Хелен Данн - Легче перышка

<Мари> Орла, дорогая, я не опоздала?

<Орла> Простите?

<Мари> Это же я. Твоя мама. И Марселла рядом. Мы включили компьютер Финна. Погоди минутку, она тоже хочет что-то написать… Орла, привет, это Марселла. Здорово. Просто чудесно! Как там в Лондоне? Твоя мамочка говорит, что ты занялась старым добрым чат-шоу-бизнесом.

<Орла> Марселла, именно этим я сейчас и занимаюсь. Общаюсь в онлайне — режиме реального времени.

<Мари> Не может быть, Орла, правда, что ли? И меня могут слышать другие люди? Эй? Тут есть кто-нибудь?

<Сесилия><Белла><Лили><Тесса> Привет.

<Мари> Ух ты. Привет, девочки. Какое красивое имя — Сесилия. Тебя назвали в честь святой Сесилии, покровительницы музыкантов?

<Сесилия> Нет, в честь моей бабушки.

<Мари> А история была красивая. Сначала ее пытались задушить, а потом перерезали горло. Орла, твою кузину назвали в ее честь. Ты знаешь — дочку Эйлин.

Да, хуже не бывает. Лиз, Патти и Джейсон громко смеются.

— Хочешь, я ее отключу? — спрашивает меня Джейсон. — Все будет выглядеть так, словно дело в электричестве?

Мы с Финном смотрим на него в ужасе.

— Лучше не надо. Потом она неделями будет об этом зудеть.

<Орла> Мама. Очень рада была с тобой поболтать, но у меня мало времени. Наш чат скоро закрывается, и всем нужно заняться своими делами.

<Мари> Просто хотела пожелать всем удачи. А Финн там? Он достаточно спит? Ты ведь знаешь, на него без слез смотреть невозможно, когда проспит меньше восьми часов.

<Орла> Итак, все знают, что делать дальше, расписание диеты на следующую неделю есть у всех. Искренне желаю удачи.

<Лили> Спасибо. А пирожные можно есть как и раньше, да?

<Белла> TYVM[2], другими словами — «большое спасибо», если кто не знает сокращения.

<Мари>Марселла, видишь? Белла использует язык, о котором рассказывали в программе Глории Ханнифорд. Что бы написать ей в ответ? Погоди, Белла, Марселла сейчас мне покажет. Я:/

— Твоя мать написала: «Я страдаю от запоров», — объясняет Джейсон. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я оборвал связь?

Я трясу головой.

— А еще заставляет меня есть клетчатку, — бормочет Финн.

<Белла>:[

— Ужасная зануда, — переводит Джейсон.

<Орла> Ладно, девочки, предлагаю отключиться, прежде чем моя мама пустится рассказывать про варикозное расширение вен. Встретимся через неделю, на том же месте, в тот же час. Хочется верить, что к тому времени нам уже будет чем похвастать. Не забывайте, если возникнут проблемы, то можете написать мне. Электронный адрес указан на странице внизу. Чао.

<Сесилия><Белла><Лили><Тесса> Чао.

<Мари> Марселла, что это значит? Быстро посмотри…

Прошло две недели с тех пор, как Финн разрушил мою жизнь. Себастиан не звонил. Ни разу. Даже когда меня не было. Я дважды проверяла, работает ли автоответчик; цифры 1, 4 и 7 на телефонной трубке изрядно стерлись. Мой дух воспаряет при каждом звонке мобильного телефона и с грохотом падает, когда оказывается, что это не Себастиан. Отныне телефон служит проверкой моего состояния. Каждый звонок означает, как легко можно найти меня при желании.

Лиз пыталась поднять мне настроение, она так и сыпала банальностями, но если уж я свалилась с велосипеда, то вряд ли уже захочу оседлать его снова. Теперь все видится как сквозь сон. Орла Кеннеди держалась за руку с Себастианом. Целовалась с ним. Наслаждалась его близостью, насколько это было возможно. И, если уж быть честной с самой собой, с удовольствием отмечала скептические взгляды женщин, не понимающих, что его держит рядом со мной. Теперь я могу им ответить: ничего.

Кое-кто из коллег заметил, что со мной что-то происходит. Не Табита, естественно. Она слишком занята своим собственным мирком. Но Харри, который заправляет аппарат шоколадом, спросил, в чем дело. Вчера зашел ко мне, спросил, почему я не позвонила ему и не попросила заправить шоколад. Обычно мы общаемся с ним два раза в неделю. В прошлом году мы даже обменялись рождественскими открытками. Лорен — она развозит завтрак и еще закуски в одиннадцать — тоже спросила, в чем дело. А вчера, после того как я отказалась от двух пирожков с яйцом по цене одного, даже в шутку приложила ладонь к моему лбу, проверить, здорова ли я. (Пирожки всегда холодные, а яйца — в состоянии, близком к окаменению, но именно поэтому они мне понравились.)

Странно, «Легче перышка» почти помогает прогнать головную боль. За пять дней в чат заглянуло тридцать пять человек, и ежедневно в течение двух часов я рассказываю, как можно похудеть, выслушиваю чужие проблемы и ощущаю себя востребованной. Все вместе мы похудели на 41 фунт, 3 из которых — мои. Разбитое сердце — самая лучшая диета, известная даже мужчинам. Только что закончилась очередная онлайн-сессия. Патти еще не вернулась с обеда. Составляет компанию Тони Янгеру, который встречается с молоденькой журналисткой из «Файненшл таймс». Патти решила присмотреть, чтобы он не сказал лишнего. Надеюсь, он за ней тоже присмотрит.

Разумеется, я должна была пойти с ней. Сегодня впервые после ужасной истории с пресс-релизом о назначении Тони Янгера я доверила ей выполнить задание самостоятельно. Смешно, что именно она сопровождает его на этой встрече. Но я не могу смотреть ему в глаза. Тони все еще злится на меня из-за катастрофы с «Красавчиком недели»: он не раз избегал встречи со мной в коридоре и столовой. Я его понимаю, и, хотя моей вины в случившемся нет, я все равно чувствую себя виноватой. Очень виноватой. Как истинная католичка. Тони очень хороший и искренний. Я действительно прониклась к нему тогда в «Корни энд Барроу». Вряд ли он захотел бы видеть меня на этой встрече рядом с Патти, о роли которой в этой истории он даже не догадывается.

Зазвонил телефон. Себастиан? Беру трубку, сердце колотится с бешеной скоростью.

— «Браунс Блэк». Орла Кеннеди слушает. — Голос немного дрожит.

— Орла?

Это Финн. Могла бы догадаться и сразу. С каких это пор Богу есть до меня дело? Готова поспорить, Себастиан вычеркнул меня из своей маленькой черной записной книжки. И снизу пометил: «Все понятно. Больной брат. Наверное, гены». Вот так вот.

— У тебя все в порядке? Такое впечатление, будто ты бегала и запыхалась.

— Что тебе, Финн? Я занята. До вечера нужно сделать еще три пресс-релиза. — На самом деле только один, но если я об этом скажу, тогда будет не похоже, что я — уполномоченный зам.

— Тут кое-что произошло.

— Ты цел? Что ты делал?

Что скажет мама? За ним нужно постоянно следить.

— Я-то цел. Честно. Ничего серьезного, но не могла бы ты по пути домой купить мешки для пылесоса?

— Мешки для пылесоса?

Пластырь не нужен? И парацетамол? Лед? После травмы нужно хорошенько выпить.

— Ну да, для пылесоса.

И тогда Бог создал мужчину, и все пошло наперекосяк.

— Я поняла, Финн. Но зачем они тебе?

— Ну, это для «Легче перышка».

— Что-что?

— Многие клиенты говорят, что хотели бы увидеть на твоем сайте перечень упражнений, которые можно распечатать, чтобы выполнять эти самые упражнения.

И тогда Бог решил наделить мужчину умом. Но в процессе работы на минутку отвлекся.

— Сколько?

— Гм, двое. Сесилия и Эми. Новенькая. Ни разу не появлялась, пока ты бывала онлайн. Но вчера я заметил ее, когда заглядывал на сайт. Очень милая. В моем вкусе.

— Мешки для пылесоса, — напоминаю я. — Нельзя ли поживее? Некоторые, между прочим, работают.

— Ну да. Я просто подумал, что идея хорошая, но не захотел морочить тебе голову и решил сделать все сам. Я купил книгу «Накачай мышцы пустыми бутылками», в ней есть упражнения, которые можно выполнять с предметами домашнего обихода. Я хотел нарисовать задохлика, выполняющего эти упражнения, и поместить на сайте.

— А мешки для пылесоса?

— Ну, намусорил немножко.

— Как?

— Сейчас расскажу. — Он делает паузу.

Ну почему Финн не может рассказать напрямую? К чему весь этот драматизм. Точно так же он вел себя, когда ему было восемь, он тогда оторвал ногу у моей Барби. А потом сказал, что ее сбил автомобиль, за рулем которого сидел Супермен.

— Ну, я подумал, что сначала нужно попробовать самому, и решил начать с банок с фасолью, которые использовал как гантели. Можно даже с обезжиренной фасолью. Очень хорошо отжиматься от кресла. Но меня немного занесло…

— И?

— Я экспериментировал с ходьбой по лестнице. Ну, понимаешь, у тебя же нет в квартире лестницы. Я подумал, что многие сталкиваются с этой проблемой. Ну, я искал, на что бы наступить.

— И?

— Не вышло. Кто думал, что в коробке так много кукурузных хлопьев? Указывать нужно на упаковке.

— Что?

— Что не выдерживает вес взрослого человека. Кто-нибудь мог пострадать. (Скорее всего мама.) Так ты купишь мешки для пылесоса? И проверь электронную почту. Эми сказала, что хочет тебе написать.

— А ты сам не можешь купить?

— Ну, мог бы, только последние деньги я потратил на книгу с упражнениями. Между прочим, сестричка, нельзя ли оприходовать у тебя эту книгу?

— Что? — взрываюсь я.

— Орла, тебе нужно расслабиться. Посмотри в зеркало, отражение тебе улыбается? Нет. Поэтому я стал буддистом — в жизни слишком много проблем. — Моя проблема сидит передо мной. — Если хочешь, вечером я научу тебя читать мантры.

— А я могу научить тебя упаковывать вещи. Прощай, Финн, — швыряю трубку и снова берусь за пресс-релиз.

В глубине души я понимаю, что это пустая трата времени. Как часто журналисты интересуются рынком ценных бумаг болгарского производителя вязальных игл? Даже в «Файненшл таймс» об этом не писали, а всем известно, как они мучаются в поисках материала, чтобы заполнить страницы. Тем не менее мне за это платят. Пытаюсь припомнить какой-нибудь анекдот про вязальные иглы, и тут передо мной возникает Свен. Сегодня пятница, свободный день, но на нем костюм-тройка в светлую полоску, скромный темно-синий галстук и белая рубашка. Из нагрудного кармана выглядывает и колышется ярко-желтый платочек.

— Свен, куда-то собрались?

— Невозможно угадать, когда фотограф захочет сделать твой снимок. Лучше всегда быть наготове, — бросает он мне в ответ, а сам как бы невзначай рассматривает мое блеклое платье в цветочек. — Как считаешь?

Я медленно киваю.

— Посмотри сюда. — Он сует мне в руки газету. — Видишь эту статью? — показывает пальцем на крохотный текстик в календарной рубрике, где публикуют самые забавные истории. — Это мой кузен.

На снимке в центре зала коммерческих операций сидит мужчина. Вокруг него столпились коллеги, которые бреют ему голову.

— С виду неплохой человек, — неуверенно говорю я. Вряд ли он в своем уме. Бриться при всех.

— Он попал в газету.

— Угу.

Внезапно фабрика по производству вязальных игл начинает волновать мое воображение. Я перекладываю бумаги на столе. Как будто мне не терпится заняться делом. Но Свен не понимает намеков. Чтобы избавиться от него, я читаю статью рядом со снимком. Его кузен обрил себе голову в благотворительных целях.

— Почему? Ну почему он в газете? Почему я не могу туда попасть? — кричит он и ударяет по газете ладонью. Взглядом показываю на его шевелюру. — Из-за глупой детской выходки мой кузен попадает в прессу, а я никак не могу туда попасть!

— А вы делаете что-нибудь в благотворительных целях? — спрашиваю я. — Как ваш кузен.

— В благотворительных целях? Я — инвестиционный банкир, побойся Бога! — вдруг вскрикивает Свен. — У меня есть репутация! Тебе известно о сделках, над которыми я работаю? Это же революционные сделки! — По-моему, сюда больше подходит слово «скучные». Он берет пресс-релиз, над которым я работаю. — Ты внимательно это изучила? Вязальные иглы. Я фондирую вязальные иглы. Сколько человек умеют ими пользоваться? (Что ж, моей маме только покажи узор.) Пленительное занятие. Журналисты должны в очередь ко мне становиться. Ты — пресс-атташе. Организуй.

Я с расстановкой произношу каждое слово. Медленно. Очень медленно.

— Я не могу диктовать журналистам, о чем им следует писать, — отвечаю я, — никто не может. Я отправляю им факты, а они уже принимают решение. Но если хотите знать мое мнение, ваши сделки вряд ли привлекут к себе внимание, поскольку мало кто сможет понять их. То есть если хотите провернуть крупную революционную сделку с британской компанией вроде «Маркс энд Спенсер», то об этом, возможно, напишут в британских газетах.