Хелен Данн - Легче перышка

— Если через две минуты не выйдешь, то зайду я, — кричит мне Себастиан.

Сколько раз я мечтала услышать эти слова? Теперь они нужны мне не больше, чем низкокалорийный шоколад в моем холодильнике.

— Минутку! — кричу я в ответ. Поворачиваюсь к Финну. — Сиди тише воды. Ни звука, бормотать тоже нельзя. Мне придется развлекать его в гостиной. И вот еще что — ни шага из комнаты.

— А вы там надолго?

Смотрю на него во все глаза. Скажите же, что мы от разных отцов!

— Я тебя предупредила. — Выхожу из комнаты и вижу, что Себастиан идет мне навстречу. Он включил «Шугабейбс».

— А я уже к тебе собрался. Нашел открывалку и voila… — Он показывает мне открытую бутылку белого вина и два бокала. — Возьмем их с собой в спальню?

— Обалдеть. Ничего себе, — шепчу я. Надеюсь, что сексуально и страстно, не так как в рекламе микстуры от кашля. Кладу руки ему на плечи и подталкиваю его в обратном направлении, он отходит и при этом целует меня. — К чему спешить? Может, посидим и выпьем для начала? — показываю на маленький персидский ковер у камина.

— По-моему, там на двоих места не хватит. — Он с сомнением смотрит на потрепанный коврик.

— Риск — дело благородное.

Опускаюсь на колени, беру у него бутылку и бокалы, разливаю вино. Он придвигается ко мне и целует. Его губы холодные от вина.

— Ты не представляешь, как много это для меня значит, — шепчет он и укладывает меня на коврик.

Спорить я не люблю, просто знаю. Скажем так, чувствую. Он начинает медленно расстегивать мою кофточку, целуя грудь после каждой расстегнутой пуговицы. Маленькие легкие поцелуи, его губы едва касаются меня. Он добирается до моего живота и расстегивает пояс на юбке. Я в экстазе, не в силах пошевелиться. Он медленно расстегивает молнию на юбке и тянет ее вниз. Я в другом мире, возбужденно вслушиваюсь в музыку. Девичья группа издает нежные стоны. Как я понимаю, что они чувствуют.

— Интересно, — шепчет мне Себастиан, отделив от меня юбку. — Словно ты умеешь отделять от себя свой голос. Такое чувство, что ты сейчас стонешь в соседней комнате.

Что? Открываю глаза и, оттолкнув Себастиана, принимаю сидячее положение. Внимательно прислушиваюсь к музыке. «Шугабейбс» не стонут вообще. Я не стонала точно. Звук доносится издалека. Из спальни. Финн! Чертов брат-идиот бормочет свои мантры! Себастиан смотрит на меня.

— В квартире есть кто-то еще, да?

— Мой братец, — бормочу я. — В спальне. — Беру юбку, прикрываюсь ей, отчего чувствую себя не в своей тарелке.

— А он что здесь делает? Ищет открывалку? — Себастиан разозлился. — И зачем он устроил этот гам?

Финн в режиме глубокой мантры. Надеюсь, он молится о своей жизни. Потому что сейчас я его убью.

— Пойду разберусь.

Спешно натягиваю юбку, накидываю кофточку и шагаю в спальню, распахиваю дверь: Финн сидит рядом с кроватью, его глаза закрыты, в ушах — пробки. Подхожу к нему, выдергиваю одну пробку и ору в ухо:

— Какого черта ты здесь делаешь?

Он испуганно шарахается от меня:

— Орла! О нет. Только не говори, что не сработало.

— Что не сработало?

— Моя мантра.

— Я тебе говорила, чтобы ты сидел тихо? — ору я.

— Да, но…

— Но ничего. Ты приезжаешь без приглашения, заявляешь, что будешь жить у меня, и затем портишь мне жизнь.

— Неправда. Я читал мантру с пожеланиями улучшить твою жизнь.

— И как только ты до этого додумался?

— Мне сильно захотелось в туалет, тогда я начал тихонько читать мантры, пока не полегчало. Потом я решил, что нельзя быть эгоистом. Я изменил мотивацию. Стал читать мантру для тебя. Чтобы он не оказался голубым. Ведь сработало, правда? — спрашивает он у меня. — Он ведь сегодня не был похож на голубого, да?

— Нет! До тех пор пока ты не начал бубнить! — уже визжу я. — Я никогда не говорила, что он голубой! Зачем ты лезешь в мою жизнь, если не можешь навести порядок даже в своей?

— Мне очень жаль. — Он сидит с виноватым видом.

— А мне еще больше жаль, что я позволила тебе жить здесь. Завтра же убирайся.

За моей спиной появляется Себастиан. Рубашка застегнута и аккуратно заправлена в брюки. Наше мгновение, такое долгожданное, закончилось.

— Что здесь происходит? — холодно говорит он.

— А ты, должно быть, Себастиан, — говорит Финн, спрыгивает с кровати и протягивает ему руку. — Приятно познакомиться. Наслышан. (Я краснею.)

— Я узнала, что он здесь, только когда вошла в комнату, — начинаю оправдываться я. — Его не должно было быть дома.

Себастиан не обращает на меня внимания. Он слышал весь наш разговор. Финн продолжает говорить, не замечая напряжения в воздухе.

— Да, прости, пожалуйста. Я хотел читать мантру в уме, но понимаешь, стоит попасть в тон, как эмоции захватывают тебя целиком. — Мой брат глупо улыбается.

— Да, — говорит Себастиан, — думаю, я понимаю, о каких эмоциях ты говоришь, они ведь такие хрупкие, да? Их так легко разрушить.

— Точно, ты меня понимаешь. — Финн смотрит на него с удивлением. Полагает, что встретил единомышленника.

— Значит, ты считаешь меня голубым? — спрашивает Себастиан у Финна.

— Ну нет. Я ведь тебя даже не знаю. Это Лиз считает тебя голубым, — отвечает Финн. — Но теперь я могу сказать ей, что ты не голубой. Так что не беспокойся.

— Так, значит, Лиз считает меня голубым, да? — Себастиан поворачивается ко мне. — Почему она так решила? Она ведь никогда меня не видела.

— Финн все перепутал, — начинаю выкручиваться я. — Он спутал тебя с кем-то другим.

— А, с кем-то, кого ты приводила сюда, чтобы убедиться, что он не голубой? — резко бросает он. — Думаю, мне пора уходить. Три человека — это толпа, и это уже лишнее. Разве только если ты не захочешь проверить что-то еще. — Он смотрит на меня, усмехается и машет рукой, проходит по коридору и выходит за дверь.

— Себастиан, не уходи! — кричу я ему вслед и слышу, как он хлопает дверью. Поворачиваюсь к Финну. — Завтра, — кричу я ему в лицо, — завтра же тебя здесь не будет! А теперь убирайся из моей спальни! — Я силой выталкиваю его за дверь. Зарываюсь головой под подушку и плачу.

— И после пятницы Себастиан не звонил? — спрашивает Лиз.

Сейчас вечер воскресенья, после 48 часов хандры и жалости к себе я призвала на помощь подкрепление. Нет ничего лучше, чем сидеть в луже вдвоем. К сожалению, Лиз приезжает одновременно с ритуальной еженедельной доставкой еды из индийского ресторана. Для того, чтобы поговорить о своих проблемах. Теперь мне придется делиться. Садимся на колени вокруг кофейного столика и запускаем руки в исходящие паром контейнеры из станиоли.

— Нет. — Я пожимаю плечами, отламывая кусок слоеной лепешки с мясом.

— Совсем-совсем? Даже эсэмэску не прислал?

— «Нет» означает «нет». Я думала, все женщины это знают.

— Бестактное замечание, Орла, — упрекает она меня. — А что с Финном? — Она смотрит на последнюю вафлю издали. Лиз ведь не настолько жестока, чтобы отобрать последнее у подруги, которая оказалась в беде?

— А что с ним? Ты о чем? — осторожно спрашиваю я. Наблюдаю за ней.

— Где он? — Ее руки приближаются на опасное расстояние.

— Ушел на мессу.

— На мессу? — Лиз смотрит на меня с удивлением. Совершенно позабыв о еде. — Я-то думала, что он теперь буддист.

— Буддист, но чувствует себя виноватым из-за случившегося, говорит, что только католики знают, как можно загладить вину. Его нет с утра. — Добираюсь до вафли, тыкаю пальцем по центру и смотрю, как она разламывается на несколько кусочков. Вот так. Теперь честно. Беру самый большой кусок.

— То есть ты передумала его вышвыривать?

— Я проконсультировалась. Заведующий мусорки сообщил мне, что это противозаконно. — Я набираю вилкой овощной плов и кладу в рот. — Ну, а если серьезно, куда ему деваться?

— Обратно к матери?

— Я не так сильно его ненавижу. К тому же она не поймет, в чем проблема. Она посчитает, что Финн очень кстати оказался дома, когда его сестра решила поразвлекать своего друга. Ты же понимаешь, — говорю я с маминой интонацией, — «рассказывают про такие ужасы, которые происходят после нескольких бокалов вина». Финн — мое личное средство контрацепции. С этим даже церковь не сможет поспорить.

— А почему бы ему не снять себе квартиру?

— У него нет денег, а я их ему не дам. Подожду, пока он найдет работу.

— Ну, он же предложил свою помощь в «Легче перышка», разве не так?

— Я ему платить не собираюсь, — возмущаюсь я, — к тому же это проект некоммерческий.

— Ты готова к тому, чтобы начать его завтра? — Ложка Лиз хищно парит над последним кусочком куриного филе в остром соусе.

— Готова, дальше некуда. Может, подождать, пока мы его не разрекламируем получше?

— Мы уже отдежурили у входов во все спортклубов Сити и рассказали о сайте всем их посетителям. Завтра в журнале выйдет моя статья под названием «Как сохранить фигуру, когда вокруг все худеют». Куй железо, пока горячо.

Хорошая мысль. Я придвигаю к себе контейнер с куриным филе и вываливаю его содержимое себе в тарелку. Лиз озадачена:

— В любом случае зачем тебе толпы посетителей с первых дней? Давай работать над ним постепенно, чтобы ты могла втянуться. Тебе понравится, честно.

— То же самое ты говорила про кикбоксинг.

— Но я честно так думала, — возмущается Лиз. — Только представь, если все получится, то ты даже сможешь оставить работу в «Браунс Блэк». И станешь интернет-миллионером.

— Не обнадеживай. А знаешь, что Табита выкинула на прошлой неделе?

— Письменное предупреждение, которое она составила, не в счет?

— А я уже почти забыла о нем. Она выскочила из своего кабинета с визгом, когда обнаружила на пальце мозоль, и спросила меня, что делать, потому что… — делаю паузу, чтобы произвести впечатление, — я знаю, как бороться с утолщениями.

Лиз смотрит на меня в ужасе.

— Вот дрянь! И что ты ей ответила?

— Ничего. А что я могла ответить? Ей ответ и не был нужен, она так хохотала над своей шуткой. Я слышала, как весь остаток дня она говорила разным своим друзьям по телефону, что она теперь «жирная птаха», потому ее палец набрал лишний вес. Тогда я взяла и показала ей свой третий палец. Думаю, после этого она нарисует новое письменное предупреждение. — Выгребаю остатки картофеля со шпинатом себе в тарелку.

— А что сказала Патти?

— Ее не было. На обеде у нее возникла новая «проблема» с рыбой. Ничего не имею против, вот только слышала, как она заказывала столик в ресторанчике мясных блюд.

— Ну, у тебя и выдержка.

— Ты про Патти? Просто она еще молодая. Научится.

— Про все. Табита ведет себя с тобой как настоящая стерва, Патти бросает на тебя всю работу и подставляет тебя с «Красавчиком Сити», братец приезжает без приглашения и поселяется у тебя, а твой парень сбегает. Я бы с ума сошла.

— Меня сложно свести с ума, — отвечаю я. — Хотя можно, если доесть мою лепешку с мясом. (Лиз кладет ее на место. Умница.) Вот только не знаю, как быть с Себастианом.

— А ты ему звонила?

— Пару раз. — Ложь, ложь, наглая ложь. — Каждый раз — автоответчик. — Шестнадцать раз.

— Оставила сообщение?

— Если не считать просьбу перезвонить мне, то нет. В конце концов, почему не посмотреть правде в глаза? Если бы я действительно нравилась Себастиану, то бубнилки Финна вряд ли бы ему помешали. Я не права?

— С мужчинами все так сложно. Им может помешать все, что угодно. — Лиз делает глоток вина. — Джейсон сбился с ритма из-за сквозняка, но здесь, скорее, дело в размерах. И как ты себя чувствуешь?

— Немного хуже, после того как услышала про твою интимную жизнь.

— Хреново, — отвечаю я. — Я думала, что он выше этого. И почему он расшумелся, как ребенок. Понимаю, ситуация неловкая. К тому же мы только начали, но в конце концов — никто не воспринимает моего брата всерьез.

— Еще много…

— Рыбы в море? Камушков на берегу? — вздыхаю из-за неизбежной банальности.

— Э-э, нет. Риса с овощами. Доедай. Я больше не могу. — Лиз ставит свою тарелку на кофейный столик и забирается в кресло, в руке держит бокал с вином. — Кстати, я всегда думала, что он тебя недостоин.

— Ты ведь его даже не видела. Он шикарный.

— Не важно. На самом деле не шикарный. Если судить по твоим словам. Он не делает того, что делают мужчины, и речь не только о сексе. Тебе нужен добрый и порядочный человек. Послушай, у меня назначена встреча с кандидатами для «Красавчика Сити». Может, хочешь со мной? Развеешься. Тебе это пойдет на пользу.