Дж. М. Севилья - Летние ночи

— Он больше не может так продолжать, он не может притворяться, что не хочет меня, что я не занимаю его мысли каждую секунду каждого дня.

Мы замолкаем, обе уставившись в потолок и потерявшись в своих мыслях.

У нас с Тэгом много общего. Я тоже не могу так больше. Я не могу притворяться, что не хочу Дэнни, и я собираюсь быть рядом с ним, пока могу; пока не выйду замуж, или пока ему не станет со мной скучно. Я молюсь, чтобы этот вечер когда-нибудь повторился.

Мне приходится заставлять себя вдыхать и выдыхать, чтобы успокоиться, пока еду к Сэм после визита к миссис Фрайзер. Сейчас я еду туда так медленно, как только могу. Я не знаю, чего ожидать, когда приеду. Как я должна себя вести с Дэном, если он будет там?

Я вижу его грузовик и это меня не удивляет — по вторникам он всегда освобождается рано.

Впервые я останавливаюсь, чтобы подумать о том, не связано ли это как-то со мной, ведь остальные парни работают полный день. Я отбрасываю эти мысли прочь. Одна сессия с поцелуями, и я уже нафантазировала большой любовный роман. Мне нужно реально смотреть на жизнь.

Я даю себе сотое напутствие за день.

Ты целовалась с Дэном. И что? Не великое дело.

Но бабочки в животе и грохочущее сердце со мной не соглашаются.

Делаю один долгий выдох, пока ставлю свой велосипед у боковой стены дома, и еще один прямо перед тем, как открыть входную дверь.

Я специально подгадала время, чтобы прийти, когда Сэм уже будет дома после танцевальных занятий, но все равно ощущаю облегчение, когда вижу ее на диване, поедающую порцию тако, пока она смотрит что-то по телевизору. Ее брата нигде не видно.

— Просто дыши, — бормочу я, когда поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь.

— Привет, — говорит Сэм, держа тако у рта. Она поднимает его вверх. — Хочешь немного?

Я отрицательно качаю головой и плюхаюсь на диван, тянусь, чтобы взять ее воду, и выпиваю ее всю.

— Ты позже, чем обычно, — замечает она.

— Ага. Миссис Фрайзер сегодня более активная, — вру я, чувствуя себя виноватой из-за этого.

— Ну, это хорошо.

— Так и есть, — соглашаюсь я, за исключением того, что это неправда. Ей становится хуже: почти не ест, все время спит, ее тело такое хрупкое. У меня разбивается сердце каждый раз, когда я вижу ее, никогда не знаешь, когда наступит последний раз.

Я слышу шаги из коридора и сдерживаюсь, чтобы не смотреть до тех пор, пока мои глаза не перестают меня слушаться и смотрят в направлении Дэна. Я наблюдаю, как он достает пиво и хватает со столешницы тако. Он поднимает взгляд на меня, и я краснею. Я дарю ему маленькую, слабую улыбку, а все, что получаю в ответ, это кивок головы.

Он подходит и снова кивает.

— Двигайся.

Я пересаживаюсь на середину дивана, чтобы он смог сесть на свое место.

Брат и сестра Шепарды едят, пока мы все вместе смотрим телевизор. Ничего особенного (мы делали это сотни раз), но сейчас все по-другому; сейчас все не так, как было раньше.

Так кажется только мне, или Дэн тоже это чувствует? Это ощущается настолько сильно, и мне становится интересно, может ли Сэм это почувствовать.

Если кто из них и чувствует, то никак не показывает этого.

Дэн опускает свою тарелку на кофейный столик и расслабленно откидывается на спинку дивана, попивая свое пиво.

Между нами есть дистанция, но я все равно могу ощутить это электричество, это притяжение к нему, и это все, на чем я могу сконцентрироваться.

Когда Сэм встает, чтобы сходить в уборную, я слегка напрягаюсь из-за того, что остаюсь в комнате наедине с Дэнни.

Как только она оказывается вне поля зрения, Дэн передвигает свою руку на мой затылок, большим пальцем поглаживая кожу под моим ухом.

— Не делай все это странным.

Я не могу на него смотреть.

— Я не собиралась.

Он сжимает мой затылок.

— Посмотри на меня.

— Я не могу.

Дэн подвигается поближе и касается губами моего уха.

— Если хочешь, чтобы я остановился, скажи это.

Он ждет некоторое время, после чего берет мочку моего уха в рот, покусывает и слегка тянет ее. Все мое тело дрожит.

— Тебе это нравится?

— Мне нравится все, что ты делаешь для меня.

Я ощущаю его улыбку на своей шее, пока он прокладывает дорожку поцелуев. Я закрываю глаза и теряюсь в ощущениях от его исследующего рта. В конце концов, я открываю их только когда понимаю, что он остановился. Он полностью возвращается на свою сторону, и в поле зрения появляется Сэм.

Она берет холодную воду и протягивает ее мне.

— Держи. Выглядишь так, будто тебе на самом деле жарко.

Краем глаза я вижу, как Дэн ухмыляется, когда делает глоток своего пива.

Мы продолжаем смотреть телевизор, так как Сэм после тренировки обычно очень уставшая. В конце концов, настает время мне уходить, и она поднимается, чтобы обнять меня на прощание. Я запрыгиваю на свой велосипед, и спустя несколько кварталов мне все еще кажется, что я слышу свое имя. Я останавливаюсь, чтобы оглянуться через плечо.

Дэн бежит следом за мной. Он останавливается, наклоняется вперед, руками упираясь на бедра, пока тяжело дышит, ярко-красный от бега.

Он поднимает вверх палец.

— Дай мне секунду.

Когда он выпрямляется, то оттягивает свою футболку, пытаясь направить на себя немного холодного воздуха.

— В этом городе слишком жарко.

Это точно.

— Мне нужно увидеть тебя еще раз, — он вдыхает, все еще ловя ртом воздух.

— Я буду в пятницу, — напоминаю я ему.

— Это слишком долго. У тебя есть какая-нибудь возможность выбраться из дома?

— Хотелось бы.

— Ночью?

— Я не могу.

Он подходит ближе, и я могу почувствовать даже биение его сердца из-за его забега.

— Сбеги и приходи к окну моей спальни.

Сбежать из дома? Конечно же, эта идея уже крутится в моих мыслях, но у меня никогда не хватит смелости сделать это.

— Что, если я испугаюсь?

Дэн берет мое лицо в свои ладони, наклоняется и почти прикасается губами к моим губам, дразня меня, пока я не вздыхаю.

— В какое время? — это единственное, что я смогла придумать, что сказать.

Он улыбается и прижимает свои губы к моим. Один. Два. Три раза.

— Как ты думаешь, когда сможешь выбраться?

— Родители ложатся спать в районе десяти вечера.

— Как только будешь уверена, что они уснули, приходи, — он резко прижимается своими губами к моим, прежде чем отойти. — Пожалуйста.

Я еду домой на автопилоте, озвучивая в своей голове все причины, почему мне не следует это делать, но ведь дело касается Дэнни. На остальное мне плевать.

***

Я не покидаю свой дом, пока время не приближается к половине десятого, слишком напуганная, что потороплюсь и это разбудит моих родителей. Когда добираюсь до дома Дэна, то не могу поверить, что сделала это. Я на самом деле сбежала из дома! Это одновременно и возбуждает, и чертовски пугает.

Окно Дэна открыто, и как только я подхожу ближе, он высовывает голову наружу.

На его лице расплывается широкая улыбка.

— Ты пришла, — шепчет он в теплую ночь.

Я позволяю своим рукам упасть по бокам, надеясь, что это может передать, как сильно я не уверена.

Он вытягивает свою руку наружу.

— Забирайся.

Я подхожу ближе, и он помогает мне забраться внутрь.

Он держит руки на моих бедрах, пока продолжает улыбаться мне.

— Я не был уверен, что ты придешь.

— Я тоже не была уверена, — признаюсь я.

— Почему? — надавливает он, притягивая меня ближе.

Потому что это ты. Я не могу сказать ему об этом, поэтому глазами умоляю не заставлять меня объяснять это.

Дэн прижимается своим лбом к моему, и на какой-то момент я начинаю стесняться, потому что мой лоб потный от жары и от преодоленного расстояния. Я не позволяю себе продолжать это. Я здесь с Дэнни. Мне нужно впитать это и запомнить так много всего, как только смогу.

— Пить хочешь?

Я киваю в знак согласия.

Дэн отпускает меня и направляется к прикроватной тумбочке, затем передает мне стакан воды.

Я опустошаю его.

— Обожаю смотреть, как ты пьешь, — смеется он.

Я краснею.

— Почему это?

— Ты всегда пьешь так, будто умираешь от жажды.

— Обычно так и есть. Снаружи пекло, — защищаюсь я, опуская пустой стакан.

Он манит меня к себе пальцем.

Я громко сглатываю, когда подхожу к нему, сидящему на кровати, и он тянет меня себе на колени, помогая расположиться на его ногах.

— Ты в своей пижаме.

Так и есть. Это хлопковые штаны и майка. Не модно, и, определенно, ни капельки не сексуально.

— Ханна Мэлоун в моей постели в своей пижаме, — говорит он ошеломленно.

— Не могу поверить, что нахожусь в постели Дэниела Шепарда в своей пижаме, — отвечаю я с большим неверием.

Его улыбка слегка тускнеет, и он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Что творится в твоей голове?

— Что ты имеешь в виду?

Он указывает на меня и себя.

— Что ты думаешь обо всем этом?

— Я не знаю. Я полагаю, восторг, нервозность, опасения…

Он прерывает меня.

— О чем?

— Что это что-то, что ты делаешь из жалости.

— Почему ты так думаешь?

— Я умоляла тебя поцеловать меня, — напоминаю я ему. — Я думаю, что ты жалеешь меня.

— Я жалею, — быстро отвечает он.

Комок застревает у меня в горле, и я не могу проглотить его. Эти слова глубоко ранят меня.

— Но только потому, что это полный пиздец, что делают твои родители. Это твоя жизнь. Я не понимаю, почему они решают, за кого тебе выйти замуж.

— У них есть на это право.

— Это неправильно. Так не должно быть. Ты не должна скрываться и врать им, как делаешь это.

— Я согласна, но что я могу сделать?

Он наклоняется, целуя меня.

— Это не жалость.

Я отталкиваю его, чтобы лучше видеть его лицо; хочу увидеть, смогу ли прочесть ответ по выражению его лица.

— Что это тогда?

— Я не знаю, — отвечает он, и я могу прочесть по его глазам, что это правда.

Я тоже не знаю.

— Но я знаю, что не хочу, чтобы это заканчивалось.

Я соглашаюсь единственным способ, каким могу. Я наклоняюсь к нему с поцелуем, вкладывая все, что у меня есть, все, что я хотела сделать все эти годы, но никогда не могла. Дэн отвечает с большим пылом, и мы сплетаемся в клубок.

Не могу поверить, что это моя жизнь. Не могу поверить, что лежу на кровати Дэна, он сверху на мне, и мы целуемся с таким отчаянием и желанием.

Время уходить наступает тогда, когда я еще не готова. По правде говоря, время уходить никогда для меня может и не настать.

Дэнни выпрыгивает из окна, чтобы в сохранности проводить меня до дома. Мы не разговариваем, пока идем, но он обхватывает своими пальцами мои, и всю дорогу мы держимся за руки. Мы поворачиваем за угол к моей улице, и он притягивает меня к себе, крепко сжимая в своих руках. Я обнимаю его в ответ, позволяя минутам утекать прочь.

Я закрываю глаза так крепко, как только могу, впитывая ощущения от его объятий, его запаха, чувствуя тепло, исходящее от него, его губы на моих волосах, мои распухшие губы, его твердое тело напротив моего, летний воздух, все это вместе. Я хочу запомнить все это, и однажды, когда буду старой и седой, и буду думать обо всех поступках, которые сделала бы по-другому, смогу улыбнуться, вспоминая об этом, и буду знать, что именно этот момент я бы никогда не изменила.

Последние две недели я каждую ночь сбегаю из дома, чтобы увидеть Дэна, наши тела настолько крепко сплетаются вместе, что, когда я остаюсь одна, от воспоминаний у меня перехватывает дыхание.

В субботу, на одиннадцатый день, как я впервые прокралась в его комнату, я практически засыпаю, пока готовлю обед. Каждую ночь я сплю всего около четырех часов после того, как Дэнни провожает меня до дома в районе четырех часов утра, а в семь я уже встаю. Полагаю, недостаток сна в итоге сказывается на мне, адреналина уже не хватает, чтобы поддерживать меня.

— Сегодня накрой на стол к шести часам, — информирует меня мама, пока я пытаюсь не уснуть, готовя картофельное пюре.

— К шести?

— Да, сегодня вечером у нас гости.

Я должна была догадаться. Мама приготовила свое жаркое в горшочках; то, что она обычно делает, когда хочет произвести впечатление на людей (и каждый раз это срабатывает).