Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных

Она ожидала увидеть в его глазах сочувствие или, хуже того, насмешку, но увидела только решимость.

– Тогда научите меня плавать своим стилем, – сказал он. – Позвольте мне быть вашим представителем на соревнованиях, и я охотно разделю приз с вами.

Кэролайн смотрела на него из-под полей шляпки, приоткрыв рот в безмолвном удивлении. Похоже, ему удалось удивить ее.

Отлично. Она тоже удивила его. В конце концов, он считал ее разумным созданием, а она отправилась на прогулку с Бренсоном, в тупой башке которого умещались только два интереса: к галантерейным товарам и женским прелестям.

– Я серьезно, Кэролайн. – Видит бог, ему не помешает развлечение, которое обеспечит предстоящий турнир по плаванию, как и призовые деньги. Хотя Дэвид был по-прежнему настроен проводить как можно больше времени с матерью, баронесса регулярно посещала лечебные процедуры, ради которых они приехали, что оставляло ему несколько часов свободного времени.

Идея возникла, как только он увидел Кэролайн, изучавшую объявление с нескрываемой тоской в глазах. Несмотря на собственное подначивание, он понимал, что у нее нет шансов принять участие в соревнованиях. Пусть Брайтон и отказывается признать достойную восхищения молодую женщину, горожане по крайней мере могут полюбоваться стилем плавания, которым она блестяще владеет.

Дэвид не сомневался в том, что победит, если полностью посвятит себя тренировкам, а Кэролайн откроет ему свои секреты. Как истинного шотландца его привлекала идея доказать, что иностранный стиль плавания может превзойти идеально разработанный английский кроль. К тому же это был удобный способ обезопасить Кэролайн от похотливых поползновений молодых шалопаев из компании отдыхающих.

Он решительно отмел непрошеную мысль, что это также позволило бы ему проводить больше времени с ней.

Наедине.

Оставалось только убедить Кэролайн.

Наблюдая, как меняется выражение ее лица с удивленного на задумчивое, он вдруг осознал, что Кэролайн выглядит иначе, чем вчера. И причиной тому было не сегодняшнее платье. Как и все остальные платья, которые он видел на ней, это плохо сидело на ее фигуре и казалось скроенным для женщины ниже ее ростом на пару дюймов. Но шляпка на ее голове была отделана голубой лентой, а руки затянуты в белые лайковые перчатки, почти новые на вид. На ее запястье висела сумочка, расшитая бисером, которая смотрелась бы естественно на любой другой даме, прогуливающейся по Шоп-стрит, но почему-то на Кэролайн все это казалось неуместным.

Образ, который Дэвид носил в душе – и который предпочитал, – представлял собой женщину в бесформенном платье, с поднятым к солнцу веснушчатым носом, бросающую вызов матери природе. Выходит, Кэролайн добавила все эти модные аксессуары ради Бренсона? При этой мысли его пальцы сжались, хотя весь вчерашний вечер он только и делал, что поощрял подобную возможность.

– Вы хотите, чтобы я научила вас плавать? – спросила она в замешательстве.

Дэвид кивнул, приободрившись, потому что она не бросила в него яростное «нет».

– У вас потрясающая техника. Я бы ничего так не хотел, как побить Дермота с ее помощью.

Ее глаза еще больше расширились.

– Разве Дермот примет участие в соревнованиях?

Дэвид позволил себе небрежно пожать плечами.

– Полагаю, что да. Послушать его, так он отличный пловец. Прошлой ночью этот хвастун предлагал мне сплавать наперегонки, хотя едва держался на ногах. Не думаю, что он упустит такую возможность.

– До соревнований меньше недели, – с сомнением сказала она, но ее дыхание участилось. – Этого недостаточно.

– К счастью для вас, я быстро обучаюсь. – Дэвид сопроводил это заявление озорной усмешкой, наслаждаясь сменой выражения ее лица при этих словах. Нечто подобное он сказал прошлым вечером во время их поцелуя – поцелуя, который, если быть честным с самим собой, он не отказался бы повторить. При одном воспоминании об этом Дэвида охватило возбуждение, и он подавил его с приглушенным проклятием. Нельзя допускать, чтобы его мысли устремлялись по столь опасной дорожке. Если Кэролайн согласится с его безумным планом, они займутся обучением плаванию и ничем больше.

– Нам придется тренироваться ежедневно, – предупредила она, и ее губы наконец изогнулись в улыбке. – До начала соревнований осталось всего лишь пять дней, включая сегодняшний.

Плечи Дэвида, напрягшиеся в ожидании ответа, расслабились. Он сделает это! Ему понадобилась вся его воля, чтобы не потереть руки в предвкушении вида разочарованной физиономии Дермота, когда тот проиграет.

И выражения лица этой женщины, когда он вручит ей средства, которые позволят сохранить независимость.

– Учитывая, что, как я подозреваю, вы плаваете почти каждый день, вряд ли это будет такой уж жертвой. – Он кивнул в сторону Бренсона, который закончил свой оживленный разговор с галантерейщиком и теперь озирался по сторонам в замешательстве. – Пять уроков, включая воскресенье. Мы можем начать сегодня, как только вы сообщите своему поклоннику, что больше не нуждаетесь в его компании.

«И ухаживаниях».

– Он не мой поклонник, – вздохнула Кэролайн, выйдя из-за коляски и подняв руку, чтобы привлечь внимание своего спутника. – Я вообще не понимаю, почему он пригласил меня на прогулку. Похоже, его гораздо больше интересуют перспективы пустующего магазина, чем общение со мной.

– Предположим, в данный момент он выглядит достаточно заинтересованным в вашей персоне, – заметил Дэвид, наблюдая за Бренсоном, который просиял, когда его взгляд упал на Кэролайн.

– Полагаю, ему не терпится рассказать отцу о своей находке. Надо поощрить его в этом. Я сошлюсь на головную боль и попрошу проводить меня домой, а затем посоветую поскорее поговорить с отцом.

Дэвид кивнул, не сводя глаз с молодого человека. Словно притянутый его взглядом, Бренсон двинулся по направлению к ним скорее развязной, чем непринужденной походкой. Проклятье, но этот хлыщ выглядит на шестнадцать лет. Несмотря на собственную роль в подначивании этого сосунка прошлым вечером, Дэвид сомневался, что такого мужчину выбрал бы для Кэролайн. Если его вообще можно считать мужчиной.

Кем надо быть, чтобы пялиться на пустые витрины, забыв о своей спутнице?

– Сможете встретиться со мной на пляже через час? – Мысль о том, чтобы оставить Кэролайн наедине с Бренсоном хотя бы на полчаса, раздражала, но Дэвид не видел другого выхода.

Кэролайн кивнула.

– Мама привыкла к моим послеполуденным прогулкам, так что ускользнуть из дома не составит труда. Как и избавиться от мистера Бренсона, воспользовавшись его интересом к расширению отцовского бизнеса в качестве предлога.

Дэвид заставил себя отступить на шаг, чтобы их разделяло более приличное расстояние, прежде чем Бренсон появится из-за коляски. Пожалуй, это действительно не сложно – устроить свидание на пляже. По крайней мере, сегодня.

Но когда белобрысый оболтус приблизился к ним, улыбаясь до ушей, словно влюбленный подросток, у Дэвида возникло неприятное чувство, что отвадить этого поклонника от Кэролайн будет совсем не так просто.

Скоро Кэролайн стало ясно, что методика обучения Дэвида Кэмерона плаванию продумана недостаточно.

У нее был целый час, чтобы составить план занятий. Она намеревалась делать это так же, как ее отец, когда тот обучал ее плаванию, начав с каменистой отмели в двадцати ярдах от берега, чтобы можно было встать на ноги, если возникнет такая необходимость. Вначале они отработают движения рук, потом займутся ногами, и когда он овладеет тем и другим, проверят его навыки на глубине, сперва при низком приливе, а затем в более опасных водах.

Но, разрабатывая этот план, она не подумала о такой важной вещи, как одежда. Точнее об отсутствии таковой.

Когда Кэролайн появилась в бухте, Дэвид уже был там, все еще полностью одетый, но, завидев ее, бросил на берег кожаный ранец, который принес с собой, и начал стягивать куртку, а затем и рубашку. Видеть его раздевающимся на этом берегу при луне было достаточно захватывающим зрелищем. Но сейчас, при ярком солнечном свете, подчеркивающем всё великолепие и все несовершенства его тела, оказалось совсем другим делом.

Ее взгляд притянул небольшой шрам на груди слева, чуть выше поросли волос, которая, суживаясь, исчезала за поясом брюк, которые он в данный момент расстегивал.

– Вы должны остаться в них, – заявила она.

Дэвид усмехнулся, приподняв бровь.

– Вы уже видели меня в нижнем белье.

– Тогда было темно, – возразила Кэролайн, срываясь на пронзительные нотки. – И вы не предоставили мне выбора.

Его улыбка стала еще более озорной, но он убрал пальцы от пуговиц и вкрадчиво произнес, хотя его взгляд оставался острым:

– Выходит, я должен пожертвовать вполне приличными брюками, чтобы не оскорблять ваши чувства? Одежда стоит недешево. Вы должны понимать, что для меня это не просто забава, Кэролайн. Мне нужны деньги не меньше, чем вам.

Это признание обескуражило Кэролайн, но не настолько, чтобы поколебать ее решимость видеть его одетым во что-то более существенное, чем нижнее белье.

– Если вы выиграете соревнования, то сможете позволить себе дюжину новых брюк. Но вам не удастся победить без моей помощи, а вы ее не получите без соблюдения определенной степени скромности.

Дэвид тяжело вздохнул, направившись к воде в брюках с поднятыми в жесте отчаяния руками.

– Не сочтите за навязчивость, – крикнул он, полуобернувшись, – но как вы собираетесь учить меня плавать, если останетесь затянутой в корсет?

– Пусть это вас не волнует, – крикнула она в ответ, озабоченная той же мыслью. Хорошо еще, что платье, надетое на ней, застегивается спереди. Она бросила взгляд на Дэвида, который стоял по колено в прибое. – Отвернитесь. И постарайтесь размять мышцы. Ваше тело должно быть гибким, прежде чем мы приступим к тренировкам.

До ее ушей донесся низкий смешок, но Дэвид послушно отвернулся и начал картинно приседать и размахивать руками.

Удовлетворенная, что он по крайней мере готов следовать ее указаниям, Кэролайн подняла брошенный им ранец, размышляя над его словами. Почему-то она исходила из убеждения, что Дэвид вполне обеспечен. Учитывая жалкое состояние их собственных финансов, она могла понять его желание воспользоваться случаем, чтобы поправить свои дела.

Но этот факт лег дополнительным грузом на ее плечи, уже обремененные обещанием, которое она дала отцу. Хуже того, его искреннее объяснение, как обстоят дела, недвусмысленно указывало, что Дэвида Кэмерона нельзя рассматривать как удачную партию, несмотря на титул его отца и независимо от того, что от вида его обнаженной груди ее бросает в жар.

Не то чтобы это имело значение. Он ясно дал понять, что не интересуется ею в этом смысле.

В любом случае она здесь для того, чтобы научить Дэвида плавать, а не для того, чтобы убеждать сделать ей предложение. Если он не испытывает к ней желания, вряд ли она может это изменить. По крайней мере он смотрит на нее с уважением, а это больше, чем она видела от Дермота и его приятелей. Так что она будет наслаждаться мгновениями предложенной им дружбы и постарается быть храброй.

Или, по крайней мере, не расстраиваться.

Кэролайн зашла за большую скалу, возвышавшуюся над берегом, и разделась до сорочки, после чего пощупала пальцами хлопковую ткань на предмет плотности и нашла ее прискорбно недостаточной. Прошлой ночью темнота, возможно, скрывала отсутствие у нее женственных округлостей, но вряд ли это останется незамеченным при свете дня.

И все же Дэвид прав: она не может учить его плавать, облаченная в кринолин и корсет. Ее утянет под воду, как только она ступит в океан.

Кэролайн открыла ранец и порылась внутри. Туфли, платье, корсет. Напоминания о ночных событиях, которые не должны были случиться. Но она не могла заставить себя сожалеть об этом опыте. Особенно если учесть, что Дэвид позаботился о сохранении ее репутации, собрав брошенную одежду, и что она снова здесь, с ним.

Она вытащила платье, которое было на ней вчера вечером, и внимательно осмотрела. К синей сарже прилип песок и осколки ракушек, свидетельствуя о ее вчерашней глупости. Она надела это платье на обед к мисс Бакстер как щит в надежде уберечься от когтей праздной публики, собиравшейся летом в Брайтоне. Ткань платья, рассчитанного на более холодный сезон, была плотной и тяжелой, и, даже мокрая, оставалась непрозрачной. В конце концов, Дэвид пожертвовал своими брюками.

– У вас, случайно, нет ножа? – окликнула она его.

– Поищите в кармане куртки. – Его низкий чувственный голос перекрыл рокот прибоя.

Она выглянула из-за скалы и, убедившись, что он все еще стоит к ней спиной, выскочила за ножом. Орудуя им, она отрезала лишнюю ткань, насколько позволяли приличия, а затем облачилась в то, что осталось от платья. Но этого оказалось недостаточно. Лиф был слишком тесным для глубокого дыхания, обрезанный подол болтался где-то на уровне колен, что давало простор ногам, но открывало слишком много обнаженной плоти, доставляя ей дискомфорт.