Сьюзен Грейс - Леди-судьба

– Эрин, любовь моя, как она напоминает мне тебя в день нашей свадьбы! И это платье… Да, когда-то и ты могла пролезть в это платье, а, Эрин?

– Перестань, Шон. Скажи лучше, в церкви все готово?

– Да. Коляска ожидает у порога.

Эрин поцеловала заросшую щеку мужа.

– Я знаю, вам надо переговорить наедине. Я подожду вас обоих внизу, – сказала она.

Виктория посмотрела вслед матери, а затем с улыбкой повернулась к отцу.

– Как хорошо она тебя понимает. Я хочу, чтобы у нас с Джастином все было так же, как у вас с ма.

– Если ты любишь Джастина, считай, что битва наполовину выиграна. И кроме того, всегда помни, что я в любую минуту готов прийти тебе на помощь. Джастин Джастином, но я-то всегда останусь твоим отцом.

Виктория благодарно погладила Шона по щеке, с горечью думая при этом, что, несмотря ни на что, она совершенно не помнит и не знает этого мужчину.

– Спасибо, па. Ты – самый лучший отец на свете.

Шон поцеловал ее в лоб, прихватил с кровати накидку и повел Викторию к двери.

– Пора, Кэт. Сама знаешь, что может случиться, если мы заставим нашу маму слишком долго ждать.

Храм Святого Амброзия был переполнен. Здесь толпились друзья О'Бэньонов, матросы, их жены, дети и родственники. Казалось, весь городок собрался, чтобы посмотреть на то, как выходит замуж единственная дочь великого Ирландского Ястреба. Было душно и тихо, только негромко потрескивали сотни свечей, зажженных в медных светильниках.

Проходя по узкому проходу под руку с Шоном, Виктория смотрела на Джастина, стоявшего рядом со священником возле алтаря. «Как я люблю его! – думала на ходу Виктория. – И не только за красоту, но и за ту силу, которую он дает мне. Если бы не он, я, наверное, не справилась бы».

Когда они подошли к алтарю, Шон передал руку Виктории Джастину и сказал:

– Будь ей хорошим и добрым мужем, Прескотт.

– Конечно, Ястреб, – кивнул головой Джастин. – Клянусь.

Церемония венчания была короткой, и очень скоро священник объявил Джастина и Викторию мужем и женой. Джастин поцеловал свою новобрачную. Из толпы раздались одобрительные возгласы.

В тот вечер спиртное в доме О'Бэньонов текло рекой: вино, виски, эль – чего душа пожелает. Разумеется, был приготовлен роскошный ужин и приглашены музыканты со своими флейтами, скрипками и барабанами. Веселились бурно и долго, и первые гости начали покидать свадьбу далеко за полночь.

Наконец пришло время отправляться в свою комнату и новобрачным. Сначала в спальню удалились Эрин и Виктория. Таков обычай: мать сама должна готовить дочь к приходу новобрачного и дать ей последние наставления. Впрочем, они у Эрин получились очень краткими.

– Ты знаешь о том, что должно случиться сегодня ночью, – просто сказала она, поправляя на плече Виктории бретельку ее кружевной белой ночной сорочки. – Не нужно бояться. Джастин любит тебя. Доверься ему во всем и будь счастлива.

Эрин поцеловала Викторию в щеку и вышла за дверь.

После ухода матери Виктория присела к туалетному столику и попыталась причесаться, но руки у нее дрожали от волнения, и гребень упал на пол.

«Господи, что со мной? – подумала Виктория. – Отчего меня так колотит?»

Она нервничала, сама не зная почему. Ведь Джастин был таким внимательным, таким любящим. Одна половина Виктории хотела большего, чем только поцелуи и объятия. Вторая половина дрожала от страха и отчаянно сопротивлялась.

В спальню вошел Джастин в коричневом шерстяном халате. Он подошел к Виктории сзади, положил ей руки на плечи и заглянул в зеркало. Их глаза встретились.

– Чтобы не смущать тебя, я переоделся в комнате Колина, – сказал Джастин, нежно касаясь волос Виктории. – До чего же ты красива. До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что ты – в самом деле моя жена.

Виктория поднялась и повернулась лицом к мужу. Джастин хотел обнять ее, но она вздрогнула и отпрянула.

Джастин понимающе улыбнулся. Усадил жену на стул перед камином и опустился перед Викторией на пол, взяв ее руку.

– Скажи, что пугает тебя?

– Сама не знаю, – покачала головой Виктория. – Я хочу, очень хочу быть твоей женой… во всем… но стоит мне подумать о…

Она оглянулась на постель и нервно сглотнула.

– Джастин, я, наверное, сошла с ума. Ну почему я так боюсь?

Он нежно поцеловал ее.

– Послушай, дорогая, что я тебе скажу. Не расстраивайся и никого не бойся. Я всегда буду рядом с тобой, и никто никогда не посмеет обидеть тебя. Ты поняла?

Виктория кивнула и прижалась к груди Джастина. Он стал рассказывать о той ночи, когда подобрал ее на пустынной рассветной улице.

– У тебя была горячка, и ты в бреду говорила мне о человеке, который бил и обижал тебя. Он хотел тебя изнасиловать, но ты сумела вырваться и убежать. Ты ускакала на той самой лошади, с которой чуть позже упала прямо у меня на глазах. Упала, ударилась головой о камень… Впрочем, остальное ты знаешь.

– Знаю, но совершенно ничего не помню, – вздохнула Виктория.

– Все это хранится в закрытых пока уголках твоей памяти, – сказал Джастин и погладил Викторию по плечу. – И именно от этого ты так нервничаешь. Ведь ты не меня боишься. Ты боишься того, другого человека, который тебя обижал.

– Я не помню подробностей той ночи, но снова хочу бежать, – подняла голову Виктория. – Тень того человека не должна больше разделять нас.

Она обвила шею Джастина руками и поцеловала его в губы.

Он ответил ей нежным долгим поцелуем и осторожно положил ладонь на грудь Виктории. Она не вздрогнула и не отшатнулась. Джастин спустил бретельки с плеч Виктории, обнажил ее грудь и припал губами к тугому розовому соску.

Виктория запустила пальцы в волосы Джастина и запрокинула голову, ощущая непривычное тепло, разгорающееся в теле. Рука Джастина коснулась ее бедра, и вдруг Виктория забыла все свои страхи, отдавшись той восхитительной игре, которая называется любовью.

Чувствуя нарастающее возбуждение, она сама нашла губы Джастина и пылко поцеловала его. Джастин, не прерывая поцелуя, положил ладонь между разведенных бедер Виктории и коснулся заветной впадины. Он погрузил палец в узкое, тугое отверстие. Виктория не смогла сдержать стон.

Дыхание Виктории становилось все тяжелее, все чаще, и наконец она задрожала в руках Джастина, но уже не от страха, а от сжигающей изнутри страсти.

– Ты больше не боишься, любовь моя? – тихо спросил Джастин, целуя Викторию.

– Нет, совсем не боюсь, – счастливо всхлипнула Виктория. – Мне еще никогда не было так… хорошо. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Прямо сейчас.

– Любовью, милая, мы с тобой будем заниматься вместе, – улыбнулся Джастин.

– А ты не боишься, что я окажусь слегка распутной, Джастин? – спросила Виктория и поцеловала Джастина так страстно, что у того перехватило дыхание.

– Не боюсь, скорее надеюсь на это, любовь моя, – ответил Джастин, подхватил Викторию на руки и понес к постели.

Первый день нового года начался для Кэтрин с вопросительного взгляда Дарси. Поэтому, поглощая завтрак, Кэтрин одновременно рассказывала ей о вчерашнем бале. Дарси жадно впитывала в себя малейшие подробности, а дослушав, сказала со вздохом:

– Это просто волшебная сказка. Как я завидую вам, миледи!

– А как ты провела вчерашний вечер, Дарси? – спросила Кэтрин, отставляя на поднос пустую чашку. – Никто из слуг не расспрашивал тебя обо мне или о его светлости?

– Пожалуй, никто. Они меня приняли очень хорошо, но… – Дарси запнулась и все же сказала, поднимая со стола поднос: – Эта горничная снизу, Тереза, она была со мной уж слишком сладкой, вы понимаете, что я имею в виду? Когда закончился наш вечер, она отозвала меня в сторону и стала расспрашивать, как это мне удалось получить такое завидное место. Разумеется, я отвечала ей так, как вы приказали, миледи.

Кэтрин вспомнила слова Майлса о том, что в доме могут быть шпионы Эдварда, и сказала:

– Передай слово в слово, что ты ей говорила.

Дарси опять поставила поднос на стол.

– Я сказала ей, что меня нанял лорд Райленд, когда гостил вместе с вами в поместье своих друзей, у которых я до этого служила.

– Где сейчас Тереза? – внезапно перебила ее Кэтрин.

– У нее сегодня выходной, миледи. Около часа тому назад я видела, как она выходила из дома, – ответила Дарси. Она снова взяла поднос и сказала – Я только отнесу его на кухню и сразу же вернусь.

Оставшись наедине со своими мыслями, Кэтрин откинулась на подушки и стала припоминать подробности вчерашнего вечера. Точнее, не вечера, а ночи, когда они с Майлсом вернулись в Карлайл-Хаус.

Майлс не стал будить Дарси и сам помог Кэтрин раздеться и распустить волосы. Потом в памяти Кэтрин возникал небольшой пробел, после которого она осталась почему-то в одних серьгах и ожерелье и в таком виде бурно и долго занималась любовью с Майлсом.

Кэтрин посмотрела на маленькие медные часы, стоявшие на подставке возле стола, и нахмурилась.

– Майлс с утра поехал повидаться с родителями и вернется только к вечеру. Ну а я что буду делать целый день?

В эту минуту в спальню впорхнула Дарси и весело сообщила:

– Миледи, приехал лорд Гаррет и желает вас видеть. Только он не один, с ним какой-то огромный человек с лохматыми волосами.

– Это Джейми. Наверное, привез новости о Рори. Помоги мне одеться, Дарси. Не хочу заставлять их ждать.

Платье было надето, волосы заколоты, и Кэтрин уже собиралась выходить из спальни, как вдруг ей в голову пришла одна мысль, и она сказала, обращаясь к Дарси:

– Пока я буду с гостями в библиотеке, присмотри за моей спальней. Возьми вязанье, сядь в холле, в уголке, и посматривай, не попытается ли кто-нибудь заглянуть в мою комнату без приглашения. Если что, немедленно сообщи мне.

Спустя пять минут Кэтрин уже была в библиотеке. Гаррет поведал ей, как обстоят дела у него дома, а Джейми рассказал о Рори.

– Ваш брат – неплохой парень, миледи. Как только он узнал, что с вами все в порядке, тут же успокоился.

– Я рада, что Рори не натворил глупостей, – заметила Кэтрин, – но весьма удивлена тем, что он даже не попытался сбежать.

– А зачем? – удивился Джейми. – Если бы вы видели его сейчас, то и спрашивать не стали бы. Живет, как лорд, – одет с иголочки, ест-пьет что ни пожелает. С охранниками он давно подружился. Вместе в карты играют, вместе на лошадях катаются. Кроме того, у Рори и сердечная зазноба там появилась – дочка управляющего, Луиза.

– А я-то волнуюсь за него! – воскликнула Кэтрин, качая головой. – Да у Рори не жизнь, а сплошной праздник! Все, больше о нем и думать не стану.

– Он свое дело уже сделал, – мягко заметил Гаррет, обнимая Кэтрин за плечи. – Если бы не он, мы с вами никогда не познакомились бы, а значит, Майлсу не удалось бы разоблачить Эдварда!

– Пока Эдвард не сделает свой первый ход, мы не можем с уверенностью сказать, сработал наш план или нет, – вздохнула Кэтрин. – Ожидание начинает действовать мне на нервы, но одному только богу известно, сколько это еще продлится.

– Не нужно волноваться, Кэт, – сказал Гаррет. – Наслаждайтесь лучше передышкой. С той минуты, когда Эдвард узнает о возвращении Виктории, ни у кого из нас покоя не будет.

* * *

Вскоре после полудня графу Седвику доложили, что к нему явилась посетительница. Получив разрешение, дворецкий впустил женщину в комнату графа и прикрыл за собою дверь. Оставшись наедине с Эдвардом, женщина прошла к камину и откинула капюшон, скрывавший ее лицо.

– Наконец-то ты явилась, – насмешливо произнес Эдвард, лениво развалившись в кожаном кресле. – Прибежала, чтобы сообщить мне о том, что моя ненаглядная племянница возвратилась домой? А почему ты не сделала этого раньше? Или решила дождаться, пока она выйдет замуж за этого треклятого Грейсона?

Тереза подошла к креслу, в котором сидел Эдвард, и опустилась перед ним на колени. Приложила щеку к его ладони.

– Ах, Эдвард, я прибежала как только смогла. Коусгров следит за нами, словно коршун за курами. До сегодняшнего утра у меня не было никакой возможности выйти из дома.

Эдвард равнодушно оттолкнул Терезу от себя. Он сидел, уставившись в камин, и молчал. Потом вдруг крикнул:

– Убирайся прочь! Я больше тебе не верю.

– Прошу тебя, Эдвард! – зарыдала Тереза, осыпая его руку поцелуями. – Не прогоняй меня! Без тебя я ничто.

Эдвард брезгливо покосился на молодую женщину, лежащую у его ног. Терезе, смазливой шатеночке с хорошей фигурой, недавно исполнилось двадцать. Эдвард соблазнил ее, когда жил в Карлайл-Хаус, сразу после смерти Лорелеи. С той поры она стала его наложницей и шпионкой. Два-три раза в неделю она появлялась в Седвик Мэноре, чтобы переспать со своим господином, а заодно сообщить ему последние новости из лагеря его противников.