— Я рада, что вас напугала, — сказала Пандора с чисто детской откровенностью. — Совсем не лишнее сразу получить преимущество, раз уж мы должны провести какое-то время в обществе друг друга.

— Ничего мы не должны. Я просто скажу шейху Эль-Каббару, что…

— Это бесполезно, — перебила Пандора, решительно взмахнув правой рукой. — Филип не меняет своих решений. Вообще никогда.

При этом ее движении что-то темное капнуло на гладкий мозаичный пол. Зайла не сразу поняла, что это такое.

— Это же кровь! — в ужасе воскликнула она. — Что у тебя с рукой?

Пандора отпрянула и поглубже уселась в кресло.

— Ничего. Я просто поцарапалась.

— И ты не перевязала рану?

— Да она совсем несерьезная.

— Но если кровь продолжает течь, то надо что-то делать. Давай я позвоню твоему отцу.

— Нет! — в панике воскликнула девочка. — Он только опять рассердится на меня. Я же сказала, что ничего серьезного.

— Если ты не хочешь, чтобы я звонила твоему отцу, то давай я перевяжу рану. — Зайла встала с постели и заставила подняться Пандору. — Идем. Не так уж плохо я оказываю первую помощь. Я часто помогала Джессу лечить скот, когда жила на ранчо.

— Вы жили на ранчо? — От удивления Пандора так растерялась, что не оказала никакого сопротивления и покорно пошла за Зайлой в ванную. — Вы совсем не похожи на сельскую жительницу. Вы такая же красивая, как и все наложницы Филипа.

— А что, кроме наложниц, никто не имеет права хорошо выглядеть? — с иронией спросила Зайла. — Я пасла стадо верхом на лошади, клеймила скот, чинила упряжь. Кроме того, я неплохая наездница. Не такая, как ты, конечно, но я не раз выигрывала голубые ленты в местных конных соревнованиях. — Она усмехнулась. — А судей гораздо больше волновало то, как я держусь в седле, нежели мой внешний вид.

— Знаешь, я не сильна в выездке, — со вздохом отозвалась Пандора. — Но прыжки мне удаются. А на какой лошади… — Они дошли до двери в ванную, и Пандора внезапно остановилась как вкопанная. — Знаете, лучше не надо. С моей рукой все в порядке. Я не хочу туда идти.

— Ерунда, — настаивала Зайла. — Это займет всего минуту. — Она потянулась к ручке двери.

Пандора оттолкнула ее и встала перед дверью, не давая пройти.

— Тогда я войду первая!

— Это еще почему? — спросила пораженная Зайла.

После нерешительного молчания Пандора пробормотала вполголоса:

— Потому что там тигр.

— Что?!

— Это только молодой тигр, — поспешно заговорила девочка. — Практически тигренок. Я держала его на конюшне, но его нельзя было там оставлять без присмотра. Лошади становятся нервными, когда чуют зверя, и его бы там обязательно нашли.

— И тогда ты решила поместить его в моей ванной? — Зайла не могла поверить своим ушам. — Ты что, думала, что я его не найду? Уверяю тебя, что бываю в ванной довольно часто.

— Это единственное, что пришло мне в голову, — жалобно сказала Пандора. — Я не могла допустить, чтобы эти браконьеры опять его поймали.

— Какие браконьеры? Ну почему мне кажется, что я попала в сумеречную зону?

— Ой, вы тоже смотрите «Сумеречную зону»? У Филипа есть все серии на видеокассетах. Они такие интересные, правда?

— Пандора, — перебила Зайла, произнося каждое слово четко и с расстановкой. — Меня не интересует любовь Филипа к «Сумеречной зоне». О каких браконьерах ты говоришь?

— На прошлой неделе на базаре было несколько браконьеров. Филип, конечно, против этого, но они переходят с места на место, и он не всегда о них знает. У них были шкуры нескольких взрослых тигров, а в клетке они держали Андрокла. Я подумала, что они ждут, пока он подрастет, чтобы содрать в него шкуру. Поэтому, когда стемнело, я пробралась туда и выкрала его.

— Выкрала тигра? — едва выговорила Зайла. — Должно быть, это было захватывающе.

— Ну и что? У меня вообще хорошее взаимопонимание с животными, — просто ответила Пандора. — Они мне доверяют.

— А эта царапина на твоей руке тоже от твоего друга Андрокла? Если так, то он, мне кажется, не проявил достаточного дружелюбия.

— А чего еще ожидать, когда он был так запуган? Мне же пришлось пронести его в дом под одеждой. Естественно, что он немного меня поцарапал.

— Да уж, действительно естественно, — отозвалась Зайла, качая в изумлении головой.

— А вы скажете Филипу? — напряженно спросила Пандора. Но тут же подняла голову с независимым видом. — Не то чтобы я волновалась из-за этого. Он любит меня больше, чем вас.

— Кто бы в этом сомневался, — сухо съязвила Зайла. — А что касается меня, то я еще не решила, что буду делать. Надо, наверное, взглянуть на твоего друга Андрокла и решить, насколько он опасен. — На самом деле Зайла не удивилась бы, увидев в ванной совершенно взрослого тигра. Или если бы там не было никого. Все это могло оказаться хорошо продуманной шуткой. Она постепенно начинала понимать, что с Пандорой Мэдхен надо быть готовой ко всему.

Но это не было шуткой. В центре бело-розовой ванной на махровом полотенце спал, свернувшись калачиком, настоящий живой тигренок. Когда Зайла включила свет, он открыл один сонный глаз и перекатился на другой бок.

— Ну разве он не прелесть? — восторженно спросила Пандора. — Просто большой котенок!

— Он великолепен. — Хорошо было уже то, что он не оказался взрослым тигром, как Зайла боялась. И он действительно был очень милым. — Но у него, кажется, отсутствует инстинкт самосохранения. Посмотри, он опять уснул.

— Животные чувствуют все. Он знает, что ему ничего не грозит. Так мы можем его оставить?

— Пандора, это же не голуби, которых ты выпускала из клеток. Этот очаровательный котенок вырастет и станет опасным. Как ты можешь… — Ее взгляд обратился на лицо девочки, стоящей рядом, и она изумленно уставилась на нее. — Господи, да ты же хорошенькая! А ты еще говорила, что некрасивая!

— Я и есть некрасивая, — упрямо повторила Пандора. — Я тощая, как палка, и у меня ужасные волосы. И потом, — с торжеством добавила она, — у меня веснушки!

У нее действительно были веснушки. Маленький классической формы носик был словно посыпан золотой пыльцой. Большие черные глаза девочки обрамляли столь же черные ресницы. Ее «ужасные» волосы были не подстрижены, а скорее обкромсаны по-мальчишески коротко. Тем не менее их цвет и густота вызывали восхищение. Светлые, с пепельным оттенком, они сияли серебристым светом. Ей действительно пока не хватало женской прелести, но она была прекрасно сложена и так же грациозна, как тигренок в ванной. Да, если она в пятнадцать лет так хороша, то в двадцать сможет затмить любую красавицу. И тем не менее в ее отрицании собственной красоты было какое-то отчаяние. Зайла удивилась было, но тут же все поняла. Филип Эль-Каббар не любил красивых женщин, во всяком случае, не доверял им. Вот почему Пандора категорически отказывалась быть красивой.

— Да, в этом я ошиблась, — сказала она как можно серьезнее. — Веснушек я не заметила.

— Ну, тут такой неяркий свет. — Успокоившись, Пандора опять переключила внимание на тигренка. — Я знаю, что не смогу держать его до бесконечности. Его надо будет отослать в заповедник. Но я подумала, что никому не повредит, если я немного подержу его здесь. — Лицо девочки стало обиженно-грустным. — У меня никогда не было ни кошки, ни собаки. Мы всегда переезжали с места на место, пока не приехали сюда. Я подумала, что хоть недолго…

Зайла испытывала такое сочувствие к девочке, что готова была забыть о здравом смысле.

— Ну, ладно, день-два это можно, — нерешительно произнесла она. — Я вряд ли вообще буду сейчас пользоваться ванной. Обычно я предпочитаю душ. — Она рассеянно провела рукой по волосам, словно бы только что осознав свои слова. — Господи, что я говорю! Я почти согласилась поселить тигра у себя в комнате!

— Мне тоже так кажется, — Пандора широко улыбнулась, отчего ее лицо стало неотразимо красивым. — Теперь ты уже не откажешься. Ну до чего замечательно! Я прослежу, чтобы он не мешал тебе, и сама буду за ним убирать. Слуги пускай держатся подальше от твоей спальни, мы как-нибудь их отвадим. Я принесу пару одеял, чтобы ночевать здесь и не оставлять его без присмотра. Филип выделил мне гостевую комнату рядом, но там нет такой большой ванной, а то бы я отвела Андрокла туда. Увидишь, он совсем не будет тебе в тягость.

— В этом я должна убедиться сама, — сказала Зайла с недовольной гримасой. — Ну ладно, теперь займемся твоей рукой, посмотрим, что этот безобидный котенок натворил.

Пандора молча протянула правую руку, предплечье которой было обвязано небольшим полотенцем. Сняв его, Зайла едва сдержалась, чтоб не вскрикнуть. На тоненькой руке девочки были довольно глубокие отметины от когтей, три из которых еще кровоточили. Зайла покачала головой.

— Да уж, просто царапина! — заметила она с иронией, открывая стеклянные дверцы аптечки. — Тебе надо было продезинфицировать эти царапины сразу же. Для дочери врача ты уж слишком мало знаешь о первой помощи.

— Мы с отцом вообще не понимаем друг друга. Он никогда ничему меня не учил, — ответила Пандора, пожимая плечами. — Он никогда и не любил меня.

— Иногда трудно понять, любят тебя или нет, — мягко сказала Зайла, вынимая бинт и пузырек антисептика с полки. — Людей вообще бывает трудно понять.

— Это точно, — со страстью заявила Пандора. Она внимательно наблюдала за действиями Зайлы, осторожно промывающей ранки. — Но это не важно. Во всяком случае, мне все равно.

Зайла отвинтила крышку пузырька:

— Будет щипать.

Пандора резко вздохнула, когда Зайла смазала ей руку, но больше ничем не показала, что ей больно. Ее темные глаза пристально смотрели на Зайлу.

— А вот тебе я нравлюсь. Это тоже точно.

— Да, ты мне нравишься, — подтвердила Зайла, обматывая бинтом тонкую, но сильную руку девочки. — И это доказывает, что я иногда подвержена приступам безумия. Мне почему-то кажется, что ты принесешь мне одни только проблемы.

— Мне ты тоже нравишься, — смущенно призналась Пандора. — Сначала я думала, что ты жутко капризная. Но ты не боишься ни тигрят, ни крови, ни даже Филипа. Исключение — это твои кошмары.

— Ну, можно найти и многое другое, что действует мне на нервы. — Зайла отодвинулась, закончив бинтовать руку. — Если рана воспалится, нам придется обратиться к твоему отцу за антибиотиками.

— Посмотрим, — небрежно ответила Пандора. — Я думаю, все и так заживет. Я очень крепкая.

«Да, а внутри такая ранимая», — подумала Зайла.

— Я буду менять повязку каждый день, пока не станет ясно, как идет дело, — твердо сказала она. Открыв опять дверцы аптечки, она поставила все на место. — Я тоже не из слабых. — Затем, как будто судьба решила посмеяться над ней, она неожиданно покачнулась и вынуждена была схватиться за край столика, чтобы не упасть. — Ах, черт!

Пандора сумела ее удержать, мгновенно обхватив за талию.

— Что с тобой? — спросила она, хмуря в тревоге лоб.

— Все хорошо, — успокоила ее Зайла, глубоко дыша, чтобы собраться с силами. — Я просто очень долго на ногах. Я забьша, что после болезни мне надо быть осторожной. Иногда природа сама нам об этом напоминает. Понимаешь, вчера утром меня укусил скорпион, и я все еще не оправилась от укуса.

— Я не знала, что ты больна, — с сочувствием проговорила Пандора. — Пойдем, я отведу тебя в постель. — Ее руки были удивительно сильными для такой хрупкой девочки, и она не столько вела, сколько несла Зайлу. — Надо было сразу сказать. Ты не волнуйся, я о тебе позабочусь. Так, значит, из-за этого Филип хотел, чтобы я была твоей горничной?

— Мне кажется, что твое первое предположение ближе к истине. Сомневаюсь, что он действительно обо мне волнуется.

— Да, вряд ли. — Пандора осторожно усадила ее на кровать и наклонилась, чтобы включить лампу на столике у кровати. — Ты пока тут посиди, а я пойду принесу чего-нибудь вкусненького.

— Можешь не беспокоиться. Дэниел обещал мне принести поесть после того, как я отдохну. Он вот-вот придет.

— Тогда я пойду и скажу, чтобы не беспокоился. Ты можешь увидеть его и завтра утром. Сегодня ты слишком слаба, чтобы принимать посетителей.

— Да? — растерялась Зайла.

Пандора кивнула с уверенным видом.

— Тебе надо хорошо поесть и пораньше лечь. — Она чуть-чуть нахмурилась. — Я даже помогу тебе причесаться и намажу тебя всеми кремами и прочей ерундой. Ты ведь не захочешь, чтобы он видел тебя в таком виде?

— Но я пользуюсь только увлажняющим кремом, — рассеянно сказала Зайла. — И потом, он видел меня и в гораздо худшем состоянии.

Пандора пристально посмотрела на нее, размышляя.

— Так ты с ним спишь? Ты не бойся, я не помешаю. Как только ты поправишься, я мгновенно исчезну, ты даже знать не будешь, где я. Но, пока ты болеешь, не стоит заниматься сексом.

— Спасибо за заботу, — произнесла Зайла, не переставая удивляться про себя. — Но мы с Дэниелом только друзья, так что твоя тактичность не понадобится. Вероятно, именно он сказал Филипу, что мне нужна горничная.