Джейн Остин - Леди Сьюзан

Я могла бы сказать: “Действительно, не слишком низко”; однако я вышла из комнаты в молчании. Это было пределом моего терпения. Если бы я начала говорить, то не смогла бы остановиться. Ее убежденность, ее лживость – но я не могу позволить себе останавливаться на этом, потому что это было бы излишним, довольно неприятным переживанием. У меня и так уже болит сердце.

Как только я несколько успокоилась, я вернулась в гостиную. Экипаж сэра Джеймса стоял у дверей, и вскоре, как всегда в веселом настроении он уехал. Как легко ее милость поощряет и прогоняет любовника!

Несмотря на это избавление, Фредерика продолжала выглядеть несчастной, все еще, возможно, опасаясь гнева матери; она боялась отъезда моего брата и в то же время, может быть, испытывала чувство ревности от его пребывания здесь. Я замечаю, как внимательно она наблюдает за ним и леди Сьюзан. Бедная девочка! Теперь я уже не рассчитываю на радужные надежды для нее. Едва ли ее любовь будет вознаграждена взаимностью. Его мнение о ней изменилось. Правда, он считает ее отчасти правой, но его примирение с ее матерью не оставляет никаких надежд.

Готовься, моя милая мама, к худшему. Вероятность их брака существенно возросла. Он теперь принадлежит ей более, чем прежде. Если произойдет это жалкое событие, Фредерика будет полностью принадлежать нам.

Хорошо, что мое последнее письмо лишь на немного опередило это, потому что имеет значение каждая минута, когда чувство радости ведет к разочарованию.

Всегда твоя

Кэтрин Вернон

Черчилль

Я жду от тебя, моя милая Алиса, поздравлений. Я снова на коне – веселая и ликующая. Когда я писала тебе на днях, то была действительно очень сильно раздражена и не без причины. Нет, я не уверена, что могу теперь полностью успокоиться, потому что для восстановления мира у меня больше тревог и волнений, чем я могла предположить. У этого Реджинальда слишком гордый характер! Такой нрав формируется из-за ложной убежденности в своей исключительной честности, что представляется особенно оскорбительным. Уверяю тебя, что я так легко не прощу ему этого. Фактически он чуть было не уехал из Черчилля! Я едва закончила писать мое последнее письмо, когда Уилсон принес мне весть об этом. Поэтому я решила, что следует что-то предпринять, потому что не могу допустить, чтобы моя репутация была во власти человека, чьи необузданные увлечения столь неистовы и возмутительны. Было бы недостойно моей репутации позволить ему уехать с таким впечатлением не в мою пользу. В такой ситуации следовало проявить снисходительность.

Я послала Уильсона сказать, что желаю поговорить с ним до его отъезда. Он пришел без промедления. Гнев, искажавший каждую черточку его лица, когда мы расстались последний раз, отчасти смягчился. Казалось, он был сильно удивлен моим предложением. Было похоже, что он наполовину желал и наполовину боялся того, что я смогу повлиять на его жесткую позицию.

Если выражение моего лица было таким, которое бы меня устроило, то оно выражало сдержанность и достоинство и в то же время некоторую задумчивость, что могло убедить его в том, что я не была полностью счастлива.

– Я прошу прощения, сэр, за мою вольность послать к вам человека, но мне только что сообщили о вашем намерении покинуть сегодня этот дом. Я считаю своим долгом просить вас о том, чтобы вы из-за меня ни на час не сокращали свое пребывание здесь. Я полностью сознаю, что после того, что произошло между нами, дальнейшее пребывание нас в одном доме плохо гармонировало бы с чувствами, вашими и моими. Такое резкое и полное изменение наших отношений близкой дружбы сделало бы дальнейшее общение между нами настоящим наказанием. Ваше решение покинуть Черчилль несомненно соответствует создавшейся ситуации и тому веселому настроению, в котором, я знаю, вы пребываете. Однако в то же время не я пострадаю от такой жертвы, как это должно бы случиться. Вы покидаете родных, которым вы так дороги и к которым вы так сильно привязаны. Мое пребывание здесь не может доставить такое удовольствие миссис и мистеру Вернону, которым так приятно общение с вами. А мой визит сюда, может быть, слишком затянулся. Поэтому мой переезд, который, во всяком случае, произойдет на днях, может быть без каких-либо затруднений ускорен. В связи с этим моя особая просьба состоит в том, чтобы я не стала каким-то образом причиной разобщения семьи, члены которой испытывают такую сильную взаимную привязанность. Никого не должно интересовать, куда я направлюсь. Это не имеет особого значения и для меня, а вы так много значите для всех ваших близких.

Этим я закончила свою речь и надеюсь, что ты будешь довольна ею. Ее воздействие на Реджинальда оправдывает некоторую долю моего тщеславия, поскольку оно было не менее благоприятным, чем быстрым. О! Как интересно было следить за изменением выражения его лица, пока я говорила, наблюдать борьбу между возвращающейся нежностью и остатками досады. Есть что-то привлекательное в чувствах, на которых можно так легко играть. Не скажу, чтобы я завидовала ему в этом; ни за какие сокровища не желала бы иметь такие послушные эмоции, однако они очень удобны, когда хочешь повлиять на чувства другого человека. И все же, этот Реджинальд, которого всего несколько моих слов привели в состояние почти полной покорности, сделали более сговорчивым, более влюбленным и более преданным, чем прежде, покинул бы меня при первой вспышке озлобленности в его гордом сердце, без того, чтобы снизойти для поиска объяснений!

При всей его покорности и уступчивости в этот момент я не могу ему простить такой сорт гордости; не следует ли мне его наказать, прогнав его сразу после нашего примирения или, выйдя за него замуж, чтобы дразнить его всю жизнь? Однако эти меры слишком жестоки, чтобы принимать их без некоторого размышления. Сейчас я намерена реализовать несколько замыслов. Я должна наказать Фредерику, и довольно сурово, за ее обращение к Реджинальду; я должна наказать его за то, что он так благосклонно отнесся к ней и за все его последующее поведение; я должна подвергнуть истязанию мою невестку за ее вызывающий и торжествующий вид, когда из дома был изгнан сэр Джеймс. Во время примирения с Реджинальдом у меня не было возможности спасти этого несчастного молодого человека. Кроме того, я должна возместить моральные издержки за мои унижения, которым я подвергалась эти несколько дней. Для осуществления всего этого у меня есть ряд планов. Я также намерена скоро приехать в город и, каковы бы ни были мои решения относительно всего прочего, я, по всей вероятности, выполню в первую очередь этот проект, поскольку Лондон всегда будет самым благоприятным полем деятельности, и, во всяком случае, я буду там вознаграждена милым общением с тобой и смогу немного развлечься после 10-недельной епитимьи в Черчилле.

Я думаю, что я в долгу перед своим собственным характером и должна выдать Фредерику замуж за сэра Джеймса. Сообщи мне свое мнение по этому вопросу. Уступчивость – черта характера, которую с готовностью используют другие, и я не очень стремлюсь, как ты знаешь, к обретению этого свойства нрава. У Фредерики также не должно быть претензий на это, чтобы ей потворствовали в ее капризах за счет интересов ее матери. Это касается также ее тщетной любви к Реджинальду; я, конечно, считаю свои долгом отбить у нее охоту к такому романтическому вздору. Принимая все это во внимание, я усматриваю крайнюю необходимость в том, чтобы увезти ее в город и немедленно выдать замуж за сэра Джеймса.

Если вопреки ему будет действовать моя собственная воля, то я обрету известную способность и желание возобновить добрые отношения с Реджинальдом, которые фактически утрачены. И, хотя он все еще в моей власти, я отказалась от самого предмета нашей ссоры. При всем этом, даже при самых благоприятных обстоятельствах, победа представляется едва ли достижимой.

Сообщи, моя дорогая Алиса, твое мнение по всем этим делам и дай мне знать, сможешь ли обеспечить меня удобным жильем поблизости от тебя.

Преданная тебе

С.Вернон

Эдвард стрит

Я была рада твоему посланию, и вот тебе мой совет: не теряя времени, приезжай в город сама, а дочь оставь в Черчилле. Конечно, было бы куда более кстати устроить свою собственную жизнь, выйдя замуж за мистера Де Курси, чем раздражать его и всю его семью, стараясь выдать ее замуж за сэра Джеймса. Тебе следует больше думать о себе и меньше – о дочери. У нее не тот нрав, который способствовал твоей репутации в этом мире. Поэтому, мне кажется, что Черчилль с Вернонами – самое идеальное для нее место. Сама же ты создана для общества и разве пристойно лишать себя его. Поэтому оставь там Фредерику, чтобы наказать ее за все те неприятности, которые она тебе доставила, позволив себе это мягкосердечное романтическое увлечение, которое неизбежно завершится для нее довольно печальными переживаниями. Приезжай как можно скорее в город. У меня есть причины торопить тебя.

На той неделе в город приехал Мэнвэринг и ухитрился, вопреки воле мистера Джонсона, найти возможность увидеться со мной. Он очень несчастен без тебя и испытывает такую неудержимую ревность к Де Курси, что было бы крайне нежелательным, чтобы они сейчас встретились. И все же, если ты не позволишь ему встретиться с тобой здесь, то я не могу гарантировать, что он не совершит какой-либо опрометчивый поступок – он может, например, приехать в Черчилль, что было бы ужасно. Кроме того, если ты примешь мой совет и решишь выйти замуж за Де Курси, то для тебя будет крайне необходимым убрать с дороги Мэнвэринга, и только ты обладаешь достаточным влиянием, чтобы заставить его вернуться к его жене.

У меня есть также и другой мотив для твоего приезда. В следующий вторник мистер Джонсон уезжает из Лондона. Чтобы поправить свое здоровье, он намерен поехать в Бат, где, если воды будут действовать благоприятно на его организм и соответствовать моим желаниям, он пролежит с подагрой много недель. Во время его отсутствия у нас будет возможность выбрать общество по нашему вкусу и получить истинное удовольствие. Я бы пригласила тебя на Эдвард стрит, но он вынудил у меня что-то вроде обещания никогда не принимать тебя дома. Ему никогда не удалось бы добиться этого, если бы у меня не было такой нужды в деньгах. Тем не менее, я могу приготовить для тебя очень милую квартиру с гостиной на Аппе Сеймур стрит, и можем всегда быть вместе там или здесь, поскольку я считаю, что мое обещанию мистеру Джонсону касается лишь того, что ты не должна спать в нашем доме /по крайней мере, в его отсутствие/.

Бедный Мэнвэринг рассказывает мне такие потрясающие истории о ревности своей жены! – Глупая женщина, она еще рассчитывает на постоянство столь обаятельного мужчины! Однако она всегда была глупой и столь недальновидной, что решилась выйти за него замуж. Она – богатая наследница, а он – без единого шиллинга в кармане! Кроме баронессы, я знаю, она могла получить еще один титул. Ее глупость в завязывании знакомств была столь велика, что, хотя мистер Джонсон и был ее опекуном, а я вообще не разделяю его чувства, никогда не смогу простить ее.

Прощай,

твоя Алиса

Черчилль

Это письмо, моя милая мама, передаст тебе Реджинальд. Его затянувшийся визит наконец, видимо, завершается, но боюсь, что это расставание слишком запоздало, чтобы принести какую-то пользу. Она собирается отправиться в город, чтобы встретиться с ее близкой подругой миссис Джонсон. Сначала она намеревалась взять с собой Фредерику, чтобы поручить ее наставникам. Однако мы взяли верх над ней. Фредерика так страдала при мыли об отъезде, а я не могла позволить себе оставить ее во власти матери. Не все наставники в Лондоне способны возместить утрату ею поддержки и покоя. У меня были также опасения по поводу ее здоровья и вообще по поводу всего, за исключением ее принципиальности. В этом, я уверена, она неуязвима даже ее матерью, всеми друзьями матери, за исключением тех друзей /очень скверная компания, в чем у меня нет сомнений/, с которыми она общалась, или оставалась в полном одиночестве, и трудно сказать, что было хуже для нее. Более того, если она останется со своей матерью, увы – она должна – тогда она будет с Реджинальдом, что стало бы величайшим злом для нее.

Какое-то время здесь будет парить спокойствие. Наши регулярные занятия, книги и разговоры, с моционами, с детьми и всеми домашними удовольствиями, которые я могу предоставить ей, постепенно помогут превозмочь эту девическую привязанность. У меня нет сомнений в том, что ни одна женщина не уделяла ей столь мало внимания, как ее собственная мать.

Я не знаю, как долго леди Сьюзан задержится в городе и вернется ли она к нам. Я не могла быть искренней, приглашая ее, и если она предпочтет вновь приехать, то отсутствие радушия с моей стороны будет держать ее на некотором расстоянии от меня.