Белинда Джонс - Летим в Лас-Вегас!

Начальница мое увольнение встретила с удивлением: «Лас-Вегас? Это что, неудачная шутка?» Зато друзья понимающе кивали: «Лас-Вегас? Точно, мы давно уже ждали, что ты сделаешь что-то в этом роде» А одна моя коллега с восхищением заметила: «Если кто-то вообще способен вырваться из этого болота – это ты!»

Я чувствовала себя героиней, первопроходчицей! Чуть ли не жертвовала собой ради своего народа! Вся Англия смотрела на меня с гордостью и надеждой. Но я подвела родину. Не прошло и недели, как я профукала все свои мечты и превратилась во всеобщее посмешище. Все думали, что Иззи поехала просто со мной за компанию – и что же? Теперь она в шелках и бархате, а я в дерьме.

Я скатываюсь с кровати и вытаскиваю из шкафа чемодан. В передний карман на молний я, помнится, засунула пачку снимков с прощальной вечеринки, которые отдала мне Аманда в аэропорту. Мы их проглядывали в самолете, но как следует так и не рассмотрели. Может быть, я просто тоскую по дому? Посмотрю на знакомые лица – и все пройдет.

Я прыгаю обратно в кровать и включаю ночник. Смотрю на первую фотографию – и сразу улыбаюсь до ушей: Иззи сосет дольку лимона, которую сжимает в зубах красавец бармен.

Вечеринку устроил мой друг Колин, проявив при этом присущую ему кипучую изобретательность. Он снял в «Эксетере» зал в американском стиле и велел всем нарядиться по-лас-вегасски. Колин работает в Норткоттском театре и имеет доступ в костюмерную: мы думали, что он явится по меньшей мере во фраке, но он всех нас удивил – пришел в кепи с блестками, с мохнатой накладкой на груди и в штанах, усеянных многочисленными отпечатками губной помады (каждый «отпечаток» приколот отдельной булавкой). Мы встретили его восторженным визгом – право, можно было подумать, что наше сборище озарил своим присутствием настоящий Том Джонс. Вот и его фото: он поет под караоке дуэтом с Лайзой Миннелли (в миру известной как Аманда). А на этом снимке Сэмми Дэвйс Младший (отдел писем из «Экспресс и Эхо», на вечеринку пришел в парике из разноцветных перьев) домогается Шарон Стоун из «Казино» (сексапильная блон-диночка с моей работы).

А вот и я сама. Это ж надо было так напиться! Один плюмаж набекрень чего стоит!

Все были уверены, что в Лас-Вегасе мы будем танцевать в шоу, так что мы с Иззи не стали разочаровывать друзей и, устроив набег на галантерейный отдел универмага, украсили себя всем, что блестит. И не мы одни. По количеству боа из перьев и топиков с блестками можно было решить, что в «Эксетере» снимается малобюджетный римейк «Шоу-герлс». Возможно, именно этим оправдывалась Иззи, когда Дейв поймал ее за исполнением «танца на коленях» у красавчика-бармена.

Большую часть вечера Дейв просидел в укромном уголке со своей бывшей девушкой – серой мышкой по имени Элейн, для Иззи совершенно безопасной. Вот и она – смотрит на Дейва большими жалобными глазами. Элейн пришла в костюме крупье – вся в черном и с колодой карт (не стоило так стараться: явись она в свитере и джинсах, на это никто бы и внимания не обратил). Сам Дейв и его приятель Пит пришли в шелковых рубашках и боксерских перчатках. Они изображали Майка Тайсона и Ивандера Холифилда: один надел вампирские клыки, а другой приклеил к уху пластиковую блямбу с отпечатками зубов. Здорово придумано! Не стоит и говорить, что идея принадлежала Питу.

Был у нас и Хантер Томпсон – вот он на фотографии. Как его зовут на самом деле, не припомню. Но в основном ребята нарядились гангстерами и притащили с собой игрушечные револьверы. Один «веселый и находчивый» принес огромный бумажный пакет с уксусным запахом и надписью «Чипсы». А вот шикарный снимок – Аманда на эти «чипсы» села! С полминуты посокрушалась о своем платье, потом сказала, что это прикольно, и начала приставать к какой-то бедной девочке, которую приняла (ошибочно) за Барбру Стрейзанд, уговаривая ее спеть.

Уже за полночь Аманда отвела меня в сторонку, презентовала «джентльменский набор лас-вегасца» (набор презервативов и компакт-диск Фрэнка Синатры), а затем заговорила о том, как восхищается моей смелостью.

– Джейми, я тобой горжусь! Знаю, отец с тобой не разговаривает – но какое тебе до него дело? Ты взрослый человек, и это твоя жизнь. Делай то, что считаешь нужным! Если что-то не заладится, ты всегда можешь вернуться домой и знать, что сделала все возможное!

– Ты думаешь, что-то не заладится? – спросила я: мне вдруг стало не по себе.

– Нет, если не потеряешь веру, – ответила она серьезно.

До сегодняшнего дня я не вспоминала об этом разговоре. Я спросила, какую веру она имеет в виду, и Аманда ответила:

– Если что-то пойдет не так; как ты предполагала, – не тушуйся! Если реальность сломает твои планы, придумай новый план, но не сдавайся!

Да, теперь я все вспомнила. «Не сдавайся!» А сейчас я что делаю? Уже шесть вечера: целый день я провалялась в постели, раскиснув от жалости к себе. Достойное поведение, нечего сказать! Представляю, что бы сказал папа, если бы меня увидел: «Так и знал, что это кончится слезами!» Во мне поднимается волна злости. Он даже не пришел в аэропорт меня проводить! Нет, я не позволю ему оказаться правым. Где бы я была, если бы слушала его советы? Дома, в Девоне, где все до отвращения банально и предсказуемо. Собрав фотографии в стопку, я встаю и отдергиваю занавеску, чтобы обозреть открывающиеся передо мной богатые возможности. Из окна виден «Дворец Цезаря»: в сердце стучится боль, но я отгоняю мысли о Финне. Нет, больше я не стану обливаться соплями над своей несчастной судьбой! Буду смотреть вперед. Представлю, что я только-только; приехала. Дам себе второй шанс. Правда, на мне еще висит недоразумение со свадьбой – но у каждой проблемы есть решение. Подумаю об этом, когда буду в настроении думать.

А сейчас мне надо поесть. В ящике стола – только полплитки «Херши». Почему, интересно, все американские шоколадки отдают мылом? Я так голодна, что готова сожрать кожаное кресло, однако, думаю, на кухне найдется что-нибудь поаппетитнее. Ах, черт! Влюбленные меня опередили.

Иззи нервно протягивает мне пакет печенья. Рид глубоко вздыхает.

– Джейми, мне очень жаль, что я, сам того не зная…

– Не грузись, все в порядке, – бормочу я с полным ртом, воздавая должное «Орео».

– Если бы я знал, что Финн – друг Зейна…

– Неважно, – настаиваю я.

– Для тебя важно, как я вижу. Но я хочу загладить свою вину и приглашаю тебя с нами на представление!

– Ой, может быть, не надо… – смущаюсь я. На ярком свету решение бросить вызов миру выглядит куда рискованнее, чем в полумраке спальни.

– Да ладно, не робей, – уговаривает он. – Тебе надо развеяться, поднять настроение. А в отеле «Экска-либур» сегодня как раз «Королевский Турнир». Мы поужинаем и посмотрим шоу – убьем, так сказать, двух зайцев одним выстрелом.

– Большое спасибо за приглашение, но, боюсь, я сейчас не в том настроении, – отвечаю я.

– Пошли, повеселимся! – присоединяется к Риду Иззи. – Представь: толпа рыцарей в облегающих штанах, и все готовы утешить прекрасную даму в беде.

– Да, но «Экскалибур»… – бормочу я, вспоминая, как мы с-Зейном «зачали» малыша Джаза. – Нет, вы идите, а я останусь. Я только испорчу вам вечер.

– Что, если мы позовем с собой Сйнди и Лейлу? – предлагает Иззи. – В воскресенье они, кажется, свободны.

Я не сомневаюсь, что они откажутся, поэтому неохотно соглашаюсь:

– Ладно, если они пойдут, то и я пойду.

Иззи срывается к телефону и возвращается через пять минут с победным:

– Есть!

О нет! Господи, пожалуйста, не вытаскивай меня из номера! Мало ли что может случиться снаружи!

– Встречаемся там, – сообщает Иззи. – В девять они бегут на частное шоу, но им не терпится нас увидеть! Так что одеваемся!

Снова-здорово. Я запихиваю в рот еще пару печенюшек в надежде, что сахар поднимет мое настроение.

– Прицеплю-ка искусственную прядь, чтобы меня не приняли за мальчишку-конюшего.

– Ладно, – улыбается Иззи. – А я уговорю Рида не надевать ботинки с загнутыми носками.

Волос у меня не так уж много – как натуральных, так и искусственных (не верите – спросите у Миа!) однако последние можно прицепить к затылку, замаскировать ими торчащие вихры и теоретически даже соорудить конский хвост. Этот недоделанный парик я надевала только однажды, и это плохо кончилось. Аманда нечаянно подожгла его сигаретой, и я потеряла несколько дюймов (а также лет жизни). Обожженные концы, разумеется, пришлось состричь, и искусственный хвост приобрел более реалистические размеры. Я решаю одеться в черное с ног до головы – цвет траура по погибшим надеждам. Не говоря уж о том, что только в черном я чувствую себя стройной.

Выходя из комнаты, я вижу, как Иззи высовывает голову в коридор и шипит громогласным сценическим шепотом:

– Рид, радость моя, не надевай этих доспехов, они слишком гремят! Возьми лучше темно-серый костюм, что я тебе приготовила!

Она замечает меня и ухмыляется:

– Обожаю его дразнить! Он так безропотно меня терпит!

– Завидую его терпению.

– Ну что, вошла в роль Дамы Печального Образа? – Тебе, я вижу, весело, – упрекаю я ее.

– Если честно – очень. Знаю, это нечестно – веселиться, когда ты погибаешь от тоски, но не могу удержаться: я так счастлива! Как идиотка!

– Тогда и я счастлива, Иззи. Ревную, завидую, страдаю – но радуюсь за тебя от всей души.

– Спасибо. И не грусти, будет и на твоей улице праздник. Выше нос!

Выходит Рид, одетый щеголем. Иззи берет его под руку и непринужденно щупает за бедро.

– Так и не снял кольчужные трусы?

Рид расплывается в улыбке: вольные шуточки Иззи рождают в нем почти благоговейный трепет.

– Ну что, идем?

Не в каждом отеле найдется собственная арена, посыпанная песком. В «Экскалибуре» арена имеется, и огромная – рыцарям есть где развернуться. Сидячие места разделены на «команды», болеющие за разных рыцарей. Нам достался Синий сектор – значит, придется болеть за Синего, даже если Черный окажется куда симпатичнее.

Официантки, наряженные крестьяночками, разносят нам пенящуюся в золотых кубках диет-колу и заодно оттаптывают ноги. Но Синди и Лейла в энергетическом подкреплении не нуждаются. Как ни странно, скоро они заражают своим энтузиазмом и меня: от тоски и тихого ужаса перед жизнью я перехожу к чистосердечному и громогласному восторгу.

Перед нами неторопливо разворачивается история короля Артура. Одновременно подают еду. Я не позаботилась заблаговременно заказать вегетарианский ужин, так что теперь передо мной лежит родная корнуэль-ская курочка. Раздувающиеся ноздри лошадей и воинственные крики всадников, должно быть, пагубно действуют мне на мозги: я вдруг с удивлением обнаруживаю, что вгрызлась в курицу и обгладываю её еще энергичнее окружающих дикарей. Загадывать рано, но, похоже, вечер и вправду будет веселый.

Наконец начинается главная часть представления – турнир.

– Никогда бы не подумала, что у них были такие длинные… копья! – вздыхает Синди.

– Получи, придурок! – вопит Лейла, когда какой-то неудачливый рыцарь вылетает из седла.

Наш герой – Синий Рыцарь – побеждает всех своих противников и подъезжает к зрителям, чтобы поприветствовать болельщиков. Трибуны ревут. Я как раз подбиваю Синди и Лейлу прокричать хором «Да здравствует Синий!». – и тут он манит меня к себе.

Выбора нет: вся наша «команда» визжит и поощрительно машет мне руками. Не поднимая глаз, я подхожу к барьеру и протягиваю руку для поцелуя.

Синий Рыцарь улыбается мне. Знакомое лицо. Как сверкают зубы – просто шедевр зубоврачебного искусства! Он кланяется, сняв шлем и обнажив крашеную белокурую шевелюру. О боже, это же он! Мистер Зубы! Тот самый, что в «Мираже» любезно вернул мне цыплячью грудку! Когда же конец унижениям? Остается надеяться, что он меня не узнал.

– Миледи, какие у вас прекрасные волосы!

Он протягивает руку. Отдергиваю голову, опасаясь, что на ощупь он распознает синтетическую природу этой красоты. Но в самом страшном сне мне не могло бы присниться то, что происходит дальше… Мой «хвост» остается у него в руке! Я в ужасе ощупываю затылок – ничего, кроме вихров и булавок. Публика хохочет. Многоголосо, оглушительно. Но Синий Рыцарь не смеется.

– Благодарю вас, миледи, за щедрый подарок. – Звучный голос его перекрывает гогот зала. – Ваш локон принесет мне удачу в битве. Я вернусь победителем!

С этими словами он пристегивает несчастный «локон» к поясу и пускает коня вскачь.

– Подумаешь, подсадили актрису! – вопит сверху какой-то тинейджер.

– Точно! – поддерживает все его семейство.

Я оборачиваюсь. Синди и Лейла смотрят на меня с состраданием, Рид чуть не плачет, а вот Иззи что-то не видать. Вернувшись на свое место, я обнаруживаю ее под столом: она лежит на полу, содрогаясь от хохота.

– Помнишь того парня, который подобрал с пола мою цыплячью грудку? – спрашиваю я, помогая ей встать.