– Ну хорошо, – согласилась она, пытаясь не выдать разочарования. Что ж, она вежливо поглазеет на что-он-там-хочет-ей-показать, а потом развернет его куда надо. Или можно пойти дальше по той же тропинке, которая изгибается и кружным путем ведет к задней стене павильона.

Кэтрин, жаждавшая поскорее приступить к делу, торопливо зашагала по дорожке, едва не волоча за рукав своего кавалера.

– Вы всегда гуляете в таком темпе, Кэтрин? – весело спросил Эндрю.

– А вы всегда ходите так медленно?

– Предполагалось, что это будет прогулка. Жаль, что я не захватил с собой словарь. Похоже, нам он снова понадобится. Видимо, вы перепутали прогулку со спринтом.

– Никакой словарь мне не нужен, просто я не люблю тратить время понапрасну.

– Замечательное качество, – отметил Эндрю и еще больше замедлил шаг.

«Господи, улитки и то передвигаются быстрее».

– Однако есть вещи, которые не терпят поспешности.

– Например? – спросила Кэтрин без особого интереса, думая, что если он отвлечется, то можно заставить его двигаться быстрее.

– Ночной ветерок, шелестящий в кронах деревьев. Густой аромат цветов...

Кэтрин едва подавила вздох нетерпения. Господи, помоги! Этот мужчина несет какой-то романтический бред про ветерок и цветочки, а она с каждой минутой злится все больше. Неужели он не видит, что у нее уже нет сил ждать его объятий и поцелуев?

«О! – беззвучно вздохнула Кэтрин. – Что за несчастная судьба выпала на мою долю? Из всех мужчин выбрать такого толстокожего! Он ходит как сонная черепаха».

– ...аромат женской кожи.

Эта фраза оторвала Кэтрин от мрачных размышлений. Аромат женской кожи? Звучит интригующе. Многообещающе. Черт возьми, кажется, она что-то пропустила. Но не успела она спросить об этом, как Стэнтон остановился и преградил ей дорогу. Кэтрин заметила, что они находятся в ее самом любимом месте – возле маленького укромного полумесяца из кустов, который она называла «Улыбкой ангела». Должно быть, он случайно обнаружил его. С дороги это место не видно из-за высоких изгородей, поэтому случайный прохожий не сможет заметить, если только не будет знать, что искать.

– Это ваш любимый уголок сада, – проговорил Эндрю. У Кэтрин от изумления взлетели брови.

– Откуда вы знаете?

– Фрицборн сказал.

– Вот как? Я не знала, что вы с ним... так подружились.

– Мы с ним долго болтали в день приезда, а потом вместе расчищали помещение в конюшне, где я устроил боксерский ринг. Потом он предложил мне стаканчик виски. Хороший человек. Пьет, конечно, отвратительное виски, но все равно хороший человек.

– Вы пили виски с моим конюхом? – Кэтрин попробовала представить, как Бертранд совершает нечто подобное, но так и не смогла.

– Пил, но, учитывая отвратительный вкус напитка, едва ли решусь повторить этот опыт. – Эндрю улыбнулся. Его белые зубы сверкнули в лунном свете. – На самом деле труден только первый глоток. После него у меня внутри все омертвело.

– И пока вы пили это виски, он случайно упомянул, что здесь мой любимый уголок сада?

– Это случилось в первый день, когда мы выгуливали лошадей. Я попросил его описать ваше любимое место в саду, и он рассказал об «Улыбке ангела». Сказал, что это место – копия такого же уголка в саду вашей матери.

Кэтрин ошеломленно кивнула.

– Фрицборн посадил кусты и сделал изгороди, а цветами я занималась сама. Здесь в основном розы, астры, дельфиниумы и лилии. Мама их очень любила. – Кэтрин огляделась. Покой, который она всегда здесь чувствовала, проник в нее и на сей раз. – Вам нужно осмотреть это место днем. Только тогда можно оценить его умиротворенность и красоту. Солнечные лучи проникают сквозь ветви деревьев и полукруглыми бликами освещают этот уголок. – Она указала на кроны огромных вязов футах в двадцати от них. – И он превращается в...

– Улыбку ангела.

– Да. Перед смертью мамы мы провели с ней в саду много счастливых часов. Когда я здесь, мне кажется, она со мной, улыбается мне с небес. – Кэтрин внезапно смутилась от собственных путаных мыслей. – Впрочем, все это глупые причуды.

Эндрю мягко погладил Кэтрин по руке и переплел ее пальцы со своими. Этот жест одновременно и успокоил, и взволновал Кэтрин.

– Разве это глупости, Кэтрин? Ведь хорошо, что есть место, которое столько для вас значит. Место, куда можно прийти, чтобы успокоиться, обрести душевный покой, оживить любимые воспоминания или просто отдохнуть в тишине.

– Должно быть, у вас тоже есть любимое место, раз вы все так хорошо понимаете.

– В путешествиях у меня было много таких мест.

– А в Англии есть?

– Есть. – Он улыбнулся. – Когда вы в следующий раз будете в Лондоне, я покажу вам свою любимую скамейку в Гайд-парке и любимую нишу в Британском музее.

Кэтрин улыбнулась в ответ, игнорируя внутренний голос. Она решила, что в обозримом будущем не собирается в Лондон.

– Зачем вы спрашивали Фрицборна о моем любимом уголке сада?

– Хотел сделать вам сюрприз.

– Еще один? Ну не знаю, сколько я могу выдержать сюрпризов за один день.

– Не бойтесь, пойдемте.

Эндрю держал ее руку в своей горячей ладони. Так, рука об руку, они и направились к купе высоких вязов. Кэтрин с любопытством оглядывалась вокруг, но не видела ничего необычного. Однако когда Эндрю остановился у самого высокого дерева, она почувствовала запах свежевскопанной земли. Кэтрин огляделась и вдруг замерла, увидев возле деревьев незнакомую клумбу с самыми разными цветами. Кэтрин тотчас узнала их по форме листьев. У нее даже перехватило дыхание.

– Что это?

– Вы их не узнаете? Это же...

– Дицентра исключительная, – прошептала она. – Конечно, узнаю.

– Разбитое сердце – ваши любимые цветы. Я заметил, что в саду они растут во многих местах, но нет ни одной клумбы.

Кэтрин, словно во сне, высвободила руку, присела и пальцами коснулась цепочки нежных красно-белых цветов безупречной формы.

– И все это сделали вы?

– Ну, я не могу присвоить себе все лавры, потому что призвал на помощь Фрицборна и Спенсера.

– Им тоже известно?

– Да. Спенсер помогал мне выбирать цветы, когда мы были в деревне. Фрицборн спрятал их в конюшне, а днем перенес сюда. Сажали мы со Спенсером вместе. – Эндрю ухмыльнулся. – Думаю, парень едва выдержал, чтобы не проболтаться о сюрпризе.

– Я представляю! – Кэтрин оторвала взгляд от завораживающей клумбы и внимательно посмотрела на Стэнтона. – Вы поэтому хотели поехать в деревню? Чтобы купить цветы?

– Отчасти да, но было еще кое-что.

Эндрю протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Кэтрин снова с удовольствием почувствовала шероховатость его мозолистой ладони. Оказавшись с ним лицом к лицу, она больше не выпустила его руки.

– И что же это? – спросила она. Сердце медленно и тяжело билось в груди. – Только не говорите, что будут еще сюрпризы.

Он улыбнулся.

– Хорошо, не буду говорить.

Он отбросил у нее со лба выбившийся локон. Сердце Кэтрин дрогнуло. Этот жест показался ей слишком интимным.

– Не могу поверить, что крохотный цветочный магазин в деревне располагает таким ассортиментом, – наконец проговорила она.

– На самом деле у них было всего несколько штук. Когда я объяснил хозяину, что мне надо больше, он сказал, что кто-нибудь из здешних жителей может продать свои цветы. И мы со Спенсером принялись стучать во все двери. – Эндрю рассмеялся. – Думаю, в поисках разбитого сердца мы познакомились почти со всеми обитателями деревни.

Кэтрин во все глаза смотрела на Эндрю.

– Вы хотите сказать, что заходили к людям, которых совсем не знаете? И спрашивали, нельзя ли купить цветы из их садов?

– Именно так и было. Все были рады помочь нам и позволили выкопать растения, чтобы мы смогли сделать «сюрприз для леди Кэтрин».

Господи, да тут не меньше трех дюжин цветов!

– Вам пришлось немало потрудиться!

– Я бы не стал называть трудом то, что делается для вас.

Взгляд Кэтрин снова опустился на клумбу, и она ощутила прилив нежности. В горле застрял комок, а глаза увлажнились. Снова посмотрев в лицо Эндрю, Кэтрин сжала его ладонь и сказала:

– Ни один мужчина не совершал для меня такого красивого и продуманного поступка. – «И такого романтичного», – с женской грустью добавил внутренний голос.

Эндрю поднес ее пальцы к губам и поцеловал чувствительную кожу с внутренней стороны ладони.

– Я же вам говорил, мне нравится быть первым. Ощущение его губ на своей коже, тихие слова, горячее дыхание – все это разбудило огненную змею, которая поползла вверх по руке Кэтрин, оставляя за собой раскаленный след.

Эндрю опустил руку Кэтрин себе на грудь и прижал к сердцу. Она почувствовала ладонью, как мощно и быстро оно колотится. Почти так же сильно и быстро, как билось ее собственное.

– Эти цветы еще больше радуют, потому что вы включили в свой сюрприз Спенсера. Спасибо.

– Ну что вы.

Кэтрин с досадой почувствовала, что не может сдержать слез.

В глазах Эндрю появилось выражение, которое с полным правом можно назвать паникой, мужской паникой.

– Вы плачете?

В его голосе звучали ужас и обвинение. Рыдание, которое было готово вырваться из ее горла, превратилось в смешок.

– Нет, не плачу.

– Тогда как назвать Вот это? – Он поймал кончиком пальца одну слезинку, а другой рукой стал хлопать себя по карманам – вероятно, в поисках платка.

Кэтрин достала из рукава собственный кружевной платочек и промокнула глаза.

– Все еще плачете?

– Я не плакала!

– Опять нужен словарь. – Он протянул руку, взял у Кэтрин платок и мягкими движениями вытер ей щеки. Закончив, он наклонился сначала вправо, потом влево, всматриваясь в ее лицо. – Похоже, прекратили.

– Я и не начинала, просто хотела смахнуть случайную слезинку. Современная женщина не плачет, когда мужчина дарит ей цветы. Господи, да если б это было так, то я последние две недели пребывала бы в постоянной истерике.

Последнюю фразу Кэтрин произнесла с иронией, но как только слова сорвались с губ, она тут же осознала, что это не любые цветы. Более того, с каждым мгновением ей становилось все более ясно, что стоящий перед ней мужчина тоже не просто один из толпы поклонников.

Эндрю вернул ей платок, и она сунула его в рукав.

– Отлично, можете считать, что вы меня успокоили, раз ваши случайные слезы исчезли сами собой.

Он и на самом деле выглядел успокоившимся. Кэтрин пришлось спрятать улыбку. Даже после стрельбы в доме ее отца Стэнтон держался спокойно и собранно, но вот женские слезы абсолютно выбили его из колеи! Кэтрин нашла это очень милым.

Господи! Да не желает она находить у него милые черты! Плохо уже то, что она считает его неотразимо привлекательным, на что ее вновь пробудившийся внутренний голос заметил: «Кстати, давно пора привести в исполнение тот замечательный план».

«Улыбка ангела» подойдет не хуже, чем павильон. Кэтрин больше не могла ждать его объятий. И поцелуев, которых она пока так и не получила. Ей хотелось схватить его за плечи, встряхнуть и спросить, чего он, черт возьми, дожидается!

Улыбнувшись ему беззаботной, но, как она надеялась, манящей улыбкой, Кэтрин сказала:

– Ваша щедрость и предусмотрительность заставили чувствовать меня виноватой из-за заключенного нами пари.

– Пари?

– Насчет «Руководства для леди». Недоумение исчезло с лица Эндрю.

– Ах да, пари... Почему же вы чувствуете себя виноватой?

– Заключая пари, мы установили срок в три недели. Потом вместе решили, что вы останетесь в Литл-Лонгстоуне всего на неделю. Боюсь, что из-за ограничений во времени и полной невозможности раздобыть «Руководство» в наших местах нам придется пересмотреть условия.

Лицо Эндрю стало задумчивым. Он отступил на пару шагов, привалился к толстому стволу вяза и внимательно посмотрел на Кэтрин.

– Если окажется, что для меня почти невозможно в недельный срок раздобыть экземпляр «Руководства» здесь, в Литл-Лонгстоуне, то, я полагаю, эту задачу невозможно выполнить и за три недели. Или за три месяца. Все равно. Тогда, похоже, меня одурачили.

– Вовсе нет. Если в вашем распоряжении будет три недели, вы успеете послать заказ в лондонский магазин и получить его здесь. Разумеется, если вы захотите.

– А... А сейчас, когда у меня есть только неделя...

– Я полагаю, условия стали несправедливы, – объяснила Кэтрин, стараясь придать своей интонации нотку сожаления. Однако совесть заставила ее спросить: – Если б у вас все-таки было три недели, вы бы послали заказ в Лондон?

– Нет.

Кэтрин с трудом удержала победную улыбку. Отлично! Он проглотил наживку и не поморщился. Теперь осталось только сделать подсечку.

– Я так и думала, – стараясь сохранять серьезность, проговорила она. – А это означает, что...