— Но он много читает, — сказал Расти.

— Кое-кто из нас подумывал сделать ставки, женится ли он когда-нибудь. Или хотя бы будет с женщиной. Проблема в том, что все считают, что нет, так что не с кем спорить.

— Это плохо, потому что он вполне привлекательный парень, кажется.

— Конечно, но для этого надо говорить, верно?

— Ну, не уверен, что меня волновало бы, умеет Шейла говорить или нет.

Оба парня рассмеялись.

— Иногда мне его вроде как жаль, — сказал Дэн. — Но чаще всего я просто рад, что не такой, как он.

Глава 7

Селия не проспала до самого воскресенья, как предсказывала Перл. Она проснулась в субботу днем. Солнечные лучи освещали желтые стены, отчего комната наполнялась свечением. Прошлым вечером Селия лишь быстренько приняла душ, поскольку ее ждала Перл, чтобы пойти в закусочную. Сейчас же она отмокала в глубокой ванне так долго, что чуть не заснула снова. Сколько же времени прошло с тех пор, когда у нее была ванна, в которой можно было поваляться? В их с Кэссиди квартире был только душ с плесенью, растущей в углу над головой. В последней приемной семье, с которой она жила, была ванна, но у нее на дне были грубые шершавые полосы, как на трамплине для прыжков в воду, которые больно натирали, если она сидела на них. Селия не припоминала, чтобы долго принимала ванну со времени жизни у Хандли.

Когда она наконец покинула комнату, то обнаружила Перл и Дженни беседующими в гостиной.

— Доброе утро, — сказала Дженни. — Или, думаю, следует сказать «добрый день».

Перл махнула Селии, чтобы та садилась:

— Уверена, ты умираешь от голода.

Дженни встала и направилась в кухню:

— Я оставила тебе кое-что от завтрака, если ты не против есть блинчики так поздно днем. Я отложила несколько и для Перл, если вы не против присоединиться к ней.

— Думаю, я присоединюсь. Они были весьма хороши.

В бело-голубой комнате с окнами на двух стенах стояли несколько столов под белыми кружевными скатертями. Большую часть третьей стены занимала огромная картина со свиньей, выполненная в оттенках голубого и розового. Она была довольно милой, хоть и изображала свинью.

Дженни несколько раз сходила на кухню и принесла кувшин апельсинового сока и тарелки с яйцами, беконом и блинчиками. Бекон казался бестактностью, поскольку они ели под печальным взглядом свиньи на стене.

Селия ела, пока все почти не полезло обратно. Она хотела накопить как можно больше еды, поскольку не знала, когда ей удастся сытно поесть в следующий раз.

— Я подумала, что после еды пройдусь до «Мира шитья». Не хочешь присоединиться ко мне? — спросила Перл во время еды.

— Все в порядке. Я могу остаться здесь.

— Мне будет приятна твоя компания, и тебе хорошо бы выбраться подышать свежим воздухом. Скажи, что пойдешь со мной.

Селия кивнула.

— Вот это ты проголодалась, девочка, — сказала Дженни, убирая пустую тарелку Селии.

— Спасибо. Было очень вкусно.

— Дженни, мы собираемся в «Мир шитья». Не хочешь с нами?

— Когда это я не хотела? К сожалению, в ближайшие пару часов должны приехать постояльцы, и мне нужно быть здесь, чтобы заселить их.

— Вам нужна комната, в которой я остановилась? — спросила Селия. Она надеялась, что сможет остаться еще на одну ночь, но понимала, что не стоит ожидать слишком многого.

— Нет, все в порядке. Перл попросила, чтобы ты осталась, пока она не уедет, и меня это устраивает.

Селия подумала, когда же уезжает Перл, но не посмела спросить.

— Идем, Селия. Посмотрим на лоскутные одеяла.

На Мэйн-стрит было больше народа, чем прошлым вечером. Легковушки и грузовики ехали по узкой улице почти непрерывным потоком. Несколько человек болтали на тротуаре перед «Мороженым Би-Джея», наслаждаясь теплой погодой. «Мир шитья» располагался на углу, примерно через четыре дома от пансиона. Четыре окна на фасаде магазина украшали цветы, нарисованные городскими школьниками, под каждым цветком было написано имя и класс. Больше всего Селии понравилась розовая маргаритка с подписью «Камми Б., 3 класс». Когда они вошли, у них над головой звякнул колокольчик.

Никогда до этого Селия не бывала в подобном месте. На стенах висели яркие разноцветные лоскутные одеяла. Некоторые были сшиты из произвольных кусочков, некоторые с затейливой аппликацией, а некоторые больше походили на произведение искусства и изображали полевые цветы или реки. Она остановилась перед одним из таких, которое выглядело почти как картина. Позади цветочного луга стояли три горы с заснеженными вершинами.

— Красиво, правда? — сказала какая-то женщина, и Селия кивнула. — Если вы выйдете на улицу и перейдете дорогу, то увидите вдалеке эти три горы. Они называются Три сестры.

— Как город, — сказала Селия.

— Да. Город назвали в их честь. Они как три сестры, присматривающие за нами. Мы зовем их Вера, Надежда и Сострадание. Обязательно взгляните на них, когда будете уходить. Это одеяло сделала Бенева Клайд. Она выиграла несколько наград на Фестивале лоскутного шитья в Систерс. Думаю, это одна из лучших ее работ.

— А, вы познакомились, — сказала Перл, подходя к женщине и Селии.

Селия внимательнее присмотрелась к седой женщине, которая беседовала с ней. У нее было приятное лицо.

— Не совсем, — сказала женщина. — Я немного рассказала ей про это одеяло.

— Тогда мне следует представить вас друг другу. Селия, это Нэнси. Это она вчера забрала твой чемодан на автобусной остановке. Она тетя Сайласа.

— Спасибо вам, — сказала Селия. — За то, что забрали мой чемодан.

— Конечно. Ничего сложного.

Селии понравился голос Нэнси, ласковый и дружелюбный.

— Нэнси работает здесь несколько дней в неделю.

— Мне давно следовало уйти на пенсию, но мне нравятся дополнительные привилегии. Я получаю скидку на ткань и первая пробую все новые схемы. И самое лучшее, я помогаю с выставкой лоскутных одеял. Это моя любимая неделя в году.

— Можешь несколько минут осмотреться вокруг, Селия? Нам с Нэнси нужно поговорить.

Селия не заметила замешательства на лице Нэнси.

Для Селии магазин больше походил на музей. Так много узоров и цветов. Она задела рукой рулоны ткани и остановилась потрогать толстые мотки пряжи. Там стояли три круглые стойки с поздравительными открытками, но не такими, которые Селия видела в продуктовых магазинах. Здесь были красивые забавные картинки с непроизносимыми иностранными именами на обороте. Селия прошлась по отделу с художественными принадлежностями, думая о том, каково это — иметь талант к рисованию.

А потом она остановилась и посмотрела на противоположную стену. Как она пропустила лоскутное одеяло с солнцем, висевшее над рулонами желтой ткани? Центр был цвета желтого школьного автобуса, а каждый луч, выходивший из центра, состоял из лоскутков с разным узором. Улыбаясь, Селия прошла через магазин и внимательнее вгляделась в одеяло. В конце прохода стояла корзина со схемой.

Единственное, что когда-либо шила Селия, это наволочка в школе. Получилось уродливо, потому что Джина, ее приемная мать в то время, отказалась тратить деньги на ткань для чего-то, что скорее всего все равно не получится. В то утро, когда она должна была принеси ткань в школу, Джина достала выцветшую пеленку, которая много лет лежала в шкафу. Ткань была жесткой, с рисунком из красных и синих гоночных машинок. «Ты, наверное, шьешь наволочку для своего брата», — сказала учительница, когда подошла, чтобы посмотреть на работу Селии. Селия повернулась спиной к учительнице, чтобы та не видела ее слез. У нее не было брата. У нее не было никого.

— Ну разве оно не прекрасно? — сказала Перл. — И твой любимый цвет.

— Мы сшили его несколько месяцев назад на кружке по шитью, — сказала Нэнси. — Кажется, у меня в кладовке уже есть подобранный набор, если тебе интересно. Давай я посмотрю.

Нэнси ушла, а Перл стала изучать инструкцию. Через пару минут Нэнси вернулась.

— Тебе повезло. У меня есть еще один набор. Детали уже вырезаны и готовы к сборке. Тебе нужно только разложить их по этой схеме.

Селия уже посмотрела на ценник. На покупку уйдут все ее деньги. У нее ничего не останется на симпатичную стопку лоскутков, перевязанную белым бантом, которую протягивала ей Нэнси.

— Я не могу. Но спасибо вам.

— Уверена, ты сможешь. Их очень легко сшивать. У этого узора отличная инструкция.

— Дело не в этом. У меня нет швейной машинки.

— Ты можешь шить на руках. Швейная машинка быстрее, но у нас есть несколько участниц, которые все делают руками. Я могу принести тебе нитку и иголку.

— Спасибо, но... У меня мало денег.

— Ох, конечно.

Нэнси стало неудобно, и Селия расстроилась.

— Наверняка Нэнси может отложить его, чтобы никто не купил, если ты захочешь купить его в следующий раз, дорогая, — сказала Перл. — Если, конечно, тебе нравится. А то, может быть, мы уговариваем тебя купить его, а он тебе даже не нравится.

— Мне очень нравится, — тихо сказала Селия.

На секунду женщины замолчали, а потом тишину нарушил радостный голос Нэнси:

— У меня есть идея получше, чем прятать его в кладовке. Если ты не занята, то можешь остаться и помочь мне собрать наборы для кружка в понедельник. Мы будем делать блоки со звездой амишей, и в каждом сорок один лоскуток. Без помощника я застряну тут на всю ночь. Что скажешь? Помоги мне собрать наборы, и схема с тканью твои.

Селия посмотрела на Перл.

— Тебе не нужно мое разрешение, но думаю, что это отличная идея.

Селия посмотрела на одеяло с солнцем, и ответ пришел легко.

— Спасибо. Буду счастлива помочь.

— Мне нужно написать парочку писем, — сказала Перл, — так что увидимся в «Милом доме», когда закончишь.

Селия следом за Нэнси прошла в большую мастерскую с длинными столами для раскроя и тремя рядами швейных машин по пять штук.

— Здесь мы занимаемся. В каждой группе не больше тридцати человек, чтобы на одну машинку приходилось всего по двое. Иначе они будут здесь всю ночь. Ты раньше занималась лоскутным шитьем?

Селия покачала головой:

— Нет, я даже не шила практически.

— Тебе понравится шить это солнце. Оно симпатичное и совсем не такое сложное, как кажется. И я могу тебе помочь, если у тебя возникнут сложности, но уверена, что ты прекрасно справишься.

Нэнси уже раскроила все детали для мотивов со звездой амишей, и стопки квадратных и треугольных лоскутков лежали на столе рядом с коробкой пакетов для заморозки.

— Я все подписала, чтобы ты знала, сколько каких идет в каждый набор. Постарайся, чтобы они выглядели опрятно и по порядку, когда будешь складывать в пакет, а потом запечатывай. В самом конце прикалывай лист со схемой к верху пакета. — Зазвонил дверной колокольчик. — Вопросы есть?

— Думаю, я поняла, — сказала Селия, взяв один из пакетов.

— Чудесно. Тогда я пойду займусь делом за прилавком. Если понадоблюсь, приходи за мной.

Нэнси улыбнулась и пошла в переднюю часть магазина.

Мысли Селии устремились к последним дням. Еще и недели не прошло с той ночи в Чикаго, когда Дэмиен ввалился к ней в комнату, и вот она уже в Систерс, штат Орегон. Это было удивительно. Полюбит ли она это место так же, как мама? Одно она знала точно. Она никогда не вернется в Чикаго. С нее хватит печали, разочарований, отказов и жестокости. За один день она увидела больше доброты, чем за все время после Хандли.

Солнце уже садилось, когда Селия вышла из «Мира шитья» с сумкой, в которой лежали детали солнечного одеяла, инструкция и коробочка с иголками и нитками. Она торопливо пересекла улицу и, обернувшись, посмотрела на горы, о которых рассказывала ей Нэнси. Они возвышались на расстоянии, фиолетовые в вечерних сумерках, их пики еще были покрыты снегом, который светился розовым в угасающем свете. Три сестры. Вера, Надежда и Сострадание. Имена были идеальными, и на краткий миг Селия почувствовала, что находится именно там, где и должна.

Глава 8

Когда в воскресенье днем Перл вошла в гостиную, Селия сидела у незажженного камина и кропотливо сшивала лоскутный мотив.

— Дай-ка посмотреть, над чем ты работаешь. — Перл наклонилась к творению Селии.

— Я еще мало сделала. У меня не очень хорошо получается.

Перл взяла ее работу в руки. Селия сшила всего шесть лоскутков, но стежки получались маленькими и ровными.

— На вид очень хорошо. Какой приятный способ провести воскресный день.

— Спасибо.

Селия забрала рукоделие обратно и принялась орудовать иголкой.

Перл села в кресло напротив Селии и стала наблюдать за ее работой. Селия, должно быть, почувствовала ее взгляд, потому что подняла голову.

— Что-то не так?

— Нет. Просто думаю, — сказала Перл.

Они несколько минут сидели молча, прежде чем Перл снова заговорила:

— Селия, я должна возвращаться в Калифорнию.