Гарри вздохнул.

— Кейт…

У нее совсем не оставалось сил, но она поднялась на ноги.

— Спасибо за то, что вы включили меня в ваш план. Теперь мы закончили. Я надеюсь, теперь-то я смогу добраться до своей кровати?

Сразу же встали и Грейс с Би, а за ними все остальные. Трэшер вскочил, как пружинка, и важно подставил ей свой локоть. Это было все, на что Кейт могла рассчитывать, чтобы сохранить душевное равновесие. Она так устала, что руки у нее снова стали дрожать. Кивнув собравшимся слугам, она оперлась на Трэшера и вслед за Би и Грейс вышла из комнаты.

Кейт знала, что Гарри идет следом, вероятно, просто чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Это ее не радовало. Дойдя до лестницы, она остановилась. Хотела она этого или нет, ей предстояло сделать одну вещь.

— Гарри?

Он быстро подошел и склонился над ней.

— Да?

Это отняло у нее остатки внутреннего равновесия, но она подняла на него глаза — и увидела на его лице крупными буквами написанное беспокойство. И улыбнулась.

— Вы спасли меня. Спасибо.

Гарри удивился, но улыбнулся в ответ.

— Это доставило мне удовольствие.

Кейт расстроило вовсе не то, что Гарри поднял ее руку для поцелуя. Просто он выглядел таким же печальным и потерянным, как она сама. И с этим она ничего не могла поделать.

Грейс Хиллиард была обязана жизнью леди Кейт Ситон. По крайней мере так она считала. После сражения при Ватерлоо Кейт взяла ее к себе, помогла похоронить ее отца, вместе с ней ухаживала за ранеными и подготовила ее к новой жизни. Кейт никогда не давила, не подавляла, не требовала благодарности. Она оставалась рядом с подругой и в короткие бурные недели замужества Грейс.

Грейс хотела для Кейт самого лучшего и считала, что Гарри Лидж как раз такой человек, который может предложить все это. Грейс знала Гарри большую часть своей жизни. Он был храбрым, преданным, он был добр к маленьким девочкам и забавлял их. Но он никогда не ладил с Кейт, а Кейт всегда демонстрировала презрение к нему.

Грейс всем сердцем желала, чтобы два ее лучших друга понравились друг другу. Но она знала лучше других, что желания такого рода часто оказываются напрасными. Нужно смотреть на вещи трезво. А реальность такова, что эти двое, которые не выносили друг друга, поженились. И единственная поддержка, которую Грейс могла оказать подруге, — это довести ее до кровати.

— Твоя помощь нужна мне, ибо когда я выгляжу удрученной, это увеличивает вину Гарри, — сказала Кейт слабым голосом. Когда они поднимались по лестнице, глаза у нее закрывались.

— Прекрасная мысль, — сказала Грейс, видя, что Гарри не двинулся. — Он выглядит совершенно убитым.

Кейт чуть кивнула:

— Тогда я довольна.

Кейт выглядела так, что Грейс решила — она вот-вот свалится. То, что Кейт нуждалась в помощи, представлялось ей чем-то противоестественным. Она была явлением природы, а не потворствующей своим желаниям королевой общества.

Когда они подошли к апартаментам Кейт, Трэшер занял место снаружи, точно опасаясь, что за ними по лестнице крадется Аксман Билли. Грейс и Би вслед за Кейт вошли внутрь, чтобы помочь Кейт раздеться. Би, укладывая Кейт, объяснялась скорее крылатыми фразами, чем словами. Бивенс, камеристка Кейт, едва глянув на белое лицо своей госпожи, опередив Грейс, бросилась на кухню, чтобы приготовить один из знаменитых питательных отваров по рецепту Би. Грейс удивилась. Поскольку по давным-давно установленному правилу только Бивенс позволялось входить в спальню.

Только когда Грейс стала помогать Кейт раздеваться, она поняла почему. Они снимали с Кейт нижнюю юбку, когда Би бросила на Грейс предупреждающий взгляд. Грейс вопросительно подняла бровь. Снова повернувшись к Кейт, она поняла, в чем дело.

За годы, которые Грейс провела с отцом в армии, она видела много насилия, в том числе по отношению к женщинам. Но когда она помогала снимать с Кейт ночную рубашку, ей бросились в глаза такие жуткие шрамы, что она чуть не вскрикнула. Кто мог так обращаться с Кейт?

Она, конечно, ничего не сказала. Она помогла Кейт надеть лимонно-желтую ночную рубашку и подождала, пока Би причешет густые волосы Кейт цвета красного дерева, прежде чем оставить подругу между прохладными простынями на опрятной кровати с балдахином на четырех столбиках. Бивенс заставила Кейт выпить отвар и положила ей на лоб тряпочку, смоченную в лавандовом масле.

Если бы это была любая другая женщина, Грейс задернула бы занавески, чтобы создать полумрак. Но в доме Кейт занавески никогда не задергивались, а свечи никогда не стояли незажженными. Кейт утверждала, что свет действует на нее целительнее, чем вся настойка опия, сколько ее ни есть в городе. Грейс впервые задумалась, нет ли другой причины, заставлявшей Кейт избегать темноты.

— Наконец-то, — произнесла Кейт угасающим голосом из-под душистого одеяла, — я на самом деле оказалась в роли леди. Должна ли я развлекать вас своими жалобами и призвать доктора, чтобы он дал мне лекарство?

Прибирая комнату, Грейс улыбалась.

— Так-то лучше, — сказала она. — В какой-то момент я испугалась за вас. Будете спать?

— Да, раз уж светит солнце, — ответила Кейт. — Иначе вам пришлось бы сидеть у моей кровати и читать мне назидательные религиозные трактаты.

Би недовольно запыхтела.

— Еретичка.

— Конечно, нет, — пробурчала Кейт. — Я снова замужняя женщина и должна знать свое место.

— Раз вы вышли замуж за Гарри, — сказала Грейс, — ваше место будет там, где вы захотите.

Кейт приподняла уголок одеяла.

— Страстная защита.

Грейс покраснела.

— Я знаю Гарри с десяти лет. Он мне как брат.

Кейт откинула одеяло дальше.

— Я знаю его столько же, и у меня о нем совсем другое мнение.

— Тогда хорошо, что замуж за него вышли вы, а не я.

Кейт чуть улыбнулась.

— Я и предположить не могла, что окажусь за ним замужем.

— Он хороший человек, — запротестовала Грейс, не в силах отказаться от своего заступничества.

— Должно быть, раз он заслужил вашу преданность.

Грейс порывалась спросить, отчего Гарри лишился доверия Кейт. Проведя столько времени с Кейт, она знала — за мелочным противодействием Кейт обеим помолвкам Гарри кроется что-то большее. Между ними должна была произойти ужасная ссора.

Кейт словно услышала ее мысли.

— Наше неприязненное отношение друг к другу имеет глубокие корни, — сказала она. — Наверное, теперь это выглядит по-детски. Мне тогда было только пятнадцать лет. — Она улыбнулась — это было бледное подобие знаменитой ослепительной улыбки Кейт Ситон. — Но я отплатила ему. Это была одна из моих лучших проделок.

Грейс взглянула на Би, та пожала плечами.

— И что это была за проделка?

Ответила Кейт:

— Стоило шепнуть продуманное слово в нужное ухо, и две невесты пересмотрели свои взгляды на выбор мужа. Все очень просто.

Грейс покачала головой.

— Что-то очень уж просто, если это все, что потребовалось.

— Я всегда так считала. Однако допускаю, что Гарри мог думать иначе. — Она пожала плечами. — Что уж теперь. У нас впереди целая жизнь, чтобы выяснить это.

Грейс услышала нотки покорности в голосе подруги и огорчилась. Она переживала за них обоих. Если бы только Кейт и Гарри смогли преодолеть накопленные обиды. Они поженились; этого уже не изменить. Но нужно, чтобы этот брак стал настоящим. Грейс отдала бы за это каждый шиллинг и каждый акр земли, которые у нее были.

Грейс вздрогнула, почувствовав руку Би на своем плече. Она подняла глаза и увидела, что Кейт уже спит, лежа на боку и поджав ноги, как ребенок. У нее появилось абсурдное желание поцеловать Кейт в лоб, вызвавшее у нее улыбку. Попытайся она, Кейт дала бы ей оплеуху. Так что она по знаку Би собралась уходить.

Взгляд Грейс упал на окно. Она замерла, сердце у нее бешено застучало. Там, за окном, у конюшен она увидела человека. Она узнала его. Он несколько дней следил за ее домом, точь-в-точь как сейчас.

Одет он был по-другому. Когда он бродил вокруг ее дома, у него был вид разыскивающего кого-то аристократа — дорогой костюм, блестящий цилиндр. Сегодня он вырядился деревенским парнем в фетровой шляпе с широкими полями. Она все равно узнала бы везде его долговязую фигуру и вихляющую походку. В последний раз она видела его у своего дома в день, когда ее отравили.

Не успела Грейс отвернуться, как он выпрямился. И церемонно поклонился, дав понять, что тоже увидел ее. С бьющимся сердцем она побежала искать Гарри.

По счастью, Гарри ждал их внизу у лестницы.

— Что-то случилось? — озабоченно спросил он.

Грейс схватила его за руку.

— Гарри, у конюшен какой-то человек следит за домом. Я узнала его. Не думаю, что он работает на вас.

Гарри не медлил ни секунды.

— Мадж! — заорал он и побежал в глубь дома.

Мадж возник из ниоткуда, бросил Гарри пистолет и пошел за ним во двор.

Когда Гарри вернулся, Грейс в Желтой гостиной поила чаем перепуганную Би. Гарри подошел к ним.

— Ничего, — сказал он. — Вы уверены, что узнали его?

— Как и он меня, — подтвердила Грейс. Ставя на поднос заварной чайник севрского фарфора, она подняла на Гарри глаза. — Кейт в опасности, да?

Гарри подошел к столику с напитками, налил себе виски.

— В самой реальной. Вот почему мне нужна ваша помощь. Помогите мне удержать ее в этом доме, здесь мы сможем защитить ее. Ей нельзя разъезжать повсюду, как если бы все было в порядке. Меня она не послушает.

Грейс не удержалась от улыбки.

— Ваши таланты, Гарри, увы, не в области дипломатии.

Он залпом выпил виски и отставил стакан.

— Вот почему я прошу об этом вас. У меня свои задачи.

Грейс заметила, как по его лицу пробежала судорога. Хорошо знакомая со стоицизмом солдат, она присмотрелась — и с огорчением увидела, как он бледен.

— Единственная задача у вас сейчас, Гарри, — лечь в постель. Вы выглядите ужасно. Где вас ранило?

Он усмехнулся.

— Ватерлоо. Во мне сидит порядком шрапнели, и время от времени она без предупреждения дает о себе знать. — Он покачал головой. — Не волнуйтесь. Со мной все в порядке. Как только я закончу с этим, сразу поеду домой, чтобы моя матушка откормила меня.

— Она будет рада Кейт?

Этот вопрос озадачил его. Гарри отвел взгляд, стал смотреть в окно, словно видел в нем свою семью.

— Я не знаю. Она винит Кейт в том, что я оказался в армии.

— А теперь будет винить в том, что вы снова откажетесь от путешествий? Вряд ли вы изменили свои намерения.

Гарри мечтал о путешествиях столько времени, сколько она его знала. В его глазах она уловила неуверенность, даже что-то похожее на вину. Он покачал головой:

— Нет. Не изменил.

Как бы в ответ Би вдруг встала.

— Договор, — сказала она.

Гарри уставился на Би.

— Она хочет поговорить с вами, — сказала Грейс. — Так что садитесь.

Гарри бросил на Грейс нетерпеливый взгляд, но подчинился и помог Би снова опуститься на диванчик. Это дало Би время оформить свои мысли.

— Фарфор, — наконец сказала она, лицо ее скривилось от напряжения. — Человек… тонкий… фарфор.

Грейс чувствовала, как смягчается ее сердце. Она видела замешательство Гарри.

— Я думаю, — сказала она, — леди Би пытается сказать вам, что Кейт очень хрупкая, совсем не такая, какой ее считают большинство людей. Она просит вас быть с ней мягче.

Гарри выглядел оскорбленным.

— Хорошо, конечно.

Би выше вскинула голову, ее рот сложился в гримасу недоверия. И Гарри, которого Грейс видела отражавшим кавалерийскую атаку и прорывавшимся на двадцать миль в тыл противника, чтобы спасти товарища, спасовал перед спокойным скептицизмом пожилой женщины.

Подавшись вперед, он накрыл своей ладонью руку Би.

— Ни одна женщина никогда не пострадала от моей руки, — уверил он старушку. — Леди Кейт теперь моя жена. У нас могут возникать споры. Но я всегда буду защищать ее и соблюдать ее интересы.

Леди Би тревожно закивала.

— Королева Бесс, — сказала она. — Нуждается… королевство.

Теперь нахмурилась Грейс. Она научилась понимать леди Би. Однако на этот раз она не знала, что сказать. Бедный Гарри был совершенно сбит с толку.

Леди Би негодовала, она обвела рукой комнату:

— Владенья.

По какой-то причине это сработало. Грейс вспомнила шрамы на коже Кейт, то, как она вела себя в пресыщенном светском обществе, как со спокойной уверенностью управляла своими слугами, которых остереглось бы большинство женщин ее круга.

— Мне кажется, Би просит вас предоставить Кейт больше возможностей, — сказала Грейс, внимательно наблюдая за встревоженной старой леди. — Брак Кейт был… неудачным.