Он остановился у кровати, молча глядя на нее. По щекам Норы, стекая на шею, безостановочно катились слезы. Беззвучные слезы. Он протянул руку к ее лицу, но отдернул, услышав, как в комнату вбежали Блейд и Иниго.

Блейд уселся на кровать рядом с Норой и прикоснулся к ее руке, лежавшей поверх покрывала.

– Она больна.

– Нет, не больна, - тихий голос заставил их вздрогнуть. - Просто я никак не могу перестать плакать. Я пыталась, я правда пыталась, но я не могу, и я не знаю, что делать. - Она закрыла глаза.

Кристиан услышал вздох, перешедший в тихий протяжный стон, и страх как змея сжал ему внутренности. Он дотронулся до ее руки, и Нора съежилась. Убрав руку, он спросил, стараясь, чтобы голос его не дрожал.

– И давно ты в таком состоянии?

– Я не знаю, - проговорила она между рыданиями.

Не произнеся больше ни слова, Кристиан направился в комнату Мег. Мег лежала на кровати с мокрым полотенцем на глазах. Кристиан сорвал полотенце и, схватив Мег за руку, заставил сесть.

– Я велел тебе следить за Норой, - набросился он на нее. - Почему ты не сказала мне, когда она начала плакать?

Мег потрепала его по щеке.

– Разве довести ее до слез не было целью вчерашнего представления?

– С ней что-то не в порядке, и ты это знаешь.

– Ты же хотел увидеть ее страдания. Ты сказал, что жаждешь мести.

Кристиан сглотнул и отвернулся, не желая видеть издевательское выражение на лице женщины.

– Как давно это началось?

Мег пожала плечами. Схватив ее за волосы, повторил свой вопрос, медленно и четко выговаривая слова:

– Как давно это началось?

– По-моему, тогда, когда я заперла ее дверь после твоего ухода. Ох, Кит, мои волосы.

– Принеси вина. Скажи дворецкому, пусть даст самое лучшее. И еще чистые полотенца и воду.

Мег не двинулась с места. Кристиан поднял руку и этого оказалось достаточно - она стремглав бросилась к двери.

Вернувшись в комнату Норы, Кристиан обнаружил, что Иниго ушел, а Блейд сидит на прежнем месте и держит Нору за руку.

– Чего ради ты беспокоишься о моей жене?

– Даже я могу распознать истинно непорочную душу, - огрызнулся Блейд. - Ты женился на ней и стал вести себя как животное. Если она тебе не нужна, позволь мне увезти ее.

– Чем это она тебя приворожила? Упала в обморок от твоего обаяния или восторгалась твоим умением убивать? А может, она… - Стон Норы прервал его злопыхательства.

Блейд забормотал какие-то утешительные слова, но она, отвернув голову, заплакала, пытаясь дрожащей рукой приглушить рыдания. Блейд посмотрел на Кристиана глазами, полными ненависти.

– Уйди отсюда, Христа ради. Неужели ты не видишь, до чего доводит ее твое присутствие?

Сжав губы, Кристиан кивнул юноше и вышел. Оказавшись за дверью, он услышал чьи-то торопливые шаги. Кто-то бежал по лестнице, а секундой позже мальчишеская голова, как маленький снаряд, врезалась ему в живот.

– Иди назад, бесенок, - раздался голос Иниго этажом ниже.

Кристиан оторвал от себя "золотоволосый снаряд" и поставил перед собой.

– Как ты сюда попал?

– На лошади. - Артур поклонился Кристиану и уставился на него, вздернув подбородок. - Мы вышли за вас замуж, но меня вы с собой не взяли. Я спросил у графа, могу ли я поехать к миледи, и он разрешил.

– Мы?

Артур одернул свою ливрею и, склонив голову посмотрел куда-то мимо Кристиана.

– Мы никогда не были замужем. Граф объяснил, что молодоженам нравится быть наедине друг с другом, но я… я никогда не оставался долго без моей госпожи.

Подоспел Иниго.

– Вот ты где, маленькая бестия.

– Я позабочусь об Артуре, - сказал Кристиан, - а ты иди на кухню и помоги Мег.

– Пойдем со мной, - Кристиан взял Артура за руку. Маленькая ручка целиком исчезла в его ладони, и он подумал о Норе. - Твоя госпожа нездорова, ты должен будешь подбодрить ее.

– У нее жар? - спросил Артур.

– Нет. У нее плохое настроение. Думаю, она скучает без тебя.

Кристиан отвел мальчика к Норе и позволил ему одному приблизиться к кровати, оставшись у двери. Он поманил Блейда, и тот соскочил с кровати, освобождая место Артуру. Артур вскарабкался на кровать и, опустившись на все четыре конечности, заглянул Норе в лицо. Прежде чем он успел заговорить, она, радостно вскрикнув, села и обняла его. Артур засмеялся и обхватил свою госпожу и руками, и ногами.

Глядя, как он уткнулся лицом в шею Норы, Кристиан задержал дыхание. Нора раскачивалась из стороны в сторону, положив ладонь Артуру на затылок. Комнату наполнил тихий бессвязный шепот. Увидев, что Нора перестала плакать, Кристиан вздохнул с облегчением, и они с Блейдом тихо вышли из комнаты.

Закрыв дверь, Блейд уставился на блестящий замок. Кристиан прислонился к стене и устремил взор в потолок.

– Думаешь, это ей поможет? - спросил Блейд.

– Как я мог забыть?

Блейд посмотрел на него.

– Что?

– Шок и предательство - в них все дело. Они довели меня до безумия.

– Забыть что? - переспросил Блейд.

– Щенков. Бездомных голодных кошек, большое доброе сердце в хрупком теле.

– Ты несешь бессмыслицу.

– Знаю. Со дня своей женитьбы я вел себя как человек, утративший разум. Я больше не знаю, чему верить, черт возьми.

– Просто оставь ее в покое.

Кристиан засмеялся.

– Не могу, друг мой. Ты просишь меня о том единственном, что выше моих сил. Если бы ты пригрозил, что насадишь меня на вертел, я и тогда не смог бы оставить ее в покое.

– Лжешь.

– Заткнись. - Обняв Блейда за плечи, он повел его к лестнице. - Сейчас мы с тобой поедим и выпьем, потом еще выпьем, и, может, это принесет мне освобождение от этих ужасных пут чувственной привязанности.


***

Проведя четыре дня в обществе Артура и ни разу за все это время не увидев лорда Монфора, Нора решила, что душа ее умерла не совсем. Правда, большая ее часть омертвела, но где-то в глубине упрямо тлела искра жизни, которую не смог погасить обрушившийся на нее шквал жестокости лорда Монфора. На пятый день она вышла из комнаты.

Свежий утренний воздух взбодрил ее еще больше, и она даже улыбнулась Артуру, который, пританцовывая от нетерпения, вел ее, чтобы показать свой сюрприз. Он провел ее через кухню на задний двор, открыл ворота и потащил дальше, к грядкам, засаженным цветами и зеленью.

– Это садик целебных трав, миледи. Повариха говорит, у нее нет времени ухаживать за ним, когда в доме столько гостей. Лорд Монфор разрешил нам делать здесь что угодно.

При упоминании имени ее мужа сердце Норы болезненно сжалось, но она постаралась не показать Артуру, какое впечатление произвели на нее эти слова. Он так радовался, что нашел способ развлечь ее. Он носился между грядок, показывая то на одно растение, то на другое.

– Розмарин, миледи. - Он остановился у грядки, на которой, теснились растения с толстыми темно-зелеными листьями. - А это коровяк, шандра и валериана. А вон там-пижма. Я все их запомнил, когда помогал вам.

Она подошла к Артуру и, положив руку на голову, стала перебирать ему волосы.

– Ты мой хороший друг.

– А вы моя собственная госпожа. Я никому не был нужен, пока вы не приехали.

– Ты всегда будешь мне нужен, мой Артур. - Улыбнувшись мальчику, она присела у грядки с широколистными растениями. - Знаешь, что это?

– Он покачал головой.

– Это буквица. Говорят, ее используют против колдовства. Я лечу ею головную боль и даю, когда нужно успокоить нервы. Я читала, что, если в круг, выложенный буквицей, поместить двух змей, они закусают друг друга до смерти.

– Давайте найдем двух змей, - предложил Артур.

– Ну уж нет, друг мой. Я вижу, не следовало мне рассказывать тебе эту историю.

– А на лягушек или сверчков она действует?

– Не знаю. Этот садик нужно прополоть, и еще я хотела бы набрать кое-каких трав. Пожалуйста, принеси мне корзинку и перчатки.

– Да, миледи.

– И, Артур, никаких змей.

– Хорошо, миледи, - откликнулся Артур с тяжелым вздохом.

Артур исчез в направлении служебных помещений на заднем дворе. После его ухода Нора достала из-за корсажа платок и вытерла слезы.

Как часто случалось за последние несколько дней, в памяти всплыла картина - лорд Монфор в постели с той женщиной, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать видение. К ее собственному удивлению, воспоминание о грязной непристойной сцене не причинило ей слишком больших страданий. Она отплакала свое и теперь почувствовала лишь усталость, тупую боль и печаль. Она оцепенела.

Из этого состояния оцепенения ее вывели крики Артура. Она сразу же понеслась к сараям. Артур обладал способностью ввязываться во всякого рода конфликты, и сейчас, подбегая к месту действия, она слышала ругань и вопли.

Двое садовников разнимали Артура и другого парнишку. Рядом валялась перевернутая тачка и две лопаты… Нора остановилась, и в этот самый момент мальчишка садовник лягнул державшего его мужчину в голень. Тот взвыл от боли и выпустил его, и одновременно Артур вырвался из рук второго мужчины. Нора в испуге бросилась к ним, потому что мальчишка-садовник был выше и плотнее Артура. Она опоздала. Артур ударил старшего мальчика в живот и, увернувшись от садовников, побежал. Он вскарабкался на поленницу дров, а с нее перелез на каменную стену окружавшую Фале.

– Артур, - закричала Нора, - спускайся сейчас же.

Выпятив разбитую губу, Артур, разъяренный и потный, схватил полено и бросил его на ноги своему противнику. Полено угодило мальчишке по пальцам, тот подпрыгнул и упал, приземлившись на мягкую часть.

– Он обзывал вас нехорошими словами, - объяснил Артур Норе. - Никому не позволено оскорблять мою госпожу, ты, прохвост.

– Ослиный зад, - завопил мальчишка. Он вскочил на ноги и запустил в Артура камнем, попав ему в голову. Вскрикнув, Нора рванулась вперед и успела подхватить Артура, упавшего ей прямо на руки. Держа его на руках, она опустилась на землю, не замечая, что вокруг собрались привлеченные шумом люди, и откинула прядь окровавленных волос, открыв рану на виске. Затем приложила к ране свой платок.

– Что здесь происходит? - услышала она голос своего мучителя и, не поднимая головы, ответила:

– Он подрался с другим мальчиком, и тот бросил в него камнем. Помогите мне донести его ко мне в комнату.

Садовники и слуги расступились, пропуская своего господина, и лорд Монфор поднял Артура на руки. Не обращая внимания на окружавших людей, Нора побежала вперед, отдавая на бегу приказания служанкам. Она едва сдерживала нетерпение, дожидаясь, пока ее муж положит Артура на кровать. Затем, оттолкнув Кристиана, скомандовала:

– Принесите мне целебных трав из садика-репешок, розмарин, вербену и базилик, но в первую очередь мне нужен зверобой. Быстрее.

Она промыла рану, испуганная бледностью мальчика и непрекращающимся кровотечением. Даже незначительные повреждения головы могли привести к смерти, если их как следует не лечить. При этой мысли руки у нее задрожали, а на глаза навернулись слезы. Она прикусила губу, пытаясь сдержать их. Осознание неприятной правды было подобно сильному удару. Артур пострадал в драке из-за нее. Он стал жертвой вражды между ею и лордом Монфором.

Милостивый Боже, если бы она осмелилась противостоять своему мужу, возражала бы ему, требовала справедливости, Артур не был бы ранен. Проклиная в душе собственную трусость, она прижимала к ране платок, чтобы остановить кровотечение. Ей следовало бы предвидеть, что мальчик бросится ее защищать, следовало поговорить с лордом Монфором. Пусть бы отослал его назад к графу. Но она предавалась сожалениям, оплакивала собственные беды и праздновала труса.

Вернулся лорд Монфор с листьями зверобоя. Подавив их на столе дном чашки, Нора приложила получившуюся кашицу к ране Артура. С беспокойством она прислушивалась к дыханию мальчика. Оно было еле слышным, но ровным.

– С ним все будет в порядке? - спросил лорд Монфор.

Нора не отвела взгляда от лица Артура.

– Не знаю. Думаю, да, но я должна дождаться, когда он очнется. Тогда я смогу сказать больше.

– Что случилось?

Сжав губы, она наконец повернулась к своему му-жу. Его фиалковые глаза смотрели прямо на нее, но в них не отражалось никаких чувств.

– Он подрался из-за меня с тем мальчиком. Из-за меня.

– Я выгоню мальчишку.

– Не надо. В этом нет необходимости. Да и зачем это делать, если вы приложили немало стараний к тому, чтобы всем стало известно, с каким презрением вы ко мне относитесь.

– Я не потерплю драк среди своих слуг.

Снова повернувшись к Артуру, она махнула рукой.

– Мне некогда слушать все это, милорд. Прошу, оставьте меня, чтобы я могла ухаживать за ребенком.

– Я принесу остальные травы.

Не обращая на него больше внимания, Нора возобновила свое бдение у постели Артура. Артур пришел в себя через час, и за этот час ей вновь пришлось познать страх, который испытываешь, когда любимо существо находится в опасности. Она невольно вспомнила ужас, охвативший ее, когда епископ Боннер стал угрожать лорду Монфору.