я только знал… – его дрожащие губы коснулись моего виска.

Закрыла глаза, так и не найдя в себе силы ответить. Мы уснули, крепко обнимая друг друга и больше не произнеся ни слова.

Выключила печку, на которой уже дымились горячие оладьи, и побежала открывать входную дверь – Ян трезвонил так, будто кругом пожар, а он возглавляет бригаду спасателей! Ну, что за манера?!

– Иду-иду! – громко выкрикивала, открывая щеколду.

Коршунов стоял на пороге в обнимку с огромной ёлкой и обезоруживающе улыбался. На секунду окружающий мир перестал существовать. Высокий. Широкоплечий. С сияющими зелеными глазами и раскрасневшимися на морозе щеками. Такой красивый, что у меня перехватило дух. Окидывала его внимательным взглядом, с каждой секундой всё больше хмуря лоб.

– А где шарф?! Я же дала тебе Пашкин шарф! Почему ты его снял? – уперла ладони в бока, раздосадовано пожимая плечами.

– Забыл в машине! Черт, а может, и вообще выронил на ёлочном базаре… Надеюсь, он теперь меня не побьет? – Ян задорно прищурился, посылая соблазнительную улыбку, и мой боевой настрой тут же испарился.

– Шутки шутками, но Пашка теперь один из лучших в секции каратэ, так что тебе и впрямь стоит его опасаться!

– Боюсь-боюсь! – с напускным ужасом прошептал статный красавец. – А вообще, у тебя классный брат! Надеюсь, у нас с ним получится забыть старые обиды, – добавил Ян уже серьёзно.

В глазах Коршунова полыхнули задорные огоньки. Поспешила перевести разговор с этой деликатной темы – в канун самого доброго праздника не хотелось ворошить прошлое.

– Эй, на улице холодина! Ну, нельзя разгуливать в таком виде! Ещё, не дай Бог, подхватишь воспаление лёгких.

– Ну, ты ведь будешь меня лечить? А, Даш? – он обезоруживающе улыбнулся, затаскивая ёлку в наш небольшой коридор.

– Вообще-то я не планировала ставить ёлку в этом году… Ох, да она размером как весь наш зал! – присвистнула, изумленно разводя руками.

– Как это Новый год без ёлки? – Коршунов на ходу скинул кожаную куртку и прошёл на кухню. – Пахнет неплохо!

– Я, конечно, не Мила, но кое-что приготовить могу, – недовольно поджала губы, на что Ян тепло улыбнулся.

– Не волнуйся, всему тебя научу… – прошептал, зажимая меня около холодильника.

– Эй, нужно уже начинать готовить оливье, иначе не успею, – уперлась ладонями в мощный торс, но сдвинуть парня не получилось даже на миллиметр.

– Какая аппетитная хозяюшка… – просипел наглец.

– Я-я-я-н…

– Скажи, что ты чувствуешь ко мне… – спустя мгновение игривый тон мужчины сделался серьёзным. Он столкнул нас лбами, притягивая меня к себе ближе.

– Не могу объяснить свои чувства. Возможно, ты мне и нравишься… – хихикнула, тяжело дыша в его приоткрытый рот.

– Возможно?.. – сжал мое лицо ладонями и медленно обвёл губы языком, и я с жадностью накинулась на его рот…

* * *

– Мне нужно уехать ненадолго. Поздравлю бабушку, а потом вернусь к тебе отмечать Новый год. Но только, если…

– Если что? – наши взгляды прожгли друг друга, как лазерные лучи.

– Если ты сама позовешь. Если позвонишь и скажешь: «Ян, я хочу встретить этот Новый год вместе с тобой и больше никогда не расставаться». Тогда я примчусь к тебе, и всё будет хорошо. Навсегда.

Коршунов быстро клюнул меня в щёку и, не оборачиваясь, вышел за дверь.

После смерти мамы забыл, что значит отмечать Новый год дома. Обычно это происходило в клубе или на квартире у Демида. Накануне праздника всегда испытывал смешанные эмоции. Именно в предновогодние дни сердце сжималось от разъедающего чувства тоски. Вокруг всегда было полно друзей и подруг, но нас словно отделял невидимый барьер. Знал – каждому из них есть куда пойти. Даже перед самой разгульной тусовкой они сперва навещали близких. Я же отчаянно придумывал себе планы на этот праздник. Из кожи вон лез, чтобы никто не догадался, насколько мне хреново…

Но впервые за долгие годы всё изменилось.

Эти три дня были фантастическими. Мы словно ступили на тонкий лёд, но прошли по нему и выбрались на берег. У нас получилось. Получилось настолько слаженно и гармонично, что у меня не осталось слов. Рядом с ней все слова распадались на буквы, а мысли выветривались из головы. Я был творцом всех её ощущений, а она моей музой, наполняющей душу чистым вдохновением. Еще недавно казалось, что такое возможно лишь в моих озабоченных дурных снах. К счастью, жизнь преподнесла сюрприз. Моя девочка не оттолкнула, она послушно взяла за руку и согласилась прыгнуть в пропасть. Но мы не разбились. Нет! Напротив – воспарили к самым небесам…

Прикрыл глаза, и будто до сих пор находился там, в самых невозможно мягких объятиях моей ласковой королевы арктических льдов, ощущая на щеках привкус её жадных поцелуев. Холодная с виду, но горячая и податливая только в моих руках. Девушка, которой я восхищался. И был недостоин. Моя Дашка.

Пообещал себе – если она меня выберет, несмотря на всю боль, что я ей причинил, разобьюсь в лепешку, но сделаю её самой счастливой! Иначе я просто перестану себя уважать…

Уладил все дела и уже полчаса, удерживая коробку с подарком в руках, караулил у неё под окнами.

До Нового года оставались считанные часы, но она так и не позвонила. Ещё сегодня утром мне показалось, что я загнал в угол всех её демонов. Просто поставил их на колени. Но, черт возьми, она до сих пор не позвонила, а ведь, казалось бы, это так просто! Один звонок, который может решить всё. Как тогда, в нашем несчастливом прошлом…

Сидел, как на раскаленных углях, и не находил себе места. Мне было важно, чтобы она сказала это. Позвала и открыла своё сердце.

Но она не звонила.

– Вот упертая! – долбанул кулаком по рулю и подскочил с места. – Ну, уж нет! Теперь я никуда не уеду, конфета! Не дождёшься! Вернусь и хорошенько накажу, но этот Новый год во что бы то ни стало мы встретим вместе!

За считанные секунды преодолел расстояние от тачки до её квартиры и замер на лестничной площадке в одном шаге от двери.

В кармане завибрировал телефон. Я вздрогнул, стремительно выуживая мобильник из джинсов, взволнованно глядя на экран. Ну, надо же…

– Ты позвонила? Это что-то новенькое! – саркастично бросил, ликуя в глубине души.

– Да… Извини, что не сразу… Прилегла на полчаса, и вот только проснулась. Ян… – её голос дрогнул.

– Ну, чего? – произнес с надрывом, гулко хватая ноздрями воздух.

– Кажется, жаркое пригорело… – пробормотала она расстроено.

– Даш…

– Ау?

– Это всё, что ты хотела мне сказать?

– Не всё, – промурлыкала сонным голосом, – ещё я очень жалею, что не поехала с тобой в тот Новый год… Помнишь? Я так хотела, но…

– Конечно, помню… – просипел еле слышно.

Душу захлестнули эмоции. Стоял перед дверью любимой женщины, слыша в её голосе нотки особенной теплоты. Ледники растаяли. Я в ней не ошибся.

– Я сейчас не могу говорить! Извини…

Резко оборвал вызов, доставая из кармана пачку сигарет. Всласть затянувшись, прижался спиной к холодной стене, подавив зловещий смешок. В кармане вновь завибрировал телефон. Моя нетерпеливая королева требовала к себе на ковер. Ну, что же, пусть потомится в ожидании хотя бы одну минуту. Усмехнулся своему коварному плану, не в силах согнать с лица счастливое придурковатое выражение. Чувствовал – в этом году всё изменится, и как никогда ждал перемен.

Телефон в кармане завибрировал в третий раз, и тогда я до упора выжал дверной звонок.

– Ты пришёл? А почему отключился? – рассерженно закричала на меня Дашка.

– Пришел-пришел… Куда я денусь? – тихо процедил, чуть склонив голову вбок.

Один взгляд глаза в глаза, и мы оба как под гипнозом.

– Но я ведь только позвонила…

– А я уже пришёл. Потому что не могу жить без тебя, глупая! И ты все ещё первое, что я хочу увидеть в Новом году. Только предупреждаю…

– Ну, что ещё? – озабоченно нахмурила лоб красавица.

– Если ты меня пустишь, мы проведем эту чертову ночь в постели! Хочу, чтобы этот год был наполнен…

– Хватит уже болтать! Заходи! – Ласточкина втянула меня в квартиру, нетерпеливо расстегивая молнию на косухе…

* * *

Три дня спустя

– Ян сегодня вечером приезжают родители… – Дашка по-турецки сидела на стуле, и я никак не мог сосредоточиться на её словах, расстреливая взглядом длинные ноги.

– Я тебя понял, – бросил невпопад, ощущая, как в груди зарождается чувство тревоги.

Самая лучшая неделя в моей жизни подходила к концу. Неделя нашего добровольного заточения, когда, открестившись от остального мира, мы открыли собственную вселенную под названием Любовь.

– Спасибо, что понимаешь без слов. Ну, я должна их подготовить… Кстати… – она замялась, обиженно поджав нижнюю губу.

– Что такое?

– Я не говорила отцу, что это ты способствовал его устройству на работу…

– Даш, прости ещё раз. Это было низко. Твой отец хороший сотрудник. Насколько я знаю, начальство им довольно… – тяжело вздохнул, раскаиваясь за свой поступок.

– После того, как его взяли, он воспарил духом и даже сделал какое-то научное открытие. Так что, если ты расскажешь…

– Я никогда ничего не скажу, – прорычал на всю кухню, звонко стукнув чашкой об стол.

– Ну, хорошо, – произнесла она, не повышая голоса, сделав чинный глоток из розовой фарфоровой кружки.

– Я так понимаю, сегодня ты проводишь вечер с семьей? Когда мы увидимся? Хочу, чтобы ты, наконец, осталась у меня! Кстати, живу я всё там же… Правда, теперь выкупил эту квартиру. А еще очень хочу познакомить тебя с бабушкой. Она такая же, как и ты – умная и гордая.

Я улыбнулся. Не терпелось познакомить самых дорогих сердцу женщин. Готов был побиться об заклад, что они друг другу понравятся.

– Увидимся завтра. Хочешь, как высплюсь, сама к тебе приеду?

– Хочу. И сразу залезешь ко мне в койку, поняла меня?!

Дашка закатила глаза, изумлено покачав головой.

– Коршунов, мы ведь только что вылезли из кровати! Дай хоть немного передохнуть! – она смущенно хихикнула, невзначай облизнув верхнюю губу, отчего член снова напрягся.

– Ну, а что я могу поделать, раз ты магнит? Рядом с тобой он сразу поднимается… – игриво подмигнул, проведя ребром ладони по вздыбленному бугру.

– Так, всё, ничего не хочу слышать! Я пошла мыть голову!

– А я пока скачаю новую серию «Черного зеркала». Давай быстрее…

Под мерное журчание доносящейся из ванной воды, тихо матерился, не в состоянии отыскать беспроводную мышь.

– Да куда она её засунула?! Только вчера была на месте… – зачем-то полез в нижний ящик шкафа и вздрогнул, когда взгляд зацепился за билет на самолёт.

Взял его, изумленно глядя на дату вылета. Завтрашнее утро. По телу разлился озноб, а слюна во рту стала такой вязкой, что никак не получилось сглотнуть образовавшийся в горле ком.

Сегодня ночью мы летали, а теперь я камнем падал вниз.

Под билетом лежал проспект с названием университета и подробным описанием будущей стажировки. Оставшиеся часы рядом с ней я не проронил ни слова. Всё ждал, когда она сама расскажет. Но Даша не снизошла до откровенности. Мы попрощались, и я вернулся к себе домой.