Кассандра кивнула и сама удивилась, убедившись, что это движение вызвало всего лишь легкий, тотчас же пропавший укол боли в позвоночнике.

– Ну тогда я побегу и позову мистера Куинна, а то он уйдет. Он зашел вас навестить, но вы спали.

Женщина по имени Дора убежала; Кассандра смутно различала ее торопливо удаляющиеся шаги, но повернуть голову, чтобы проводить ее взглядом, не смогла. Шаги затихли где-то в глубине коридора. Служанка пошла позвать Куинна. Мозг Кассандры попытался понять, что это означает, пока она ждала, безучастно глядя в потолок. Что бы такое сделать, пока его нет? Она подняла руки к лицу и посмотрела на них. На опухших запястьях синяки и кожа содрана – это оттого, что руки у нее были связаны. Но двигать руками она может почти безболезненно! Надо попробовать ноги. Кассандра осторожно попыталась согнуть колени. Стреляющая боль, но больше ничего. Она не парализована!

А впрочем, не все ли равно? Она была жива, а Филипп мертв. Лучше бы было наоборот.

Должна ли она бодрствовать, дожидаясь прихода Куинна? Она была так измучена, что даже плакать не могла, и радовалась своему бессилию, немного притуплявшему остроту горя. А вот и он наконец – бесшумно и плавно подбирается к ней по ковру. Выглядит усталым, одет во все черное. Кассандра пожалела, что не может сесть: лежа перед ним на спине, она особенно остро ощущала свою беспомощность. Но у нее не было сил подняться.

Куинн подтянул себе стул и сел возле постели.

– Слава Богу, вы очнулись. Мы очень беспокоились за вас, Кассандра, – произнес он торжественным голосом, словно священник, дающий последнее причастие.

«Интересно, кто это „мы“?» – вяло подумала она, но вслух спросила другое:

– Какой сегодня день?

Ее голос, не поднимавшийся выше шепота, напоминал шелест сухой прошлогодней листвы.

– Воскресенье.

Воскресенье. Ее почему-то немного позабавила мысль о том, что она проспала три дня кряду. Вроде бы протекла длинная пауза, прежде чем он заговорил снова, но доверять своим ощущениям она не могла, возможно, ей просто показалось.

– А знаете, милая, вы просто невероятно удачливы. Вам повезло дважды: во-первых, веревка была изначально слишком туго затянута, в петле места не осталось, чтобы сломать шейные позвонки, а во-вторых, ваш вес оказался недостаточным, чтобы вы задохнулись под его тяжестью. Я успел добраться до вас, поднял и перерезал веревку.

Она слабо заморгала, глядя на него.

– Вы спасли мне жизнь?

Он поднял брови и растянул губы в гримасе, которая, по всей вероятности, должна была означать улыбку.

– В таком случае примите мою благодарность.

Кассандра с трудом протянула к нему руку, но он то ли не заметил, то ли сделал вид, что не замечает этого; и ее рука, так и не коснувшись его, бессильно упала на покрывало.

– Колин мертв? – спросила она после недолгого молчания.

– Да. И Уокер тоже. Он пал от руки Уэйда.

Выражение его лица стало еще более торжественным.

– Я в самом деле был совершенно уверен, что лично вам опасность не грозит, Кассандра, но я ошибся и теперь самым искренним образом приношу вам свои извинения. Однако благодаря вам жизнь короля теперь вне опасности, и мы…

– Они не собирались покушаться на жизнь короля, – устало прошептала Кассандра, чувствуя себя совершенно обессилевшей и мечтая, чтобы он поскорее ушел. – Уокер должен был застрелить Эдмунда Берка на заседании парламента. В пятницу. Письмо, которое попало к вам, было обманом. Уэйд мне потом сказал, что король их не интересует. Их мишенью был Берк.

Черные глаза Куинна казались огромными. Он откинулся на спинку стула и уставился на нее с открытым ртом. Его руки бессильно повисли вдоль тела.

– Берк! – протянул он наконец. – Да-да, в этом был смысл. Боже милостивый! Уокер собирался это сделать? Его разорвали бы на части, но, конечно, было бы уже слишком поздно. Боже, Боже… – повторил он, наклонившись к ней и пронзая ее взглядом. – Кассандра, вы спасли жизнь Берку!

Она пожала плечами и отвернулась.

– Я все еще поверить не могу! Надо поскорее рассказать Филиппу, он будет вам еще больше благодарен. Если бы вы спасли короля, он не был бы так рад.

Куинн смущенно усмехнулся и потер руки.

– По правде говоря, Филипп не слишком жалует нашего монарха.

Его улыбка угасла.

– Что с вами, дорогая, вам нехорошо? Вы так побледнели, может, мне позвать…

– Он жив? – спросила она, задыхаясь, в лице ее не было ни кровинки. – Филипп жив?

Казалось, этот вопрос сбил его с толку.

– Да, конечно, он жив.

Куинн схватил ее за руки и попытался уложить обратно на подушку.

– Господи Боже, ведь вы не знаете! Филипп был тяжело ранен, но сейчас поправляется.

Он немного помолчал.

– Клодия перевезла его к себе в дом и ухаживает за ним. С каждым днем ему все лучше… о, простите, дорогая, я не подумал…

Он смущенно умолк. Кассандра закрыла лицо руками, стараясь подавить рвущиеся из груди слезы радости, хотя ее сердце в эту минуту разбилось на тысячу кусков. Филипп жив! Она возблагодарила Бога, но удержать слезы так и не смогла – они мучительно жгли горло и просачивались сквозь пальцы. В ее лихорадочном воображении возник отчетливый образ: негромкий мелодичный голос с изысканными интонациями читает ему вслух, холеные белые руки с длинными пальцами гладят его лоб.

Прижав ладони к сердцу, Кассандра попыталась унять боль, но это не помогло. И все-таки он жив! – пела ее душа. Эта мысль подобно лучу света немного рассеяла окружавшую ее тьму.

Куинн понизил голос:

– Он просил меня передать, как признателен вам за все, что вы сделали. И еще он хотел попрощаться. И отдать вам вот это.

Она слепо нащупала рукой конверт, который он ей протягивал. В него не было нужды заглядывать, она и так понимала, что там деньги. Бессильно уронив руку, Кассандра закрыла глаза, стараясь подавить новый приступ слез.

– Я очень устала, – хрипло прошептала она. – Прошу вас…

– Да-да, конечно. Извините меня.

Куинн поднялся на ноги.

– Дора будет ухаживать за вами, она доставит вам все, что попросите. Все ваши вещи здесь. Филипп… гм… приказал их упаковать.

Он замолчал и откашлялся.

– Через день или два к вам опять зайдет доктор. Он говорит, что вам нужен покой, но считает, что через неделю вы уже полностью поправитесь. Вам очень, очень повезло, моя дорогая, хотя сейчас вам, наверное, трудно в это поверить. Но дух окрепнет вместе с телом, уверяю вас.

Кассандра попыталась улыбнуться, но не сумела. На секунду ей показалось, что он собирается прикоснуться к ней – похлопать по плечу или ободряюще пожать руку, но в конце концов он ограничился лишь чопорным поклоном и покинул комнату.

* * *

Три дня спустя Куинн вернулся. Он бодро отметил, что выглядит она гораздо лучше, и спросил, достаточно ли она окрепла для путешествия. Кассандра заверила его, что готова к отъезду, хотя в эту минуту чья-то рука в железной перчатке стиснула холодными пальцами ее сердце. Ей уже было заранее известно, что он скажет дальше. Не угодно ли ей, чтобы он взял для нее билет на корабль, отплывающий в Америку через четыре дня?

Наступило долгое молчание. А потом она сказала «да».

На этот раз Куинн действительно дотронулся до нее: легонько коснулся пальцами ее плеча. Никогда в жизни он не был с ней так мягок и предупредителен.

– Предоставьте все мне, – сказал он тихо. – Все хлопоты я беру на себя. Вы можете уехать прямо отсюда. Дора соберет ваши вещи и все упакует. Вам нужно думать только об одном: как поскорее окрепнуть и набраться сил.

Кассандра долго лежала без движения после того, как он ушел, потом потянулась к шнурку у изголовья кровати и позвонила. Через минуту пришла Дора.

– Да, мисс?

– Сегодня я хочу принять настоящую ванну, – проговорила Кассандра глухим, осипшим голосом висельни-цы. – Будьте добры отгладить мое зеленое платье с высоким воротником. А потом мне понадобится ваша помощь, чтобы причесаться.

– Да, мисс, – сказала Дора, поглядев на нее круглыми от удивления глазами. – Вы уверены, что вам еще не рано подниматься с постели, мисс?

– Совершенно уверена, – угрюмо ответила Кассандра, сбрасывая одеяло.

* * *

Дворецкий открыл дверь на стук почти мгновенно.

– Мистер Риордан здесь?

Его брови поползли было вверх, но он быстро замаскировал свое удивление.

– Нет, сударыня.

– А леди Клодия… Могу я поговорить с ней?

– Как вас представить?

– Мисс Мерлин.

– Прошу вас минутку подождать здесь.

Он вновь появился, как ей показалось, гораздо раньше, чем через минуту, и пригласил ее следовать за собой по великолепно отделанному холлу в еще более изящно обставленную гостиную. С упавшим сердцем Кассандра вынуждена была признать, что дом Клодии именно таков, каким она его себе представляла, даже лучше. Но Филиппа здесь не было, и по крайней мере за это ей следовало благодарить Бога. Она выругала себя за малодушие.

Облаченная в капот Клодия лежала на кушетке перед громадным мраморным камином. Ее ноги были до самого пояса укрыты пледом, из-под которого виднелась забинтованная ступня, лежавшая на атласной подушке. Она была по-прежнему прекрасна, но несомненно больна; все гневные упреки и колкости, которые Кассандра собиралась на нее обрушить, так и остались невысказанными.

Если для Кассандры встреча с заболевшей Клодией оказалась неожиданностью, то сама Клодия уставилась на нее так, словно увидела привидение. Стараясь не подавать виду и всячески скрывая свою нервозность, Кассандра решительным шагом направилась прямо к ней.

– Извините за беспокойство, – проговорила она своим сорванным голосом, – но я не знала, что вы больны. Я только хотела задать вам один вопрос.

Клодия продолжала смотреть на нее, не отрываясь. Наконец она немного пришла в себя и воскликнула:

– Филипп сказал, что вы умерли!

Кассандра отшатнулась, как от удара. Слезы подступили угрожающе близко, но обжигающий гнев избавил ее от такого унижения.

– Он несколько преувеличил, – сухо отрезала она. – Где он? Он здесь?

– Здесь? Нет, разумеется, нет. Он у себя дома.

Итак, он уже настолько окреп, что мог и сам позаботиться о себе. Кассандра не знала, печалиться ей или радоваться.

– Понятно. В таком случае не буду вас больше беспокоить.

– Кае… Миссис Риордан, у вас все в порядке?

– Я не миссис Риордан! – рявкнула она в ответ. Судя по всему, Филипп так и не сказал Клодии всей правды. Значит, она, по крайней мере, не участвует в его обмане. Вероятно, Кассандре следовало смягчить свои чувства по отношению к Клодии, узнав такую новость, но этого не произошло.

– У меня все в полном порядке, благодарю вас. Всего доброго.

И она оставила леди Клодию в том же положении, в каком нашла ее, – с изумленно вытаращенными глазами и раскрытым ртом.

* * *

Странно было стучать в двери дома, в который она привыкла входить свободно, как хозяйка. Кассандра ждала, с трудом удерживаясь от желания прислониться к дверному косяку. Она была на ногах всего час и уже чувствовала себя совершенно разбитой. Дверь открыл человек, которого она никогда раньше не видела. Может, его взяли на место Уокера?

– Я хочу поговорить с мистером Риорданом, – сказала она.

– Извините, мисс, но он не принимает посетителей. Мистер Риордан болен.

– Мне известно, что он болен, – сухо ответила Кассандра. – Тем не менее я хочу его видеть.

– Прошу меня извинить, но это невозможно.

Мужчина был настолько крупным, что целиком загораживал дверной проем; ей стало ясно, что он ее не впустит. Она стиснула зубы с досады.

– Визитной карточки у меня нет, но, если вы назовете ему мое имя, я думаю, он меня примет.

Ничего-подобного она на самом деле не думала; напротив, можно было ставить десять к одному, что скорее всего он откажется ее принять. Но Кассандра все же решила попытаться.

– Очень хорошо, мисс, – с непроницаемым лицом согласился незнакомец. – Как о вас доложить?

Она назвала ему свое имя. Судя по его лицу, оно явно ничего ему не говорило.

– Хорошо. Будьте добры подождать в холле.

– Вы очень любезны, – заметила Кассандра, стараясь удержаться от сарказма.

Войдя в дом, она сразу же опустилась в одно из стоявших в холле кресел, а дворецкий, или как там называлась его должность, поднялся по ступеням и скрылся из виду. Кассандра откинулась головой на спинку кресла и закрыла глаза, сломленная усталостью. Теперь она уже почти надеялась, что Филипп откажется ее принять. У нее не осталось ни физических, ни душевных сил для столкновения с ним. О, Куинн был прав, надо было просто уехать, не подвергая себя такому испытанию! Ничего, кроме страданий, оно ей не принесет.

Но с другой стороны… нельзя просто взять и уехать, сыграв тем самым на руку Риордану. Он этого не заслуживал. Он уже всем успел раззвонить, что его жена, видите ли, умерла. Значит, ждал, что она покорно примет свою участь, смирится с изгнанием. Ну уж нет, она так просто не исчезнет ему в угоду. Она к этому не готова.