Ожидая, пока упакуют товар, они прогуливались возле бараков. Расчищенный от камней участок находился в маленькой впадине. Между круто возвышающейся гранитной скалой и склоном горы, покрытым кустарником и диким виноградом. Впереди виднелась зубчатая линия сине-серых вершин.

— В этих краях всегда жили гончары, — сказал Райан. — Сначала здесь делали только примитивные горшки, а несколько лет назад предприимчивый Джакомо построил эти бараки и установил отличную печь для обжига.

Когда коробки с керамикой были уложены в машину и Райан сел за руль, из мастерской выскочил Джакомо и стремительно бросился к ним, крича: «Aspetta!»[12]

Подбежав к окошку Кэтрин, он протянул ей небольшой сверток.

— Это для вас, синьорина, — сказал он по-английски.

— Grazie, signore, — поблагодарила девушка.

В дороге она развернула бумагу.

— О, посмотрите! Какая прелесть! — Она протянула Райану небольшое украшение в виде ярко раскрашенной птицы, сидящей в клетке из тонких керамических прутьев, не более двух дюймов в высоту. — Мне сегодня везет на подарки. Хозяин корзинной мастерской преподнес мне пару восхитительных сережек из соломы.

— Это естественно — они надеются на ваши будущие заказы.

В Иглезиасе Райан свернул на одну из узких улочек недалеко от главной площади.

— Мне сказали, что сегодня приезжает отчим Миреллы, и пригласили на ужин. Вы не возражаете, если я отлучусь ненадолго, чтобы переодеться? Посещение гончарных мастерских не улучшило моего внешнего вида.

Он остановил машину возле дома с облупившимися стенами. Так вот где он, оказывается, живет. Наверное, подумала Кэтрин, снимает пару комнат и ест в ближайшем кафе.

В следующую секунду ей стало весело — до этого момента Райан ни словом не обмолвился о том, что сам направляется на виллу Роскано, а свое желание отвезти ее домой преподнес как доброе дело с его стороны, чтобы соотечественница якобы могла избежать утомительного путешествия автобусом.

Итак, Мирелла пригласила его сегодня специально, чтобы познакомить с отчимом. Хотела ли она услышать от Алессандро одобрение ее выбора, или Райан сам возжелал быть представленным в качестве ее будущего мужа?

Когда Райан, наконец, появился, Кэтрин не сделала никаких замечаний, но про себя отметила, что сегодняшний вечер действительно обещает быть важным. Чисто выбритый, с аккуратно зачесанными назад каштановыми волосами, Райан выглядел безупречно в темном костюме, кремовой рубашке и однотонном галстуке. Сейчас в нем ничего не осталось от «английского рудокопа», он больше походил на преуспевающего преподавателя университета, чем на спустившегося с гор искателя минералов.

Мирелла, гулявшая в саду, когда они подъехали к вилле, подбежала к машине и с подозрением уставилась на Кэтрин. Райан, предупреждая возможные расспросы, начал рассказывать, как они случайно встретились в порту и провели день. Кэтрин оставила его наедине с Миреллой — пусть сам объясняет, как хочет, — и поспешила в свою комнату переодеться к ужину.

Она выбрала один из самых красивых своих нарядов — изящное вязанное крючком платье бледно-зеленого цвета с позолоченным поясом-цепочкой. Делать что-либо с волосами уже не было времени, и девушка оставила их распущенными по плечам.

Внизу, в столовой, она была представлена Алессандро, отчиму Миреллы. Он оказался среднего роста, с неожиданно болезненным цветом лица, что казалось странным для человека, который так много времени провел в море. Его черные волосы поредели, и над линией лба наметились небольшие залысины, но аккуратные черные усики придавали ему моложавый вид. Кэтрин предположила, что ему около пятидесяти. К счастью для нее, Алессандро довольно сносно говорил по-английски.

Синьора Бертини с прибытием сына значительно оживилась. За столом она много шутила и смеялась, а Алессандро и Райан переводили суть разговора для Кэтрин.

Девушка понимала, что незнание языка — ее недостаток. Она взяла с собой пару разговорников, но в этом обществе, где Райан говорил по-итальянски достаточно бегло для того, чтобы читать лекции студентам в колледже, где Мирелла владела не только английским, но и французским, а Алессандро, которого путешествия по свету приучили к трудностям, быстро схватывал английский, Кэтрин чувствовала себя крайне неловко. Она решила как можно быстрее выучить итальянский.

После обеда все перебрались в просторную гостиную, выходившую окнами в сад. Немного погодя Мирелла предложила Райану прогуляться.

— А вы, Кэтрин? Пойдете? — пригласил Райан.

Кэтрин оказалась в безвыходном положении. Мирелла сама не пригласила бы третьего лишнего — она явно желала поговорить с Райаном наедине, но, с другой стороны, Алессандро и синьора Бертини тоже, вероятно, хотели обсудить семейные дела без посторонних ушей.

— Да, я иду, — наконец решилась она.

Кэтрин надеялась, что через несколько минут сможет незаметно ускользнуть и оставить Миреллу наедине с Райаном. Впервые за все время знакомства с Витторио она сейчас была бы рада его обществу. Ситуация, по ее мнению, была фарсовой. Райан легко шагал между двумя девушками, и их общий разговор напоминал игру в «испорченный телефон», когда обрывки фраз передаются от одного к другому через третьего.

— По-моему, у меня камешек в туфле, — сказала Кэтрин, когда трио приблизилось к каменной скамье.

Усевшись, она сняла туфлю и потрясла ее, освобождая от воображаемого осколка гравия, в надежде, что Мирелла с Райаном продолжат путь без нее. Краешком глаза она видела, как итальянка взяла его под руку и потянула за собой, но в этот момент раздался голос Алессандро:

— Мирелла!

Девушка нахмурилась и с неохотой повернулась в его сторону.

— Иду! В чем дело? — крикнула она и поспешила по тропинке к дому.

Райан тут же опустился на скамью рядом с Кэтрин.

— Отлично сработано, — сказал он. — Старая уловка, но все еще эффективная.

Кэтрин с ненавистью посмотрела на него, но было уже слишком темно, чтобы она смогла разглядеть выражение его лица.

— Вы хотите сказать, что я нарочно притворилась, будто у меня камень в туфле, чтобы остаться с вами тет-а-тет?

— А разве не так?

У Кэтрин не было слов, чтобы парировать такую явную наглость. Она глубоко вздохнула:

— Мне потребовалось бы ясновидение цыганки, чтобы угадать появление синьора Бертини именно в данный момент.

Райан рассмеялся:

— Никогда нельзя знать заранее, какими сверхъестественными способностями обладает женщина. Меня это всегда поражает.

— Тогда, может, для вас будет сюрпризом узнать, что я просто собиралась тактично ретироваться от вас с Миреллой.

— Неужели? А я-то надеялся, что вы избавите меня от нее.

— Так вы, оказывается, пленник, да еще слабовольный? — Она насмешливо посмотрела на Райана. — На месте Миреллы я чувствовала бы себя оскорбленной таким высказыванием.

— О, ее не так легко спровоцировать, как вас, Кэтрин.

Она оставила это замечание без внимания и, помолчав немного, спросила:

— Мои коробки с керамикой все еще у вас в машине?

— Нет. Я их выгрузил перед ужином. Вы найдете все в одном из садовых сараев.

— Спасибо. — Ее тон был холоден и сдержан.

Ей хотелось от души поблагодарить Райана за помощь, но какой реакции можно ждать от мужчины, который все тривиальные поступки или обычные слова трактует в свою пользу и наделяет каким-то скрытым смыслом? Даже если она скажет: «Давайте вернемся в гостиную», он еще вообразит себе, что она хочет, чтобы он обнял ее и поцеловал.

Кэтрин встала:

— Становится прохладно. Я лучше пойду в дом.

— На Сардинии, да и во всей Италии, всегда так — солнечное тепло может быстро смениться прохладой.

Когда они были всего в нескольких ярдах от дома, на дорожке показалась Мирелла, стремительно приближавшаяся к ним.

— Идем, Райан! — воскликнула она. — Мне надо тебе кое-что сказать. — Она схватила его за руку и потащила за собой в темноту сада.

— Чао! — насмешливо бросила через плечо Кэтрин. Ее рассмешило то, как итальянка вырвала свою добычу из цепких лап чужестранки. Ну что ж, пусть посидит с ним на скамеечке, поболтает.

Когда она вошла в дом, ее окликнул Алессандро:

— Синьорина, я хочу поговорить с вами.

Озадаченная, Кэтрин последовала за ним в гостиную. Его мать, по-видимому, уже ушла в свою комнату. Они сели, и Алессандро, подавшись вперед, серьезно спросил:

— Этот молодой мужчина, англичанин… Вы давно его знаете?

— Нет, всего пару дней.

— Он состоятельный человек?

Вопрос Алессандро очень удивил ее.

— Не имею понятия. Он геолог, читает лекции в колледже в Иглезиасе. Больше я ничего о нем не знаю, тем более о его финансах.

Алессандро задумчиво поглаживал свои аккуратные усики.

— По-моему, он не очень подходящая пара для Миреллы, — заявил он после долгого молчания. — А он знает, что у нее много денег?

Кэтрин никогда не интересовалась состоянием Миреллы. Не было сомнения, что итальянка ни в чем себе не отказывает, но теперь Кэтрин задумалась, не был ли Райан на самом деле больше пленен приданым своей избранницы, чем ею самой? И в то же время девушка испытывала необходимость защищать своего соотечественника от подобных подозрений в охоте за богатыми невестами.

— Не думаю, что для него имеет большое значение, будет ли его жена бедной или богатой, — медленно, тщательно подбирая слова, сказала Кэтрин, надеясь, ради Миреллы, что это действительно так.

— Эти деньги перейдут к ней не от меня, — продолжал Алессандро, — хотя, когда я умру, она получит все мое имущество, состояние ее матери и отца. Теперь, когда Лучии больше нет… — Он сделал паузу, и Кэтрин почувствовала прилив жалости к этому мужчине, чья боль утраты была по-прежнему мучительной. — Наследство у адвокатов, — сказал он наконец, — на их попечении… как это лучше сказать?

— Под опекой?

— Да, под опекой, пока ей не исполнится двадцать пять. Потом она сможет делать все, что захочет, — выйти замуж, например. Но сейчас я за нее в ответе. Я люблю Миреллу, как родную дочь. Люблю, потому что она — дочь Лучии. И не хочу, чтобы неопытное сердце завело ее в пучину страданий и горя.

Он говорил все это спокойно, но так искренне, что у Кэтрин не было сомнений в его беспокойстве о благе Миреллы.

— Я уверена, что Мирелла не пойдет против вашей воли, — прошептала она, не зная, что еще сказать.

Алессандро улыбнулся:

— Да, я верю, что она не наделает глупостей. Если она на самом деле любит этого англичанина, тогда я через год или два дам свое согласие. Но не уверен, что она будет с ним счастлива. Скажу вам по секрету, только никому не говорите об этом; среди наших друзей в Неаполе есть состоятельная семья Монтефранко. Один из сыновей, Энрико, влюблен в Миреллу и мечтает жениться на ней.

Кэтрин осторожно вздохнула. Итак, вот в чем дело. Для Миреллы есть более подходящая партия.

— Конечно, я никому не скажу, — заверила она Алессандро. — Но, возможно, Мирелла не так уж серьезно относится к Райану. Она молода, а он очень отличается от итальянских мужчин, с которыми она знакома.

— Ах да, он совсем другой, — согласился Алессандро, и Кэтрин показалось, что слово «другой» в устах синьора Бортики означало «низшего сорта». — Я хотел поговорить с вами, потому что вы тоже англичанка. Понимаете? Я не прошу, чтобы вы встали между ними, но, если у вас есть шанс привлечь его внимание, это было бы очень хорошо для моей Миреллы.

Кэтрин чуть не задохнулась, с трудом подавив взрыв истерического смеха. Поставленная перед ней задача избавить Миреллу от Райана казалась просто нелепой. Девушка понимала, что любые попытки с ее стороны завладеть этим мужчиной лишь еще больше укрепят решимость итальянки добиться его любыми средствами.

— Но через три недели я возвращаюсь в Англию, — сказала она, успокоившись. — К тому же у меня есть свои дела, которым нужно уделять много времени.

— Но вы сделаете все, что в ваших силах, пока вы здесь?

Кэтрин кивнула, решив, однако, что и пальцем не пошевелит, чтобы разлучить влюбленных или, тем более, способствовать их будущему счастью.

Когда, наконец, девушка оказалась одна в своей комнате, она подумала, как странно, что Алессандро доверил свои семейные тайны незнакомому человеку в первый же день своего приезда. Или проблема стала настолько серьезной, что потребовались немедленные действия? Бабушка Миреллы, видимо, была прекрасно осведомлена о ее дружбе с Райаном, но, наверное, ее мнение девушку не интересовало, и синьора вызвала Алессандро, чтобы воспользоваться силой его влияния на падчерицу.

Ну что ж, если Мирелла нуждается в защите от охотников за приданым, то Райан должен сам о себе позаботиться. Если он так подло поступает с прекрасной итальянкой, пусть несет ответственность за последствия. Кэтрин не собиралась совать нос в его дела, а после стычки с ним сегодня вечером, когда ее лучшие намерения были истолкованы так превратно, даже хотела, чтобы он получил резкий отказ от Алессандро, — это послужило бы ему уроком. Она жалела только, что не сможет увидеть, как все это произойдет.