– Марк сам не свой с тех пор, как Тодд покончил с собой, – сказала она. – Я слышала, такое бывает с близнецами: когда один умирает, второй теряет душу. Нетрудно понять, почему так случилось с Марком. Тодд при жизни совершенно подавлял его и оказывал на него сильнейшее влияние.

Несмотря на тяжелое чувство, Мелани рассмеялась.

– Тетя Адди, на самом деле вы так не думаете, – фыркнула она. – Просто у Марка оказался нрав, о котором мы не подозревали. Возможно, мы только сейчас узнаем об этой стороне его характера, так как раньше Тодд всегда подавлял его. Как бы там ни было, я не думаю, что Бутч серьезно пострадал. По-моему, он больше мучается от обиды, чем от боли. Но все могло быть гораздо хуже, и я страшно злюсь на Марка за это.

– Все равно, – предупредила Адди, – на твоем месте я была бы поосторожнее. Я целый день думала, и у меня появились кое-какие подозрения насчет Марка.

– Какие подозрения?

Старуха покачала головой и улыбнулась.

– Я оставлю их при себе, пока не удостоверюсь. А то всякий раз, как я открываю рот, меня объявляют сумасшедшей – надоело!

– Я давала вам повод думать, что считаю вас сумасшедшей, тетя Адди?

Во взгляде Мелани сквозила обида, и Адди улыбнулась. Девочка так похожа на свою приемную мать – теплая, ласковая, тактичная к окружающим. Нет, Мелани ни разу не дала понять, что считает ее сумасшедшей. Адди почувствовала, что может довериться девушке.

– Это не Марк ударил твою собаку, Мелани. Точнее, не совсем он. – Адди понизила голос до едва различимого шепота.

Мелани озадаченно смотрела на тетю.

Та продолжала:

– Это был Тодд… Тодд вошел в тело своего брата-близнеца, так как его злобная душа никогда не упокоится с миром. Никогда! Марк одержим. Тодд так сильно влиял на него при жизни, что сумел сохранить свою власть над ним и после смерти. Теперь Тодд стал демоном, а демоны могут выходить из могил и завладевать телами живых!

Мелани не стала фыркать, не стала говорить, что все это глупости. Тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть твердо уверенную в своей правоте старушку, она сказала:

– Тетя Адди, мне кажется, что вы поддались суевериям.

Она опустила Бутча на пол. Пес прошелся по комнате, прихрамывая. Мелани с негодованием смотрела на это.

Мягко улыбнувшись Адди, девушка наклонилась к ней.

– Дело в том, что вы всегда недолюбливали Тодда. Может, даже немного ненавидели, хотя он и был сыном вашего брата, а вам доводился родным племянником. Совершенно понятно, почему вы и теперь вините его во всем, что здесь происходит. Но, говорю вам, Тодд ушел из жизни. Он мертв и больше никому не причинит вреда.

– Но это был Тодд, – повысила голос Адди, ее губы дрожали.

Мелани не смеялась, но старуха чувствовала, что девочка ей не верит. Совершенно необходимо, чтобы хоть кто-то поверил ей, а то будет поздно.

– Тодд вселился в тело Марка, потому что его злобная душа не может найти покоя!

Мелани встала и пошла к двери. Несмотря на вздорность Адди, Мелани все же любила старую тетку. Эта женщина была частью ее детских воспоминаний. Мелани ни за что не обидела бы ее, тем более теперь, когда тетя, совершенно очевидно, тяжело больна.

– Тетя Адди, Тодд покинул этот мир. Так же, как и его душа. Сейчас я схожу за чаем с печеньем. И еще позвоню доктору Эмброузу, чтобы он приехал и осмотрел вас. Может, он пропишет какое-нибудь лекарство, которое поможет вам уснуть.

Адди молча кивнула, отвернулась и стала смотреть в окно на поля. Скоро они покроются коробочками хлопка, похожими на комья нетающего снега.

Адди понимала, что Мелани не поверила в ее историю. Что ж, пусть так. Молодые всегда считают, что знают больше, чем старики. Когда-нибудь девочка еще поймет, что у стариков есть чему поучиться.

Мелани спустилась вниз, Бутч, прихрамывая, плелся за ней. На кухне она застала Марка, который наливал себе воду в стакан. Когда он уже собрался уходить, Мелани не выдержала.

– Я хочу знать, Марк, как ты мог?! – Ей хотелось, чтобы ее голос звучал ровно, но желание накричать на кузена пересиливало.

Марк медленно повернулся, его лицо было мрачно.

– Ты хочешь знать, как я мог… что? – тихо спросил он.

Мелани указала на Бутча.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я не знала, что ты такой злой, Марк! Не знала, что ты относишься к животным с такой холодной жестокостью. Разве можно было так его пинать! Ты же мог сломать Бутчу кости.

Марк перевел взгляд на собаку, с трудом сглотнул, затем торопливо проговорил:

– Послушай, Мелли, прости меня. Иногда я сам не понимаю, что делаю. Я не хотел… Прости, ладно?

Его слова прозвучали не очень уверенно, поэтому Мелани не оттаяла.

– Он всего-навсего принюхивался к двери. И я думаю, там предостаточно неприятных запахов. Такое положение просто противоречит правилам гигиены. Насколько я помню, поднос с последним ужином дяди Бартли остался у кровати…

Марк смотрел уже не столь озадаченно. Он дружелюбно кивнул:

– Я согласен с тобой. Все в этой комнате, должно быть, покрылось метровым слоем пыли. А если там и оставалась пища, то от времени она уже разложилась и испарилась. Комната останется опечатанной до тех пор, пока стоит этот дом, как того желает тетя Адди. А что касается твоей собаки, то прости меня, Мелли. Прощаешь?

Он казался таким расстроенным и искренним, что Мелани кивнула – она не могла злиться долго.

– Но лучше, если ты все же будешь держать Бутча внизу, ладно? – Марк улыбнулся и направился к двери. – Он может побеспокоить тетю Адди.

Мелани задумчиво смотрела ему вслед. Марк такой странный! Когда она стала обвинять его, он притворился, что не понимает, о чем она говорит. А может, он правда не понял? Возможно, Марк подсознательно поступил так, как на его месте поступил бы его брат-близнец. Нет, нельзя давать волю таким мыслям. Она не станет поддаваться на суеверные бредни больной пожилой дамы.

Мелани достала пачку сахарного печенья и выложила несколько штук на тарелку, стоявшую на подносе. Бутч завилял хвостом, выпрашивая лакомство. Получив печенье, он благодарно лизнул хозяйку.

Вдруг у Мелани появилось неясное чувство тревоги. Она выпрямилась, стараясь понять, что происходит. И тут ее осенило! Бутча сильно ударили, но он остался совершенно безразличен к появлению на кухне своего обидчика! Девушка даже припомнила, что Бутч с любопытством обнюхал Марка и приветливо завилял хвостом! Это непонятно – совершенно непонятно!

Теперь Мелани встревожилась по-настоящему. Она пыталась убедить себя, что все это ничего не значит. Даже если бы Марк был одержим, если бы в его теле находилась душа Тодда, все равно Бутч чувствовал бы один и тот же запах. Если, конечно, у демонов вообще есть запахи. Нет, такие глупости ей никогда раньше не приходили в голову. Надо же, как разыгралось воображение!

Продолжая досадовать на себя, Мелани стала сервировать поднос. Естественно, старый мрачный дом дал пищу воображению, но она больше не позволит себе такого. Нельзя же поверить в то, что по коридорам разгуливают призраки, только потому, что одна из комнат в доме опечатана!

Мелани решила посмотреть на ситуацию более трезво. Она не верит ни в призраков, ни в переселение душ, да и, честно говоря, знает об этом очень мало.

Девушка направилась с подносом к двери, но остановилась. Поставив поднос на кухонный стол, она открыла заднюю дверь и выпустила Бутча, чтобы он побегал. Может, и правда лучше не пускать его наверх, сказала она себе. Только это не имеет никакого отношения к опечатанной комнате.

Глава 6

Мелани отнесла поднос с чаем тете, вернулась на кухню и позвонила доктору Эмброузу. Его медсестра ответила, что все ему передаст. Мелани пошла наверх в комнату Адди. Вдруг она услышала, как в холле открылась дверь.

– Мелани, зайдешь на минутку?

Это был Кэйл. Он сидел в инвалидном кресле в дверях своей комнаты. Мелани вошла, Кэйл закрыл дверь.

– Я хотел спросить: что там за суета была в холле? – начал он. – Я лежал в постели, а мне нужно минут десять, чтобы перебраться в кресло. Когда я оказался у двери, было уже тихо.

– Бутч стал принюхиваться к двери комнаты дяди Бартли, он явно собирался туда пролезть, – сказала Мелани. – Подошел Марк и ударил собаку ногой. Он мог серьезно ранить Бутча, но, слава Богу, все обошлось.

Кэйл, вздохнув, покачал головой:

– Марк определенно не в себе с тех пор, как умер Тодд.

– И ты туда же, – фыркнула девушка. – Знаешь, я уже наслушалась всяких оккультных рассуждений от тети Адди. Надеюсь, ты-то не станешь пускаться в суеверные бредни, чтобы объяснить некоторые странности нашего кузена?..

Они оба добродушно рассмеялись. Затем Кэйл стал показывать Мелани свои модели. Молодой женщине показалось, что у него есть к этому способности. Но все же моделирование, должно быть, кажется жалким занятием тому, кто раньше жил полной жизнью.

Мелани было до боли жаль кузена. Кэйл – красивый и сильный парень, такому совсем не место в инвалидной коляске.

Почувствовав ее отношение, Кэйл резковато сказал:

– Очень скоро наступит день, когда я встану и выйду сам из этой комнаты. И тогда этот тоскливый дом и все, с ним связанное, уйдут в прошлое.

– Надеюсь, что скоро, Кэйл, – мягко сказала Мелани.

Этот молодой человек нравился ей все больше и больше. Девушке показалось, что он во многом похож на Роберта, тоже хочет взять от жизни все, наслаждаться каждым ее мгновением. Хорошо бы, чтобы Кэйлу повезло больше, чем Роберту. Может статься, у него еще будет возможность радоваться жизни.

– У тебя хорошо получается. – Мелани взяла одну модель и стала ее рассматривать.

– Можешь взять себе все, если хочешь. – Кэйл вытащил сигарету и закурил. Предложил одну Мелани, та отказалась. – Когда-нибудь я уеду отсюда и вряд ли захочу оставить себе воспоминания. Я не люблю оглядываться назад. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы бабушка отправила меня в какую-нибудь больницу. Я ненавижу этот дом. Он напоминает мне об отце и о том, как гнусно обошлись с ним дедушка с бабушкой только потому, что он полюбил мою мать.

– Не надо мучить себя. Это было много лет назад. Южане – люди гордые, ты же знаешь. К тому же непреклонные, если дело касается семейной чести. Не держи зла на свою бабушку, Кэйл, – у тебя больше никого нет. А ей нужна помощь. Ей нужны мы.

– Может, и так, – пожал плечами Кэйл. – Наверное, ты права. Я стараюсь не злиться, но это непросто, когда у тебя так много свободного времени.

Мелани подошла к Кэйлу и присела у его кресла. Она улыбнулась:

– Когда-нибудь ты уедешь отсюда, Кэйл. Я совершенно уверена в этом. Ты снова будешь ходить…

– Не сомневаюсь. А пока что мне просто хочется, чтобы тебе было здесь хорошо, сестренка.

Мелани рассмеялась и встала.

– Со мной все будет хорошо, Кэйл. Я принимаю каждый новый день таким, какой он есть, и не думаю ни о чем, кроме этого предстоящего дня. Так легче справиться с горем, по-моему.

Девушка прошлась по комнате. Как и все остальные комнаты в доме, эта тоже отличалась большими размерами. Однако здесь мебель была явно не антикварная. Столик у кровати, сундук, кровать с пружинным матрасом. На стенах сиротливо висело несколько автогоночных плакатов. Невеселая комната. Мелани не могла понять, как может Кэйл проводить все свое время в таком мрачном месте.

– Почему ты не хочешь уехать, Мелани? – спросил он.

Удивленная, Мелани резко обернулась и увидела, что Кэйл задумчиво и пристально смотрит на нее. Молодой человек кивнул:

– Да, я правда хочу знать. Почему бы тебе не уехать, Мелани? Марк вполне может управиться с бабушкой. Он и сам хотел бы этого. Рано или поздно он добьется своего – объявит ее недееспособной и станет официальным владельцем плантации. Бабушка попадет в хороший пансион для пожилых, и там никто не будет намеренно пытаться свести ее с ума. Там она сможет умереть спокойно. Ведь ей скорее всего недолго осталось жить. Зачем же тебе губить свою молодую жизнь? – продолжал он, глядя на Мелани ярко блестевшими глазами. – У тебе еще все впереди. Ты можешь уехать отсюда, встретить кого-нибудь, полюбить и жить своей жизнью. Но у тебя ничего не сложится, если ты останешься здесь и будешь носиться с чужими проблемами.

– Я знаю, что тете Адди недолго осталось жить, – согласилась Мелани. – Но, пока она жива, я должна держать слово, данное матери. Я обещала ей позаботиться о тете, если только смогу быть ей полезной. И раз теперь я по-настоящему нужна Адди, я ее не оставлю. Я в долгу и перед матерью, и перед Адди, поэтому сделаю здесь все, что смогу. Мое намерение твердо, Кэйл. Хотелось бы, чтобы это поняли все.

– Все – кто?

– Ты, Марк, люди в городе, – ответила Мелани. – Все считают, что я уеду.

– Еще бы. Могу представить себе, как поработал языком Марк, чтобы убедить всех в том, что Адди ненормальная, – сказал Кэйл скорее себе, чем девушке. – И все равно я считаю, что тебе лучше уехать. Твое желание остаться – это просто упрямство.