Час спустя Виктория зашла в отцовскую спальню и увидела, что Люси сидит возле его постели и что-то негромко говорит ему, несмотря на то что герцог по-прежнему оставался без сознания. Сиделка с книгой в руках пристроилась в углу.

– Я знаю, это может показаться глупым, то, что я разговариваю с человеком, который не может ответить, – сказала Люси, привставая с места, чтобы приветствовать Викторию, – но я почему-то уверена в том, что он все слышит и понимает. Рада, что вы зашли, миледи. Вот тот самый конверт, который герцог положил тогда в свой карман. Как видите, он адресован вам. Второй такой же конверт лежит в рабочем столе вашего отца в библиотеке.

Открыв библиотеку своим ключом, Виктория сразу же направилась к рабочему столу отца. Перерыла все ящики в поисках конверта, адресованного Марку Грейсону, и не удивилась, не обнаружив его. Сев в кресло, она распечатала конверт, на котором было написано ее имя.

Это оказался документ, изменяющий некоторые пункты отцовского завещания. Отныне Эдвард Демьен лишался всего, что было завещано ему прежде. В случае смерти брата он не должен был получить ничего. Отныне он был просто вычеркнут из числа наследников достояния Карлайлов.

Виктория знала о том, что отец предполагал оставить Эдварду часть своей компании и солидную денежную сумму. Она снова задумалась над тем, что могло заставить ее отца так резко и жестко поменять свое завещание. С этим ей еще предстояло разобраться, но прежде всего ей хотелось увидеть миссис Оливер, и она пригласила экономку прийти в библиотеку.

Джессика Оливер, стоящая перед Викторией в скромном сером платье, с тщательно уложенными в виде короны волосами, была еще достаточно привлекательна и в свои пятьдесят.

– Миссис Оливер, прежде чем вернуться в город, я хотела сообщить вам о некоторых изменениях. Во-первых, Люси Харпер назначена мной на новую должность. Отныне все общение между прислугой и теми, кто оказывает герцогу медицинскую помощь, будет осуществляться только через нее. Никому постороннему заходить в спальню моего отца не разрешается. Так будет вплоть до его выздоровления. Любой, нарушивший этот мой приказ, будет немедленно уволен. Прошу вас довести мое распоряжение до всей прислуги.

– Слушаюсь, миледи, – кивнула головой миссис Оливер, – но мне кажется, что и я могла бы оказаться полезной вашему отцу.

– Благодарю за предложение, но вам лучше сейчас заняться хозяйством, – любезно улыбнулась Виктория и добавила: – Скажите, сегодня утром кто-нибудь заходил в библиотеку?

– Нет, миледи. Горничная должна убирать здесь только завтра. Я, как вы знаете, сама слежу за всеми работами в доме и могу заверить, что все это время дверь библиотеки была заперта в соответствии с распоряжениями его светлости.

– Отлично, миссис Оливер. Я хочу, чтобы так же продолжалось и впредь, – откликнулась Виктория, замечая, как начинают розоветь щеки экономки. – И еще. Я не хочу, чтобы слухи о болезни отца выходили за пределы этого дома. Об этом не должны знать ни Грейсоны, ни мой дядя Эдвард. Это может слишком встревожить их. Если я решу что-то рассказать им, то сделаю это только сама.

– Да, миледи, – снова кивнула экономка. – Будут еще какие-нибудь распоряжения?

– Я хочу лично поблагодарить Билли за то, что он так быстро довез меня сюда прошлой ночью. Будьте добры, пришлите его ко мне.

– Но, э-э-э… Я… Я отослала его с поручением. Но он вскоре должен вернуться, – замялась миссис Оливер, и глаза ее предательски забегали. – Если позволите, я сама передам ему вашу благодарность, миледи.

– Хорошо. Тогда все, миссис Оливер.

После того, как экономка ушла, Виктория вернулась в свою комнату, переоделась в зеленое дорожное платье, собрала волосы в тугой пучок и зашла в отцовскую спальню.

– Люси, я сейчас уезжаю в Лондон, но рассчитываю вернуться не позже чем завтра вечером. Миссис Оливер уже известно о твоем новом назначении и о том, что она не имеет права вмешиваться в твои дела.

– Не волнуйтесь, леди Виктория. Я выполню все ваши поручения. Можете на меня положиться.

Виктория порывисто обняла Люси, отчего девушка смущенно покраснела.

– Спасибо. Я никогда не забуду твоей преданности.

– Доброго пути, миледи, и будьте осторожны.

Виктория направилась на конюшню и приказала оседлать Черного Мага. Зная, что не может сейчас ни на кого положиться, она решила отправиться в Лондон одна верхом. Виктория засунула под плащ пару заряженных пистолетов, вскочила в седло и ринулась на поиски истины.


…Эдварду не оставалось ничего, кроме как вернуться в Седвик Мэнор. Всю ночь он пьянствовал в своем кабинете, где и заснул под утро прямо в кресле возле потухшего камина. Однако долго спать ему не пришлось. Вскоре его разбудил дворецкий, сообщивший о том, что прибыло послание, адресованное графу. В кабинет провели Билли Флетчера, и тот передал Эдварду кожаную сумку с бумагами, сказав, что будет ожидать ответа в фойе.

Потирая больную голову, Эдвард прочитал бумаги. Среди них была записка, извещавшая его о том, что сразу после его отъезда у Джеффри случился удар и теперь он в коме. Прогнозы доктора неутешительны. Есть все основания полагать, что герцог уже не поправится. Виктория вернулась домой, но пока ей ничего не известно ни об обстоятельствах, вызвавших этот удар, ни о том, что Эдвард в тот день находился в Четэм-Холле.

Вторым документом были изменения, которые Джеффри хотел внести в свое завещание, лишив Эдварда всех прав на наследство. Прочитав этот лист, Эдвард моментально забыл про свою больную голову и торжествующе рассмеялся.

Что ж, все складывалось пока как нельзя лучше. Послание, адресованное Марку Грейсону, не дошло до адресата, а значит, никто не знает о намерениях Джеффри изменить свое завещание. Если брат в самом деле при смерти, Эдварду остается совсем недолго ждать той минуты, когда все богатство Карлайлов упадет к нему в руки.

Правда, возбуждение Эдварда быстро улеглось и сменилось новыми тревогами. Он вспомнил о письме Евангелины, которое может сыграть в его судьбе роковую роль. Проклятье! Это письмо необходимо найти и уничтожить прежде, чем на него натолкнется Виктория.

Он написал короткую записку, передал ее Билли и отослал его в Чэтем-Холл. В ней он спрашивал об изменениях в состоянии герцога и приказывал обыскать гостиную Евангелины с тем, чтобы найти ее письмо.

Настроен Эдвард был предельно решительно. Он понимал, что игра вступила в решающую стадию, и готов был на все ради того, чтобы завладеть вожделенным наследством.


…Прискакав в Лондон, Виктория обнаружила, что Эдвард приказал перевезти свои вещи в Седвик Мэнор. Рассказав Коусгрову о состоянии отца, она распорядилась приготовить ужин на троих и немедленно подать к подъезду свою карету. Но прежде чем отправиться к Эдварду, она написала энергичную записку, приложила ее к конверту с новым завещанием отца и приказала Коусгрову немедленно доставить бумаги Марку Грейсону.

Виктория догадывалась о том, что миссис Оливер пошлет предупреждение Эдварду, и намеревалась перехватить ее послание до того, как оно попадет по назначению. Она приказала кучеру остановиться возле ворот усадьбы Эдварда и ждать. Спустя короткое время на дороге появился всадник. Виктория высунулась из окна кареты и окликнула его:

– Это ты, Билли Флетчер? С тобой все в порядке?

Слуга, зевавший в седле от усталости, удивленно улыбнулся, подъехал к карете и снял с головы шапку.

– Со мной все в порядке, миледи, просто устал немного. Две поездки туда и обратно за день – это довольно утомительно. – Он заметно смутился и добавил: – Нет, вы не думайте, миледи, я вовсе не жалуюсь. Миссис Оливер сказала, что вы велели передать графу еще одно письмо, и я, разумеется, с радостью выполняю ваше поручение.

– Я ценю твое усердие, Билли, но сразу после твоего отъезда я передумала и решила навестить графа Седвика.

– И при этом успели опередить меня, – нахмурился Билли. – Неужели я заснул в седле? Миссис Оливер свернет мне шею, если узнает об этом.

– Не волнуйся, Билли, ты в самом деле очень устал. Отдай мне мое письмо и поезжай в Карлайл-Хаус. Там и переночуешь. Вернешься в Четэм завтра утром, а миссис Оливер скажешь, что доставил письмо и переночевал в городе, потому что твоя лошадь выбилась из сил.

Обрадованный Билли вытащил из-за обшлага письмо и отдал его Виктории.

– Благодарю вас, миледи. Обещаю, что подобное впредь со мной не повторится.

Он низко поклонился, развернул свою лошадь и направился в сторону Карлайл-Хаус.

Сидя в карете, Виктория распечатала сургуч. Письмо не было подписано, но она сразу узнала почерк миссис Оливер. В своем послании она предупреждала Эдварда о том, что болезнь герцога сохраняется в тайне, а вход в его спальню позволен только нескольким людям, назначенным Викторией. В конце была короткая приписка:


«Я не хочу снова лишиться всего, Эдвард, и потому прошу соблюдать предельную осторожность».


Виктория разорвала письмо в мелкие клочья, спрятала их в своей сумке и, вытащив шпильки, растрепала себе волосы. Теперь она стала похожа на испуганную женщину, убитую свалившимся на нее несчастьем.


– Милорд, в гостиной вас ожидает посетитель, – почтительно сказал Вильсон, появившись в дверях кабинета Эдварда.

– Кто это может быть? Никто не знает о том, что я в Седвик Мэноре, – недовольно поморщился Эдвард.

Не дожидаясь ответа, он ринулся мимо дворецкого в гостиную. Там, у камина, он увидел маленькую женщину с растрепанными волосами, стоявшую к нему спиной. Она обернулась, и Эдвард негромко ахнул от удивления:

– Это ты, Виктория? Что случилось? Почему ты здесь?

Не вытирая слез, градом катившихся по ее щекам, Виктория упала в объятия Эдварда и сказала срывающимся голосом:

– Дядя Эдвард, я так боюсь, что папа умрет.

– Успокойся, дорогая, – ласково проговорил Эдвард, усаживая Викторию на диван рядом с собой. – Расскажи, что случилось?

– Прошлой ночью меня вызвали в Четэм, – заговорила Виктория, нервно теребя пальцами золотую цепочку на шее. – У папы случился удар, и доктор Лоуден говорит, что он может умереть. Я не знаю, что мне теперь делать. У меня остался один родной человек – это ты. Я приказала оседлать Черного Мага и помчалась в город.

– Господи, Виктория, но это же так опасно! Юная леди, одна на дороге… Ты могла попасть в руки разбойников… Да тебя же убить могли!

Виктория кивнула и посмотрела Эдварду прямо в глаза.

– Я знаю, дядя Эдвард. Не волнуйся, я больше не буду так делать. Сюда я приехала уже в карете, и она стоит у подъезда. Не согласишься ли ты поехать вместе со мной в Карлайл-Хаус? Мы поужинаем и поговорим обо всем?

Эдвард невольно улыбнулся. «Похоже, все идет отлично», – подумал он и ответил вслух:

– Разумеется, дорогая, я поеду. Нельзя же отпускать тебя одну в такую ночь.

– Спасибо, дядя Эдвард, – ответила Виктория, пожимая ему руку. – Я знала, что могу положиться на тебя.

Спустя короткое время они прибыли в Карлайл-Хаус. Пока Эдвард отдавал в руки Коусгрова свое дорожное пальто, Виктория обнаружила на столе адресованное ей письмо и успела спрятать его в карман прежде, чем его заметил дядя.

– У тебя был тяжелый день, девочка, – сказал Эдвард, кладя руку на плечо Виктории. – Что скажешь насчет того, чтобы принять перед ужином горячую ванну?

– Прекрасная мысль! Если, конечно, ты согласишься меня немного подождать.

Вскоре ванна была наполнена горячей водой. Горничные поставили вокруг нее ширму, принесли мыло и чистые полотенца, и Виктория отпустила их. Наконец-то ей можно было скинуть с себя все маски, которые она носила в течение всего сегодняшнего дня, и немного расслабиться.

И все же мысли о человеке, ожидавшем ее внизу, не оставляли Викторию. Кто же он на самом деле, ее дядюшка Эдвард?

В последнее время отец много рассказывал ей о своем младшем брате и о его несчастной судьбе. Виктория старалась отогнать прочь свои подозрения, заставляла себя верить Эдварду. Однако теперь с этим покончено. Между отцом и дядей произошел какой-то страшный скандал. В ее доме обнаружился предатель и шпион. Жизнь отца в большой опасности, и нужно предпринимать решительные действия, пока время не упущено безвозвратно.

Виктория вылезла из ванны, насухо вытерлась и переоделась к ужину. То письмо, которое она обнаружила на столе, вернувшись домой, было от Марка. Он прочитал ее записку и согласился помочь. Они сговорились между собой о том, что будут всячески занимать делами Эдварда до тех пор, пока здоровье Джеффри не пойдет на поправку. За это время Виктория надеялась узнать о своем дяде всю правду, какой бы она ни была.

Спускаясь вниз, она услышала голоса Марка и Эдварда, доносившиеся из гостиной.

– Я очень озабочен состоянием Виктории, Эдвард, – говорил Марк Грейсон. – К тому же она слишком молода, чтобы держать в своих руках весь огромный штат компании. Кроме того, как ты знаешь, у Джеффри сейчас большие проблемы со здоровьем, и ей просто необходим человек, который помог бы управлять всеми делами.