Уязвленная тем, что Селена не оскандалилась на посту директора завода, а, наоборот, поправила его пошатнувшееся положение, Аманда решила вернуться к управлению заводом и для этого позвала к себе Адербала.

— Я допустила непростительную ошибку! — заявила она. — Сама вручила завод банде, которую возглавляет Артурзинью! Дикарка с ним спелась, и теперь они там заправляют вдвоем. Этому надо положить конец! Я намерена вернуться на работу. А вы сообразите, как все обставить, чтобы я могла сохранить лицо. Ну, вы меня понимаете?

— Да, я понимаю... Но при всем уважении к вам, дона Аманда, не считаю разумной такую тактику, — мягко возразил ей Адербал.

—— Ах, вот как? По-вашему, я должна сидеть сложа руки и молча наблюдать, как враг захватывает мои позиции?

— Нет, дона Аманда, я имел в виду другое. Завод находился в кризисе из-за распрей с обувной фабрикой. А сейчас эта проблема устранена. Без вашего участия, что как раз и позволяет вам сохранить свое лицо! Полагаю, вы должны вернуться туда лишь после того, как производство достигнет более ощутимого подъема.

— Да?.. Возможно, вы и правы! Я над этим подумаю! Спасибо за добрый совет.

После ухода Адербала настроение Аманды значительно улучшилось. Она вынула из шкафа ожерелье, подаренное Силвейрой, примерила его. Представила себя на балу, в роскошном наряде... При этом слух ее был напряжен, она улавливала каждый шорох за стеной. Вот скрипнула входная дверь. Кто-то пришел... Аманда быстро спрятала ожерелье, и лицо ее сразу же приобрело болезненное выражение.

В комнату заглянул Шику.

— О мой спаситель! — протянула к нему руки Аманда. — Я тут совсем истосковалась...

Шику не поддался на ее уловку.

— Аманда, я пришел по другому поводу.

— Да? То-то у тебя такой суровый вид! Неужели раскопал что-нибудь насчет Силвейры?

— Нет. Судя по всему, он и вправду чист.

— А что же тогда? Будешь требовать развода? Я угадала?

— Да. Если помнишь, ты первая начала бракоразводный процесс. Теперь я хочу довести его до конца.

— Что ж, это справедливо. И к тому же смело! Ведь для того, чтобы бросить жену-калеку, требуется большая смелость!

— Аманда, наш брак уже все равно не спасти. Поэтому давай не будем пускаться в ненужные объяснения.

— Ты прав. Спасибо, что поставил меня в известность, я уже достаточно поправилась и смогу достойно выдержать удар.

— Прости, я не хотел тебя огорчать.

— Нет, ничего страшного. Немного больно, только и всего. Но я это переживу и не создам тебе лишних проблем. Сама позвоню Адербалу, чтобы он договорился о новом судебном заседании.

— Тогда я, извини, пойду... Береги себя.

— Да-да, конечно...

Когда за Шику закрылась дверь, Аманда дала волю своим эмоциям.

— Кобель! Предатель! — восклицала она в ярости. — Ничего тебе не обломится! Ты навсегда останешься моим! Только моим! А Селена дорого заплатит за то, что вздумала тебя увести!

Набрав номер Силвейры, Аманда пригласила его к себе, сказав, что у нее к нему имеется срочное и очень важное дело.

А Шику отправился в Бураку-Фунду, к своей дорогой и желанной Селене. По его счастливому виду Камила поняла, что Сервулу выполнил обещание.

— Шику, ты виделся со своим отцом, да?

— Виделся! И он мне рассказал о вашем чудесном сговоре! Спасибо вам огромное! Вы открыли мне глаза!

— Только не говори об этом Селене, — шепотом произнесла Камила. — Вон она идет.

Шику бросился навстречу Селене и с ходу выпалил:

— Я развожусь с Амандой! Уже сказал ей обо всем, и она согласилась.

— Это невероятно! Шику!.. В такое невозможно поверить!..

— А ты поверь! Я свободен. Мы снова вместе! Обними меня!

— Нет-нет, подождите! — остановила их Камила. — Во всяком случае — не у меня на глазах!.. Сначала надо получить развод по всем правилам.

Шику немного ослабил объятия, но отпустить от себя Селену было выше его сил.

— Я люблю тебя! И ты меня любишь! Скажи, что это правда.

— Я люблю тебя. Шику!

— Ой, ой, хватит! Остановитесь! — закричала Камила. — Идемте в дом. По этому поводу стоит выпить ликеру.

— Вы правы, — поддержал ее Шику. — Мы выпьем за любовь!

— И за счастье, — добавила Селена. — Любовь у нас есть. А Господь пусть пошлет нам теперь счастье!

Силвейра примчался к Аманде через несколько минут после ее звонка.

— Как скоро вы явились! — изумилась она.

— Не так скоро, как мне бы хотелось, — указал он взглядом на свою палку. — Твое приглашение для меня — это приказ. Самый желанный на свете!

— Вы единственный человек, способный вогнать меня в краску, — призналась ему Аманда.

— По правде говоря, мне бы хотелось вызывать у тебя не смущение, а несколько иные чувства, — продолжал он в том же духе. — Однако перейдем к делу. Что тут случилось? Рассказывай.

Аманда попросила Фриду выйти и велела ей не впускать сюда Илду и Лижию, если те вдруг придут домой.

— Насколько я понимаю, наша беседа обещает быть долгой? — спросил Силвейра.

— Не знаю. Как получится. Но для меня это очень важная беседа, — ответила Аманда.

— Слушаю!

— Пожалуйста, не удивляйтесь моему вопросу, но я хотела бы знать, почему Селена Ферейра так ценна для вас всех. Когда я попросила Эзекиела убрать ее, он разволновался, даже, по-моему, испугался. Сказал, что шеф этого никогда не позволит.

— Какое неизящное слово — «шеф»! — поморщился Силвейра.

— Вы рекомендуете другое?

Силвейра вместо ответа воскликнул восхищенно:

— Как ты мне нравишься сейчас! Такая взволнованная, возбужденная!.. Но почему ты так стремишься убрать эту незначительную особу?

— Незначительную?! — возмутилась Аманда. — Она околдовала моего мужа. Моя сестра переполнилась к ней любовью, а мать готова едва ли не удочерить ее. Селена завладела наследством моего отца. Эта, как вы говорите, незначительная особа украла у меня все то, что было моей жизнью!

— И все равно я настаиваю на своем определении, — мягко улыбнулся Силвейра. — Селена действительно незначительна в сравнении с тобой! И ты хочешь совершить из-за нее такое малюсенькое, примитивное преступление? Это было бы недостойно твоей красоты и ума. Это было бы преступление, Аманда!

— Вы полагаете, преступления бывают большими и малыми, красивыми и некрасивыми? Или это всего лишь отговорка, чтобы защитить Селену? Или — некий осколок этики?

— Этики? Нет. Я сказал бы, эстетики! Когда человек достигает определенного уровня избранности, интеллектуальной изысканности — его жизнь превращается в поиск прекрасного абсолютно везде и во всем.

— Вы находите красоту даже в убийстве?

— Хм, убийство убийству рознь... В преступлениях, отмеченных страстью, красоты не бывает никогда. Есть способы менее примитивные и менее грубые.

— И вы можете сказать, что это за способы?

— Конечно. Мне было бы чрезвычайно приятно научить тебя самым изящным способам решения твоих проблем. И эти уроки доставили бы мне неописуемое удовольствие, так как ты — превосходная ученица!

Подкупленная его лестью, Аманда слушала Силвейру как завороженная. А он мягко перешел к анализу конкретной «проблемы», остро вставшей перед Амандой.

— Я абсолютно уверен, что ты ничего не выиграешь от исчезновения Селены. Наоборот, любовь к ней со стороны твоих близких только возрастет. Дона Илда, Лижия и твой муж до конца своих дней будут оплакивать великомученицу Селену, у которой злой рок отнял все, на что она имела право. Селена обретет черты святости, а ты никогда не вернешь себе то, что из-за нее потеряешь.

— В ваших словах есть некий здравый смысл, и все же...

— Аманда, доверься мне! — настойчиво произнес Силвейра. — Твое счастье и благополучие — главный смысл моей жизни.

Глава 28

День клонился к вечеру, но Селена находила себе все новые и новые занятия. Она то чистила дверные ручки, то что-то мыла, прибирала, скребла. Камила, покачивая головой, с сочувствием смотрела на дочь. Кто как не она понимала, что бесконечной чередой дел девушка отгораживается от привычной боли. Она старается не думать о Шику и не может не думать о нем.

Руки Селены привычно оттирали кастрюлю, а мысли блуждали далеко-далеко.

Она вновь сидела у костра в лесу той страшной и благословенной ночью, когда Шику, беспомощный, будто малый младенец, лежал у нее на руках, а она боролась за его жизнь. Ведь именно в ту ночь она и попросила Пресвятую Деву Марию помочь ей, обещая, что будет счастлива и тем, что ее возлюбленный просто живет на свете и принадлежит другой. Да, именно это она и пообещала. А Шику в бреду звал Аманду...

Ну что ж, все вышло по ее молитве. Дева Мария помогла ей — Шику жив и здоров и рядом с ним другая. Вот только Селена счастливой себя не чувствовала. Не могла. Ну что тут поделаешь? И она занимала и занимала себя всяческой работой.

Возле дома остановилась машина. Селена отметила характерный шум тормозов, но не поспешила к дверям. Ей некого было ждать. Она жила в прошлом, куда послушно уносил ее поток мыслей.

Шику, стоя на пороге, с нежностью смотрел на стройную гибкую фигурку Селены. Еще миг, и он заключил ее в свои объятия.

— Шику?! Что случилось?

Селене показалось, что она очнулась от сна. Или, вернее, видит сон наяву, и сон этот удивителен и прекрасен.

Глаза Шику сияли так, что их сияние могло ослепить.

— Я свободен! Селена! Любимая! Я свободен!

Сердце первым откликнулось на радостную новость и заколотилось быстро-быстро. А Селена все спрашивала, словно не могла понять смысла сказанных ей слов:

— Объясни, что случилось. Объясни, что произошло.

Шику, не выпуская ее из объятий, проговорил;

— Вчера у нас был разговор с Амандой, очень спокойный и очень мирный. Я сказал, что не в силах продолжать нелепый фарс. Что все, что мы с ней делаем, страшная глупость, и она со мной согласилась. Словом, мы оформляем документы, и очень скоро я назову своей женой одну чудесную девушку, если только, конечно, она за это время не передумала!

— Шику! Шику! — только и могла твердить Селена, не в силах поверить своему счастью. — Передумала? Я? Да я чего только не передумала за это время, но думала только о тебе!

В комнату вошла Камила и, посмотрев на влюбленных, вздохнула с понимающей улыбкой.

— Мне пора спать, — сказала она, — мои куры уже давным-давно улеглись. А вы ведите себя прилично!

— Не беспокойтесь, дона Камила, — Шику даже привстал со стула, — вы же знаете, как я уважаю вас и вашу дочь.

— Знаю, знаю, — ворчливо сказала Камила, — в вашем уважении я уже убедилась. То-то тебя столько времени не было видно. Ладно, ладно, я пошутила, — прибавила она, увидев, как горько дрогнули губы Шику. — Только имей в виду, что мою дочку защищает сама Пресвятая Дева, так что я за нее не беспокоюсь. А беспокоюсь, как бы вы не сломали и не испачкали что-нибудь у меня в гостиной.

— Мамочка! Я чехлы на мебель надену! — пообещала Селена, и они с Шику от души расхохотались.

Этот смех, который готов был разразиться по любому поводу, который дрожал у них на губах, в глазах, был смехом от полноты счастья, завладевшего сердцами двух молодых, полных жизни людей. Камила опять покачала головой и, пожелав им спокойной ночи, отправилась к себе в спальню.

Оставшись одни, влюбленные приникли друг к другу. Их поцелуй длился вечность. Они припали друг к другу, как припал бы истомленный жаждой путник к животворному роднику. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Селена проговорила:

— Просто не представляю, как я выдержала столько времени без тебя...

— А что со мной-то творилось? Я перестал есть, почти не спал, не работал, все казалось мне пустым и бессмысленным.

— Если честно, то я чуть было не покончила с собой, чтобы избавиться от этой муки. — Селена прижалась лбом к плечу Шику, а он еще крепче прижал ее к себе.

— Лучше поцелуй меня, я здесь, я с тобой, — прошептал он, уткнувшись в ее густые каштановые волосы, наслаждаясь запахом солнца и чистоты, который исходил от них. — Неужели моя Селена по-настоящему хотела смерти? Я не могу в это поверить.

— Да, Шику, да! Был день, когда я взяла в руки пистолет, но ничего не сделала, потому что я верю в Бога. И одна только мысль о том, что мне придется гореть в аду, привела меня в ужас. Хотя и жизнь казалась мне адом.

— Зато теперь она будет для нас раем, любовь моя! — пообещал Шику, глядя в глаза своей возлюбленной.

Он взял ее голову обеими руками и крепко-крепко прижался к полуоткрытому нежному рту, а когда, наконец, оторвался от желанных губ, то услышал вопрос: