Блондинка бесшумно открыла тщательно вымытую с мылом дверь, опустилась на колени перед низкой кроватью с ярко-желтым лоскутным одеялом и только после этого стала чуть менее осторожной. Быстро взглянув на лежавшую под одеялом женщину, щедро наделенную выпуклостями, она кивнула. Они похожи. После этого ее ладонь легко легла на рот леди Риордан.

— Тсс, — зашептала она. — Лежите спокойно. Я здесь, чтобы помочь вам.

Обитательница убежища сразу проснулась, глаза ее в темноте комнаты казались огромными.

— Все хорошо, — сказала леди в сером. — Меня зовут Шредер. Я помогу вам бежать.

Леди Риордан удивленно ахнула.

— Мой муж? — спросила она чуть слышно, когда Шредер убрала руку с ее губ.

Шредер чуть покачала головой:

— Леди Кейт. Она рассказала о вас тем людям, которые хотят остановить «львов».

Леди Риордан заколебалась.

— Вы шотландка.

— Как я вижу, меня выдает акцент.

Леди Риордан отодвинулась.

— Я не предам своего мужа.

— Мы не просим вас об этом. Но вам известны другие?

Она тревожно кивнула.

— Они поместили сюда и леди Санберн.

— Мы знаем. Вы готовы бежать?

Хорошенькая молодая женщина беспокойно огляделась, как если бы нуждалась в помощи.

— Но как вы выведете меня отсюда, чтобы никто не увидел?

— Не я, — сказала Шредер, поднимаясь с пола. — Вы сделаете все сама.

— Но как? — спросила узница, выбираясь из кровати.

Улыбаясь, Шредер начала расстегивать пуговицы на своей форме.


Глава 21


Просмотр книг в библиотеке занял у Кейт три дня. Не только потому, что книг было много, так как они долгое время составляли ее единственное утешение. Просто с того момента, как Майк О’Рурк встретился с ней, чтобы сообщить свое заключение о состоянии Гарри, у нее не было свободных и двух часов подряд.

— Стойкий человек ваш муж, — сказал Майк. — Ему многое пришлось перенести.

Кейт подала ему рюмку с мадерой и села напротив него, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. С тех пор как ее выпроводили из комнаты Гарри, она едва дышала.

— Он выздоровеет?

Майк отпил глоток вина, задумался.

— Есть две проблемы. Потеря крови и лихорадка. Если он справится с ними, то выздоровеет. Хорошо бы знать, не задето ли легкое. Почке тоже потребуется время, чтобы восстановиться.

Теперь Кейт поняла, зачем Маджу понадобился ночной горшок.

— Вы истинный луч солнца, Майк.

Он пожал плечами.

— Вы хотите, чтобы я вас обманывал?

— Я хочу, чтобы вы сказали мне, что делать.

Он сказал. В следующие три дня Кейт исполняла его указания. Когда у Гарри поднималась температура, она поила его отварами ивовой коры и ячменя. Если температура не снижалась, она протирала его холодной водой. Когда он бредил и пытался встать, чтобы найти своих людей, они с Маджем уговаривали его лечь. А когда он все же сумел оттолкнуть их и упал, отчего рана снова открылась, Кейт помогла Майку снова зашить ее.

Приходила Би, умоляла ее поспать. Дрейк требовал, чтобы Кейт искала стихотворение. Повар уговаривал поесть укрепляющего супчика и нежных пирожных. А Гарри просил оставить его одного.

Она не могла. Как бы странно это ни звучало, ранение крепче привязало ее к нему. Кейт пыталась было пойти погулять по саду, но тут же оказалась наверху, выжимающей тряпочку и вытирающей пот с тела Гарри. Она упрашивала его поесть и забывала поесть сама. Она наблюдала за его зрачками, непрерывно двигавшимися под неплотно прикрытыми веками, когда он заново переживал старые сражения и звал мертвых товарищей; она держала его руку, когда он метался во сне. А когда на третий день он проснулся с глазами более ясными, чем прежде, она начала препираться с ним, стараясь зажечь искры противоречия в его глазах, ведь это означало бы, что у него прибавилось сил.

— Что вы хотите сказать тем, что читали «Науку любви», — недовольно произнес Гарри, осторожно отправляя в рот ложку за ложкой принесенного поваром супа. — Кто это позволил вам читать Овидия?

Кейт, расхаживая по комнате, рассмеялась.

— Не говорите глупостей, Гарри. Я считаю, что каждую девушку нужно обязать читать Овидия. Он не только раскрывает секреты того, как мужчины обольщают женщин, но также учит женщин наслаждаться жизнью, которую они ведут. «Радуйтесь, пока можно, пока вы в расцвете лет». Я воспринимаю это как совет лично мне.

Гарри бросил на нее сердитый взгляд, но Кейт видела, что он притворяется.

— Я воспринимаю это как сигнал тревоги, — заявил он. — У мужчин есть небольшие преимущества в этом мире. Нам не нужен Овидий, чтобы постигнуть науку любви.

Небольшие преимущества? Гарри сошел с ума? У них все преимущества. Хорошо, что она заметила искорки юмора, пляшущие в его глазах.

— Бедные мужчины, — с издевкой произнесла Кейт. — У них нет ничего, кроме закона, собственности, силы и оружия. Женщины, с другой стороны, обладают интеллектом, хитростью и грудями. — Она ухмыльнулась. — В этом наборе груди по некоторой причине имеют непропорционально большой вес.

Гарри со стоном закрыл глаза.

— Нечестно, — запротестовал он. — Не теперь, когда я такой слабый.

Слабый, подумала Кейт, чуть не фыркнув вслух. Как может слабый человек выглядеть таким неотразимым? Пусть бледный и небритый, он все равно выглядел сильным, на его голых руках при каждом движении играли мышцы, его живот был плоским, его твердую грудь покрывали золотистые волоски. Повязка не уменьшала его мощи, а шрамы — его красоты.

Вот что было нечестно. Кейт напрягала все силы, чтобы обезопасить себя. И все же ее тело жаждало его. Даже когда она расхаживала по спальне, как бы не замечая его обнаженной груди, ее сердце билось сильнее, ее взгляд сам собой возвращался к нему. Ей хотелось запустить пальцы в его растрепанные волосы, обвить его ноги своими, положить голову ему на грудь. Ей хотелось… ей хотелось большего, но она не знала, как сказать об этом. Она, пользовавшаяся дурной славой леди Кейт, не знала, как попросить своего мужа спать с ней. Овидий сказал бы, что нужно использовать все доступные женщинам уловки: обольщать взглядами, голосом, притворной скромностью.

— С другой стороны, — бодро продолжала Кейт, — на протяжении большей части поэмы Овидий дает советы мужчинам, и только треть ее предназначена для женщин. Интересно, он хотел соблюсти мужской приоритет или же думал, что мы не нуждаемся во многих советах?

Гарри тихонько засмеялся.

— Я уверен, что у каждого из нас свое мнение по этому вопросу. Что заставило вас обратиться к Овидию? Определенно не мои недавние эротические опыты.

— Я искала в библиотеке стихи, в которых могли бы оказаться известные нам строки.

— И ничего не нашли?

— Пока нет. Осталась еще секция, которой я займусь после того, как вы закончите есть. Финни и Мадж пока снимают для меня книги. Все в доме трудятся не покладая рук.

— У вас слишком большая библиотека для женщины, — авторитетно произнес Гарри, бросая на нее хитрый взгляд.

Кейт швырнула в него полотенце. Он поймал его в воздухе и застонал от боли.

— Не думайте, что я буду извиняться, — сказала она, зная, что он видит тревогу в ее глазах. — Вы это заслужили.

— Это вы дали Маджу книгу «Права женщин»?

Кейт ухмыльнулась.

— Он очень смышленый мальчик. А книжка совсем маленькая.

Гарри хмыкнул.

— Книжка-то маленькая, но набитая идеями.

— Вам она не нравится?

Он наклонил голову набок.

— Это проверка, не так ли?

— Да. Я считаю Мэри Уолстонкрафт гениальной.

Гарри нахмурился.

— Как и моя мама. Она заставила всех нас прочитать ее. — Уголок его рта пополз вверх. — Хотя она не одобряла некоторые поступки Мэри Уолстонкрафт.

— Гениям позволительно быть не такими, как все, — важно произнесла Кейт.

— Пусть так. — Гарри недовольно уставился на пустую тарелку. — Обычный смертный, то есть я, надеется и впредь получать регулярное питание. Мне нужен хороший сочный бифштекс.

Кейт подошла забрать поднос.

— Может быть, завтра.

Не успела она отойти, как он схватил ее за запястье.

— Этой ночью поспите со мной.

Кейт замерла, ее руки были заняты подносом.

— Не знаю, хорошая ли это идея.

Глаза Гарри были такими синими, такими глубокими. Она могла бы утонуть в этих глазах.

— Мне вас не хватает, — тихо сказал он. — Вы избавляете меня от кошмаров.

Ей следовало бы отступить и отказать ему. Но в его глазах она увидела нечто такое, что изменило ее решение. Хуже того, это побудило ее сделать непростительный шаг.

— При одном условии.

Нет, нельзя. Ведь когда он снова покинет ее, ей будет еще больнее.

— Все, что угодно.

Кейт отвела глаза, сердце вдруг часто забилось.

— Когда у вас… прибавится сил, — сказала она непростительно жалким голосом, — вы не должны будете избегать своих обязанностей и… закончите начатое.

Гарри молчал. Кейт могла бы поклясться, что он слышит, как бьется ее сердце. Оно стучало так громко, словно готово было выскочить из груди. Она не была уверена, что дышит. Не знала, каких слов ждет от него. Теперь, когда она произнесла то, что произнесла, она больше не была уверена в том, чего хочет. В руках Гарри она испытывала необыкновенную радость, но рядом таился страх, который не проявлял себя, пока Гарри не совершал неверного шага, — и радость пропадала.

— Вы уверены? — наконец спросил он, крепче сжимая ее запястье.

Кейт засмеялась.

— Не думаю, что есть нечто, в чем я была бы уверена. Но я не могу больше ждать. Страх все нарастает, а одновременно растет и неудовлетворенность от того, что… Я просто с ума схожу. Я хочу того, что вы обещали мне десять лет назад.

Она в изумлении смотрела, как он закрыл глаза.

— Гарри?

— Я не уверен, что смогу сдержать себя, — сказал он, открывая глаза, в которых было столько жара, что он угрожал опалить Кейт. — Я постараюсь быть терпеливым и нежным. Но… — Он пожал плечами. — У меня предчувствие, что наше соединение будет катастрофическим.

Кейт задрожала от этих слов.

— Вы обещаете не бить меня?

Гарри в полном замешательстве отдернул руку.

— Господи, за кого вы меня принимаете?

Она не успокоилась.

— Ваше слово. Никаких стеков, кулаков и ног. Никаких… — она задохнулась, — веревок.

Гарри застыл. Потом снова взял ее за руку и вздохнул.

— Придет день, — сказал он, — и я смогу доказать вам, как приятно бывает полностью отдаться партнеру. Однако как я уже обещал, не раньше, чем вы будете готовы. И… для этого не требуются стеки, кулаки, ноги или веревки.

Между ними внезапно словно ударила молния. Кейт почувствовала, как от одних его слов затвердели ее груди и ослабли колени.

— И вы научите меня…

Гарри радостно улыбнулся.

— Для меня будет большой привилегией и удовольствием продолжить доказывать вам, каким прекрасным и отзывчивым может быть ваше тело. — Он поднял ее руку и поцеловал. — Особенно, — добавил он, — когда ласкаешь его языком.


В конце концов, Гарри тоже обратился к Овидию. Одна фраза повторялась часто. «Существует тысяча способов делать это». Ему нужно было остановиться на таком, который не вызвал бы паники у Кейт. Кейт страшилась того, что кто- то другой будет властвовать над ней, а еще страшилась боли. Значит, оставалось позволить повелевать ей самой.

Начиналось все бесхитростно. Кейт закончила поиски в библиотеке и пришла к нему в кровать встревоженная и подавленная. Гарри предварительно долго нежился в ванне, смывая следы травмы и болезни, чтобы Кейт перестала колебаться.

Ему хотелось быть как можно нежнее со своей храброй девочкой. Ей слишком досталось, сначала от отца, потом от мужа. А между вклинился зеленый мальчишка, считавший себя гораздо более искушенным в житейских делах, чем был на самом деле, и который ранил ее больше всех. Этот мальчишка задолжал ей счастье. Задолжал ей удовольствия. Кейт нужно узнать, что не каждый мужчина похож на Мертера.

Поэтому он приветствовал ее в постели с распахнутыми объятиями. Он уже достаточно возбудился, когда ее колено скользнуло по его бедру. И сразу же его пенис поднялся, пульсирующий и готовый действовать. Моля о том, чтобы сохранять контроль над собой, чтобы новый опыт принес Кейт только радость, он принялся ласкать ее. Ее кожа была мягкой, волосы — шелковыми. Гарри немедленно распустил косу и погрузил пальцы в замечательно пахнувшие пряди.

— Где вы берете такие духи? — спросил он. — Они пахнут тропическими островами.