Карен Хокинс - Лэрд, который меня любил

Когда он вышел за дверь, Кейтлин осознала, что он что — то вложил в её ладонь. Она немедленно сомкнула пальцы вокруг небольшого шероховатого предмета, уже зная, что это: кусок улья.

Улыбаясь, он засунула его в карман, отвлекая Дервиштона вопросом о его новой лошади. Завтра они с МакЛином начнут второй раунд, и на этот раз ничьей не будет.

Уж она об этом позаботится.

МакКреди стоял навытяжку перед гардеробом.

— Милорд, что выберем сегодня? Утренний наряд, наряд для верховой езды или наряд для лазания по деревьям?

— Не лезь не в своё дело.

— Милорд, я никогда бы не посмел. У меня нет желания, чтобы вы разверзли небеса и забрызгали меня дождём.

Александр повёл бровью:

— Я мог бы тебя заменить. Найти себе помоложе, не такого остроумного парня, который будет начищать мои сапоги, гладить галстуки и всякое такое.

МакКреди обиделся:

— Именно всякое такое и есть самая тяжкая ноша.

Александр улыбнулся, чувствуя себя этим утром очень бодро. Чем больше времени проводил он с Кейтлин, тем чувствовал всё большую решимость победить девчонку в её собственной игре. Вчера вечером он испытал чувство глубокого удовлетворения, протянув Кейтлин этот проклятый кусок улья, несмотря на уплаченную цену.

МакКреди хмыкнул:

— Я узнал из достоверного источника, что мисс Хёрст привлекла себе в помощь и свою служанку, и миссис Прюитт, экономку.

— Я знаю. Они стояли на страже в коридоре, пока мисс Хёрст пыталась заполучить табакерку его светлости.

— Вы её ему вернули?

— Естественно, и с тех пор он об этом не заговаривал.

— Это отличные новости, милорд. Могу ли я надеяться, что все будущие задания, которые вы придумаете для мисс Хёрст, будут располагаться на солнечной стороне закона, просто для разнообразия?

— Следующим заданием для сеющей беспокойство мисс Хёрст будет задание на вежливость, а не на воровство.

— Отлично, милорд! И надеюсь, что ваше задание будет менее спортивным. Ваши бриджи были преданы огню. Я, конечно, чудесный работник, но даже я не смог заштопать такие рваные прорехи.

— К чёрту бриджи; мне повезло, что я не свернул себе шею.

— В будущих попытках, надеюсь, вы возьмёте в помощь кого — нибудь более… — МакКреди поджал губы, — скажем так, проворного?

— Я и сам вполне проворный, — огрызнулся Александр. Проклятье, почему все так и норовят намекнуть ему, что он стареет? — Я просто был в двух метрах над землёй. И всего лишь испугался, когда пчёлы вылетели из улья.

— Ну конечно, милорд. Это же какой сюрприз — обнаружить в улье пчёл. Так рассуждая, можно обнаружить в гнёздах птиц, в конюшнях — лошадей, в норах — лисиц…

Александр посмотрел на него без тени юмора.

Слуга вздохнул:

— Просто пообещайте, что в будущем, когда столкнётесь с объектом выше вашей головы, вы прибегнете к чей — нибудь помощи.

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

— Ваш главный противник, мисс Хёрст, похоже, не имеет ничего против посторонней помощи. Более того, почти все женщины из обслуживающего персонала присягнули на верность ей.

— Присягнули ей? Это что, война?

— Похоже на то. Миссис Прюитт и горничная с господского этажа уже завербованы, и притом методами, весьма нелестными для вашей репутации. Это в некотором роде восстание. Мы с мистером Хэем сделали всё, что могли, чтобы подавить мятеж, только нам ответили в недвусмысленных выражениях, что мы — «из вражеского стана».

Александр нахмурился:

— Я отказываюсь быть впутанным в дела прислуги.

— Это весьма неразумно, милорд, ибо они для вашего комфорта просто необходимы. — МакКреди направился к подносу, установленному у камина. — Обычно на завтрак в ваши комнаты поставляются варёные яйца, ветчина, тосты, свежие фрукты и кофе. — Он приподнял крышку с подноса. — Два горелых тоста, кусок жирной ветчины и чашка еле тёплого чая.

— Чёрт побери! Надо было утром спуститься к завтраку. Я бы так и сделал, если бы не желание принять ванну, чтобы снять болезненные ощущения в заднице.

— Милорд, это ещё не всё. Хоть я и натираю сам ваши сапоги, используя мою специальную шампанскую смесь, к остальным вашим ботинкам я обычно не прикасаюсь. Вы обратили внимание этим утром на состояние вашей обуви?

— Я не смотрел.

Голос МакКреди дрогнул:

— Умоляю, и не смотрите. А посмотрите лучше на ваши новые крахмальные галстуки — на выполненные прачкой и её дочкой услуги.

— Они оставили их мятыми?

— О, нет, милорд. Это очень хорошо обученная прислуга. — МакКреди подошёл к туалетному столику, где лежала стопка свежих галстуков. Он взял верхний и протянул его Александру.

— Боже милостивый, да это же жёсткая деревянная доска!

— Вот именно. Чтобы повязать его вокруг шеи, вам понадобится молоток.

— Чёрт побери! Я уже начинаю жалеть, что однажды позволил этой женщине уговорить меня изменить свои планы.

— О нет, милорд. Какой бы сложной не была нынешняя ситуация, это всё — таки лучше, чем планы по уничтожению девушки без справедливого суда.

— Ей не нужен справедливый суд; я и так знаю, что она сделала.

— Милорд, девушка…

— Она не школьница. Ей двадцать три года.

МакКреди терпеливо улыбнулся:

— Ну, для меня это девушка.

— А для меня — боль в заднице, — проворчал Александр.

— Со слов миссис Прюитт я понял, что молодая мисс — дочка приходского священника?

— Да.

— И большую часть жизни замкнуто жила в деревне?

— Ты бы никогда этого не подумал, если бы видел, как она в гостиной сдерживает напор поклонников.

— Сдерживает их напор: вот именно, милорд. — МакКреди собрал перекрахмаленные шейные платки и положил их на столик у двери. — Милорд, люди в нашем возрасте знают, что поступки красноречивее слов. — Он сделал паузу. — Хотел бы я знать, не эту ли идею пытается донести молодая мисс?

— Единственная идея, которую Кейтлин Хёрст пытается донести, — что ей нужна её добрая репутация, чтобы вернуться в Лондон, где она одурачит какого — нибудь глупца, чтобы он предложил ей руку и сердце.

— Брак — это цель не позорная, милорд.

— Позорная, если добиваться её обманом.

— Из того, что я слышал, мне не верится, что мисс Хёрст из такой породы женщин. Хотя, вам лучше знать.

— Чертовски верно. — Александр рассказал МакКреди о договоре со своим заклятым врагом, только не упомянул полную цену, которую заплатит Кейтлин в случае проигрыша. Бывает информация, не предназначенная для ушей лакеев. — МакКреди, как мне подавить это восстание служанок? У меня нет никакого желания видеть накрахмаленным своё нижнее бельё.

— К счастью, Хэй твёрдо встал на нашу сторону, в связи с чем миссис Прюитт обозвала его сегодня утром «скрипучим старым мешком с заплесневелыми костями».

— С этим нам повезло. Что будешь делать?

— Завербую на нашу сторону ещё кого — нибудь. Хоть я и не могу подавить мятеж, зато могу, по крайней мере, укрепить оборону.

— Прекрасно. Лакей, а то и два в помощь — будет неплохим преимуществом в следующей битве. — Пусть они сами лазают по деревьям.

— Очень хорошо, милорд. Прошу только об одном. Я должен быть уверен, что ваше поведение в отношении молодой мисс будет честным.

Александр взглянул на него холодно:

— Моё поведение касается только меня.

МакКреди сложил руки за спиной и уставился в потолок.

Проблеск того, что другие люди назвали бы чувством вины, заставил Александра стиснуть челюсти. Раздражение от необходимости объясняться оставило на губах неприятный привкус:

— Я буду настолько благородным, насколько благородной будет сама леди. Подойдёт?

МакКреди просиял:

— Вполне, милорд. Правда, вполне.

— Хорошо. А теперь я должен одеться. У меня встреча с «молодой мисс», и я не хочу опоздать.

На улице Кейтлин отклонила предложение отправиться с остальными на конную прогулку. Обычно пикник на дальнем берегу озера — это тот род занятий, который она обожала, но МакЛин прислал ей записку с просьбой о встрече. Она с радостью отдала бы и дюжину пикников ради установления нового раунда их состязания.

Проснувшись поутру, Кейтлин первым делом подумала именно об этом. Она ожидала завтрака с особым нетерпением, надеясь увидеться с МакЛином, но он не появился.

Своё разочарование Кейтлин скрыла, но её светлость — другое дело. Шли минуты, а МакЛин не появлялся, и смех герцогини становился всё более нервным, а сама она — всё более напряжённой. Как будто подозревая, что МакЛин может наблюдать за ними из какой — нибудь удобной укромной позиции, старушка предложила прогуляться верхом, грубо флиртуя с вежливым и скучающим Дервиштоном.

Кейтлин думала, что знает, почему МакЛин не вышел к завтраку. Если бы она свалилась с дерева, то всё следующее утро она провела бы, отмокая в глубокой медной лохани. Но он был не из тех, кто признаёт, что чувствует себя иначе, чем просто великолепно, даже когда всё тело — это один сплошной синяк.

Она зевнула, склонившись к окну библиотеки, глаза закрывались сами собой. За прошедшую ночь Кейтлин практически не сомкнула глаз. Всякий раз, закрывая глаза, она видела проносившиеся быстрой чередой события последнего дня — её грохочущее сердце от поцелуя МакЛина, его разбитые лицо и губы после падения, испепеляющий взгляд, которым он её одарил, покидая гостиную.

Кейтлин отвернулась от окна и стала бродить по комнате, восхищаясь пышной меблировкой, проводя рукой по разным старинным книгам, лежащим на низкой деревянной конторке. Некоторые из них были очень старыми, нарисованными чернилами и так тщательно прорисованными, что буквы сами были произведением искусства. Одна книга состояла из тонких кованых металлических листов, вмещавших карты мира, составленные в конце 15–го века. «Как увлекательно», — прошептала она, пробегая пальцами по резным картам. Качество их изготовления было просто изумительным.

Она отошла от конторки и присела на огромный дубовый стол, поглаживая полированную поверхность дерева и восхищаясь теплым блеском, идущим от многослойного покрытия мебельным воском.

Будет странно снова попасть домой после того, как побывал здесь. Она улыбнулась при мысли о папиной уютной и беспорядочной библиотеке. Она была так мала, что одна десятая ковров этой библиотеки покрыла бы пол всей комнаты. Его стол был небольшим и обыкновенным, выдвижные ящики часто застревали, а на поверхности была трещина, которую он прятал под большим войлочным пресс — папье.

Улыбка на её лице дрогнула, и неожиданно она почувствовала острую ностальгию по дому. Прямо сейчас папа, наверное, даёт Роберту и Мэри ежедневный урок греческого языка. Более резвых Вильяма и Майкла он учил отдельно, говоря, что им нужно «больше повторений». Мысли эти заставили её хмыкнуть, хотя сердце у неё ныло.

Чтобы отвлечься и не заплакать, она взяла маленькую книжку со сказаниями об Артуре, донесла её до кушетки и устроилась в подушках. Она уже знала, каким будет задание МакЛина, и стала перелистывать книгу в поисках вдохновения для финального задания. Никогда нельзя слишком подготовиться к большому испытанию. Она улыбнулась, вспомнив, как смешно выглядел МакЛин вчера вечером, одетый в элегантный вечерний костюм и покрытый синяками и царапинами. Хотя ничто не могло испортить его удивительную красоту и мрачный задумчивый вид. Пожалуй, его раны только прибавляли ему шарма.

Будь прокляты все мужчины. Взлохмаченным женщинам не дано так же хорошо выглядеть. Жизнь очень несправедлива.

В его пересказе его приключения и присвоение лошади Дервиштона были очень смешными, хотя ей было не до смеха, когда она впервые услышала, что он поранился. На какой — то миг её просто парализовало от примитивного страха. Как будто, потеряв МакЛина, она потеряла бы что — то очень дорогое. Даже теперь, при мысли о том, что он мог серьёзно покалечиться, её сердце билось быстрее, отвергая эту мысль. Но это же смешно! Мне совершенно не нужен этот мужчина. Но его следующее задание — достать бант с головы противной собаки леди Кинлосс — в любом случае не опасно. Ну, может, его за пальцы тяпнут, но не более.

Кейтлин поправила подушку под спиной и устроилась поудобнее для приятного чтения. Кожаная обложка мягко скользила под пальцами, плесневелый запах кожи и старых страниц щекотал нос. Она бережно перелистала хрупкие листы и наткнулась на интересную главу. Её немедленно захватила история храброго Килхуха и его страсти к прекрасной Олвен, как он старательно и без устали работал, выполняя задание за заданием, чтобы доказать свою любовь.