Холли Мартин - Лето мечтаний

От этих мыслей у нее заныло сердце – даже странно, с чего бы. Она для Тора просто клиент, и ничего больше. С самого начала он расставил точки над i, разъяснив, что между ними ничего не может быть, так какого же черта она к нему все больше привязывается?

– Он тебе нравится, – сказал Генри. Это был не вопрос, он говорил как о чем-то очевидном.

Ева, смутившись, замотала головой:

– Я туристка, его клиент, не более того.

– Раньше сын только однажды приводил сюда девушку. Кристел. М-да, та история закончилась из рук вон плохо. Так что если он привел тебя, чтобы познакомить с нами, это что-нибудь да значит.

– Мы оказались в Скейне. Не мог же Тор не зайти повидаться с вами, раз мы так близко. А меня он просто прихватил с собой, чтобы не оставлять одну, – возразила Ева.

– Не только. Сразу видно, что вы понимаете друг друга с полуслова.

– Да нет, вы ошибаетесь. Мы неплохо ладим, но при этом совершенно разные.

– А этого я совсем не замечаю. Зато вижу, как он смотрит на тебя. Да он тебя обожает, – заявил Генри.

Ева только вздохнула. Да, их тянет друг к другу, но ни Тор, ни она не делают решительного шага, как будто боксеры, пританцовывающие на ринге.

– Тор не станет рисковать своей работой.

– Он не работой боится рискнуть, а своим сердцем. После того, что случилось у них с Кристел, он перебрался в Англию, с головой ушел в работу, мотается по всему миру, чтобы заглушить боль. Мы с матерью и не надеялись, что он когда-нибудь снова полюбит. Парень превратил свое сердце в неприступную крепость. Чтобы сокрушить ее стены, нужна какая-то особенная девушка. И у меня есть такое ощущение, что ты можешь ею стать.

Такое оптимистичное высказывание заставило Еву грустно улыбнуться.

– А что случилось с Кристел?

Генри тяжко вздохнул, явно не решаясь рассказать все Еве. Повисла неловкая пауза, и Ева была уже сама не рада, что задала такой бестактный вопрос.

– Простите, это, конечно, не мое дело.

– Думаю, рано или поздно Тор сам тебе все расскажет, но в общих чертах описать могу. Главное то, что это не было обычным расставанием – погуляли-разбежались. Тор с Кристел познакомились совсем молодыми. Ее семья сюда переехала, когда им обоим было по девятнадцать. Сын полюбил ее с первого взгляда. Четыре года они встречались, и все шло прекрасно. Тор был уверен, что это у них навсегда. Говорил о женитьбе, детях. Но потом в город приехал Стефан, и все изменилось. Я не думаю, что у Кристел с ним что-то было, по крайней мере пока она оставалась с Тором, – городишко у нас маленький, тут чихнуть нельзя, чтобы кто-то не заметил, но никаких сплетен насчет них я ни разу не слыхал. Зато все заметили, что Кристел влюблена в этого Стефана, просто голову потеряла. Они вместе работали, и в его присутствии она просто преображалась. Тор тоже все видел, конечно. Могу представить, как это было мучительно, наблюдать, что Кристел влюбилась в кого-то другого.

Ева смотрела вдаль, на ночной город. Ей не довелось испытать безответной любви. Не было и такого, чтобы кто-то разлюбил ее и предпочел другую. Так что она могла только попытаться представить себе, чем все это было для Тора.

– Она забеременела, – продолжал Генри.

Ева резко повернулась к нему:

– От Стефана?

– Нет, от Тора, – Генри сглотнул.

– У Тора есть ребенок?

– Нет, – Генри вдруг явно спохватился, что сболтнул лишнего. Вид у него был виноватый. – Я и так уже слишком много сказал.

Ева лихорадочно перебирала в уме возможные версии развития событий. Кристел сделала аборт, или у нее был выкидыш. Что хуже? В обоих случаях Еве было до слез жалко Тора.

– После этого он и переехал в Лондон. Последние семь лет у него никого не было. Он твердит, что ему никто не нужен, хотя нам кажется, что он всегда будет бояться нового предательства. Но я уверен, он обязательно встретит правильную девушку, которая ему докажет, что любовь стоит риска.

Ева грустно улыбнулась:

– Искренне надеюсь, что когда-нибудь он ее встретит.

Пусть даже это будет не она – Ева и правда переживала за Тора и искренне желала, чтобы кто-нибудь сделал его счастливым.

– Что-то мне подсказывает, что он ее уже встретил. Но, думаю, ей придется побороться за свою любовь, – сказал Генри.

Ева опять, отвернувшись, смотрела на мерцающие городские огни. Не исключено, что Генри прав.

Приготовив для всех горячего шоколада, Тор передал полную кружку маме и сел рядом с ней, взяв и себе порцию.

Софи сделала глоток.

– Ева интересная личность, правда? Я могу легко понять, почему она тебе понравилась.

Тор только усмехнулся, услышав этот «тонкий» намек. Ну и мама, ни дать ни взять сваха. Весь вечер Софи бросала на них выразительные взоры и переглядывалась с папой каждый раз, когда Ева подтрунивала над Тором, или они с девушкой обменивались репликами, или Тор невзначай до нее дотрагивался. Зная родителей, Тор не удивился бы, узнав, что они уже договариваются с местной церковью и извлекают из шкафов свои лучшие наряды к свадьбе.

– Мне она нравится. Даже очень. Но между нами ничего нет и не будет.

– Почему? – вскинулась Софи.

– Потому что она клиент, это было бы нарушением профессиональной этики и…

– Мы с тобой оба знаем, что все это отговорки.

Тор вздохнул:

– Меня не интересуют длительные отношения. Не нужны мне все эти напряги, осложнения и стрессы, с меня и одного раза хватило. Жизнью я доволен, путешествую в свое удовольствие. Работа классная, я не хочу ее потерять.

– А зачем тебе ее терять? Женятся же военные, и жены подолгу их ждут. А как же шоферы-дальнобойщики, а те, кто работает на нефтедобывающих платформах? Да мало ли еще кому по долгу службы приходится путешествовать. Если девушка стоит того, чтобы за нее побороться, ты найдешь способ решить такие вопросы. Но дело не в этом. Ты боишься, не хочешь, чтобы тебе снова причинили боль, и это я понимаю. А ты не задумывался, что она тоже боится? Любовь внушает страх, она и прекрасная, и пугающая, и удивительная. Но хорошее в ней перевешивает, причем намного! Жизнь наполнена взлетами и падениями, но бесконечно лучше жить, когда рядом есть кто-то, с кем можно разделить и эти взлеты, и эти падения.

Тор молча отпил из кружки и ощутил, как тепло шоколада наполняет его и греет изнутри. Впрочем, оно быстро улетучилось. Открылась задняя дверь, и в дом вошли его отец и Ева. Они что-то обсуждали и смеялись. Увидев счастливую Еву, Тор даже улыбнулся, и тепло вновь заполнило его.

Кто его знает, может, Софи и права.

Все разместились вокруг стола, и Софи переключила внимание на Еву.

– Итак, каковы же ваши дальнейшие планы? Куда вы направляетесь завтра из Скейна?

– Кажется, часа в три мы летим в Осло, – Ева вопросительно взглянула на Тора. Он кивнул, подтверждая. – Оттуда – прямиком на Лофотенские острова на самом севере Норвегии. Мы увидим там полуночное солнце. Ну а на следующий день поедем смотреть на китов. Это уже моя мечта.

Глаза у Евы сияли. Боже, на эту девушку невозможно смотреть без улыбки, подумал Тор.

– Как замечательно! Мы тоже ездили смотреть на ночное солнце на Шпицбергене много лет тому назад. Это было волшебно, – вздохнула Софи.

– Я жду этого с нетерпением. Не могу представить себе, как это так – светло круглые сутки. Мы будем жить в домике на берегу. В нем две спальни – по крайней мере, не придется снова ютиться в одной кровати, – прибавила Ева.

Черт. До сих пор он успешно избегал темы ночевок, скрыв от родителей эту незначительную деталь. Сейчас они набросятся на него, как голодные львы на добычу.

– Вы спите в одной кровати? – заинтересовалась Софи.

– Ты вроде бы говорил, что у вас нет романа? – удивился Генри.

– Нарушение профессиональной этики, не так ли? – прищурилась Софи, издевательски цитируя его же слова.

– Мы делим кровать, но не спим вместе, – поспешно вставил Тор, пока родителей не занесло слишком далеко. Он покосился на Еву – девушка хихикала, не обращая внимания на его сердито насупленные брови. – Должна была ехать Ребекка, она почти всюду заказала им с Евой общие номера. Но вы же сами знаете, у европейцев в двухместных номерах чаще всего кровать одна. Моя начальница с этим разберется и переоформит брони. Но в некоторых отелях отменять бронь или просить другую комнату было уже слишком поздно. Особенно в таких местах, как Амстердам, – там по случаю цветочного парада вообще все гостиницы забиты.

– Тор – настоящий джентльмен, – добавила Ева.

Ему почудилось или Софи была этим разочарована?

– Кстати, ничего, если мы здесь заночуем? – быстро спросил Тор. – Я многовато выпил, чтобы вести байк до отеля.

– Конечно же, оставайтесь, а утром все вместе отправимся на пляж, – предложила Софи.

– Гостевая комната в порядке? Ева может лечь в моей комнате, а я в гостевой.

У Софи вытянулось лицо:

– Ох, нет, в ней ремонт. Отделочные работы еще не закончены. Мы вынесли оттуда всю мебель. Боюсь, твоя комната – единственная приличная. Но раз уж вам все равно приходилось спать в одной кровати, я не думаю, что это окажется для вас препятствием, – она улыбнулась с хитрецой.

Тор безнадежно вздохнул. Почему весь мир ополчился против него?

– Может, я вызову такси, чтобы отвезти тебя в гостиницу? – спросил он Еву. – Глупо тесниться вдвоем в моей детской кровати, когда там оплачен номер.

Теперь вытянулось лицо у Евы:

– О, хорошо, конечно.

– Тор! Не будь таким грубияном. Мы не вышвыриваем гостей из своего дома. Если ты так уж не хочешь ложиться рядом с Евой, можешь переночевать внизу на диване, – вмешалась Софи.

Несчастный диван был самым неудобным местом в мире, и спать на нем было совершенно невозможно. Он был старше Тора, но у родителей никак не доходили руки отправить эту рухлядь на свалку. Они меняли на нем обивку, прикрывали пятна и дыры ворохами старых одеял, но так и не собрались купить новый. Все знали, что он не просто старый, но и дико неудобный. И Софи, конечно же, тоже это знала и понимала, что Тор неизбежно предпочтет кровать.

Тор испустил тяжкий вздох.

– Ладно, все нормально, устроимся на кровати вдвоем. Раньше же получалось. А теперь предлагаю отправляться спать.

Он допил шоколад, ополоснул под краном кружку и вышел.

И с чего вдруг он распереживался? Это же и правда не в первый раз. Два взрослых человека спят рядом, это вообще ничего не значит.

Но в глубине души Тор знал, что это чушь и дело обстоит совсем не так. С некоторых пор всё было уже не так невинно. Он увлекся Евой, да что там, он влюбился в нее – чуть-чуть – и ненавидел себя за это. Тору очень не нравилось терять контроль, но в данной ситуации он ничего не мог изменить.

Ева лежала на диване и глядела в потолок. Вскоре после Тора Генри и Софи тоже ушли к себе. Она сказала, что собирается немного поработать, а потом поднимется к Тору. Но сегодня он недвусмысленно показал, что ему очень не нравится затея спать в одной кровати. Он готов был даже сплавить ее в отель, лишь бы только не проводить вместе еще одну ночь. У обиженной Евы даже возникло желание сбежать, но все документы по поездке хранились у Тора, и она не знала даже названия отеля, в котором им сняли номер. Так что, поработав с полчаса, она переоделась в пижаму, нашла в тумбочке одеяло и решила устроиться на ночь на диване. Но он оказался кошмарно неровным и бугристым, а в бока ей немедленно впились пружины – лежа на нем, нечего было и надеяться заснуть.

Решив проверить мобильник, Ева обнаружила сообщения от Джулии и Натали. С первого дня путешествия она держала подруг в курсе событий. Ева с улыбкой качала головой, видя, что ее отношения с Тором волнуют их куда больше, чем прекрасные места, в которых она побывала.

«Ну как там у вас?» – спрашивала Джулия.

«Шли больше фоток!» – настаивала Натали.

«И лучше бы с сексапильным Тором», – добавляла Джулия.

Ева улыбнулась. Просмотрев галерею в мобильнике, она отправила им несколько снимков из Леголенда – если не самим подружкам, то их детям это наверняка понравится. Потом она отобрала еще один, на котором они с Тором ели мороженое. Тор обнял ее за плечи, делая селфи. На этой фотографии он выглядел радостно и непринужденно. Боже, как трудно его понять. Это селфи Ева тоже отправила. Девочкам оно понравится, хотя совершенно не отражает их истинных отношений с Тором. Отложив телефон, Ева вздохнула.

Ей было до боли жалко Тора из-за того, что ему пришлось пережить несколько лет назад. Она задавалась вопросом, можно ли поговорить с ним на эту тему, но опасалась, что Тору неприятно будет обсуждать это с ней. Возможно, он не хочет, чтобы Ева что-то знала о его личной жизни. Зато теперь она, по крайней мере, знает, почему Тор так боится с ней сближаться. Это была не столько профессиональная этика, за которую Тор так цеплялся, сколько необходимость защитить себя от повторной травмы.