Бонни Винн - Летняя роза

Но мгновение спустя ее неловкость была забыта, когда она увидела, как недоуменное выражение на его лице быстро сменилось гневным.

— Что, черт возьми, это означает, Касси?

— Это означает, что я имею полное праве на…

— Я не об этом… — В голосе звучал металл, и Касси почувствовала, как у нее на затылке волосы встают дыбом.

— Что ты сделала, чтобы заставить Майкла помочь тебе?

— Я не заставляла Майкла помогать мне, — возмущенно ответила она.

— В таком случае, что ты сделала, чтобы убедить его?

Значение, которое Шэйн вкладывал в свои слова, было ясным и оскорбительным.

— Я ничего не делала.

— Что ты ему пообещала, Касси? Боже, ты обоих нас считала дураками, играла нами, как двумя деревенскими парнями, которые не в силах сообразить, почему ты с такой готовностью одариваешь их своей благосклонностью.

Пощечина рассекла утренний воздух, однако Шэйн перехватил ее руку, прежде чем она успела ударить во второй раз.

— Не давай мне повода сердиться; — предупредил он.

— Тебе бы этого хотелось, не так ли? — бросила она ему, не зная почему, но все еще вне себя от его оскорблений.

Внезапно он отпустил ее руку. Сожаление и печаль, смешанные с гневом, отразились на его лице.

— Будь я мужчиной, каким меня хотел бы видеть мой отец, я бы сказал «да». Надеюсь, ты здорово посмеешься надо мной, Касси, потому что я отвечу нет, мне бы этого не хотелось.

Касси почувствовала, как угрызения рвут ее сердце на части. Любовь к нему, которую она всячески отрицала, отозвалась мучительной болью. Она больше не могла обманывать сама себя. Она любила его.

Не в силах выдержать его обвинений, она произнесла:

— Все было совсем не так, как ты думаешь, Шэйн.

Лицо его осталось спокойным и отрешенным, но она видела страдание, которое он пытался скрыть.

— Я слышал все, что должен был услышать.

Касси попыталась взять его за руку, но он вырвал ее. Она долго, не отрываясь, глядела, как он уносился прочь, пока только ветер не остался там, где он проскакал.

* * *

— Я уже объяснил тебе, почему я это сделал! — В голосе Майкла отчаяние начало уступать место гневу.

— А как насчет чувства семьи, Майкл? Для тебя оно что-нибудь значит?

— Разумеется, значит, но то, что я чувствую по отношению к Касси, также кое-что для меня значит.

Шэйн содрогнулся от холода, который начал проникать в его сердце, затем поднялся и схватил его за ворот рубахи, угрожая удушить. Голос у него стал глухим, когда он спросил младшего брата:

— И как много она для тебя значит, Майкл?

— Не знаю, черт подери, я только знаю, что мне она не безразлична.

— Ты спал с нею?

— Что?!

Лицо Майкла перекосило от гнева.

— Ты слышал!

— Я слышал, но я не верю тебе. — Майкл сжимал и разжимал кулак. — Я не потерпел бы такого ни от одного человека на свете, и если ты еще раз повторишь это, я забуду, насколько сильно я уважаю тебя. Ты с самого начала вел себя как дурак по отношению к Касси. И не похоже, чтобы ты когда-либо поумнел.

Майкл повернулся и ушел прочь, а Шэйн молча глядел ему вслед. Глядя на удаляющуюся спину Майкла, Шэйн с горечью подумал, что Дэлтоны разрушили еще одну драгоценную связь в его жизни.

Касси двигалась, высматривая путь по краю обрыва, ее конь уверенно находил места, куда поставить копыта среди камней и многочисленных расщелин, изрезавших край плато. Она сама не знала, чего искала. Но после визита Шэйна, два дня назад, пришла к выводу, что необходимо отправиться поискать доказательства смерти дядюшки. Ей хотелось доказать Шэйну, что действия ее основаны не на простых, случайных подозрениях, что у нее действительно имелись все основания просить помощи у Майкла.

Огибая большой валун, она осматривала землю, надеясь отыскать хоть что-нибудь, что могло бы дать ключ к тайне.

Солнце, несмотря на осень, нестерпимо палило. Изнывая от жары этого бабьего лета, зная, что дома осталась куча дел, которые она забросила ради того, чтобы приехать сюда в поисках неизвестного, Касси начала разворачиваться. Именно в этот момент она заметила золотой блеск между камней.

С возрастающим любопытством Касси направилась к поблескивающему предмету. Еще в тот момент, когда она приблизилась к вершине утеса и повернула, до нее донесся отчетливый стук копыт. Прежде чем поднять золотую вещицу, она выпрямилась и бросила взгляд вниз по узкой тропе.

От вида усмехающегося лица Джекоба Робертсона по спине поползли мурашки. В животе свело, дыхание сделалось затрудненным и неровным. Более неудачного места для встречи с ним не придумать. Испуганно озираясь вокруг, Касси заметила, что его лошадь блокировала проход, и оставался лишь один путь из этой западни — вниз с обрыва.

Вспомнив фатальное падение дядюшки с этого же самого места, Касси судорожно вздохнула и отчаянно пыталась придумать, как бы выбраться отсюда другим путем, пока отступление не будет окончательно блокировано и Джекоб не приблизится вплотную.

Заметив ее, Робертсон остановился на середине подъема, загораживая тропу.

— Вот и отлично, мисси. Что мы тут делаем?

— Ты не получишь еще одну жертву. Тебе не отделаться от меня, как ты отделался от моего дяди.

В голове у нее все перемешалось, она едва успела заметить удивление на лице Джекоба, когда он увидел, как она двинулась вниз по той же самой тропе, на которой он стоял, заставляя лошадь перепрыгнуть через огромный валун, перекрывавший тропу, ведшую в другом направлении, Крепко вцепившись в поводья и отчаянно моля Бога о помощи, Касси прыгнула. Улучив момент, она обернулась на Робертсона, у которого от удивления отвисла челюсть. Трудно сказать, кто из них удивился больше тому, что ей удалось перескочить через валун.

Не теряя времени напрасно и не дожидаясь аплодисментов по поводу успеха, Касси пришпорила коня и понеслась по плоскогорью. Когда она достигла основания утеса, Робертсон наклонился и поднял с земли поблескивающий предмет. Положив его в карман, он посмотрел вслед Касси. Лицо его выражало смешанные чувства.

Она добралась до своего безопасного кораля и, облегченно вздохнув, соскользнула с седла. Неожиданно раздавшийся позади нее голос Шэйна так сильно испугал ее, что она чуть не сшибла его, отскочив назад.

Он, казалось, этого не заметил, а холодно смотрел на нее.

«А теперь что еще?» — устало подумала она, продолжая дрожать после встречи с Робертсоном.

— Где, черт тебя подери, ты была? Я уже около часа жду, когда ты вернешься домой.

— Что ж, это совсем неплохо, — бросила она, довольная тем, что разозлилась, а не испугалась.

— Я хочу, чтобы ты прекратила встречаться с Майклом.

— Встречаться с Майклом?

Не веря своим ушам, она удивленно подняла брови, глаза ее при этом округлились, выражая то же самое чувство.

— Да, именно этого я и хочу.

— Ты хочешь этого?

Он бросил вызов, и она увидела перед собой красную тряпку. Утренняя встреча с Джекобом Робертсоном сильно взвинтила все ее чувства. Все, буквально все, казалось, приобрело другие пропорции, в том числе и ее реакция на слова Шэйна.

— Если я хотела бы встречаться с Майклом, ты бы меня не остановил.

— Не рассчитывай на это, Касси. Я получу все, что намерен получить от вас, Дэлтонов.

— Ты все время твердишь об этом. Что же это, в конце концов, значит?

— Это значит, что тебе следует лучше смотреть за своими действиями. И если у тебя осталась хоть половина мозгов, ты продашь мне землю и уберешься отсюда, пока еще есть время!

Касси справилась со страхом, грозившим перехватить горло, его последние слова завертелись в мозгу. Неужели это означает, что убийца все-таки Шэйн?

Прежде чем она смогла добраться до конца мысли, он продолжил почти шелковым голосом.

— Тебя можно поздравить, Касси. Твои чары действуют на Майкла безотказно.

— И что же это должно означать?

— Думаю, ты знаешь, что это означает. Как далеко ты хочешь зайти, чтобы убедить Майкла помогать тебе?

Откровенный румянец на щеках выдал ее. Безмолвные обещания, данные Майклу, преследовали ее. Она понимала, что обманула его. И теперь чувство вины заставило ее густо покраснеть.

Подергивающаяся щека Шэйна была единственным свидетельством его гнева. Когда его руки коснулись ее, в их прикосновении было мало нежности.

Несмотря на то что она всячески не хотела подпускать его к себе, тело ее ответило огнем, который он неизменно пробуждал в ней. Он же стиснул и принялся мять ее груди, покрытые грубой рабочей рубахой, одетой на ней, вызвав этим движением пламя в промежности. Этот зовущий огонь усилился, когда на смену пальцам пришли его губы, и, сама того не желая, она прижалась к нему бедрами.

Касси застонала, когда Шэйн поднял ее на руки, донес до сарая и опустил на сено. Руки его ни на секунду не оставляли ее тела. Она с шумом вздохнула, когда одна из них опустилась на огненный кратер, и в ту же секунду ощутила жар, влагу и готовность принять его. Шэйн опустился на нее сверху, и тело его мгновенно слилось с тем, которое он так привык ласкать, любить.

Столь же резко, как приник, Шэйн вдруг выпрямился и оставил ее. Что это на него нашло? Он же собирался показать ей, как мало она для него значила, просто взять то, что она всегда предлагала ему с охотой, и уйти прочь.

Вместо этого он с мучительной отчетливостью понял, как сильно он заботился о ней. Нет, не заботился — любил. Он любил ее настолько сильно, что готов был поступиться собственной гордостью и даже клятвами, которые свято соблюдал всю свою жизнь.

Когда он внезапно поднялся, она, не веря в случившееся, смотрела на него, стараясь собрать воедино остатки собственного достоинства и гордости.

Шэйн заставил себя отвернуться, представив, как она, вероятно, делила с Майклом ласки. Остановившись на мгновение, он произнес:

— После сегодняшнего дня я позабочусь, чтобы Майкл также не заблуждался. Я не позволю ему быть твоим ручным щенком.

— Но я думала, ты… и я…

— Ты ошиблась.

Шэйн заставлял себя не глядеть на ручейки слез и боль, выступившие в синих глазах Касси — глазах, которые, вне всякого сомнения, погребли Майкла в своей пучине. То, что женщина из рода Дэлтонов вынудила его пренебречь своей клятвой, терзало Шэйна столь же сильно, как и осознание того, что он все еще любил ее. С невыносимой болью в сердце от мысли, что Касси просто дурачила его, он повернулся и вышел.

Сарай опустел. Сев, Касси застегнула рубашку и дала волю слезам, которые пытались пробиться наружу, но никак не могли с того самого дня, как она приехала сюда. Но, рыдая, она понимала, что никакое количество слез не смоет пережитого унижения. Хуже того, им не смыть любви к мужчине, который считал, что она предала его.

Шэйн мчался галопом через прилегавшую к его владениям землю. Демоны, преследовавшие его последние несколько дней, словно с цепи сорвались. Войдя в дом, он швырнул шляпу на дубовую вешалку. Что, черт подери, ему делать? Нужно показать Майклу раз и навсегда, что у него нет никаких шансов с Касси.

«Может быть, устроить романтический обед в Лейзи X.», — со вздохом прикинул Шэйн. Он с огорчением подумал, что обед нельзя устроить лишь для того, чтобы поухаживать за Касси, чтобы увидеть, как загорятся удовольствием ее глаза, как восхищенно выгнутся ее полные губы. Он резко тряхнул головой, отгоняя прочь непрошеные мысли.

Разумеется, придется потратить массу времени, чтобы убедить ее прийти на обед. Наполнив стопку виски, он залпом выпил жгучую жидкость. Ее можно заставить принять его приглашение, разве что привязав к лошади. Сожаление терзало его, как раковые метастазы. Благополучие Майкла — превыше всего, потому что прежде всего он был Лэнсером, а уж потом мужчиной.

Сидя за рабочим столом, Шэйн раскрыл тяжелую кожаную обложку своего ежедневника, как вдруг услышал хрипловатый голос Куки.

— Подумал, это ты, — заявил Куки, вваливаясь в кабинет. Не дожидаясь приглашения, уселся в кожаное кресло, ближе других стоявшее к Шэйну. — Ну, как там поживает маленькая девочка?

Шэйн приподнял брови, услышав вопрос Куки.

— Не строй из себя глухого, мой мальчик. Я достаточно видел вас вдвоем, чтобы понять, что происходит.

— Ничего не происходит.

Больше не происходит.

— Подозреваю, именно это и беспокоит тебя, сынок.

Шэйн избегал смотреть на Куки.

— Думаю, ты прав, Куки.

— Да, она такая… но ты ее не упустишь, парень.

Шэйн собрал все силы, поражаясь дару провидения Куки.