Холли Мартин - Лето мечтаний

Ева раздраженно схватила полотенце и задрапировалась им, как одеялом.

– Ну, хорошо, можешь смотреть.

Тор отнял руку от лица – слишком уж поспешно, по ее мнению. Увидев, где сидит Ева, он озадаченно склонил голову набок.

– Ты… сидишь в раковине?

– Да, долго объяснять, просто дай мне чертов лед.

– Ты в нее упала? Застряла и не можешь выбраться?

– Нет, нет, я специально – пожалуйста, просто дай мне лед и уходи.

Тор кусал губы, отчаянно пытаясь подавить улыбку. Передав ей ведерко, он не ушел сразу, а задержался. Не могла же Ева высыпать лед в раковину, пока не уйдет Тор. Он все увидит, а это определенно не самый выигрышный ее ракурс.

– Уходи, пожалуйста.

Кивнув, Тор пошел к двери.

– Кстати, у тебя за спиной огромное зеркало, так что…

Стремительно обернувшись, Ева поняла, что Тор увидел более чем достаточно – отражение в зеркале было о-очень обнаженным.

К этому времени Тор уже успел сбежать, но она слышала доносящееся из номера хихиканье.

Господи, хуже просто быть не может.

Отбросив полотенце, Ева опрокинула содержимое ведра в раковину – это было невыносимо холодно, но в то же время успокаивало кожу. Она просидела так, в раковине, довольно долго, пока ее бедра совсем не онемели, а лед не растаял, и только тогда вылезла и вытерлась. Теперь она хотя бы могла дотрагиваться до этой самой зоны бикини, а страшное жжение превратилось в легкое пощипывание. Надев пижаму и прихватив с собой смоченное ледяной водой полотенце, она вернулась в спальню.

Тор сидел на кровати, углубившись в свою книгу, и не смотрел на нее, но Ева все равно была уверена, что он давится от сдерживаемого смеха. Она забралась на свою кровать. Под одеялом она приспустила пижамные штаны и положила полотенце между ног.

Ну вот, теперь, по крайней мере, перед ней не стоял вопрос о том, займутся ли они сексом. Сегодня шансы были нулевыми.

– Просто чтобы мне ничего не переврать, когда я буду рассказывать эту историю, могу я уточнить: что же ты делала, сидя в раковине? – спросил Тор.

– Нет, не можешь. И мы никогда больше не будем касаться той темы, – с этими словами Ева отвернулась от него и накрылась одеялом.

Помолчав с минуту, Тор выключил свет, и в номере стало темно.

– Ева Блу, если бы мы с тобой когда-нибудь поженились, эту историю я обязательно рассказал бы внукам.

Ева лежала тихо, смотря в окно, щеки у нее горели от стыда. Но она не могла удержаться от улыбки при этой мысли.

– Амстердам такой милый – уютный и необычный, правда? – Ева откусила строопвафель[5], оказавшийся на деле чем-то вроде плоского хрусткого пончика с теплым карамельным соусом.

Из-за задержки рейса они прибыли в Амстердам только к обеду и потому, забросив вещи в гостиницу, сразу отправились исследовать город. Сейчас они безмятежно плыли по одному из многочисленных амстердамских каналов, разглядывая изящные разноцветные дома, прекрасные мосты, головокружительно высокие башни и колокольни. Город был небольшой и удивительно симпатичный.

– Вообще-то, Амстердам – одно из моих любимых мест, – сообщил Тор, впившись зубами в свой строопвафель.

– Правда?

– Он так не похож на другие города, – сказал Тор.

– И вся страна такая красочная: яркие дома необычной формы, разноцветные башмаки-кломпы, ветряные мельницы. Да еще эта любовь голландцев к сыру! У меня чувство, что это то ли сон, то ли галлюцинация, – заметила Ева.

– Хм, местные законы и правда довольно лояльны к наркотикам, может, здесь есть какая-то связь.

Ева прыснула.

– Может, ты желаешь попробовать что-нибудь этакое, пока мы здесь? – спросил Тор, когда их лодка нырнула под очередной мост.

– Что попробовать? – не поняла Ева. Тор уговорил ее купить эти вафли, и ей очень понравилось, так что, если он надумал еще что-то в таком роде, она с радостью отведает и этого. Она слышала о страшно вкусных маленьких, с монету, оладушках. Поффертье, так они, кажется, называются. Вот их Ева обязательно хотела найти до отъезда. Они уже заходили в разные сырные лавки и напробовались всевозможных сортов ароматных сыров. Несомненно, голландцы знают толк в еде.

– Наркотики, – просто сказал Тор.

Ева почувствовала, что улыбка сползает с лица.

– Что?

Он пожал плечами:

– Каждый раз, как я привожу туристов в Амстердам, все они рано или поздно забредают в какую-нибудь кофейню покурить марихуаны, а то и попробовать чего-нибудь покрепче.

Ева вытаращила глаза:

– Вот почему ты так любишь Амстердам, из-за наркотиков?

– Да ты что, нет, конечно, это вообще не мое. Кроме того, я вообще предпочитаю ясную голову, когда нахожусь на работе. Было бы неправильно принимать галлюциногены, напробоваться хитрых грибов или чего-то еще, когда отвечаешь за людей. Можно вляпаться в неприятности. Но я с радостью посижу рядом и помогу, если ты решишь получить этот опыт.

– Фу, никогда, – поморщилась Ева. Ей, конечно, хотелось приключений, но это уж слишком. – Так, значит, ты никогда ничего такого не принимал?

Они снова были под мостом, уже следующим, и Тор бросил в рот последний кусок своего строопвафеля.

– Я отмечал здесь свой восемнадцатый день рождения с компанией друзей. Мы немного покурили травку и воображали себя самыми крутыми парнями в мире. С тех пор я больше не курил и ничего крепче не пробовал. Не люблю терять контроль. А тебе раньше приходилось что-то пробовать?

Ева вдруг почувствовала себя наивной дурочкой. Подумать только, каким крутым был Тор в юные годы. Черт, да он и сейчас очень крут. Сама она как-то пропустила все эти тусовки, вечеринки, да и юношеские бунты тоже прошли мимо. Она определенно относилась к тем, кого зовут ботаниками. Учиться ей было интересно и по-настоящему важно. Юный Тор и юная Ева никогда не смогли бы стать друзьями.

– Конечно, – соврала Ева, чувствуя, что должна восстановить свою репутацию. Сейчас она, конечно, не станет пробовать наркотики только ради того, чтобы произвести на него впечатление, зато можно хоть немного приукрасить свою растраченную впустую юность. Вся надежда была на то, что Тор не будет интересоваться подробностями – потому что в этот момент, как назло, Ева не могла вспомнить названия ни одного наркотика. Морфин – кажется, да, почти точно, – ей это кололи, когда она сломала ногу в трех местах. Сойдет это за название наркотика, который принимают, чтобы отдохнуть и расслабиться? Она понятия не имела.

Тор громко рассмеялся и положил руку ей на плечи.

– Ева Блу, ты ужасная лгунья. Но тебе не нужно пытаться произвести на меня впечатление. Тому, кто слышал, как ты самозабвенно поешь, стоя на вершине Эйфелевой башни, больше ничего не нужно. Я уже твой фанат.

Ева вздохнула.

– Да, ты меня раскусил. Алкоголь, шоколад, болеутоляющие. Это мои основные наркотики. Но один раз, кажется, я получила морфин, когда была в больнице. Я совсем не тусовщица. И даже сигарету ни разу не выкурила.

– Ты очень правильная, – сказал Тор, но без насмешки, скорее с одобрением. – Напомни, что нам предстоит в Амстердаме?

Ева встрепенулась:

– Полюбоваться тюльпанами.

Тор, улыбаясь, смотрел на нее, так и не сняв руку с ее плеч.

– Знаешь, а мне нравится эта поездка с тобой.

Она тоже улыбнулась, от этих слов у нее стало тепло на сердце.

– Но я, значит, выпадаю из культурной обоймы, если нахожусь здесь и не пробую наркотики?

Он покачал головой и сморщил нос:

– Ева, ты настоящая, ты прекрасна такая, как есть, ни в коем случае не меняйся. Не сомневаюсь, мы и без этого найдем, как здесь развлечься.

У Евы екнуло сердце. Что он имеет в виду?

– Например?

– Ну, сыр, сабо, ветряные мельницы. А еще квартал красных фонарей.

У нее глаза полезли на лоб, даже несмотря на то, что было понятно: Тор просто ее дразнит.

– Что же мы там будем делать – подойдем к одной из дам и спросим, не хочет ли она секса втроем?

Тор расхохотался.

– Ну, я уверен, им предлагают и не такое.

– Боже, я, наверное, распсиховалась бы и оказавшись в постели с тобой одним, зачем еще добавлять лишнего человека.

Рука Тора, как бы невзначай, упала с ее плеча. Наверное, коснувшись этой темы – они в постели вместе, – Ева заступила за некую черту. Однако Тор не отвернулся и, что удивительно, даже не сменил тему.

– Так, а почему ты стала бы психовать, окажись мы с тобой в постели?

Каково бы это было, переспать с Тором? Он производил на Еву впечатление уверенного в себе мачо, который опытен в постельных делах и точно знает, что делает. И, хотя кое-какой опыт с мужчинами у Евы тоже был и она хоть немного, но все же в этом разбиралась, ей казалось, что рядом с Тором она просто новичок. К этому добавлялось то обстоятельство, что этот парень был словно выточен из мрамора. А у Евы грудь, да и все прочее было отнюдь не идеальной формы, и хотя в прошлом ее это не беспокоило, все выглядело совершенно в ином свете при мысли, что они с Тором могут оказаться вместе без одежды. Ужас, от этой мысли она теперь не сможет спать по ночам.

– Ну, то ты… – она неопределенно помахала рукой, показав на Тора, а потом на себя, – а то я.

Он склонил голову в явном замешательстве:

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Я ни разу не был разочарован, оказавшись с женщиной в спальне. Во время секса я думаю о многом. Где и как мне лучше ее коснуться, чтобы доставить максимум удовольствия? Не слишком ли у меня грубые руки? Что ей больше нравится? Какой секс она предпочитает – жесткий и напористый или медленный и нежный? Хорошо ли ей со мной? И много еще о чем, но, самое главное, мне никогда не хотелось, чтобы она была другой, чтобы в ней чего-то было побольше или чего-то поменьше.

У Евы внезапно пересохло во рту, и ей пришлось прокашляться, чтобы избавиться от комка в горле.

– Да ладно, так не бывает. На самом деле вы так не думаете.

– Именно так и думаем. Ну, я, по крайней мере, устроен так. Пойми меня правильно, мне очень нравится секс с женщинами. Это одно из моих любимых занятий. Конечно, по этому поводу и у меня хватает переживаний, но они ни в коем случае не о том, что женщина может оказаться не на высоте. Вы, женщины, для меня всегда на высоте. И даже не думай, что может быть иначе.

Ева смотрела на Тора как загипнотизированная. Ее просто трясло от возбуждения, а ведь он даже не прикасался к ней. Он не отрывал от нее взгляда, и Ева поняла, что просто обязана срочно разрядить обстановку (а не то прямо отсюда потащит его в отель и покажет ему, какая она женщина).

– А если одной женщины недостаточно, ты предлагаешь секс втроем, – сказала она.

– Я, конечно, человек азартный и готов к разным экспериментам, но за эту черту вряд ли зашел бы. Мне нравится отдавать все свое внимание той женщине, с которой мы вместе. Я не люблю отвлекаться.

Ужас, разговор заходил все дальше. Уж лучше бы они продолжали болтать о наркотиках.

– Ой, смотри, какая красивая мельница, – Ева замахала рукой, переключая внимание. – Я всегда думала, что было бы здорово провести ночь в такой вот мельнице.

Тор прокашлялся и посмотрел в ту сторону, куда показывала Ева.

– Ты правда этого хотела бы?

– Ну да, было бы очень классно.

Вынув мобильник, Тор защелкал пальцами по экрану:

– Считай, что уже сделано.

Ева перевела дух и тихо с облегчением вздохнула от того, что сумела-таки прервать щекотливый разговор. Тор с ней откровенно флиртовал, а она не знала, что с этим делать.

Тор сидел на скамейке рядом с Евой, которая отвечала на письма по электронной почте. Внимание гида было приковано к его мобильнику – он пытался найти мельницу, где они могли бы переночевать. Шансы были невелики – в последнюю минуту, в самый туристический сезон, когда тюльпанные поля в Амстердаме были в полном цвету, – но Тор надеялся на свои многочисленные контакты, правда, трудность была в том, что он решил не искать дорогие варианты.

Он не отрывался от телефона и по другой причине. Просто сейчас он совершенно не знал, что сказать Еве.

Какого дьявола этот разговор свернул на такую скользкую дорожку, почему он позволил ему зайти так далеко? Разболтался о сексе – непозволительная вольность, это не тема для людей, которые знакомы всего два дня. Недопустимо, учитывая, что он – ее сопровождающий, то есть находится при ней в чисто профессиональном качестве. Но еще хуже было то, что все время, болтая о сексе, он не переставал думать о том, каково было бы заняться сексом с Евой. Да еще он, забыв о всякой деликатности, распустил язык хуже некуда, и теперь ей, бедняжке, неловко даже смотреть в его сторону. Он должен извиниться, но сделать это означало бы снова привлечь к этому внимание. А Ева уже что-то тихо напевала под нос, вроде бы не обиженно. Может, и правда уже и думать забыла об этом? А вот у самого Тора из мыслей все никак не выветривался этот образ: они с Евой в постели вместе.