Офицер легко прижал его ногу к доскам пола коленом, и в полумраке трюма блеснуло лезвие с зазубренным краем. Уэйкерс судорожно вздохнул, его зрачки расширились, и мгновение спустя бедро обожгла острая боль. Невольный вскрик заглушила всё та же ладонь, зажимавшая ему рот. Офицер наклонился к самому лицу капитана.

- У тебя есть три дня, чтобы попытаться не подхватить заражение, умник, - он ухмыльнулся. – Поверь, больше недели не протянешь. Если повезёт. А это, чтобы не расслаблялся, - крепкий кулак со всей силы врезался Уэйкерсу в живот, вышибив дыхание. – Рёбра уж ломать не буду, а то точно скопытишься раньше времени.

Его отпустили, и через несколько минут в трюме снова остались только осуждённые. Стивен хватал воздух ртом, пытаясь дышать, ногу как углями посыпали, и вокруг рваного пореза на штанах расплывалось мокрое, тёмное пятно. В глазах всё плыло, в ушах стучало, но Уэйкерс, изо всех сил прикусив губу, не собирался терять сознание. Рану ему нанесли грамотно, кровью не истечёт, но заживать будет долго, если, конечно, промыть и забинтовать. В условиях грязного трюма проблема заживления вставала очень серьёзно. Совсем не двигаться с места не представлялось возможным, три дня просидеть неподвижно нереально, а двигаться так, чтобы не занести грязь – проблематично. Делая глубокие вдохи и стараясь не обращать внимания на головокружение, Стив кое-как устроил ногу поудобнее, скрипя зубами от вспышек боли, и снова прислонился затылком к доскам борта. Вопрос выживания ставился под сомнение в изменившихся условиях, ибо если ему крупно повезёт и до Рошаны Уэйкерс доедет живым, то по пути в рудники точно подхватит заразу и загнётся от воспаления, а потом и заражения. «Ну уж нет, я выживу, чего бы мне это ни стоило!» - разозлился он, и, превозмогая боль, попытался перевести скованные руки вперёд.

Длина цепи, шедшей к кольцу в стене, едва позволила сделать это, а в ране словно заворочался большой и колючий ёж. Капитан едва сдержал стон и чуть не потерял сознание, и пришлось беспомощно замереть, переводя дух. Оторвать от рубашки кусок ткани заняло ещё некоторое время, и Стивен искусал губы, стараясь производить как можно меньше шума. Как мог, он обтёр рану, и замотал импровизированным бинтом – рубашка ещё не успела испачкаться окончательно, и так оставался хоть какой-то шанс не занести заразу. Ну и кровь быстрее остановится. Закончив, Уэйкерс обессилено прислонился к борту, разом навалилась усталость, и он позволил себе соскользнуть в чуткий, прерываемый вспышками боли в ране, сон. Оставалось только ждать.

* * *

«Касатка» нагнала тюремную шхуну быстро, благо погода стояла хорошая и ясная. Дайк, глядя в трубу на судно, хмурился и вполголоса ругался, ибо все три дня, что они преследовали место заточения Уэйкерса, как назло не попадалось ни одного торговца. А Рошана уже показалась на горизонте. К вечеру шхуна должна зайти в порт, и на следующее утро узников отправят в шахты, откуда выцарапать капитана будет гораздо сложнее, чем с трюма. Пришлось на время отойти от острова, и надеяться на удачу. Она улыбнулась первому помощнику, когда солнце склонилось к закату. Небольшой барк послушно свернул паруса, позволив пиратам подойти вплотную. Судя по всему, он шёл пустой, а у ловцов удачи не принято бездумно убивать и топить суда. Но Дайку в данной ситуации и по его плану как раз и нужен был пустой торговец.

- Ты капитан этого корыта? – лениво поинтересовался он у полного, с небольшой плешью, мужчины, смотревшего на пиратов с опаской, но без откровенного ужаса.

- У меня ничего нет в трюме, - честно признался он.

- А нам и не нужен груз, - Дайк ухмыльнулся, уперев руки в бока. – Нам твоя лоханка нужна.

Торговец вздрогнул.

- Зачем?! – в его голосе звучало неподдельное удивление.

- Нам в Рошану надо, - доходчиво объяснил моряк. – От тебя не убудет, приятель, спокойно займёшься своим делом, а я и ещё несколько моих людей займутся своим. Ты просто проведёшь нас в порт.

Капитан нервно потеребил пуговицу на куртке. Спорить с пиратами не хотелось, а они вроде не собирались делать ничего плохого лично с ним или его судном.

- Значит так, - Дайк решил не дожидаться, пока капитан отомрёт и что-то ответит. – Трое из твоей команды будут ждать на «Касатке», чтобы по документам всё чисто осталось. Будешь вести себя тихо, денег отсыплю, - добавил первый помощник, и взгляд торговца немного прояснился. – Договорились?

Капитан барка протянул руку и кивнул.

- Договорились.

* * *

Пять дней, что длилась поездка, прошли для Кристины как в тумане. С памятью творилось что-то непонятное, последние несколько недель словно подёрнулись дымкой, и при каждой попытке вспомнить начиналась головная боль. И Кимори… Он всё время был рядом, Крис постоянно ощущала его присутствие, прикосновения, слышала негромкий, журчащий голос, и ещё её окутывал ненавязчивый цветочный запах, исходивший от айнорца. Аято не приставал, у неё даже была отдельная каюта, самое большее, что он себе позволял – когда никто их не видел, - это поцелуи. Бесконечно нежные, словно лепестки цветов, мягкие, но при этом уносившие куда-то совсем далеко, и Кристина теряла голову, забывая обо всём. Ей нравилось целоваться с Кимори, и чем дальше, тем сильнее. Рассказы об Айноре и его красотах увлекали, и графине не терпелось поскорее оказаться там. А ещё, Аято говорил, как он её любит. И как хочет сделать счастливой, и сделает. Кристина таяла от этих слов, сладкой музыкой отдававшихся в ушах, и верила, что так будет. Она смутно догадывалась, что в её прошлом случилось что-то неприятное, от чего душа болела, однако причины этой боли оставались неясными.

На четвёртый день путешествия, когда капитан сообщил, что ветер дует попутный, и они через день-два прибудут, Кимори спросил, согласится ли Кристина стать его женой.

- Я знаю, тебе ещё нет двадцати одного, но по нашим законам не нужно согласие опекуна, - он держал её ладони в своих, и пристально смотрел прямо в глаза, улыбаясь так, что у Кристины перехватывало дыхание. – Ты будешь официально считаться моей женой, как только скажешь «да» после обряда, - его голос стал тише, проникновеннее, и графиня почувствовала слабость в коленках. – Кристина, ты согласна?..

Сердце замерло, она тонула в тёмно-синей глубине взгляда, и не хотела возвращаться.

- Да… - выдохнула она, зелёные глаза засияли, а губы изогнулись в улыбке.

Последовавший поцелуй неуловимо отличался, большей чувственностью, глубиной и – проснувшейся страстью. Крис обняла Кимори за шею, прижалась к нему, гладя кончиками пальцев его лицо, и позволяя себе отдаться нахлынувшим чувствам, упасть в пропасть, затягивавшую всё дальше… Его ладони скользнули по спине Кристины, а губы стали требовательнее, подчиняя, заставляя ответить. Сколько прошло времени, графиня не знала, она с трудом заставила себя оторваться от Кимори, и, не удержавшись, всхлипнула.

- Кристина, любовь моя, - прошептал айнорец с улыбкой, и добавил. – Спасибо, жемчужина моя…

Дальше всё было как во сне. Яркое солнце, остров, покрытый зеленью, порт, в котором витали пряные и диковинные ароматы специй, чая, и разнообразных духов, непривычная одежда, женщины с лицами, закрытыми тонкими кружевными вуалями, но при этом в облегающих платьях с открытыми плечами, из тончайшего шёлка, муслина, органзы. У Кристины глаза разбежались, когда она сошла на берег вслед за Кимору. Графиня сразу показалась себе неуклюжей дурнушкой среди нежных и утончённых леди. Потом недолгое путешествие по Ойнире, столице Айнора – невысокие, всего в два этажа, особняки посреди собственных небольших садиков с фонтанами и цветниками, чередовались с плотно стоящими друг к другу домами жителей попроще, но такими же чистенькими, и утопавшими в цветах на подоконниках и балконах. Казалось, вся Ойнира благоухает разнообразными тонкими ароматами, совершенно не приторными, не вызывавшими раздражения.

Путешествие закончилось у изящной позолоченной ограды в полтора человеческих роста, ворота в которой услужливо распахнул слуга, пропустив экипаж. Глядя на цветущие деревья и кустарники, на выложенные мелкими белыми полупрозрачными камушками дорожки, Кристина немедленно захотела прогуляться по чудесному саду. Кимори мягко рассмеялся, обняв её за плечи.

- Сначала отдых, любовь моя. Тебе надо принять ванну, переодеться, и поесть нормально. А потом мы обсудим детали свадьбы.

В груди что-то ёкнуло при этих словах, и какие-то воспоминания попытались настойчиво пробиться сквозь туман, но Кристина отмахнулась. Вспоминать о прошлом не хотелось совсем. Там ведь осталась только боль и разочарование… Она склонила голову на плечо Аято, улыбнулась и прикрыла глаза. Он её любит, и никогда не обидит. Вдохнув цветочный аромат, графиня окончательно успокоилась по поводу предстоящей свадьбы.

Особняк оказался светлым, с большими окнами и множеством зеркал, однако Кристина толком и не успела его рассмотреть. Кимори провёл её в правое крыло, сообщив, что это женская половина, и она теперь тут будет жить, и пока осваивается, он попросит приглядеть за ней, ну и видеться они будут часто. Кристина не очень поняла, что за такая женская половина, но послушно кивнула, и последовала за Аято дальше, по анфиладе комнат, завершившейся гостиной в приятных золотисто-бежевых тонах. Там сидели три женщины, и по скромным нарядам двух из них графиня поняла, что это или служанки, или какие-нибудь дальние родственницы, в общем, в положении подчиненных. А вот последняя, ослепительная брюнетка в тёмно-вишнёвом шёлковом платье с сильно открытыми плечами, имела тонкие черты, чуть вздёрнутый носик, тёмные, почти чёрные глаза, и надменное выражение лица. Пухлые губы кривила пренебрежительная усмешка. Дама смерила Кристину взглядом, и та едва удержалась, чтобы не поёжиться, искренне недоумевая, чем вызвала такую реакцию незнакомки.

- Илиания, познакомься, это моя невеста Кристина Рейнбек, - представил Кимори гостью.

- Невеста? – тонкие чёрные брови поднялись, а низкий, немного хриплый голос так и сочился ядом. – Ким, ты сказал, невеста?!

Графиня оглянулась на Аято и беспомощно взглянула на него. Синие глаза, прищурившись, неотрывно смотрели на Илианию, и в них не было ни капли тепла. Ладонь айнорйца легла на талию Кристины, и придвинула ближе к себе.

- Да, невеста, - тоном, не допускающим возражений, повторил он. – И ты поможешь ей подготовиться к свадьбе, которая состоится через неделю.

Илиания издала невнятный звук, но спорить не посмела. Вместо этого она грациозно поднялась, и присела в низком реверансе, склонив голову.

- Как пожелаете, мой господин, - промурлыкала женщина, и выпрямилась, с вызовом вздёрнув голову.

- Илин, узнаю, что обижаешь мою жемчужину, вышвырну вон, - мягко улыбнулся Кимори, и брюнетка вздрогнула, нервно облизав губы. – Я вечером зайду, мы ужинать будем. Позаботься о ванной, обеде, и одежде. Пусть портнихи начнут готовить гардероб, завтра займётесь свадебным платьем. Я покажу украшения под него.

Потом Аято повернулся к Кристине, весь разговор простоявшей молча, и не понимавшей, что тут происходит, и его взгляд смягчился.

- До вечера, Кристина, - положив пальцы на подбородок гостьи, он коснулся тёплых губ и легко пробежался по ним языком, вызвав у Крис невольную дрожь от такой простой ласки.

- До вечера, - эхом отозвалась она, уже начиная скучать, хотя Кимори ещё никуда не ушёл.

Она и не думала, что так сильно привяжется к нему, хотя о любви пока речи не шло. Бросив на невесту последний взгляд, Аято вышел. Крис осталась одна с Илианией, если не считать двух молчаливых девушек, всё так же занятых вышиванием. Сделав глубокий вздох, Крис с приветливой улыбкой повернулась к брюнетке. Но сказать ничего не успела, ибо дверь опять открылась, и Кимори заглянул в комнату.

- Илиания, будешь распускать язык, укорочу, - тихим, спокойным голосом произнёс он, но она неожиданно побледнела и сглотнула. – Просто помоги Кристине освоиться, не более, - и скрылся.

Видимо, у Аято имелись свои способы укрощения этой женщины.

- Невеста, значит? – Илин смерила Кристину взглядом. – Ладно. Идём, будем тебя в порядок приводить.

Она хлопнула в ладоши, и девушки поднялись.

- Приготовьте бассейн, и пусть придёт моя портниха, - отрывисто приказала Илиания, и Крис поняла, что это всё-таки служанки. – Ещё, халат мой принесите.

Кристина направилась вслед за ней, куда-то вглубь дома, мимо изящно обставленных комнат, и на пути им встречались женщины разных возрастов, с интересом косившихся на гостью. Но Илиания не останавливалась, не обращая ни на кого внимания, и графиня шла за ней, стараясь не отрывать взгляда от паркета. Она чувствовала себя несколько неуютно, за последнее время привыкнув к обществу Кимори, и без него ощущала неуверенность и смутную тревогу.