— Мы ведь однажды уже все решили с тобой, Ависа. Каждый из нас по-своему удачлив, но каждый пойдет своим путем. Я не хочу получать подачки от любовника своей женщины, а ты не согласна уйти со мной в мир от всего, что имеешь. А подвластные тебе заведения… Слышишь, как они шумят? — он кивнул в сторону, где располагались бордели. — Многих из этих красоток ты подобрала прямо на улице и умеешь их защищать. Так что все, в чем ты нуждаешься… Я ведь хорошо знаю тебя, моя медовая красавица из Дехубарта. Тебе нужна независимость и богатство. Думаешь, зачем я привел к тебе этого славного парнишку Хела? Я хотел оказать тебе услугу.

Ависа все еще продолжала хмуриться, но все же в ее отливающих золотом глазах мелькнул интерес.

— Я поняла, что это необычный парень. Графа Глочестера он запросто называет Вилли, да еще и поет песни о французской королеве.

Артур с восхищением посмотрел на нее и даже расцеловал в обе щеки.

— Какая же ты умница! Может, теперь и сообразишь, кто он на самом деле?

Глаза Ависы слегка расширились, брови изумленно выгнулись.

— Сын императрицы?

— Молодец! Это сам юный Генрих Плантагенет. И если ты сейчас пойдешь к нему в комнату, если покоришь и опьянишь его ласками, как только ты умеешь… То твоим поклонником окажется ни много ни мало будущий король Англии! Ну если звезды расположатся так, что однажды он станет королем. Но уж что герцогом Нормандским он однажды сделается, тут и ворожить не надо.

Ависа изменилась в лице — выражение нежности исчезло, глаза засветились, как у ее кошки, которая все это время терлась о ноги, вскидывая мордочку и не понимая, отчего хозяйка не приласкает ее. Но Ависе было не до любимицы. Даже Артура она как будто перестала замечать. В ней сработала привычка искать выгоду. Она понимала, что у Уильяма Глочестерского есть юная пригожая жена, и ей недолго удастся удерживать своего покровителя. Зато пленить того, кто куда могущественнее и знатнее нынешнего любовника, для нее было весьма и весьма желательно, пусть он наивно мечтает о королеве Франции. Ведь где та королева Элеонора? А Ависа вот, рядом.

Она хлопнула в ладоши от возбуждения, потерла их одну о другую, как мастер в предвкушении хорошей работы. Потом спустила с плеч декольте и стремительно вышла.

— Словно гончая, почуявшая запах зверя, — произнес Артур с горькой усмешкой. И добавил, присев на корточки и поглаживая кошку: — Ну что после Ависы Генрих не будет так смотреть на нашу Милдрэд — это уж точно. Да, кот?

И он отправился под двери своей милой. Ибо другого места под этим кровом у него не было — особенно после того, как Милдрэд столь решительно закрылась на щеколду.

На другой день Генрих встал лишь ближе к полудню. Он выглядел задумчивым и мечтательным. Но Ависы не было, и Генрих, заметив сидевших в беседке среди клумб Артура и Милдрэд, стал расспрашивать, где же хозяйка.

Артур перестал наигрывать на лютне и посмотрел на Плантагенета.

— Уж не думаете ли вы, что она способна вас предать?

— Нет! — выпалил Генрих. — О нет! Но… Я просил ее устроить мне встречу с Вильямом Глочестером. Неужели она и впрямь столь влиятельна, что может это сделать?

— Вполне, — Артур опять склонился к лютне. — И если вы сумели угодить ей, все сложится, как и святые бы не смогли напророчить.

— А вы богохульник, друг мой! — Генрих хлопнул Артура по плечу.

Милдрэд молчала. Она понимала, что мужчины при помощи Ависы сумеют преодолеть свои сложности. А вот как быть ей? Пожалуй, следовало настоять, чтобы Артур вез ее дальше, в Бристоль. Но этим утром, обнаружив Артура спящим под ее порогом, она поняла, что не хочет расставаться с ним. Ей всегда было так спокойно, когда он рядом. И так хорошо…

Генрих то уходил, то возвращался. После ночи с Ависой он был слишком возбужден, ему не сиделось подле влюбленных — ибо только влюбленными он и считал этих двоих. Его даже не взволновала рассказанная Артуром под перезвон струн история о Тристане и Изольде: о невесте некоего короля Марка и о сопровождавшем ее юноше, которые случайно выпили любовный напиток и уже не мыслили дальнейшую жизнь друг без друга. А вот Милдрэд слушала внимательно. И когда шумный, нетерпеливый Генрих в очередной раз удалился, они просто сидели с Артуром в саду, молчали, даже не перешучивались по обыкновению. Оба понимали, что происходит, понимали, что их судьбы схожи с судьбами Тристана и Изольды, но как и тем двоим, им не суждено быть вместе.

Ближе к вечеру, когда истомившийся ожиданием непоседливый Плантагенет все же втянул Артура и Милдрэд в игру в кости (причем успел изрядно проиграть и даже обвинял Артура, что тот плутует), вернулась Ависа. Вместе с графом Глочестером.

Граф тут же опустился на одно колено и поцеловал исцарапанную кошками Ависы руку анжуйского принца. На Артура и Милдрэд он почти не обратил внимания, да и Генриху не сказал ни слова, пока выслушивал целую отповедь, что-де Плантагенета не встретили, как должно, хотя у них и уговорено объединить силы приверженцев анжуйцев. И пока Стефан удерживает войска у шотландской границы, они должны захватить ряд замков на юге. Но что же видит Генрих, приехав к кузену Вилли? Тот запросто общается с этим уродом Юстасом и знать ничего не знает.

Генрих сыпал обвинениями с такой горячностью, что даже кошки с шипением разбежались. Но молодой Глочестер оставался спокоен. Среднего роста, изящный, привлекательный, но с несколько замкнутым, отчасти хмурым лицом, он умел по-особому молчать, и это молчание гасило пыл собеседника, будто свечу. И в итоге Генрих выдохся, закончив свою шумную тираду лишь одной фразой:

— Что скажешь, Вилли?

Граф поклонился.

— Похоже, Юстас знал, что я ожидаю ваше высочество, а переговоры о захваченном замке Даутаун были лишь предлогом, чтобы находиться тут и следить за мной. Однако Юстас всего лишь юнец. Он хорошо воюет, но слухи о его выдающемся уме явно преувеличены. Прибыв на переговоры, он, по сути, дал мне возможность держать его самого под наблюдением и лишить возможности охотиться на вас, мой августейший кузен.

Граф говорил негромко и все время поглядывал на присутствующих. В конце концов Милдрэд не выдержала и вышла, но ее примеру больше никто не последовал. Тогда Глочестер смирился и, достав из-под полы плаща карту, развернул ее на столе. Ависа зажгла свечи и установила их так, чтобы придавить ее края; при этом Глочестер как бы мимоходом огладил ее руку. Генрих при этом насупился, но ласковый взгляд валлийки его успокоил. Они склонились над картой, Глочестер указывал замки, принадлежащие анжуйцам, и те, где Стефан оставил свои гарнизоны, показал крепости, в которых у них есть свои люди и которые могут сдаться, если анжуйцы усилят свое влияние.

Ависа, наблюдая за ними со стороны, видела, как и Артур вдруг стал проявлять интерес, пока неожиданно не вмешался.

— Позвольте высказаться, милорды. Вот сейчас вы указали на крепость Масерден. Я бывал там и знаю, что это хорошо укрепленная цитадель, гарнизон которой предан Стефану.

Глочестер перевел взгляд на Генриха, словно вопрошая, кто сей осмеливающийся рассуждать и давать советы?

— Он толковый парень, — Генрих уважительно положил руку на плечо бродяги. При этом полюбопытствовал, насколько хорошо Артур знает окрестные замки.

— Может, даже лучше, чем вы Нормандию, милорд. И еще я вижу, что эти два замка, — он ткнул в карту, — которые вы посчитали своими, на самом деле уже давно находятся у Стефана. Зато вот это милое гнездышко, Криклейд, весьма уязвимо.

— Хочешь сказать, ты там тоже был? — Генрих упер руки в бока.

Артур улыбнулся своей светящейся лукавой улыбкой:

— Где я только не был.

И тут же стал серьезен, поясняя: в Криклейде служит комендантом один немолодой рыцарь, который любит поворчать, что его долгая служба остается без награды. Так что переманить его на свою сторону не составит труда.

И тут Глочестер, не произнося ни слова, указал на карте еще один замок. Артур подумал немного, но дал и ему оценку: легкая добыча, но среди более крупных цитаделей Стефана, и ее можно как легко захватить, так и скоро потерять.

Граф согласно кивнул. Генрих же расхохотался.

— Что, кузен, не удалось подловить на незнании моего Артура? О, клянусь гвоздями с креста Иисуса, этот парень для нас просто находка! Думаю, стоит выслушать его соображения.

Все трое склонились над картой: два вельможных лорда и человек без роду-племени, который, как оказалось, мог давать вполне дельные советы, да и разбирался в положении лучше, чем могли донести лазутчики Глочестера. Он спокойно пояснял, в какой местности расположен тот или иной из замков, отмечал, где хорошие дороги, а где, наоборот, доступ затруднен; какие из крепостей хорошо снабжаются, а какие давно живут сами по себе, используя местное население.

Они не прервались, даже когда Ависа принесла им поесть. При этом намекнула вернувшейся из сада Милдрэд, что не стоит их тревожить. И девушка пошла к себе в комнату. Там она легла и долго смотрела на блестевшее вставками слюды окошко под низким скатом крыши. И улыбалась. Ибо была рада за Артура, которого сочли достойным внимания столь знатные особы. Ей хотелось, чтобы они поняли, какой он умный, сколько знает и умеет. А еще ей хотелось, чтобы он, как и вчера, пришел и спал у нее под дверью. Все же они находились не в самом благопристойном доме, и в присутствии Артура девушке становилось спокойнее.

Но на другой день, когда Милдрэд проснулась и вышла, никого рядом не было. Озадаченная, она спустилась в главную комнату и, к своему удивлению, обнаружила, что эти трое все еще сидят среди оплывших свечей, не замечая, что давно рассвело и пора снимать ставни. И еще оказалось, что и Ависа оставалась тут же, даже заснула в кресле в углу. Зато едва на пороге возникла саксонка, как все смолкли.

Генрих послал ей воздушный поцелуй.

— Бог мой, уже взошло солнце!

Артур смотрел на нее с усталой и счастливой улыбкой: она была очаровательна в потоках света, стройная и легкая, в обрамлении темной рамы дверного проема — век бы любовался. Однако граф Глочестер поднялся, заметив, что пора расходиться, а ему еще и надо постараться услать Юстаса.

Позже, гуляя в саду, Милдрэд сказала Артуру, что и впрямь вздохнет с облегчением, когда принц уедет.

— Он не станет искать вас в доме содержанки графа. И после его отъезда я отведу вас к тамплиерам, как вы и хотели.

— А потом? — повернулась Милдрэд. — Что ты будешь делать потом?

Артур пожал плечами, привычным жестом откинул волосы с глаз. Он выглядел несколько утомленным, но довольным.

— Наверное, дождусь тут Метью и Риса. Мне спокойно, лишь когда вся наша троица в сборе.

Милдрэд подняла глаза к проносившимся по небу облакам. Не сегодня завтра настанет осень — она совсем потеряла счет дням. Но уже прохладно, чувствуется, что вскоре пойдут дожди. Заканчивается самое неспокойное, но и самое счастливое лето в ее жизни. Как она будет жить дальше, вспоминая все это? И если они с Артуром расстанутся… Как долго она будет думать о нем? Мечтать о нем… как о далеком недостижимом свете, какой мелькнул в ее жизни, осветил и погас…

Но мысли самого Артура были далеко. Он говорил, что этот немногословный Глочестер, похоже, все правильно рассчитал и так допек Юстаса, что тот уберется при первой же возможности. Особенно когда, как они и условились, некий сэр де Мойон нападет на один из королевских замков, что повлечет за собой очередную вспышку военных действий. Но Милдрэд под охраной храмовников уже нечего будет опасаться, они доставят ее, куда она пожелает.

Они как раз подошли к дому, когда Артур вдруг удержал девушку и приложил палец к губам. Какие-то звуки доносились с лестничного пролета, и Милдрэд успела заметить целующуюся парочку. Плантагенет и Ависа сжимали друг друга в объятиях, слышались их гортанные стоны, бурное дыхание, шорох одежд.

Беззвучно смеясь, Артур увлек девушку в сторону.

— Не будем им мешать. Но каков наш маленький принц! Всю ночь ломал голову над картами, проявив себя не по возрасту толковым и предусмотрительным, а тут… Еще и след милого кузена Вилли не остыл, а Генрих тут же набросился на его женщину. В нем столько сил…

— Но все же он обязан тебе жизнью, Артур, — со значением сказала Милдрэд и крепко сжала руки юноши, глядя на него с неожиданно серьезным выражением. — Ты спас его, ты понравился ему…

— Он мне тоже понравился, — улыбнулся Артур.

— Не перебивай! Ты можешь хоть на миг перестать шутить? Да, я знаю, что ты бродяга, что тебе нравится такая жизнь, но, видит Бог, я бы не хотела, чтобы так было всегда. И сейчас настал момент, когда ты можешь что-то изменить в своей судьбе. Ты ведь умеешь не только играть в трубадура, служить проводником и выполнять поручения. Ты толковый и на равных общался с этими лордами, они забыли о своей гордыне и прислушивались к каждому твоему слову. И я повторю — ты нравишься Плантагенету. К тому же он сам спрашивал, чем может тебя отблагодарить, а ты отмахнулся. Ах, наш свободный беспечный Артур, которого манит простор! Очнись! Ты многого стоишь, и многие это замечают. А я… Я так хочу, чтобы ты добился чего-то, чтобы я могла глядеть на тебя не только как на случайного попутчика. И если ты попросишь Плантагенета взять тебя на службу… Он с радостью согласится! А на службе у принца крови ты сможешь однажды получить рыцарский пояс!