Карен Смит - Лекарство для доктора

Вой ветра доносился даже сквозь плотно закрытые окна; казалось, на улице дерутся дикие звери.

Девушке стало по-настоящему страшно.

В дверь тихонько постучали.

— Брайен, ты спишь?

Джед! Но почему у него такой встревоженный голос?

— К сожалению, нет. Входи!

Дверь осторожно открылась, и Джед вошел в комнату. Он был в мокрой куртке и с фонарем в руке, взъерошенный и расстроенный.

— Ветер не на шутку разбушевался, а температура резко упала. У тебя очень холодно, может, спустишься вниз, к камину?

— Сколько же сейчас времени?

— Около трех. Еще можно вполне выспаться, особенно когда согреешься. Надеюсь, к утру погода улучшится.

— Ты прав, здесь слишком холодно. — Ей вдруг ужасно захотелось спать. — Ну а теперь отвернись или выйди, мне надо одеться, — и она смущенно посмотрела на кресло, где лежала ее одежда.

— Ох, извини, — пробормотал Джед. — Я оставлю тебе фонарь, электричество не работает. Когда оденешься, крикни.

Брайен быстро стала натягивать на себя брюки и свитер, думая о том, каким чучелом она выглядит: растрепанная, с хлюпающим от холода носом и покрасневшими от бессонницы глазами. Ужас.

Но выхода не было.

— Готова! — крикнула она, чувствуя себя скованно и неуютно.

Джед светил фонариком ей под ноги, чтобы она не споткнулась и не упала с лестницы, довольно крутой и узкой.

— Подумай, что тебе нужно, я постараюсь все сделать, — сказал он озабоченно.

Мне нужно, чтобы ты взял меня на руки, сразу же подумала Брайен. Но это было, к сожалению, совершенно нереально, а реально было то, что Джед — ее начальник, значительно старше ее и не имеет ни малейшего желания выходить за рамки служебных отношений. Что ж, наверное, он прав, любовные отношения на службе обычно ни к чему хорошему не приводят.

— Мне ничего не нужно, кроме тепла, — вздохнула Брайен. Ее ответ прозвучал несколько двусмысленно, и Брайен даже посмотрела на него, надеясь, что он поймет. Но Джед, казалось, превратился в каменную статую.

— Ложись на диван и укройся одеялом, ты скоро согреешься. Я лягу в кресло и накроюсь медвежьей шубой. Она, правда, очень старая, отец иногда накрывает ею ноги, но сейчас сгодится и как одеяло.

Брайен устроилась на диване и стала наблюдать, как Джед укладывается в кресло и накрывается чем-то похожим на тулуп.

За окном выл ветер, но в комнате было уютно и тепло, и Брайен успокоилась. Джед мельком глянул на нее, но она сделала вид, что не заметила его взгляда, и натянула одеяло до самого носа. Но как бы они оба ни притворялись, что ничего не происходит, напряжение в комнате возрастало. Каждый думал об одном и том же, темнота еще больше обострила их желание. Джед готов был вскочить и броситься на нее, и лишь мысль о том, что она у него в доме, юная и беззащитная, сдерживала его.

Надо было во что бы то ни стало сбросить это наваждение.

— Ты могла бы работать с доктором Ольсеном? — с удивлением услышала Брайен его вопрос.

— Нет! Я не хочу работать с доктором Ольсеном.

Мне нравится работать с тобой, — быстро ответила она. Неужели он так напуган этим поцелуем, что хочет избавиться от нее?

— Ты уверена?

— Вполне, — ее пальцы нервно вцепились в одеяло. — Мне нравится твоя манера обращаться с пациентами, нравится твоя невозмутимость и сдержанность даже в самых неожиданных моментах, я уже многому у тебя научилась. Джед, ты слышишь меня?

— Да, но ты…

— Джед, почему ты приехал сюда? — Брайен постаралась как можно мягче спросить это.

— Все причины уже в прошлом. Я доволен тем, что делаю здесь и что живу с отцом.

Это был вежливый ответ человека, не настроенного на откровенность. Спрашивать дальше не было смысла, поняла Брайен. Что ж, у нее еще будет время вернуться к этому разговору, она уверена, а сейчас надо спать.

Услышав наконец ее спокойное дыхание, Джед облегченно вздохнул: его гостья согрелась и заснула. Но он заснуть не мог. Снова и снова вспоминая, как целовал ее, как она пылко отвечала, он все больше и больше возбуждался, не в силах успокоиться. Его разгоряченное воображение рисовало сладостные картины. Он бросил воровской взгляд на девушку, на контуры ее тела, скрытые одеялом, и кровь бросилась ему в голову. Он усилием воли отбросил свои нескромные мысли и даже ущипнул себя. Брайен шевельнулась и повернулась к нему спиной, и это движение слегка охладило его.

Джед уже несколько лет избегал близких отношений с женщинами. Конечно, у него возникало иногда смутное влечение к какой-нибудь красотке, но он без труда выбрасывал из головы все мысли о флирте. Ему это совершенно не нужно. В его жизни нет больше места любви и привязанности.

Но, впервые увидев Брайен, Джед сразу почувствовал идущее от нее притяжение. Почему-то его не оставляло ощущение, что она именно та женщина, о которой он когда-то мечтал, которая ему нужна. Конечно, она очень хороша, но разве он не встречал красивых женщин раньше? Нет, дело не только в красоте. В Брайен есть что-то такое, чего он до сих пор не встречал в женщинах, да и, по правде говоря, не верил, что молоденькая красивая девушка может быть такой… Какой? Он и сам не мог объяснить.

Но Брайен значительно моложе его, он не может не принимать во внимание ее возраст… Но разве не бывает таких случаев в жизни? Джед вспомнил, что, когда познакомился со своей бывшей женой, та тоже была молода и казалась такой невинной. Кэролайн была очаровательна, ее обожали родители, и она вертела ими, а на первых порах и Джедом, как хотела. Для нее не существовало слова «нет». К ее ногам, надо отдать должное, потрясающе красивым, складывалось все — драгоценности, новые автомобили, путешествия. Стоило ей вообразить Джеда своим идеалом мужчины, и через некоторое время она получила его в мужья.

Правда, он не мог не признать, что брак с Кэролайн временами был не так уж и плох, она иногда вела себя как любящая и заботливая жена, и все же главным в их браке были ее желания и она сама.

Джед задумался. Что, если и Брайен такая же?

Со своей красотой и богатством она может заполучить в мужья любого. Так зачем ей он, скромный врач?

В доме стояла тишина, слышались лишь завывание ветра да постукивание веток о стены дома.

Вдруг Брайен как-то беспокойно заворочалась и застонала. Джед приподнялся и посмотрел на нее: в отблесках огня было видно, что она дрожит, как от озноба, а по ее щекам текут слезы.

Джед соскочил со своего кресла и подошел к ней.

— Брайен, проснись! Брайен, это Джед. Тебе ничего не угрожает, проснись!

Однако девушка все еще находилась во власти сна и продолжала стонать. Наконец Джеду удалось разбудить ее. Она с трудом открыла глаза, полные слез.

— Мне снова снились родители… и весь этот ужас. Я помню каждое слово полицейского. Брайен, потрясенная ночным кошмаром, продолжала плакать.

Взяв ее за руку, Джед сказал:

— Успокойся, моя девочка. Время залечивает наши раны. К сожалению, ты вряд ли когда-нибудь забудешь эту трагедию. Но боль постепенно притупится.

Брайен привстала и отчего-то рассердилась:

— Думаешь? Я с тех пор повзрослела на десять лет… Я понимаю, что прошлого не вернешь, но память отказывается забыть прошлое. Моя жизнь с родителями была полна счастья. Они были моими друзьями…

Джеду были хорошо понятны ее чувства. Он также не мог забыть свою очаровательную дочь, не мог забыть ее маленьких ручек, которые обнимали его за шею. Но он потерял ее. Он виноват, виноват.

И никогда не простит себе этого.

— И все же время лечит, — горько вздохнул он.

Почувствовав боль в его голос, Брайен внимательно посмотрела на него:

— Ты пережил что-нибудь подобное? — мягко спросила она.

Джед сел рядом с ней, борясь с желанием притянуть ее к себе, но Брайен так отстраненно посмотрела на него, что он только вздохнул и кивнул головой. Она покрутила золотой браслет на запястье и пробормотала:

— Когда-то отец сказал мне, что любое горе притупляется. Он был прав, жизнь есть жизнь, и не стоит отказываться от того, что она дает, — дружбы, любви, счастья.

Сидя около нее, вдыхая запах ее волос, слушая ее нежный голос, Джед с трудом владел собой. Он едва сдерживал себя, чтобы не схватить ее в объятия и любить, любить прямо здесь на диване у камина. Но странно, к острому желанию обладать ею примешивалась нежность и даже робость. Эта молодая красивая девушка была одинока и беззащитна, и Джеду вдруг захотелось стать для нее всем другом, мужем, защитником. Это было очень неожиданное чувство для него самого. Неужели он хочет чего-то большего, чем секс?

Он вспомнил Кэролайн, чья красота возбуждала его как мужчину, и он поддерживал с женой близкие отношения, несмотря на то что они духовно все больше отдалялись друг от друга. Потом, когда он уже понял, что между ними совсем не осталось ничего общего, ему даже физическая близость с ней давалась с трудом.

А вдруг и сейчас им движет только влечение?

Но нет, Брайен другая. Да и он, пройдя такую школу семейной жизни, столкнувшись с женским лицемерием и ложью, теперь способен оценить искренность и доброту. Иначе зачем же весь этот горький опыт? Но это все мысли, а что на самом деле между ними происходит?

Джед встал, подошел к окну и отодвинул штору: уже светало, но снег продолжал идти. Может, все-таки попробовать поспать? Или лучше принести дров, ведь неизвестно, когда дадут электричество и можно будет включить обогреватели.

— Брайен, снег все идет. Я схожу принесу дров.

Она улыбнулась и качнула головой в знак согласия.

— Думаю, что мы уже не заснем, но ты полежи, а я посмотрю, из чего можно соорудить завтрак, добавил Джед.

Как глупо то, что я делаю, подумал он. Вместо того, чтобы обнять ее и любить, любить до изнеможения, вдыхать ее запах, целовать эти чувственные нежные губы и забыть про все на свете, он куда-то потащится. Как она ему сейчас улыбнулась — покорно, да, но сколько огня и призыва в ее аквамариновых глазах и улыбке! Он опять подумал, что она совсем девочка. Скорее всего, невинная. Куда он лезет? Разве он забыл, что после развода поклялся никогда больше не брать на себя ответственность за чужую судьбу? Но прошло уже так много времени с тех пор, неужели эта клятва жизненно необходима? Разве ему не отпущено судьбой немного счастья?

Нет. Ему не нужны никакие близкие отношения. Он слишком хорошо помнит всю ту боль, которую ему пришлось пережить. Лучше всю жизнь оставаться в одиночестве, чем пережить что-нибудь подобное еще раз. Никто ему не нужен. Он прекрасно проживет один. Без женщины. Без семьи. Без детей.

Джед круто повернулся и вышел из гостиной.

Он хозяин и должен заботиться о своей гостье.

Брайен привела себя в порядок, насколько это было возможно, и пошла на кухню. Джед был на улице, а она стала осматривать полки буфета и обнаружила банку бобов с мясом. Прекрасно!

В кухню вошел Эл, заспанный и хмурый, но, увидев девушку, хлопотавшую у плиты, улыбнулся.

— Признаюсь, что увидеть утром на кухне юное хорошенькое лицо — большая радость для меня, да пожалуй, и не только для меня.

Брайен тоже улыбнулась, ей было приятно, что она нравится отцу Джеда; его слова были совершенно искренними.

— Я думаю, бобы надо подогреть, — начал он.

— А из черствого хлеба можно сделать вкусные тосты, тем более что есть сыр, — добавила Брайен.

— Вы — великолепная хозяйка! — галантно улыбнулся Эл.

Эл Савьер был несколько старомоден и относился к женщинам по-рыцарски. Эту черту унаследовал от отца и Джед, что в какой-то мере объясняло его поведение с Брайен. Она уже поняла это. Не было случая, чтобы он не открыл перед ней дверь и не пропустил вперед. Он всегда подавал ей пальто, когда они вместе одевались после работы, и провожал до машины, если они задерживались на работе допоздна. Его манеры были безупречны, и это не могло не восхищать Брайен.

— Кстати, у вас в буфете есть много вкусных вещей, вот, например, консервированные персики, ореховое масло, миндаль. Мы можем долго продержаться, — Брайен лукаво посмотрела на старика.

— Надо же! Не думал, что у меня такие запасы.

Вы волшебница. Знает ли Джед об этом?

Брайен покраснела.

— Вряд ли он смог оценить так быстро мои скромные качества, мы же работаем совсем немного вместе.

— Хмм! — последовало непродолжительное молчание. Брайен чувствовала, что старик изучает ее.

И наконец прозвучал вопрос:

— Что вы думаете о моем сыне?

— Я же сказала, мы слишком мало работаем вместе. Общение в основном сводится к заботе о пациентах.

— Согласен, времени было мало, чтобы узнать друг друга, к тому же Джед замкнулся с тех пор, как… — Эл замолчал, но потом закончил:

— Впрочем, он слишком все усложняет.

— Но почему? — Брайен не хотела задавать этот вопрос, но он выскочил как-то сам собой.