Дженни Хан - Лето без тебя – не лето

Что бы сказала Сюзанна, увидев, до чего мы докатились? Она бы так во мне разочаровалась. Я никому и ничему не помогла. Только еще сильнее все испортила.

Как раз, когда мы решили, что дела идут на лад, все полетело в тартарары.

К тому времени, как начался дождь, я проехала, кажется, через всю страну. Он начался с увесистых шлепающих по ветровому стеклу капель, но быстро превратился в сплошную непроглядную пелену.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил Джереми.

– Да, – солгала я. Я едва различала, что творится в полуметре передо мной. Дворники бешено метались перед глазами.

Поток автомобилей, и до того еле ползущих по дороге, практически остановился. Где-то впереди мигали полицейские маячки.

– Должно быть, авария, – предположил Джереми.

Через час с небольшим пошел град.

Я взглянула на Конрада в зеркало заднего вида, но его лицо оставалось бесстрастным. Конрада с нами словно и не было.

– Может, стоит где-то остановиться?

– Да. Съезжай на следующем повороте, поищем заправку, – согласился Джереми, взглянув на часы. Стрелки показывали половину одиннадцатого.

На стоянке мы сидели целую вечность. Дождь все не утихал. У меня заурчало в животе. Дождь громко стучал по крыше, но мы сидели так тихо, что они оба наверняка услышали это урчание. Чтобы хоть как-то его заглушить, я прокашлялась.

Джереми выскочил из машины и скрылся в магазинчике при заправке. Когда он прибежал обратно, с его прилипших к голове волос стекала вода. Не глядя в мою сторону, он кинул мне упаковку крекеров с ореховым маслом и сыром.

– В нескольких километрах отсюда есть мотель, – сообщил он, вытирая лоб рукой.

– Давайте просто переждем, – впервые с начала поездки подал голос Конрад.

– Чувак, шоссе, считай, перекрыто. Какой смысл? По мне, так лучше пару-тройку часов поспать и выехать утром.

Конрад не ответил.

Я тоже ничего не сказала, потому что рот у меня был занят крекерами. Ярко-оранжевые, солоноватые и хрустящие – один за другим я запихивала их в рот. Даже мальчишкам не предложила.

– Белли, а ты как считаешь? – очень вежливо осведомился Джереми, словно я его кузина, приехавшая погостить из деревни. Словно его губы не касались моих всего пару часов назад.

Я проглотила последний крекер.

– Мне все равно. Делайте, что хотите.

До мотеля мы добрались только к полуночи.

Я пошла в ванную, чтобы позвонить маме. Рассказала, что произошло, и она сразу же выпалила:

– Я за тобой приеду.

«Да, пожалуйста, приезжай немедленно!» – кричали мои душа и тело, но у мамы был такой усталый голос, к тому же она и так сделала очень много. Поэтому я сказала лишь:

– Не надо, мам, не стоит.

– Ничего страшного, Белли. Отсюда недалеко.

– Нет, правда, мам. Мы поедем с утра пораньше.

Она зевнула.

– Этот мотель в безопасном районе?

– Да.

Хотя я понятия не имела, где именно мы находимся, не говоря уже о том, насколько здесь безопасно. Но район казался вполне спокойным.

– Тогда ложитесь спать и выезжайте, как только проснетесь. Позвони мне, когда будете в пути.

Положив трубку, я оперлась на стену и минутку постояла. Ну вот, приехали.

Я переоделась в пижаму Тейлор и поверх натянула новую толстовку. Не торопясь почистила зубы, вынула контактные линзы. Плевать, если мальчишки ждут, когда освободится ванная. Мне хотелось побыть одной, подальше от них.

Когда я вернулась в комнату, Джереми и Конрад лежали на полу по разные стороны кровати. У каждого было по подушке и одеялу.

– Ребят, ложитесь на кровать, – вяло предложила я. – Вас двое. А я на полу посплю.

Конрад усиленно меня не замечал, но Джереми ответил:

– Не-е, ложись ты. Ты же девушка.

При других обстоятельствах я бы возмутилась просто из принципа – какое отношение мой пол имеет к тому, на кровати мне спать или на ковре? Я девушка, а не инвалид. Но я не возмущалась. Я слишком устала. И очень хотела спать на кровати.

Я заползла под одеяло и улеглась. Джереми завел будильник на своем телефоне и выключил свет. Никто не пожелал остальным спокойной ночи и не предложил посмотреть телевизор.

Я попыталась уснуть, но никак не получалось. Попыталась вспомнить, когда в последний раз мы все спали в одном помещении. Поначалу тоже не получалось, но потом вспомнила.

Мы разбили палатку на пляже, и я все просилась и просилась ночевать с мальчишками, и мама наконец заставила их пустить меня в палатку. Я, и Стивен, и Джереми, и Конрад. Мы полночи играли в «Уно», и Стивен хлопнул меня по ладони, когда я выиграла два раза подряд. Мне вдруг до слез захотелось, чтобы старший брат оказался рядом. Потому что отчасти я знала: будь Стивен с нами, все закончилось бы не так ужасно. А может, ничего этого вообще бы не случилось, потому что я бы по-прежнему гонялась за мальчишками, а не стояла между ними.

А теперь все изменилось, и мы уже не сможем повернуть события вспять.

Я лежала в кровати, предаваясь этим невеселым мыслям, и вдруг со стороны Джереми раздался храп. Меня это жутко возмутило. Он всегда засыпал легко, стоило ему положить голову на подушку. Его, похоже, бессонница из-за случившегося не мучила. Получается, и меня не должна. Я повернулась на бок, спиной к Джереми.

И услышала тихий шепот Конрада:

– Сегодня, когда я сказал, что никогда не хотел с тобой быть… Я соврал.

У меня перехватило горло. Я не знала, что сказать, или даже, нужно ли что-то говорить. Знала только, что именно этого я и ждала. Этого самого мгновения. Именно этого.

Я открыла рот, но он вновь повторил:

– Я соврал.

Я затаила дыхание: что еще он скажет?

Но он сказал только:

– Спокойной ночи, Белли.

После этого я, разумеется, заснуть не смогла. Голову переполняли мысли. Если он соврал, то чего же он хочет на самом деле? Чтобы мы были вместе? Я и он? Я ждала этого всю свою жизнь, но перед глазами вставало лицо Джереми, каким оно было в машине, – открытое и полное надежды и желания. Тогда и меня переполняло желание, какого я никогда еще не испытывала. Неужели оно всегда таилось внутри? Хотя после этого вечера я сомневалась, что все еще ему нужна. Может, уже слишком поздно.

И опять же – Конрад. «Я соврал». Я закрыла глаза и вновь и вновь прокручивала его слова в голове. Звук его голоса в темноте – он встревожил меня и вместе с тем взбудоражил.

Поэтому я лежала чуть дыша, обдумывая каждое слово. Мальчишки уже спали, а у меня каждая клеточка пробудилась и ожила. Я очутилась в восхитительном сне и боялась уснуть по-настоящему, потому что, когда я проснусь, этот сон развеется.

7 июля

Я встала раньше, чем у Джереми прозвенел будильник. Приняла душ, почистила зубы, надела вчерашнюю одежду.

Когда я вышла из ванной, Джереми говорил по телефону, а Конрад складывал свое одеяло. Я замерла, ожидая, что он на меня посмотрит. Пусть только взглянет, улыбнется, что-нибудь скажет, и я пойму, что делать.

Но Конрад не поднимал глаз. Он убрал одеяла в шкаф, надел кроссовки. Расшнуровал, затянул шнурки потуже. Я все ждала, но он отказывался на меня смотреть.

– Привет, – сказала тогда я.

Он наконец поднял голову.

– Привет, – сказал. – За мной друг заедет.

– Почему? – не поняла я.

– Так проще. Он отвезет меня в Казенс за машиной, а Джер подбросит тебя домой.

– А-а, – проронила я. Я так удивилась, что даже не сразу ощутила разочарование и полнейшее недоумение.

Мы замерли, не сводя друг с друга глаз и ничего не говоря. Но этим молчанием было все сказано. В его глазах я не разглядела ни намека на то, что еще совсем недавно между нами произошло, и внутри у меня что-то сломалось.

Вот и все. Мы, наконец, расстались окончательно.

Я смотрела на него и мне было очень грустно, потому что я думала: «Я больше никогда не взгляну на тебя как прежде. И больше не буду той девочкой, которая вновь и вновь бежит к тебе, сколько ни отталкивай, которая любит тебя не взирая ни на что».

Я даже не могла на него сердиться, потому что в этом весь он. Он всегда таким был. И никогда этого не скрывал. Он дарил, а потом отнимал. И теперь я чувствовала эту знакомую боль под ложечкой – растерянность и тоску, в которые мог повергнуть меня только он. Я больше не хотела испытывать это ощущение. Никогда.

Может, поэтому я и приехала, чтобы окончательно понять. Чтобы попрощаться.

Я смотрела на него и думала: «Будь я очень храброй или откровенной, я бы ему сказала». Сказала бы, чтобы он знал и чтобы знала я и уже не могла взять своих слов обратно. Но я не такая храбрая и откровенная, так что я лишь смотрела на него. Но, думаю, он все равно понял.

«Я тебя отпускаю. Я прогоняю тебя из своего сердца. Потому что если не сделаю этого сейчас, то уже не сделаю никогда».

Я первая отвела взгляд.

Джереми договорил по телефону и обратился к Конраду:

– Дэн за тобой уже выехал?

– Да. Я останусь здесь и подожду его.

Тогда Джереми посмотрел на меня.

– Ну а ты что будешь делать?

– Я поеду с тобой, – ответила я. Подняла свою сумку и сандалии Тейлор.

Он встал и снял сумку с моего плеча.

– Тогда пошли. – И Конраду: – Увидимся дома.

Я на секунду задумалась, какой дом он имеет в виду: летний дом или их дом в Бостоне. Но это, наверное, неважно.

– Пока, Конрад, – попрощалась я. И вышла за дверь, неся сандалии в руках. Я не оглянулась. И только тогда ощутила тепло в груди, удовольствие от осознания, что ухожу первой.

– Может, наденешь обувь? – заметил Джереми, когда мы вышли на стоянку. – А то порежешь ноги обо что-нибудь.

Я пожала плечами.

– Это босоножки Тейлор, – ответила я, словно это что-то объясняло. Добавила: – Они мне малы.

– Хочешь за руль? – спросил он.

– Нет, наверное, – подумав, сказала я. – Садись ты.

– Но ты же любишь ездить на моей машине, – удивился он, подходя и открывая дверь для меня.

– Ну да. Но сегодня меня тянет побыть пассажиром.

– Хочешь где-нибудь сначала позавтракать?

– Нет. Я просто хочу домой.

Скоро мы уже мчались по дороге. Я до упора опустила окно. Высунула голову наружу, так что волосы разметались во все стороны, просто так. Стивен как-то сказал мне: когда девушка высовывает голову на ходу, в волосах запутываются насекомые и всякий мусор. Плевать. Мне понравилось. Я ощутила себя свободной.

Джереми глянул в мою сторону.

– Ты мне напоминаешь Буги, нашего старого пса. Он обожал вывешивать голову из окна.

Голос его по-прежнему звучал вежливо. Отстраненно.

– Ты ничего не сказал. О вчерашнем.

Я мельком взглянула на него. Сердце стучало у меня в ушах.

– А что тут скажешь?

– Не знаю. Много чего.

– Белли… – начал он. Не договорил, медленно выдохнул, качая головой.

– Что? Что ты собирался сказать?

– Ничего.

Тогда я протянула ладонь, взяла его за руку и переплела наши пальцы. И почувствовала, что впервые за долгое время поступаю правильно.

Я боялась, что он отпустит, но нет. Так мы держались за руки всю оставшуюся дорогу домой.

Когда я думала о вечности, то всегда представляла себя с одним и тем же человеком. В моих мечтах будущее было предрешено. Неизбежно.

Таким я его не представляла. Что я в белом платье бегу под проливным дождем к машине. А он – впереди, спешит открыть мне пассажирскую дверь.

– Ты уверена? – спрашивает он.

– Нет, – ныряя внутрь, отвечаю я.

Будущее мне неведомо. Но оно принадлежит мне.

Искренне благодарю Эмили Ван Бик, Холли МакГи и Элину Меклин в «Pippin Properties», а также Эмили Михан и Джулию МакГуайр в S&S. Большое спасибо моим первым читателям – Кэролин, Лизе, Эмми, Джули и Шиван. Мне очень повезло познакомиться с вами.

Дженни Хан окончила Новую школу, получив степень магистра в области детской литературы. Среди ее предыдущих книг – «Этим летом я стала красивой». Писательница живет в Бруклине, штат Нью-Йорк. Ее сайт – dearjennyhan.com.