– И ты решила, что пляжная вечеринка, где все напиваются, сойдет?

– Почему бы и нет?

– Возможно, не лучшая перспектива.

– Я была там, – напомнила я и преградила ему путь, вынудив остановиться. Что я творю? Не стоило так делать. Кожу покалывало, а я чувствовала холод, беспокойство и волнение. – Ты там был.

Ной посмотрел мне в глаза.

– Мне не нужен курортный роман.

– Почему? Разве это не последнее свободное лето перед колледжем? Ты не хочешь гульнуть напоследок?

– На самом деле нет.

– Нет? – У меня внутри все упало, но я приподняла подбородок и не отступила. Зачем я это делаю? Почему не могу остановиться? – Если ты встретишь кого-то, то подобная перспектива не вызовет у тебя интереса?

Ной не отвел взгляда.

– Зависит от человека.

Господи.

Что он имеет в виду? Куда вписать меня в этот сценарий? Куда я вообще хотела вписаться?

Я даже пошевелиться не смела из страха испортить момент.

Ной закрыл глаза и сделал шаг назад.

– Ты пьяна.

– Нет.

– Да.

– Ну и что с того? – воскликнула я. Как оказалось, я знала, чего хотела, и это был не «качок» с пляжа. – Да, я немного выпила, но это не означает, что я ничего не соображаю.

– Ты сказала, что раньше никогда не пила.

– Я пила час назад! Я больше не пьяная.

– Давай-ка доведем тебя до дома.

Я хотела топнуть ногой, но не хотела вести себя как ребенок в ответ на его снисходительную заботу.

– Ты не обязан присматривать за мной, Ной Барбанел.

– Ну, ты, похоже, сама не справляешься, – огрызнулся Ной, и несколько минут мы прошли в напряженном молчании. Мы вернулись в город и пошли по пешеходной дорожке из плитки, выгнутой корнями деревьев. В центре города было тихо и спокойно. Когда мы поравнялись с лужайкой миссис Хендерсон, то я увидела, что во всех окнах было темно.

– Спасибо, – сухо поблагодарила я у двери. – Думаю, дальше справлюсь сама. Если только не хочешь убедиться, что я не свалюсь на лестнице, смогу развязать кроссовки и легла под одеяло, – подразнила я его напоследок.

– Спокойной ночи, Эбигейл, – строго и холодно сказал Ной. – Сообщи о своих дальнейших планах относительно поисков.

Меня охватило разочарование. Разумеется, его волнуют лишь наши бабушка с дедушкой и наше соглашение.

– Ладно, спокойной ночи.

Глава 11

Наутро меня охватило невыносимое смущение.

Я открыла глаза, лежа в темной комнате; небо за окном было низким и серым. Без яркого солнца я проснулась позже обычного и, разумеется, еще и допоздна провалялась в кровати. Господи, что же я натворила вчера вечером? Практически умоляла Ноя Барбанела меня поцеловать. Ноя. Богатого, привлекательного, популярного Ноя Барбанела.

И, что еще хуже, у него это даже не вызвало интереса.

Я крепко зажмурилась, словно тем самым могла выжечь из памяти прошлую ночь.

Почему я такая неудачница?

Может, написать Ною? Объяснить свое жалкое состояние?

Нет, лучше не надо.

Я накрылась одеялом и попыталась прочесть несколько страниц «Моби Дика», которого выбрала, пытаясь проникнуться историческим духом Нантакета. Он мне даже понравился, кроме случайной насмешки о способности «отыскать еврея по носу в компании», что было типа «как оставь меня в покое, Герман Мелвилл». Но через какое-то время я все-таки вылезла из кровати и встала под горячий душ. Не книги читать нужно, а разобраться в прошлой ночи. И съесть на завтрак сэндвич.

Город накрыл туман, и по мощеным улочкам я пробиралась в семейную пекарню Джейн сквозь дымчатую завесу. Я никогда не была в джунглях, но представила себе, что именно так в тропиках и бывает. Влажность оказалась такой сильной, что становилось трудно дышать, и я не понимала, потом или конденсатом покрылась моя кожа. Бисеринки воды гроздьями собрались на лепестках гиацинтов, а трава и листья всюду будто выросли до огромных размеров пышным зеленым цветом. Все потяжелело от влаги, даже в ногах появилась тяжесть, словно вода в них стремилась поскорее вернуться в землю.

Чистая и уютная пекарня Джейн принесла долгожданное облегчение. Подруга помахала мне из-за стойки и протянула банку с песочным тестом.

– Разложи его на противне на расстоянии пяти сантиметров, засунь в духовку, дай остыть десять минут предыдущей партии, а потом накрывай.

– Можно мне штучку?

– Нет, но можешь съесть отломавшиеся кусочки.

– Ням, – я засунула в рот одну печеньку, и она растаяла на языке. – М-м-м, как вкусно. Я слышала, как ты встала около шести. Сколько поспала?

– Три часа.

– Убей меня.

– После работы завалюсь спать. А у тебя как дела? Как прогулка до дома в компании Барбанела?

– Это и правда была просто прогулка.

– Серьезно? Даже не поцеловал на ночь?

– Он сказал, что я пьяная.

– Ну, ты и была пьяной. Может, он испугался, что ты слюни пустишь.

– Спасибо. Нет, он не заинтересован. То есть с ним все слишком сложно. Он абсолютно прав, что ничего не сделал. На все сто.

– Ого, теперь ты точно меня убедила.

– Ох. А как прошел твой вечер?

– Я вернулась к парню, с которым ты меня видела, а он уже замутил с другой.

Я уронила голову на руки.

– Ненавижу парней.

– Поддерживаю.

Только мы вытащили из духовки печенье, как к стойке подошел парень примерно нашего возраста.

– Привет, Джейн.

– О, привет, Мейсон. – Она оттолкнулась от прилавка, на который облокачивалась. – Как обычно?

Да я просто жажду, чтобы кто-нибудь в один прекрасный день спросил меня, хочу ли я «как обычно».

– Да, пожалуйста.

Когда она пробила его заказ, парень посмотрел на нее нервным, но полным решимости взглядом. Он прокашлялся.

– Видела, в пятницу играют Stoned Lake в «Коробке с курицей»?

– Правда? – Джейн отдала ему карту. – Круто.

– Да, тебе стоит пойти.

– Класс, спасибо за совет.

– Без проблем. – Он потоптался, а потом улыбнулся и ушел. Я подождала, когда за ним захлопнется дверь.

– Объясни.

– Что? – Джейн оторвалась от супа. – А, Мейсон, он местный.

– Он симпатичный.

– Так вперед.

– Да нет же, я про тебя!

– Про меня? – Джейн вздрогнула. – Что?

– Ты точно ему нравишься. Он приглашал тебя на свидание.

– Да нет.

– Да я уверена, что он намекнул тебе на время и место для встречи.

– Он знает, что нам обоим нравится эта группа. Просто вел себя вежливо.

– Сомневаюсь, что люди так лыбятся, когда они просто «вежливы». Нам надо пойти.

Джейн прищурилась. Опасно. Настолько, что я заподозрила неладное.

– О чем ты думаешь?

– Просто… думаю, пригласить ли нам остальных.

– Нет. Точно нет. Нельзя приглашать Пранава, а потом флиртовать с Мейсоном, чтобы вызвать у него ревность.

– Что, кто, я? Господи, Эбби, какая ты фантазерка.

– Мейсон и вправду кажется милым, дай ему шанс.

– Вообще-то ты его даже не знаешь.

– Эм, верно. Но ему нравится та же музыка, что и тебе! Ясно же, что это признак отличного вкуса.

– Ты утрируешь.

– Это один из многих моих недостатков.

– Ладно. – Джейн тяжело вздохнула, словно оказывала мне услугу. – Сходим.

Когда пекарня наполнилась покупателями, я вышла на улицу. Небо потемнело, и стал накрапывать дождь. До смены в «Проуз Гарден» оставалось несколько часов, поэтому я направилась к муниципалитету Нантакета.

Э. дважды в письмах упоминал женщину по имени Нэнси: «Сегодня я столкнулся в центре города с Нэнси» и «Когда вы с Нэнси проникли в дом Тома…». Поэтому я раздобыла телефонные справочники за несколько лет и принялась обзванивать всех Нэнси.

На самом деле я терпеть не могла звонить людям, хотя, как утверждала моя мать, это был жизненно необходимый навык. Мама регулярно звонила нашим сенаторам и членам палаты представителей, чтобы сообщить, как им лучше работать. Мне удавалось избегать этого, потому что я пока не имела права голосовать. Но я была почти уверена, что на мое восемнадцатилетие мама планировала вручить мне пачку телефонных номеров и текст речи, как сборник политических сказок.

Так что было бы неплохо потренироваться, обзванивая Нэнси за Нэнси и спрашивая, не знали ли они в пятидесятых женщину по имени Рут. Я звонила им до работы, во время перерыва и после смены, сидя на диване в гостиной миссис Хендерсон с притулившейся рядом Элли Мэй. Погода на улице все-таки испортилась, и на мир обрушился проливной дождь. Я повесила трубку и набрала очередной номер.

С каждым последующим звонком делать это становилось проще, особенно потому, что все разговоры были как один, когда очередная Нэнси вежливо отвечала отказом.

До последней.

– Я знала Рут, – ответила мне Нэнси Говард. – Когда мы были детьми.

Я резко выпрямилась на диване, моя рука замерла на голове Элли Мэй. Она повернула ко мне морду, не понимая, почему я перестала ее поглаживать.

– Правда?

– Много лет. Вы сказали, что вы ее внучка?

– Да. Я пытаюсь узнать побольше о ее жизни на Нантакете…

Когда я повесила трубку, меня почти трясло. Мой первый настоящий успех.

Ну, кроме всей этой ситуации с Барбанелами.

И кстати…

Ной просил держать его в курсе относительно моих дальнейших планов по поиску бабушкиной истории, но что именно он имел в виду? Он хотел, чтобы я прислала ему сообщение? Хм. Какое мне вообще дело до того, что думает обо мне Ной Барбанел?

– Возьми себя в руки, Эбигейл, – буркнула я и отправила сообщение.

Нашла женщину, которая была знакома с моей бабушкой. Если тебе интересно, иду сегодня к ней.

Я с тобой. Когда?

Я сказала ей, что приеду в четыре. Пойдет?

Да, нормально.

Можем поехать на твоей машине? Она живет в Мадакете.

Используешь меня в качестве бесплатного водителя, Шенберг?

Пожалуй.

Заеду за тобой без пятнадцати четыре.

Спасибо!

Я ждала, что Ной напишет, когда подъедет, но вместо того в пятнадцать минут четвертого раздался звонок в дверь. Когда Элли Мэй рванула к двери, виляя хвостом, я выглянула со своего места за кухонным островком. Открыла миссис Хендерсон.

– Здравствуйте, миссис Хендерсон, – улыбнулся Ной и наклонился почесать Элли Мэй за ушами. Она с восторгом залаяла. – Как поживаете?

– Ной, как я рада тебя видеть. Как твои родители?

– Отлично. Папа старается приезжать сюда почти каждые выходные.

– Здорово. Несколько недель назад я столкнулась в «Бартлетт» с твоей бабушкой, и она сказала, что ты поступил в Гарвард.

– Да.

– Ты, наверное, рад.

Ной вежливо улыбнулся и пробурчал что-то невразумительное, отпустив Элли Мэй, которая тут же решила начать бегать кругами, пока не рухнула в изнеможении.

Мы попрощались с миссис Хендерсон и выскочили на улицу. Я бросила на него взгляд, когда мы спускались с крыльца.

– Ты, похоже, всем нравишься.

– Я очень располагаю к себе.

– Правда?

– А тебе я не нравлюсь?

Я смотрела прямо вперед, собирая волосы на макушке и завязывая их в небрежный пучок. Ной глумится надо мной? Провоцирует?

– Сойдет.

Мы залезли в его машину, один из популярных на острове внедорожников. Окна уже были открыты, и в путешествии через весь остров мы громко включили музыку. После вчерашнего дождя безжалостная жара спала, и на улице были приятные двадцать градусов, а небо казалось голубым и безоблачным. Я повернула лицо к открытому окну, чтобы не выдать своего страшного смущения.

– Извини, если вела себя странно той ночью. За все… – Я махнула рукой.

– За что? – Я услышала в его голосе намек на улыбку.

Ной вынуждает меня признаться?

– Забудь. – Я высунула руку из окна. – Так вот как ты обычно проводишь лето? Катаешь по острову первую попавшуюся девушку?

Он кинул на меня быстрый взгляд, а потом снова перевел внимание на дорогу.

– Не так уж и плохо.

– Но у тебя же наверняка были планы. Ну, ты знаешь, например, выкорчевать василек пятнистый и все такое.

– Чаще всего я просто хочу побыть на улице. – С минуту он помолчал. – На Нантакете я могу проводить время, как хочу. Могу поехать на болота. Выйти в море. Мне нравится быть разносторонним человеком.

Я тоже помолчала.

– Эти занятия не очень подходят для Нью-Йорка.

– Поэтому я хотел бы приезжать сюда чаще.

– Если ты так любишь природу, может, учеба в городе не самая удачная идея?

– Бостон – маленький город. С утра пораньше можно покататься на лодке или довольно быстро выбраться из города. Но да. – Ной задумался. – Иногда у меня возникает чувство, что нужно напитаться здешней природой. Как будто перезарядиться. У меня есть три месяца, а потом снова придется возвращаться в реальную жизнь.