Ченс Картер - Лесоруб

— Я лучше зажгу свечи, — произнес Грейди.

Спустя несколько минут они были в безопасности и уюте в своем доме, закрытом на все засовы, чтобы шторм не смог ничего повредить. Огонь горел в камине, сохраняя внутри уют и, наверное, около пятидесяти свечей освещали каждый уголок, придавая тем самым дому волшебный, мерцающий вид.

Они провели время, играя в игры у огня. У них была колода карт под рукой, и Грейди знал удивительно много способов, как скоротать время.

Пока ветер трепал все снаружи, завывая в ветвях деревьев и поднимая снег высоко в воздух, они мирно пили чай, ели пирог и играли вволю.

— Ты когда-нибудь играла в покер на раздевание? — спросил Грейди после того, как определенное количество невинных игр было исчерпано.

— Не могу сказать, что играла, — сказала Отем.

Было уже поздно, и Дестини стала клевать носом.

— Хорошо, если ты разогреешь то вкусное рагу, которое приготовила вчера, после ужина я покажу тебе кое-что.

Она поставила рагу на огонь, и пока оно разогревалось, она отнесла Дестини в кроватку. Когда Отем вернулась, Грейди уже поставил две тарелки на стол и нарезал хлеб. Они ели молча, слушая ветер снаружи и глядя друг другу в глаза гораздо дольше, чем это было необходимо

— Итак, — начал Грейди, когда поел, — когда же я сделаю из тебя порядочную женщину?

— Ты хочешь назначить дату?

— Конечно, хочу. Ты теперь на крючке. Ты согласилась стать моей женой. Я хочу оформить все официально, пока ты не передумала.

Отем рассмеялась.

— От этого решения я никогда не откажусь.

Грейди схватил ее и притянул к себе на колени. Они закончили с едой, затем он встал, открыл шкафчик над раковиной, который они негласно закрепили за ним. Отем же была ответственна за другие участки кухни, но этот принадлежал именно Грейди. Там у него лежало несколько снеков, которые, как они знали, Отем не любила: орехи со странными вкусами (наподобие пекана, вяленого мяса с разными вкусами, включая мясо медведя и оленя), бутылка виски двадцатипятилетней выдержки, несколько старых пыльных бутылок вина и табак для трубки. Правда, Отем никогда не видела, чтобы он его курил.

Одна из этих бутылок, купленных Грейди, была очень старой, и Отем была уверена, что никогда не видела ничего настолько древнего. Надпись на ней была потертой и выцветшей, и она едва могла разобрать несколько французских слов и дату. 1928 год.

— Достаньте одну из необычно выглядящих бутылок вина, сэр, — сказала она, наблюдая за ним со своего места у кухонного островка.

— Я купил их во Франции, — сообщил он.

— Я не знала, что ты был во Франции.

— Ты очень много обо мне не знаешь, дорогая, — заметил он.

Грейди засмеялся и начал аккуратно вставлять штопор в бутылку, нежно обращаясь с ней. Он медленно повернул штопор и стал вытаскивать пробку, будучи при этом невероятно осторожным, чтобы пробка не развалилась.

— Она такая хрупкая, — произнесла Отем.

Он посмотрел на нее.

— Как и все красивые вещи

Она покраснела, когда он резко вытащил пробку и поставил бутылку перед ней. Воздух наполнил аромат вина. Опьяняющий.

— Я думаю, это вино не из дешевых, — заметила Отем.

Грейди покачал головой.

— Точно.

— Когда ты его купил?

— Давным-давно. По ощущениям в другой жизни. Когда еще работал на Братство. Мы украли драгоценности у русского бандита, который в свою очередь украл их у швейцарского ювелира.

— Украли, чтобы вернуть ювелиру?

Грейди засмеялся.

— Э, не совсем, — признался он. — Мы не альтруисты.

— То есть, вы просто украли их для себя?

— В основном, — сказал он.— А ты думала, что я профессиональный вор драгоценностей международного класса? Я заслуживаю некоторых прекрасных вещей в жизни.

Он игриво схватил ее и сжал в объятиях. Она сама не понимала, зачем дразнит его, но это было очень весело, и он иногда делал это на удивление легко.

Он посмотрел на бутылку.

— Я спрятался на удаленной ферме. Старик, владевшей ей, показал мне подвал, и ты не поверишь, сколько сортов вина там было. Нечто невероятное.

— Ты когда-нибудь пробовал такое вино? — спросила она, принюхиваясь к верхней части бутылки.

Грейди покачал головой. Он встал и достал два бокала, затем налил в них немного вина.

— Нет, никогда. Я вырос на винограднике. Я могу почувствовать разницу между вином, которое мне нравится и которое не нравится, но я не знаток. Я никогда не пробовал настолько старого вина.

— Это кажется странным, когда думаешь об этом, — сказала Отем, поднося бокал к лицу и вдыхая аромат.

— О чем?

— О возрасте бутылки вина. Как ей удалось сохраниться до сегодняшнего дня.

— Ферма была захвачена немецкими солдатами во время Второй Мировой Войны — стал рассказывать Грейди. — Фермер должен был спрятать вино, иначе солдаты бы его выпили.

— Ого. Оно действительно является частью истории.

Он посмотрел ей в глаза и поднял свой бокал, чтобы произнести тост.

— Мы — часть истории, Отем. Ты и я. Наша любовь способна изменить мир. Она будет иметь значение для нас и всех тех, кого мы знаем и любим. Она будет продолжаться и оставит след в мире, как и все люди, пришедшие в этот мир раньше нас и прожившие жизнь с настоящей любовью.

Глаза Отем наполнились слезами. Она посмотрела на мужчину, которого любила, человека, который собирался сделать ее своей женой, и сделала глоток старинного вина.

На вкус оно было не похоже ни на что, пробованное ей раньше. На вид вино, как вино, но на вкус… Это было… она не знала, как описать.

— Волшебно, — произнесла она.

— Ты— волшебная, — сказал Грейди.

— Три туза, — сказал Грейди с ухмылкой на лице, что сказало обо всем.

Отем сбросила свои карты.

— Если бы я знала, — буркнула она, пока стягивала с себя джемпер. — Я бы сказала, что ты жульничаешь.

Она уже сняла брюки и пару носков.

Грейди не проиграл ничего, и все еще был полностью одет во всем блеске: брюки, рубашка и светло-голубая футболку под ней.

Буря стала потихоньку утихать, и тепло от огня в камине прогрело комнату слишком хорошо. Грейди подумал, что ему, возможно, следует вытащить пару поленьев, чтобы немного уменьшить пламя и охладить комнату. Но тогда он должен был упустить удовольствие заставить Отем медленно раздеться для него, и это была жертва, на которую он не был готов пойти.

— Ты уверена, что не простудишься? — спросил он, в его глазах горел триумф.

— Заткнись и продолжай, — заявила Отем.

— Я всегда был человеком слова, когда говорил, что оставляю женщину в нижнем белье, — сказал он, начиная следующую раздачу.

Он выдал по пять карт каждому и спросил у Отем, сколько она хочет поменять.

— Мне не надо, — вызывающе сказала она.

Грейди поднял брови с выражением удивления на лице. Она стала дерзкой.

— Становишься самоуверенной, — заметил он, пока менял пару карт себе.

Ей придется снять либо трусики, либо бюстгальтер на этот раз, — с ликованием подумал он про себя, пока выкладывал карты.

— Пара четверок и пара шестерок, — сказал он. — Бито.

Отем пожала плечами и небрежно бросила карты. Грейди посмотрел на них разок, потом еще раз.

— Фулл хаус[2] ? — спросил он.

— Не надо так удивляться.

Он снял свою рубашку и быстро раздал карты, стремясь быстрее лишить Отем нижнего белья. Он представлял ее, стоящей на коленях, ее голова бы двигалась вверх и вниз на его члене, когда она потерялась в ощущениях.

— Ты знаешь, каковы ставки, ведь так?

— Ставки? – спросила она, глядя на него.

— Проигравший будет должен выполнить желание победителя, — пока говорил, он раздал карты для еще одной партии.

— Сексуальное желание?

Он кивнул и спросил, сколько карт ей нужно.

— Ни одной, — сказала она во второй раз.

— Ты слишком самонадеянна, — сказал он, взяв две карты для себя.

Он бросил свои карты на стол.

— Вот, держи. Три валета. Теперь снимай бюстгальтер, дорогая.

Отем рассмеялась.

— Ты так и не научился еще? Девушки всегда бьют парней.

Она положила свои карты по очереди. Грейди считал. Одна. Две. Три. Дамы.

— Что?

— То самое, мистер. Теперь я думаю, что тебе следует вылезти из этих неудобных штанов.

Грейди вздохнул, расстегнул ремень и перебросил штаны через ручку кресла.

— Ладно, давай не будем забегать вперед.

Он снова раздал карты, и в третий раз подряд проиграл. Он проиграл очередную партию, а потом и следующую. Он остался без носков и футболки. Он не мог поверить, что на нем были только трусы, в то время как на Отем еще были и трусики и бюстгальтер.

— Я не понимаю, что происходит, — сказал он. — Ты заколдовала колоду.

— Я этого не делала, — хихикнула Отем.

Она положила руку на его член, и тот моментально напрягся под тканью трусов.

— Хорошо, — сказал он, его член торчал по центру трусов, натягивая ткань в форме палатки.

— Пять карт. Держи. Сколько меняешь?

— Ни одной, — ответила Отем.

Грейди покачал головой. Она не поменяла ни одной карты за пять последних партий, и при этом надрала ему задницу. Не глядя на свои карты, он решил, что не будет ничего менять. Он перевернул их и не сразу смог поверить в то, что увидел.

— Флэш[3] , — сказал он, глядя на свою пятерку.

Отем взглянула на свои собственные карты, и, даже не удосужившись перевернуть их, начала расстегивать бюстгальтер.

— Победа, — объявил Грейди, когда она сбросила лифчик к остальной куче своей одежды.

— Решающий момент, — сказал он. — Последний раунд.

Он сдал карты и, когда посмотрел на них, его глаза загорелись. Он не мог поверить. Флеш-рояль. Никогда в его жизни ему не выпадал флэш – рояль, а теперь, когда ставки были так высоки, это было просто чудо. Его ничем невозможно было побить.

— Мне не нужны карты, — сказала Отем уверенно.

Он посмотрел ей в глаза и почувствовал такую любовь к ней, такую гордость, что она принадлежит ему, что его сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди.

— Каре[4] , — сказала Отем, выложив семерки.

Это были хорошие карты для победы, но флэш-рояль Грейди превосходил их. Он уже собирался перевернуть свои карты и объявить о победе, его мозг усиленно придумывал, сколько грязных желаний он мог бы заставить исполнить Отем для него. Что бы ему попросить? Что бы заставить ее сделать? Что еще осталось, чтобы попробовать?

Он взглянул на ее лицо и увидел, как она была горда собой. Она думала, что выиграла. Отем в своем уме проделывала все то же самое, что и он, придумывая, какое же желание она могла бы попросить его выполнить. Грейди вдруг понял, что не может выйти победителем. Он не хотел победить. Он желал, чтобы победу одержала она. Он хотел, чтобы она побеждала во всем, что пробовала. Всю оставшуюся жизнь. Грейди любил ее, и сейчас она находилась под его опекой. И всегда будет.

Кроме того, если быть честным, ему хотелось узнать, выполнение какого желания она хотела бы потребовать от него.

Он бросил свои карты на стол лицом вниз.

— Я не знаю, как ты это сделала, — сказал он. — Я никогда не проигрывал в карты.

Ее глаза загорелись, когда она поняла, что победила. Он собрал карты и начал тасовать их.

— О, поверь мне, — сказала она, — когда ты увидишь, что я купила в магазине для тебя, ты не будешь чувствовать себя потерявшим все.

Грейди полностью избавился от одежды и посмотрел на Отем. Она все еще была в восторге после выигрыша, но он знал, судя по взгляду ее глаз, что, в конце концов, победителем окажется он.

— Итак, маленькая мисс, ты — победитель. Твое желание.

Она встала со своего места и спустила шелковые трусики, которые упали на пол вокруг ее лодыжек. Выйдя из них, она взяла Грейди за руку и повела его в спальню.

— Ложись, — приказала она, и он опустился на кровать и лег на спину.

— Что ты собираешься делать со мной? — спросил он.

Она дотронулась пальцем до его губ и зло усмехнулась.

— Я-то знаю, а тебе скоро предстоит выяснить.

Он кивнул, его член стал твердым от нетерпения.

Отем забралась на кровать и поползла вдоль его тела, задевая его член и грудь своей дерзкой, сексуальной маленькой грудью. Он почувствовал ее дыхание на своей шее, когда она нежно поцеловала его за ухом.