Бонни Винн - Летняя роза

— Он выплевывает все наружу! — воскликнула Касси.

— В этом-то весь и смысл, — невесело ответила Милисент.

Час спустя, после того как оставшаяся жидкость была влита в щенка и выплюнута им наружу, состояние Стара, казалось, немного улучшилось.

— Думаешь, он выживет, Милли?

— Трудно сказать. Похоже, вся отрава вышла из желудка. Но я не знаю, сколько гадости успело всосаться в кровь.

— Как ты думаешь, его можно перенести в другое место?

— Наверное. Почему бы нам не положить его перед камином?

— Сейчас принесу одеяло, и мы отнесем его, как на носилках.

* * *

Несколько часов спустя, когда удлинились полуденные тени и приблизились сумерки, Касси взволнованно мерила шагами комнату. Она забыла обо всех делах и сидела подле Стара, но теперь ей начало казаться, что ее бдение давало мало проку. Щенок лежал неподвижно, слишком неподвижно.

Громкий стук прервал мрачные мысли Касси, однако она не шевельнулась, пока настойчивый стук вновь не потряс тишину комнаты. Касси колебалась. В данный момент ей не хотелось никого видеть. В голове, сменяя друг друга, волнами накатывали гнев, презрение и отчаяние, и ей никак не удавалось разобраться в одолевавших ее чувствах.

На этот раз постучали еще громче. Отчаянно вздохнув, Касси решительно открыла дверь. Увидев Шэйна, стоявшего на пороге, она лишилась речи.

— Можно войти?

Молча Касси распахнула дверь шире, пропуская его внутрь. На устремленный вопросительный взгляд он быстро ответил:

— Милисент рассказала мне.

Шэйн бросил шляпу на ближайшее кресло и опустился подле Стара на колени. Мягко ощупав тело щенка своими нежными руками, он на какое-то время задержался, пробуя его живот.

— Не пучит — хороший признак. — Услышав эти слова, она с облегчением вздохнула. Шэйн, не поворачиваясь, проговорил: — Могла бы и сказать мне, Касси.

Она рассерженно заморгала, стараясь сдержать готовые сорваться слезы. У нее уже не было сил выдержать его проникнутый симпатией голос.

— Мне казалось, ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили.

Шэйн резко повернулся.

— Беспокоили? Как можешь ты даже думать так?

— Это совсем не трудно. — Глаза Касси заблестели, губы задрожали от переполнявших ее чувств, а зубы непроизвольно прикусили нижнюю губу.

В несколько шагов Шэйн преодолел разделявшее их расстояние. Далеко не нежным образом он привлек ее к себе.

— Даже не знаю, чего я больше хочу — вбить в тебя хоть капельку здравого смысла или же зацеловать до беспамятства.

Прильнув к ее губам, он сделал свой выбор.

Касси утонула в его объятиях, словно наконец-то вернувшись домой после долгого и мучительного скитания. То, что он крепко сжимал ее, казалось таким естественным. Когда ей начало казаться, что ее тело начинает воспарять, Шэйн резко вернул ее обратно на землю.

— Когда же ты наконец кончишь пытаться делать все самостоятельно и поймешь, что тебе нужна помощь?

Она почувствовала, как теплый кокон, только что окружавший ее, куда-то испарился.

— Мне не требовалась бы помощь, если бы не приходилось бороться со всей округой.

— Мне казалось, что я еще вчера достаточно ясно высказался на этот счет, Касс.

Да, это так.

— Самое смешное в том, — голос Касси треснул, она силилась придать ему уверенность, — что я пришла к выводу, что ограды бесполезны. И уже решила сломать их.

— Но тебе не дали шанса выполнить задуманное.

Шэйн не обратил внимания на ту часть своего я, которая требовала воспользоваться своим преимуществом, пока она стояла перед ним беззащитной, не в силах сопротивляться, вместо этого он нежно провел рукой по ее спине, отвел в сторону волосы, упавшие на лицо.

— О, Шэйн, как же можно пойти на такое? Разве Стар представлял для них хоть какую-то угрозу?

— Стар тут ни при чем. Всему виной ограды.

— И, поставив ограды, я убила его. — Сдаваясь, Касси опустила голову.

— Ну, не спеши с выводами. Он еще не умер. Он сильно ослаб, но ты же не оставишь его в беде.

— Ты и вправду считаешь, что у него есть шанс?

— У него же есть ты, и ты в него веришь, не так ли?

Касси кивнула, беззвучно соглашаясь. Шэйн приподнял вверх ее подбородок, заглядывая в бездонные глаза.

— Вряд ли у него есть иная, более веская причина, чтобы поправиться.

Касси опустила ресницы, стараясь скрыть свои мысли, но прежде она успела заметить изголодавшееся выражение, мелькнувшее на лице Шэйна. Как бы ей хотелось, чтобы вода и ограды никогда не вставали между ними; но если б их не было, она, скорее всего, торчала бы сейчас в Бостоне, а не в кольце его рук. И внезапно мысль эта показалась ей совершенно невыносимой.

Взрыв потряс тишину, подняв в воздух куски камней и грязи, взволновав воды струившейся реки. Касси смотрела, как плотина, которую она с таким трудом возводила, рухнула в несколько секунд. Шериф не мог спрятать сияющего радостью взгляда, когда крутанул рукоятку электровзрывателя. Касси стояла, сжимая в руке врученное шерифом постановление суда, то самое, которое прислал Шэйну его адвокат.

Так как ограничительное постановление суда пришло уже после того, как она построила дамбу, они добились второго решения, обязывавшего местные власти разрушить дамбу. Шериф не стал откладывать дело в долгий ящик. Рано утром он появился у нее в доме, окруженный толпой владельцев соседних ранчо. Джекоб Робертсон возглавлял всю эту банду, его лицо сияло триумфом. Прочитав решение суда, Касси спросила:

— Когда вы намерены выполнить его, шериф?

— Сейчас, — ответил он, преисполненный осознанием собственной власти и того, что мог унизить ее.

— В этом приказе нет ни слова о том, что все эти люди должны находиться на моей земле, не так ли?

Шериф снял шляпу и почесал макушку, покрытую жидкими волосами.

— Ну, право, я не думаю…

— В таком случае я предлагаю вам как представителю закона приказать им покинуть мою землю, прежде чем я выдвину против них обвинение в нарушении частной собственности.

Лица соседей исказило презрение, когда шериф полностью согласился с ней. Однако теперь, когда она стояла и смотрела, как исчезла ее плотина, она сама не знала, так ли уж это важно, что половина соседей не была свидетелями ее поражения.

Она лишилась своей козырной карты, а жизнь членов ее семьи по-прежнему оставалась в опасности. Едва зажившая рана на ноге Эндрю оставалась постоянным напоминанием неопределенности их положения, а также того, что именно она поставила всех их в такое положение. Увлеченная мечтами о новой жизни, она слепо завела их в смертельную западню. То, что не она уготовила всем им эту западню, служило слабым утешением.

С тяжелым сердцем она повернулась и направилась домой, зная, что там ее ждет взволнованная Милисент с горячим чаем и тысячей вопросов. Въехав во двор и спешившись, Касси увидела незнакомую лошадь, привязанную около дома. Сейчас ей только не хватало компании. Меньше всего на свете в этот миг ей хотелось видеть кого-либо.

Она глубоко вздохнула и приняла решительный вид, Касси не осмеливалась показать соседям всю меру поражения, которое она испытывала. Если они увидят, что она готова вот-вот сдаться, они навалятся на нее еще сильнее.

Открыв дверь, она с удивлением обнаружила Карла Фредерикса, восседавшего на кушетке и потягивавшего чай вместе с Милисент. Когда она вошла, он галантно поднялся с места. Его холеный вид мгновенно напомнил ей о своих брюках. Одной рукой она попыталась привести в порядок растрепанные ветром волосы. Холодная элегантность Фредерикса заставила ее почувствовать неловкость в своем собственном доме.

Она взяла чашку, предложенную Милисент, и опустилась на кресло напротив него.

— Мисс Милисент весьма любезно предложила мне чаю, пока я дожидался вашего прихода. — В мягком голосе Фредерикса звучал намек на вопрос, ответ на который он, казалось, уже знал.

Касси молчала, потягивая чай и страстно желая, чтобы он скорее переходил к цели своего прихода. Он ее не разочаровал.

— Я уже слышал о недобрых делах, случившихся сегодня утром, — начал он.

— Вы и весь Техас.

От него не ускользнула ее ирония, когда он усмехнулся своим беззвучным смешком.

— Вновь, моя дорогая, менталитет жителей маленького города потрясен. Однако я пришел заверить, что все происшедшее сегодня утром ни коим образом не влияет на мое к вам предложение. Я по-прежнему готов купить часть вашей земли. После случившегося сегодня утром вы и сами поняли, что от этой земли вам мало проку.

Касси не могла избавиться от чувства, что он что-то скрывал от нее.

— А почему вы так упорно хотите купить бесполезный участок земли, мистер Фредерикс?

— Как я уже говорил раньше, мне хотелось бы поправить ваше финансовое положение.

В его глазах вспыхнул знакомый блеск откровенного интереса, и Касси поежилась от неловкости под его пристальным взглядом.

— Мне кажется, вашему дяде предлагали не вполне справедливую сделку. — Он пожал плечами присущим ему элегантным жестом. — Мне не хотелось бы, чтобы с вами произошло то же самое.

Его замечание о дядюшке Люке предоставило ей паузу. Фредерикс первым предположил, что ее дядя, возможно, и не был злодеем, каким его рисовали Шэйн и его друзья.

— Вы хорошо знали моего дядю?

— К моему сожалению, я бы этого не сказал. Как бы мне сейчас этого ни хотелось. Возможно… — Он вновь пожал плечами.

— Возможно, что, мистер Фредерикс?

— Ничего, моя дорогая. — Он отхлебнул чая. Однако зерна сомнения уже запали в голову Касси. Возможно, если бы ее дядя продал землю, он был бы жив.

— Я удваиваю цену, Касси. Как джентльмену, мне больно подумать, что вы и Милисент можете пострадать из-за нескольких долларов.

Нескольких долларов! То, что он предлагал, вполне могло обеспечить им питание на всю зиму и кое-что еще бы осталось. Однако она упрямо решила не продавать землю, чувствуя, что земля служила ключом к пониманию причин дядюшкиной смерти.

— В данный момент я не планирую продавать, — Касси заметила, как резко напряглись черты его лица, прежде чем на нем появилась добродушная улыбка. — Но как только решу, непременно дам вам знать.

— Ни о чем больше и не прошу. — Фредерикс полностью контролировал голос, но Касси заметила в нем легкие нотки злобы, которые тот тщательно пытался скрыть.

Обе женщины смотрели ему вслед, пока он не скрылся.

— Что-то он мне не нравится, — заметила Милисент.

Касси буркнула что-то в знак согласия, все время прокручивая в голове сказанные им слова. «Возможно. Возможно что? Возможно, ее дядя не был убит? — Подозрения, никогда не покидавшие ее, возникли с новой силой, когда она смотрела вслед удалившемуся по равнине Фредериксу. — Присоединятся ли она и Эндрю к своему дядюшке, если она откажется сдаться?»

У Касси все сжималось внутри от предчувствия, когда она подходила к сараю; она понимала, что задуманное ею скажется на многих жизнях. А один из этих людей, возможно, никогда не простит ее.

Когда эта мысль пришла ей в голову, она сперва отмахнулась от нее, как от сумасшедшей и невозможной, но теперь она казалась ей единственным выходом. Касси пыталась отговорить себя, приводя всевозможные доводы, почему ей не следовало бы этого делать, почему не следовало бы так поступать, почему ее замысел не сработает. Что ненависть, которую она породит, перевесит то, что она надеялась выиграть. Но все же, когда она неоднократно проигрывала в голове те немногие варианты, находившиеся в ее распоряжении, Касси понимала, что у нее нет выбора.

Она вытерла вспотевшие руки о брюки, зная, что намеревалась, что называется, «сложить все яйца в одну корзину». Если Майкл откажется ей помочь и затем расскажет Шэйну о ее плане, все провалится, так и не начавшись.

Лицо Майкла, как она и предвидела, выразило полнейшую растерянность, когда она поделилась с ним своими мыслями. Проведя бессонную ночь, она поняла, что он — единственный человек, к которому она могла обратиться. У нее не было средств, чтобы нанять адвоката на Востоке, а Майкл был единственным адвокатом — или почти адвокатом, — которого она знала.

— Постановление, отменяющее их решение? — спросил Майкл, уставившись в землю возле своей лошади.

— Не знаю, как это называется, но мне нужен официальный документ, гласящий, что они не имели права взрывать мою плотину и что я имею все права поступать со своей водой, как мне заблагорассудится.

— Не знаю, возможно ли такое, — ответил Майкл, приподнимая копыто лошади и внимательно рассматривая его.