– На велосипеде.

Деда уже мало интересовали проблемы внучки. Он с беспокойством смотрел на свои ростки.

– Он же Пашкин!

Кто считает, что иметь старшего брата – это хорошо, тот глубоко ошибается. Уж лучше старшая сестра! Будет хоть с кем поговорить, кто поможет уроки делать. От старшего брата Катюше никакой пользы не было – уроки он делать не помогал, говорить с ним было не о чем. И главное, все, что покупалось для них обоих – компьютерные игрушки, скейтборд и музыкальный центр, компакт-диски с музыкой и фильмами, – все доставалось одному Пашке. Велосипед был, конечно, тоже куплен на двоих, но катался на нем исключительно брат. Да еще лекцию сестре прочел о том, что велосипеды девочкам не нужны. Поэтому не даст он велосипед сейчас. Нечего даже просить.

Это было несправедливо! Это было жестоко!

Слишком много всего свалилось на несчастную Катюшину голову. И драка, и Белкины крики, и два букета. Забыв обо всем, она выпалила:

– Между прочим, это он виноват, что я в костре оказалась! Он меня туда толкнул!

Дед наконец оторвался от своих помидоров, молча снял испачканные в земле перчатки и ушел в дом. Вышел он оттуда через пять минут и тяжело опустился на лавочку.

– Завтра вместе с братом в город поедете, – произнес он, словно приговор прочитал. – Павел тебя отвезет и вернет обратно. Заодно развеетесь, может быть, в кино сходите, вкусное себе что купите. Матери позвоните. На месте, короче, разберетесь. Деньги там, на столе, возьми.

И он снова отправился на огород.

Катюша посмотрела на притихший дом и решила, что пока ей туда соваться не стоит. Пашка, конечно, человек незлопамятный, но без последствий Катюшин рассказ не оставит.

– Бяшка, бяшка, бяшка, – протяжно раздалось из-за соседнего забора.

Васька жил с теткой. Время от времени к нему приезжал отец и очень редко мать. После ее приезда Василий исчезал недели на две, а потом появлялся заметно загоревший и веселый – мать всегда возила его куда-то за границу.

Пока же длилось Васькино заточение на даче вместе с теткой и ее козой. Коза каждый год была новой, но у всех этих животных было имя Роза. Тетка ходила с козой по поселку, привязывая ее то к одному колышку, то к другому, чем вызывала неизменный восторг ребятни и злобные наезды со стороны Тима и его компании. Однажды они покрасили бедное животное в фиолетовый цвет, в другой раз сделали ей модную стрижку, так что несчастный зверь неделю не давал молока.

И вот коза снова пропала.

Катюша забралась на забор – за чужими бедами свои переживались как-то спокойней.

– Сбежала? – с сочувствием спросила она Ваську. Он бесцельно бродил по двору и делал вид, что занимается поисками пропажи. Брыков поднял глаза, долгую секунду смотрел на соседку, а потом в лице его что-то изменилось. Он неожиданно заулыбался и подошел к забору.

– Час уже ищем, – сообщил он. – Опять небось Тимоха со своими утащил. Прирезала бы она эту козу, что ли. Надо мной уже все смеются.

– Я над тобой не смеюсь, – призналась Катюша.

После того как она поняла, что ее любовь к Ваське была ошибкой, Катя почувствовала себя невероятно легко и снова могла спокойно с ним разговаривать.

– Моя мама говорит, что козье молоко очень полезно, – решила подбодрить она соседа.

– Полезно-то полезно, – вздохнул Васька. – Тошнит меня уже от него. И от козы. Она к вам не заходила?

– Не видела.

Повисла неловкая пауза, говорить больше было не о чем. Катюша спрыгнула с забора.

– А здорово ты вчера… – неожиданно буркнул Васька. – Я и не думал, что ты такая…

– Да ладно, – отмахнулась Катюша и, почувствовав, что щеки у нее наливаются румянцем смущения, побежала к дому.

Слова эти были неожиданными. Слова эти были приятными. Вдвойне приятно было то, что слов этих Катюша ждала давно. Целую неделю. Но теперь они уже почти ничего для нее не значили. Она была равнодушна к тому, что скажет или подумает Васька. Хотя еще вчера утром она полжизни готова была отдать только за один его взгляд.

Надо же, как все меняет один день. Ведь еще вчера…

Катюша повернулась к соседскому дому, но Брыков ушел. От сарая снова слышалось протяжное: «Бяшка, бяшка, бяшка…»

Может, она просто не знала Ваську или все придумала? И свою любовь, и его интерес к ней?

Как же далеко все это теперь было от нее – сидение под яблоней, хождение вдоль соседской калитки, ее волнение о том, что все получили приглашение на вечер, а она нет.

Катюша тихо засмеялась и спрятала лицо в ладошки. Она сейчас была неприлично счастлива. Ей хотелось поделиться своим счастьем со всеми – с вредным Пашкой, ругачей Белкой, серьезной Татусей, грустным дедушкой, глупым Васькой. Любовь внутри нее пела и рвалась наружу. Она любит, ее любят, в чем она нисколечки не сомневалась. Еще как любят – из огня спасают, клубникой угощают, перед Тимом заступаются. Какие здесь еще нужны доказательства?

Она громко захохотала, а потом вдруг запела что-то громкое и бессмысленное. Песня перешла в восторженный визг.

Но длилось это недолго. Когда Катюша на секунду прервалась, чтобы набрать в легкие воздуха, то услышала, что ей подпевают. Противным, дребезжащим голосом.

– Бэ-э-э…

Последние два шага до крыльца Катюша сделала на ватных ногах.

Все вещи на террасе были опрокинуты, покрывало с дивана сдернуто, стол лежал набоку. И посреди всего этого бардака возвышалась коза Роза, дожевывавшая колокольчики из Сашкиного букета.

– Ах ты, скотина! – воскликнула Катюша, хватая веник.

Коза бекнула и, перепрыгнув через стол, спряталась за диваном.

Катюша метнула во вредное животное веник и склонилась над растоптанными цветами. Ей было невероятно жалко букет. В Катюшиных глазах это было не просто несколько веточек, это был сам Сашка!

Скрипнула дверь. Катюша быстро подняла голову.

Пашка!

– Открывай! – оставаясь на террасе, забарабанила она по двери, но хитрый брат успел запереться изнутри. – Все равно я тебя достану! Как ты мог? Это же…

Катюшу душили слезы. Зачем, зачем он это сделал?

Она бросилась на улицу, обежала дом кругом.

Над забором мелькнула светлая Пашкина рубашка.

– И не возвращайся! – закричала Катя, срывая голос. – Тебя тут смерть ждет!

Но вряд ли брат услышал ее угрозы, потому что был уже далеко.

Катюша вернулась в дом. Коза дожевывала ромашки. Букет пионов нетронутым стоял на подоконнике.

– У, животное, – зло прошептала Катюша, утирая слезы кулаком.

Коза прыгнула обратно в угол, по ходу разбив вазу.

– Бяшка, бяшка, бяшка, – послышалось с улицы.

– Васька! – Катюша вышла на крыльцо. – Забирай свою козу. И можешь ее до вечера не кормить. Она сытая.


Весь оставшийся день Пашка с Катюшей не разговаривали. На следующее утро дед проверил велосипед, подкачал шины и сунул Катюше в карман шорт деньги.

– Купите себе чего-нибудь вкусное и возвращайтесь к обеду, – произнес дед и, подумав, добавил: – Смотри, чтобы все было хорошо.

На Пашку он даже не посмотрел, словно с ним и так все было ясно – отвезет, проследит, доставит домой в целости и сохранности. Собственно говоря, Катюша в этом тоже не сомневалась.

Велосипед нещадно скрипел. Первые пять минут Пашка делал вид, что ему невероятно тяжело везти сестру. Но потом ему надоело играть без зрителей, и он поехал спокойно.

Накатанная дорога петляла лесом, в вышине деревьев тренькала, надрываясь, какая-то птичка. Потом велосипед выехал на асфальтовую дорогу, и Пашка прибавил скорость. Глядя на проезжающие мимо машины, Катюша думала, что за прошедшую неделю соскучилась по цивилизации, по запаху выхлопных газов, по быстрому движению, по новым лицам.

Город Дутово не имел никаких достопримечательностей. Рынок, продуктовый и хозяйственный магазины, почта, развалившийся кинотеатр, сберкасса и парикмахерская. Вот и все радости жизни.

На сдачу за копеечную стрижку Катюша напокупала всякой всячины – подарки девчонкам, конфеты и печенье деду. Она взгромоздила сумку на багажник велосипеда и посмотрела в скучающее лицо Пашки.

– Поехали, – напомнила она брату о своем существовании.

Не глядя на сестру, Пашка потянулся.

– Ты зачем деду про костер рассказала? – заговорил он, не двигаясь с места. – Я же сказал, это случайно получилось. Я ведь даже прощения у тебя просил.

Катюша растерялась.

– А зачем ты козе мои цветы скормил? – попыталась защититься она.

– Сравнила! – Пашка дернул велосипед, отчего пакет свалился на землю. – Ты раньше рассказала! Что, язык за зубами не держится?

– Подумаешь, рассказала, – Катюша принялась собирать рассыпавшиеся подарки. – Что теперь? Умереть? Поехали домой!

– Никуда мы не поедем. – Брат пнул ногой камешек и отвернулся.

– Как это? – Катюша вцепилась в багажник велосипеда. – Тогда я одна поеду! А если у тебя здесь какие-то дела, то ты потом пешком придешь.

– Никто никуда не поедет, велосипед сломался.

Катюша удивленно посмотрела на вполне целую машину.

– В каком это месте он у тебя сломался? В башке? – зло спросила она.

– Нет, цепь заела, – Пашка стукнул ногой по педали, но та не шевельнулась. – Нужно почистить. Песочек принеси.

– Сейчас, – с готовностью кивнула Катюша и отбежала в сторону. Где на большой асфальтированной площади взять песок, она не знала, поэтому направилась к киоскам, за которыми можно было что-нибудь найти.

Она уже почти добежала до своей цели, когда в голове у нее что-то перещелкнуло – и Катюша быстро повернулась.

Брат уезжал.

Он старательно крутил педали, выруливая на дорогу. Еще немного, и Пашка скрылся за поворотом.

Катюша машинально сделала несколько шагов вслед за братом, не веря своим глазам. Ей очень хотелось потереть их кулаками, чтобы убедиться, что все ей только показалось.

Но площадь была пуста, ничего ей не показалось.

– Уехал? – спросила она немых свидетелей случившегося – лавочку, урну и чахлое дерево.

Пашка мог быть каким угодно. Вредным, противным – любым! Сколько раз они дрались, ругались и мирились. Но Катюша в глубине души все равно гордилась, что у нее есть брат. Старший. Он был самый лучший и самый красивый. И вот сейчас эта вера растворилась в сухом воздухе города Дутово.

Конечно, то, что она осталась тут одна – не смертельный случай. Катя может преспокойненько пройти эти несчастные десять километров пешком. Но, черт возьми, как же было обидно, что ее развели, как маленькую!

«Песочек принеси…»

Слезы потекли по щекам.

Какое дурацкое лето. Ничего не получается, ничего!

Катюша всхлипнула и сдержалась, чтобы не зарыдать в голос. Дудки, такой ерундой ее не сломаешь. Будет она плакать из-за глупого брата.

Катюша подошла к рассыпанному пакету, и здесь ее взяла злость. Слезы мгновенно высохли.

Ну, ничего, она придет домой, и Пашка трижды пожалеет, что так поступил. Подумаешь, она все рассказала деду… А почему бы ей и не рассказать? Это было? Было. Чего утаивать? Даже если Пашка толкнул ее случайно, она ведь свалилась в костер! И вот сейчас ей идти через лес. А если на дороге окажется грузовик с пьяным водителем? Или там уже несколько часов поджидает в кустах свою жертву маньяк? Или волк? И даже не один, а три… Или нет, целая стая! Как прыгнут!

Катюша с ожесточением стала запихивать подарочки в пакет.

Ну ладно, с волками она загнула, но от этого Пашкин поступок не казался лучше. Бросить сестру одну – это стыдно, низко, подло!.. Через два часа она будет дома, и брату лучше не попадаться ей на пути. Пускай так и катит на своем велосипеде до города и маме потом объясняет, почему он не может вернуться на дачу.

Два часа!

Катюша огляделась по сторонам. Если пойти лесом, то она срежет добрые три километра. Задержись Пашка где-нибудь, она вернется даже раньше него.

Ну что ж, посмотрим, кто будет смеяться последним.

Правда, была еще слабая надежда, что у Пашки проснется совесть и он за ней вернется. Но Катюша решила не сдаваться на милость победителя и шагнула в придорожные кусты.

Она пересекла светлый осинник, продралась сквозь еловые посадки и вышла к просеке – широкой полосе, заросшей низким кустарником и высокой травой. Идти стало тяжелее, потому что в траве прятались пеньки, корни, колючие ветки ежевики и малины. Пока Катюша перебиралась через просеку, она несколько раз пожалела, что не пошла по дороге – не так быстро, зато верно. А пока этим путем окажешься дома, все ноги посшибаешь. Да и новенькие кроссовки было жалко.

За просекой лес полого спускался вниз. В овраге было прохладно, между редкими полянками с травой и тонкими березками росла сочная осока с краями-лезвиями. Почва под ногами противно чавкала. Это было удивительно, потому что в поселке уже неделю не было дождя и все грядки пересохли. А здесь вода и прохлада…