Оригинальное название: Leo Maddox (He Belongs with Me #1.5) by Sarah Darlington

Сара Дарлингтон – «Лео» («Он принадлежит мне» книга 1.5, одни герои)

Переводчик: Настя Г., Ксения М., Виктория Д, Лилия С.

Редактор: Алёна Х., Татьяна Л., Екатерина И.

Обложка: Полина А.

Перевод группы: vk.com/lovelit

 

Аннотация

Лео самоуверенный. Потрясающий. Великолепный. Он не знает значение слова «нет». Ему двадцать один, и он внук миллиардера и основателя сети отелей. У него есть куча домов, в которых Лео редко бывает, и машин, которые ему не нужны. Женщины. Одежда. Алкоголь. Нет ничего, чего бы он не смог заполучить. Или... почти ничего.

Он не может получить ее. Девушку, которую любит, всю свою жизнь. Она ненавидит его. До одного прекрасного утра, пока Лео не проснулся и не решил, что с него хватит. Он собирается заполучить единственную девушку, которую, когда-либо хотел. Не имеет значения, что у нее новый бойфренд. Ну и что, если ей ненавистно само его существование. Клара принадлежит ему, и он докажет ей это завоевав ее сердце.

Новый роман жанра Нью Эдалт написан полностью от имени Лео Мэддокса. Его можно читать до, после или вместо «Он принадлежит мне». Рекомендовано для 18+ из-за используемых ругательств и сцен сексуального характера.

Глава 1

У меня больной, повернутый и полностью охреневший мозг. Эй, я – Лео Мэддокс. И все это – мое обычное состояние. Но я тот, кто есть, хотя и не тот, кем мне хотелось бы быть. Всю свою жизнь пытаюсь освободиться от собственных стереотипов. И, кажется, ничто не меняется. Но я дошел до ручки. Либо изменюсь, либо все останется по-прежнему.

И никогда не сдамся.

Итак, мы начинаем...

***

Я проснулся в холодном поту, задыхаясь от нехватки воздуха. В моей голове на повторе мелькала одна и та же картинка. Девушка, которую люблю – которую я люблю, сколько себя помню – обхватывает своими пухлыми маленькими губками чужой...

Ну, вы поняли общую идею.

И это не просто какой-то абстрактный мужчина, он – ее муж. Каким-то образом, это сделало картинку еще более жестокой для меня. К тому же у него еще и придурковатый вид. Очки. Не то, чтобы с очками что-то не так, в принципе. Я сам иногда их ношу. Рубашка-поло, которую он так и не снял во время кошмарного любовного акта. Серебристый «Приус» припаркован у средних размеров дома, который принадлежит им. Интересно, почему в мой мозг впечатался именно «Приус»? Кто знает? Как я уже говорил, мой мозг может выдавать дикие, безумные образы.

И Клара выглядит счастливой. Она счастлива замужем за этим придурком из моего сна. Они пытаются завести ребенка, хотят устроить семейную жизнь. А тем временем, в моей жизни ничего не изменилось – скука и однообразие, болезненная пустота. Мучительное одиночество.

Но, наверное, я должен быть счастлив от того, что деньги все еще при мне.

Ужас. Выбрался из постели – обезумевший и злой до боли в животе – и понял, что нахожусь в своем пентхаусе. Своими босыми ногами касаюсь деревянного пола. Я презирал этот пол. Дерево предназначено для столовых и прихожих, а не для спален. Это до чертиков бесило меня, как иногда бывало по множеству случайных причин. Добрался до тележки с баром, но, бл*дь, она была пустой. Разумеется, пустой. Никогда не держал выпивку в спальне, потому что не смогу устоять перед искушением. Но в данный момент пожалел о собственном установленном правиле. Ну... может быть, правило «никакого алкоголя» – больше чем личная директива. И все же, никогда не храню его там, где сплю.

Выглянул в окно, почесывая старый шрам на внутренней стороне руки. Сияющие огни Нью-Йорка просто чертовски потрясающие. Налив себе стакан воды вместо водки, и замечтавшись, я смотрел на все в миниатюрной форме. Вид города почти успокаивал меня. Почти, но не полностью. Город жил в чересчур быстром темпе, и я всегда ощущал этот ритм. Но мне нужно нечто более медленное, пока я не сорвался окончательно.

Достав свой телефон, позвонил Реджине, своему личному ассистенту.

Уже поздно. Или рано? Но она ответила после первого, же гудка.

– Доброе утро, мистер Мэддокс. Что я могу сделать для вас? – услышал я ее тихий, но вежливый голос.

– Мне нужно, чтобы самолет был готов к отлету в Блу-Крик.

– Блу-Крик? – переспросила она таким тоном, словно я велел ей лететь на Юпитер. – Но мы, же заново открываемся в воскресенье, – предупредила она.

Даже не подумал ответить. Если честно, мне до усрачки надоело, что она, в принципе, переспрашивает меня. Через секунду, Реджина, должно быть, поняла, почему нет никакого ответа, и пробормотала.

– Я отдам все распоряжения, сэр.

– Спасибо. Позвоните мне, когда мы сможем вылететь.

Выключил телефон и швырнул его на постель. Мне нужно собрать вещи. Но что же нужно упаковать, чтобы поразить девушку, которая до чертиков ненавидит само мое существование?

Костюмы. Нужно упаковать костюмы.

Глава 2

Вещи делаются быстро, когда у тебя есть деньги. Щелкни пальцами, и люди все сделают.

К тому времени, когда я закончил упаковывать вещи, самолет был заправлен и готов к вылету. Мой водитель привез нас в аэропорт «Джей Эф Кей» и вот мы уже летим на личном самолете моего отца – оставляем позади Нью-Йорк и направляемся в Блу-Крик, штат Вирджиния.

Обычно Реджина не ездит со мной в путешествия, но у нас мало времени в связи с повторным открытием, которое должно состояться менее чем через два дня. Она нужна мне рядом, чтобы убить двух зайцев одним ударом. Эта непредвиденная поездка мне также не нравилась. Но после сегодняшнего жестокого, но поучительного сна я понял, что существуют более важные вещи, чем всякие повторные открытия и мечты моего отца, или мечты моего деда. На кону мое будущее. Я нутром это чую. Сегодня вечером я должен быть в Блу-Крик. Просто обязан.

Мои водительские права свидетельствовали о том, что я из Нью-Йорка. И полагаю, если вы, хоть раз взглянете на меня, вы, согласитесь. Я принадлежу к высшему классу, к верхнему Манхэттену, где стандарты высоки, а человеческие комплексы даже сильнее. Таков мой мир. Или... таков мой мир как минимум девяносто процентов времени. Оставшиеся десять процентов моего времени принадлежат маленькому городку Блу-Крик, штат Вирджиния. Это совершенно другая планета, очень маленькая планета, но я люблю ее. Люблю свежий воздух, более медленный ритм жизни и влажный запах свежескошенной травы на идеально ухоженном поле для гольфа Рида Райдера. Вся моя внешность, так или иначе, говорит о моей принадлежности к Манхэттену. Но я начинаю болеть, когда нахожусь вдали от Блу-Крик – а, может быть, потому что он является единственной ниточкой, связывающей меня с любимой девушкой.

Когда я рос, то лето проводил в Вирджинии, а остальное время в Нью-Йорке. Рид Райдер (ну, знаете, тот знаменитый игрок в гольф из поздних 90-х) был лучшим другом моего отца. Однажды мой отец помог Риду построить маленький загородный клуб у черта на куличках, в южной Вирджинии. Прекрасное место. Прекрасный гольф клуб. Но когда моя мать, сучка-золотоискательница, решила бросить нас, мы с отцом стали все меньше времени проводить в Вирджинии, и все больше находились где-либо еще.

Сейчас Блу-Крик уже абсолютно ничего не значит для моего отца. На самом деле, он ненавидит маленький городок. Он все еще заботится о своем лучшем друге, кроме как ради наших ежегодных Дней Благодарения и Рождества, мой старик больше сюда не возвращается. А теперь еще и прошлое Рождество, впервые за долгое время, когда мы провели наш отпуск в Южной Франции, очень далеко от семьи Райдер.

Это было самое дерьмовое Рождество в истории.

Итак, когда мой отец выставил на продажу дом в Блу-Крик, готовый распрощаться с городом раз и навсегда, я купил его. Это были десять тысяч квадратных метров, стоящих на краю поля для гольфа, и они были моими. Теперь все, что мне нужно – разворотить это место и восстановиться.

Самолет приземлился, возвращая меня к реальности. Пока мы ехали по небольшой взлетно-посадочной полосе, я раздумывал, каким может оказаться сегодняшний вечер.

Рид устраивал одну из своих вечеринок. Он всегда устраивал много вечеров в бальном зале своего загородного клуба. И я всегда их ненавидел. Что, однако, не имело особого смысла, учитывая мою любовь к ношению дорогих, пошитых на заказ костюмов. Люблю пограничное состояние между алкогольным опьянением и трезвостью. И мне нравится танцевать. А еще люблю семейство Райдер.

Может быть, моя проблема была не конкретно в вечеринках, а в том, что для меня всегда было сущей пыткой смотреть на то, как Клара болтает или танцует с кем-то, но не со мной.

Итак, мой грандиозный план на сегодня – пригласить Клару на танец. Никогда раньше так не делал. Для нас это будет новая территория, а из-за связи между нашими семьями, она просто обязана будет согласиться.

А потом, когда ее руки будут крепко обхватывать мое тело, я прошепчу ей что-нибудь особенное. И мне все еще нужно придумать, что именно особенное. Внезапно она увидит меня в совершенно новом свете. Увидит настоящего Лео, скрытого под дизайнерскими костюмами и притворством, и сразу же до безумия влюбится. Все просто, да?

Дерьмо. Нет, не так уж и просто.

Мой план – полный отстой.

Срочно нужно придумать что-нибудь получше. Может быть, Мэгги поможет.

Всю свою жизнь я дружил с Мэгги Райдер. У Рида две дочки. Мэгги и Клара, идентичные близнецы. Ну, идентичные по внешнему виду. Мэгги была хорошим близнецом. Безопасным. Она вежливая и добрая. И с ней невероятно легко дружить. Это говорит о многом, так как обычно мне сложно дружить с кем-либо.

Мэгги справляется с моей переменой настроений, принимает со всем моим дерьмом, и в конце дня все еще может заставить меня смеяться. Насколько легкой была бы жизнь, если бы я влюбился в Мэгги вместо Клары?

Но этого не случилось. И никогда не случится. Потому что я вижу только Клару.

– Каким будет ваше расписание? – спросила Реджина.

Ей всегда требуется мое расписание, и она всегда заставляет меня точно ему следовать.

Внезапно я пожалел о том, что взял ее с собой. Было бы гораздо лучше иметь глаза и уши в Нью-Йорке. Наверное, мой мозг не слишком хорошо функционировал утром, когда я настоял на ее поездке. Черт. И это если еще и не вспоминать о том, что моего отца хватит удар, когда он поймет, что я просто сорвался и уехал.

Я взглянул на свои часы. Уже почти полдень. Мы потеряли полдня.

– Мне нужна машина, чтобы добраться до дома Рида. Ты отправляешься ко мне домой, селишься в гостевом домике, заказываешь ланч, а я буду примерно через час, и мы сможем начать перекраивать расписание на воскресенье.

Она не выглядела счастливой от перспективы расстаться со мной на час. Реджина была постоянно озабочена и работала как одержимая. Но женщина промолчала и просто кивнула.

Когда машина подъехала к дому Рида, я вдохнул глубже столько виргинского воздуха, сколько смог. Будет ли Клара дома прямо сейчас? Она вообще живет здесь этим летом? Она, Мэгги и я были почти одногодками. Я бросил колледж после первого курса. Но Мэгги и Клара, обе, учились гораздо лучше меня, и только что закончили первый курс в Виргинском Технологическом.

Это я знал, но не более. Никогда не спрашивал о Кларе, потому что был единственным человеком, который знал о собственной личной, длящейся всю жизнь привязанности к этой девушке. Держал свои чувства при себе и никому не позволял увидеть их.

– Леонардо! – прокричал Рид, когда я постучал в парадную дверь. Он сразу же заключил меня в объятия. – Мы уже несколько месяцев не виделись. Ты, кажется, стал выше.

– Дерьмово себя чувствую, – пробормотал я ему в плечо, пока он обнимал меня. – Совершенно не спал прошлой ночью.

В общении с Ридом было нечто... с ним невероятно легко было быть честным. Мужчина не осуждал или унижал, как мой отец. Он слушал.

– Лео младший заставляет тебя слишком много работать? – заботливым тоном спросил он.

– Ха. Я много работаю, но это мои собственные дела. Прилетел сегодня на небольшой отдых. Завтра улетаю.

Он нахмурился.

– Я волнуюсь за тебя.

– Все в порядке. Просто сегодня немного устал.

Рид посмотрел на меня. Я выдержал его взгляд.

– Серьезно, я в порядке. Мне лучше уже просто от того, что я нахожусь здесь.

Рид, может, и не знал о моих чувствах к его дочери, но он знал обо мне все остальное. Знал, потому что ему не плевать. Все замечает, тогда, как другие игнорируют мое поведение.

– Хорошо, – со вздохом ответил он. – Такое очень приятно услышать. И я рад, что ты прилетел сюда отдохнуть. Тебе всегда рады. И чего мы здесь стоим, проходи в дом.