Вообще-то Орланду ничего ей не поручал, а просто попросил ее поговорить с Лукасом по-женски, по-матерински.

— Мне кажется, ты сможешь убедить его в том, что нам нужно помириться, — сказал он.

Но убедить Лукаса оказалось непросто. Едва услышав, о чем идет речь, он тотчас же отрубил:

— Оставьте эту затею, дона Илда! Вы не все знаете, отец нас бросил, сбежал, думал только о себе. Я не хочу о нем и слышать.

— Я вовсе не утверждаю, что твой отец прав, — возразила Илда. — Он ошибся, запутался, проявил слабость. Но подумай, не совершаешь ли ты сейчас ошибку, о которой будешь потом горько сожалеть? Твои заботы о сестре достойны всяческого уважения, но ваш отец может помочь ей и как врач. Вам нужно встретиться, всем троим, поговорить спокойно. Орланду приглашает вас к себе на обед.

Лукас задумался. Он уже несколько раз останавливал Клару, порывавшуюся пойти к Орланду и поблагодарить его за спасение. Может быть, зря? Пусть сходит и успокоится.

— Хорошо, мы придем, — сказал он, наконец. — Но при одном условии: Клара не должна знать, что это наш отец.

Илда согласилась на такое условие, считая, что и так немало сделала для сближения Орланду с его детьми. Начало положено, и это главное. Орланду же так разволновался, готовясь к приходу детей, что даже испугался за возможный исход этой встречи.

— Я боюсь сорваться, — признался он Илде. — Разрыдаюсь... Или вообще сбегу, как когда-то... Для меня это очень ответственный момент. Может, ты побудешь рядом со мной?

— Ну конечно, — ответила она. — Ты только успокойся. Все будет хорошо, вот увидишь!

Она оказалась права: обед прошел вполне успешно, если не считать того, что Лукас был излишне напряжен, а Орланду — чересчур эмоционален. Он едва избежал нервного срыва, когда Клара, проникновенно глядя ему в глаза, попыталась что-то объяснить жестами.

— Она говорит, что вас зовут так же, как нашего отца, и он тоже врач, — перевел Лукас. — Ее удивляет такое совпадение.

Орланду же почувствовал во взгляде дочери совсем другое: Клара узнала в нем своего отца!

Испуг и смятение, отпечатавшиеся в тот момент на лице Орланду, вовремя заметила Илда и поспешила ему на помощь.

— Попробуйте этот сок, я добавляю в него немного мяты, — обратилась она к Лукасу и Кларе, отвлекая их внимание.

— Да-да, спасибо, — верно оценил ее старания Лукас, понимая, что она уводит разговор из опасной зоны.

В дальнейшем они к этой теме больше не возвращались.

Когда же дети ушли, Илда поделилась с Орланду своими впечатлениями:

— Клара — такая красивая девушка, но взгляд у нее... не соответствует возрасту. Открытый, доверчивый... Как у ребенке!

— Да, это так, — с болью произнес Орланду. — Это результат психологического сбоя. Защитная реакция организма. После того кошмара, который Кларе пришлось увидеть, она словно бы перестала расти. Подсознательно ей захотелось навсегда остаться в безоблачном детстве, каким оно было до болезни ее матери.

— А что она увидела? Ты мне об этом не рассказывал.

— Я никому об этом не рассказывал. Потому что... Я совершил нечто ужасное, Илда!

— А ты откройся мне. Облегчи душу. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь, — мягко промолвила она.

— Нет, мне уже ничем не поможешь, — обреченно махнул рукой Орланду. — Эти страдания, с которыми я живу много лет, невыносимы! Но даже ты не сможешь понять, и тем более — оправдать меня. Если я все расскажу, то рискую потерять тебя навсегда...

— Не бойся, я пойму!

Орланду посмотрел на нее с благодарностью и, залпом осушив бокал виски, начал свой непростой рассказ:

— Мы с Мартой поженились очень молодыми. Потом вместе учились, вместе работали. Я не просто любил ее — она стала частью меня. Она была чудной женщиной! Умная, великодушная, красивая, веселая... Такую редко встретишь... А как ее любили дети! И она их обожала... Словом, мы были очень счастливы. И вдруг... Марта заболела. Тяжело, безнадежно... Рак...

Он выпил еще виски и продолжил:

— У нее были жуткие боли, она не спала ночами.

Никакие наркотические средства уже не помогали. И тогда Марта стала умолять меня, чтобы я... ускорил ее смерть... Чтобы помог ей умереть...

— И ты это сделал?! — спросила Илда, похолодев от ужаса.

— Да. Ты не представляешь, что это такое — видеть, как мучается твой любимый человек, которому ничем нельзя помочь!

— Но ты же врач!

— Тогда я был не врачом, в просто человеком. Единственное, что было в моих силах, — сократить срок ее мучений...

— Но это же...

— Преступление?

— А разве нет? Об этом свидетельствует хотя бы твое неизбывное чувство вины.

— Дело не в этом... Повторись такая ситуация сейчас, я бы сделал то же самое.

— Боже мой! В это невозможно поверить! — воскликнула Илда.

— Ну вот, я знал, что ты испугаешься, — огорченно произнес Орланду. — Точно так же, как я испугался... Убежал без оглядки... Хотел наложить на себя руки, но и тут духу не хватило...

— А дети? Ты их бросил?

— Я не мог оставаться с ними. Тогда я никого не мог любить... Но самое страшное то, что Клара все видела! Она вошла в комнату, а я не заметил ее и отключил систему питания, с помощью которой Марта только и держалась еще на этом свете.

- Клара тогда была ребенком и вряд ли могла что-то понять, — возразила Илда.

- Понять не могла, но догадалась, что маму убил я. Именно это отпечаталось у нее в подсознании...

- Боже мой, что же теперь делать? — обеспокоилась Илда. - Ты расскажешь обо всем детям?

— Нет, этого я пока сделать не могу.

— А ты знаешь, мне в какой-то момент показалось, что Клара тебя узнала, — вдруг произнесла Илда.

— Ты это почувствовала?! — изумился Орланду. — Мне тоже так показалось. Спасибо тебе. За все. За то, что выслушала меня и не убежала, узнав мою страшную тайну.

— У меня нет права на осуждение, — ответила Илда. — Мне ясно только, что это большое горе, в котором я хотела бы поддержать тебя и твоих детей. Но ты не должен истязать себя. Хватит пьянствовать! Ты губишь свою жизнь, а это уже действительно преступление.

Выйдя из дома Орланду, Клара заплакала, и Лукас долго не мог успокоить ее.

— Что случилось? Тебя ведь, кажется, никто не обидел, — недоумевал он. — Может, тебе не понравилась дона Илда?

Клара отрицательно помотала головой и жестом пояснила, что Илда ей, наоборот, очень понравилась, потому что она такая ласковая — как мама.

— Поэтому ты и плачешь? — догадался Лукас, — Тебе вспомнилась мама!

Клара не стала возражать, и лишь дома, уже немного успокоившись, спросила Лукаса на своем, доступном ей языке:

— Ты знал, что это наш отец? Потому и повел меня к нему?

— Почему ты так решила? Ты узнала его?! — изумился Лукас, и Клара, кивнув головой в знак согласия, вновь заплакала.

Обида на отца всколыхнулась в душе Лукаса с новой силой, и он пообещал сестре, что завтра же они уедут отсюда, чтобы никогда больше не видеть этого ужасного человека, принесшего им столько страданий. Клара горячо поддержала идею брата, однако наутро, когда Лукас стал укладывать вещи, остановила его, сказав, что не хочет никуда уезжать.

— Но почему? Из-за Гуту? Ты не хочешь с ним расставаться? — допытывался Лукас. — Нет, не только? Из-за отца? Я ничего не понимаю, Клара! Тебе его жаль? Ну, ты меня удивляешь!..

Глава 15

Судебному исполнителю, приехавшему к Камиле с неприятным известием, пришлось долго объяснять, почему она должна незамедлительно выплатить деньги Аманде. Камила никак не могла взять в толк, при чем тут Аманда. Когда же до нее, наконец, дошла суть происходящего, то несчастная женщина зарыдала в голос.

— Где же я возьму такие огромные деньги? У меня их нет!

— Весьма сожалею, сеньора, — сказал судебный исполнитель, — но помочь ничем не могу. Если вы в течение суток не вернете долг, то вас выселят из этого дома и заберут все ваше имущество, включая землю, скот и даже автомобиль.

—— Что ж, этой подлюке очень не хватает нашей Маргариты? — задала совсем уж странный вопрос Камила, на который у судебного исполнителя не нашлось ответа.

Селены в тот момент дома не было, и Камила бросилась за помощью к Эпоминондасу, но он лишь посочувствовал ей, а денег в долг не дал.

— Ты же знаешь, какая сейчас тяжелая жизнь, — оправдывался он. — Все мои деньги вложены в производство, и я сам еще должен выплачивать банковский кредит. Единственное, чем могу помочь, — это проверить, не обманули ли тебя в расчетах. Уж больно тут большая сумма получилась. Где твои долговые расписки? Покажи мне их.

— Они у меня дома.

— Ну, тогда поедем к тебе. Может, хоть немного удастся скостить.

— А что? Эта подлая Аманда могла и специально завысить сумму, полагаясь на нашу безграмотность, — несколько воспрянула духом Камила. — Но мы докажем ей, что так нагло нас обманывать нельзя.

Однако ее надежды были напрасными. Скрупулезно все подсчитав, Эпоминондас в итоге вышел на ту же сумму, что была указана в постановлении суда: шестьдесят три тысячи девятьсот восемьдесят четыре реала и тридцать два сентаво.

— Все сходится, — вынужден был он огорчить Камилу. — Это за счет процентов так много набежало. Они ведь растут и растут — как тесто на плите!

Вернувшаяся домой Селена восприняла происходящее как чью-то злую шутку.

- Мама, успокойся. Этого просто быть не может! Я же полностью рассчиталась с банком. Все деньги, полученные от родео, там оставила. У нас нет никаких долгов!

— Есть, дочка, есть, — горестно произнесла Камила. — Я давно уже, много лет подряд брала взаймы у одного спекулянта. Всякий раз, когда возникали неожиданные расходы — счет какой-нибудь просроченный, грузовик, трактор, вакцинация коров, фураж, налоги проклятые!.. Он давал мне деньги под залог нашего дома и фермы. Я понемногу возвращала долги, но проценты росли значительно быстрее, чем то, что мне удавалось скопить...

— Почему ты никогда не говорила мне об этом? — укорила ее Селена.

— Да ты бы меня убила! Мы были должны банку и еле сводили концы с концами. А жить-то надо было! Ну, сказала бы я тебе, и что? Мы бы вдвоем ревели. А так я хоть одна мучилась.

— Вот, значит, как Аманда нам отомстила? — в раздумье произнесла Селена. — Похоже, у нее на такие дела особый талант... Но ты, мать, не расстраивайся. Деньги мы достанем!

— Где? Как?!

— Пока точно не знаю, но уверена, что смогу их раздобыть, — уклончиво ответила Селена и помчалась на верной Маргарите прямо к Билли.

Он опешил, увидев ее на пороге своего дома. После недавнего разговора с этой дикаркой Билли вообще думал, что напрасно подвергал себя риску, пробираясь тайком в лабораторию.

Но сейчас Селена стояла перед ним — взволнованная, красивая... У Билли даже дыхание перехватило.

— Какая же ты красавица! — восхищенно воскликнул он. — В прошлый раз я, кажется, тебя не разглядел...

— Я не затем пришла? — резко оборвала его Селена. — У меня срочное дело. Если вы не шутили, то я принимаю ваше предложение! Помогите мне доказать в суде, что моим отцом был Тиноку Фигейра дус Кампус и я имею право на часть его наследства.

— Да ты садись, пожалуйста, не стой. И не надо обращаться ко мне на «вы». Тебе налить кофе или чего-нибудь покрепче?

— Ничего мне не надо. Скажи лучше, ты ведь не трепался тогда, в автомастерской?

— Нет, конечно. У меня есть кусочек кожи, который брали у твоего отца для анализа. Я раздобыл его в одной лаборатории, только это — между нами! Договорились?

— Украл, что ли? — попросту спросила Селена.

— Ну, зачем же употреблять такие грубые слова? — укоризненно промолвил Билли. — Просто спрятал в надежном месте, чтобы никто не смог уничтожить столь важные для доказательства.

— Ты имеешь в виду Аманду? Эта гадина решила пустить меня по миру!

Рассказав Билли о своей беде, Селена пообещала, что заплатит ему за услуги после того, как получит наследство.

В который раз подивившись ее непосредственности и простодушию, Билли пояснил:

- Я отдам тебе только то, что взял в лаборатории. А все остальное должен сделать адвокат. Сама ты с такой сложной задачей не справишься. И у меня есть на примете один юрист, который будет просто счастлив поквитаться с Амандой. Это Артур Мерейра де Баррус.

— Артурзинью?! — изумилась Селена.

— Ты с ним знакома? Это значительно упрощает задачу! Отправляйся сейчас к Артурзинью, только не говори ему, кто тебе дал кусочек кожи твоего отца.

— Хорошо. Я думаю, Артурзинью не откажется мне помочь, — промолвила Селена, направляясь к выходу. — А ты все же скажи, сколько я должна тебе заплатить.