Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных

При мысли о неприличных вещах, которыми они с Дэвидом занимались в купальне – нанятой сыном этой женщины, – щеки Кэролайн вспыхнули.

– Я нашла его весьма освежающим, – уклончиво отозвалась она, надеясь, что жар, затопивший ее щеки, не слишком заметен.

Графиня одобрительно кивнула.

– Улучшает кровообращение, успокаивает нервы. Когда Гарольд сказал мне, что встретил леди, которая оценила пользу морских ванн, я настояла, чтобы он познакомил нас сегодня вечером.

Они поговорили еще пару минут, а затем, когда леди Бичем извинилась и двинулась дальше, Дафингтон предложил Кэролайн руку.

– Вы не хотели бы подышать свежим воздухом на террасе? – Его раскатистый голос перекрыл звуки струнных инструментов, доносившиеся с дальнего конца зала.

Кэролайн покачала головой, вспомнив о другой террасе и другом вечере.

– Возможно, позже. Я только что приехала и пока еще не нуждаюсь в… э-э… свежем воздухе.

– Тогда, может, потанцуем?

– Оркестр еще только настраивается, – рассеянно отозвалась она.

Челюсти Дафингтона, украшенные пышными черными бакенбардами, сжались.

– Я надеялся поговорить с вами в более уединенном месте, но теперь, когда матушка дала свое одобрение, я не могу ждать.

Кэролайн повернулась к своему спутнику, ощутив легкую панику.

– Надеюсь, вы не сочтете меня чересчур дерзким, если я скажу, что мое самое заветное желание видеть нас обрученными и обвенчанными к Новому году.

Мысли Кэролайн лихорадочно метались. Нет, нет, нет! – взмолился ее внутренний голос. Этого не должно было случиться. Во всяком случае, не сегодня, когда у нее остается еще два обещанных дня, чтобы познать страсть на собственных условиях и с мужчиной, которого она выбрала.

– Я… – Она запнулась, пытаясь найти подходящий ответ. – То есть… я хотела сказать… что вы очень добры. Правда, это несколько неожиданно. – Она замолкла, не в состоянии подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Не говорить же ему, что больше всего ей хочется схватить ближайшую вазу и исторгнуть в нее содержимое своего желудка.

– Я понимаю, что застал вас врасплох. Но теперь, когда моя мать познакомилась с вами, я хотел бы быть первым, кто объявит о своих намерениях.

Кэролайн прикрыла рот затянутой в перчатку рукой. Он получил одобрение матери! Она не знала, что ей делать: плакать или смеяться. Ей и в голову не приходило, что это испытание, а то постаралась бы произвести не столь благоприятное впечатление.

– Могу я подумать несколько дней? – прошептала она сквозь ладонь, все еще прижатую ко рту. Слова, казалось, застревали в ее горле и между пальцами.

Дафингтон одернул жилет решительным жестом.

– Я буду ждать до середины лета, но только ради удовольствия видеть вашу улыбку.

Кэролайн позволила ему записаться в ее карточку для танцев – позаботившись о том, чтобы это было что-то безобидное, когда партнеры стоят напротив друг друга – и испустила вздох облегчения, когда он двинулся прочь, проталкиваясь через толпу.

Дафингтон хочет быть первым, кто заявит о своих намерениях? Неужели он считает, что будут другие? Это выходило за рамки ее воображения, не способного заглянуть в будущее.

Кэролайн сделала глубокий вдох, подумывая, не прогуляться ли ей и в самом деле на террасе, как ее обдало таким едким запахом помады для волос, что она чуть не задохнулась. Стремительно обернувшись, она обнаружила мистера Дермота, который стоял в нескольких дюймах от нее с задумчивым выражением на красивом лице.

На одно пугающее мгновение она задалась вопросом, не подслушал ли Дермот, как Дафингтон делал ей предложение. Она еще не была готова поделиться этой новостью даже с Пенелопой, а уж с джентльменом, который соперничал с мисс Бакстер талантом по части сплетен, тем более. Но вместо того чтобы коснуться ее разговора с Дафингтоном, Дермот растянул губы в улыбке, демонстрируя зубы, которые так прельстили ее однажды, что она позволила этому мужчине прижаться к ее губам своими.

– Вы выглядите весьма привлекательно сегодня, мисс Кэролайн. Должен сказать, этот фасон вам идет.

Кэролайн задумалась над его словами. Она действительно неплохо выглядела сегодня, по крайней мере по сравнению с ее обычным видом, и не только из-за платья. Благодаря заботам Бесс и матери ее лицо обрамляли мягкие завитки, которые, она не могла не признать, шли ей гораздо больше, чем строгая прическа, которую она обычно носила. Ее платье, возможно, выглядело несколько иначе, чем туалеты других дам, но, бесспорно, это был лучший наряд из всех, что она когда-либо имела.

Впрочем, она старалась не для того, чтобы произвести впечатление на этого джентльмена.

– Спасибо. – Кэролайн воздержалась от замечаний по поводу его внешнего вида, хотя Дермот был облачен в изумрудный жилет, расшитый тюльпанами. Со своей стройной фигурой и аристократическими чертами он, безусловно, затмевал Дафингтона, но не выдерживал сравнения с Дэвидом Кэмероном.

– Похоже, с нашего последнего разговора вы сулили привлечь внимание некоторых влиятельных особ, – заметил он. – Это заставляет меня задаться вопросом, что я пропустил за это время.

– Я все та же, что и две недели назад, – возразила Кэролайн с вызовом, хотя сама знала, что это не так: она больше не та неуклюжая девица, которая не ожидала, что привлечет внимание мужчины, особенного такого красивого и популярного, как Дермот. Теперь она женщина, которую страстно целовали при луне и которая только что получила предложение от сына графа.

Впрочем, Дермоту ничего об этом не известно.

Звуки оркестра изменились, обретя более стройный характер.

– Кажется, они настраиваются на открытие танцев. Как насчет того, чтобы составить мне компанию? – Дермот протянул затянутую в перчатку руку ладонью вверх. – Если, конечно, мистер Дафингтон не предъявил права на все ваши танцы.

Кэролайн уставилась на его руку так, словно это гадюка, изготовившаяся к нападению. Хотя Дэвида не было рядом, она не забыла его слова. Какое ей вообще дело, что этот хлыщ подумает о ней?

Внезапно ее охватило пьянящее ощущение свободы. Какая разница, будет она вежлива с этим типом, соблюдая приличия, или выскажет то, что у нее на уме?

Никакой.

– Зачем? – Она сопроводила вопрос выразительно приподнятой бровью. – Хотите выяснить, как я танцую? Чтобы убедиться, что я предпочитаю вести в танце, и потом рассказывать об этом всем, кому не лень?

Ее мучитель опешил, хотя Кэролайн затруднилась бы сказать, что поразило его больше: ее прямота или неожиданная уверенность в себе. Она никогда не позволяла себе говорить в таком тоне в приличном обществе. Во всяком случае, на трезвую голову.

Протянутая рука Дермота упала, сжавшись в кулак.

– Полагаю, я заслужил это. Но, возможно, я сумел бы улучшить ваше мнение, если бы вы подарили мне этот танец.

Кэролайн твердо встретила его взгляд, не принимая шутливого тона.

– А как насчет мнения обо мне, которое сложилось у общества вашими заботами?

Дермот неловко помялся.

– Думаю, танец со мной развеет все нежелательные слухи, которые могли распространиться. – На его лице проступил румянец. – Прошу вас, Кэролайн. Дайте мне шанс все исправить.

Кэролайн медленно выдохнула, слегка расслабившись. Голова ее шла кругом то ли от собственной смелости, то ли от неожиданного извинения Дермота. Часть ее натуры – которой она не переставала удивляться – испытывала соблазн потанцевать с ним хотя бы для того, чтобы лишить сплетников пищи и показать Дермоту, что она неподвластна его влиянию.

– Мисс Толбертсон, – поправила она.

В его голубых глазах отразилось замешательство.

– Простите?

– Если вы хотите все исправить – начните с того, что обращайтесь ко мне «мисс Толбертсон». – Она одарила его натянутой улыбкой. – Тогда я поверю, что вы действительно хотите этого. И пусть вас не волнует мнение окружающих обо мне. Позаботьтесь лучше о том, чтобы изменить их мнение о вас.

Дермот широко улыбнулся и снова поднял руку в медленном приглашающем жесте.

– Спасибо, мисс Толбертсон. Я постараюсь восстановить вашу веру в меня.

Кэролайн обнаружила, что не может отвести глаз от его затянутых в перчатку пальцев. Нет, это не гадюка. Гадюки ядовиты, но их укусы зачастую не смертельны. Ослепительная улыбка, неподвижный взгляд и тянущиеся к ней пальцы Дермота напомнили совсем другую змею. В одной из книг Пенелопы о путешествиях она читала о кобрах – змеях, которые обитали в Индии и завораживали жертву медленными движениями, прежде чем броситься на нее с убийственной точностью. Тогда Кэролайн посмеялась, усомнившись, что жертвы могут быть настолько тупыми, чтобы попасться на удочку танцующей змеи.

Теперь она не сомневалась в этом.

Потому что ее рука скользнула словно по собственной воле в ладонь мистера Дермота, и она последовала за ним в бальный зал.

Дэвид наблюдал за Кэролайн, вступившей в зал с Дермотом, с ощущением сродни тому, что испытываешь при падении. Но не с приличной высоты, когда есть время сгруппироваться и приземлиться на ноги.

Нет, у него было такое ощущение, словно кто-то выбил из-под него ноги и он рухнул всей своей тяжестью на битое стекло.

Он приехал на бал поздно, с намерением держаться от Кэролайн подальше. Это была обдуманная стратегия, порожденная инстинктом самосохранения, ибо каждый раз, когда его мысли устремлялись к ней, перед его глазами возникал ее образ – лежащей на скале с задранными юбками и раскрасневшимся от наслаждения лицом.

Не совсем то, что требуется, чтобы вести вежливый разговор в светской компании.

Помимо собственных инстинктов им также двигали соображения целесообразности. Вряд ли он поможет Кэролайн определить, кто из джентльменов заслуживает ее внимания, если будет маячить у нее за спиной, бросая свирепые взгляды на потенциальных женихов.

Но, едва появившись на балу и заметив, как Кэролайн кланяется Дермоту в ряду танцоров, выстроившихся для кадрили, он забыл все доводы рассудка, а благие намерения тут же вылетели из головы.

Она излучала сияние, притягивая взгляды всех неженатых мужчин в зале и некоторых женатых в придачу. Покрой ее платья – удивительного произведения портновского искусства, подобного которому он никогда прежде не видел, – граничил с неприличным. Не размерами декольте, ибо Кэролайн не могла похвастаться пышным бюстом, скорее дело в том, как платье облегало ее стройную фигуру. Элегантное и прекрасно сшитое, оно притягивало взгляд к изящным линиям, которые угадывались под переливающимся зеленым шелком, оттенявшим здоровый блеск загорелой кожи. Сегодня вечером она наконец-то отказалась от своей обычной прически, и Дэвид возблагодарил Господа за те смешные папильотки, которые так бесили Кэролайн днем. Ее волосы ниспадали мягкими завитками, трепыхаясь при каждом движении.

И Дермот, черт бы его побрал, имел лучший вид на эту картину во всем зале. Пусть даже ему приходилось задирать голову, чтобы любоваться ею.

При этой мысли все собственнические инстинкты, которыми он обладал, и все собственнические порывы, которые подавлял, нахлынули на Дэвида один за другим. Раздосадованный, он помедлил на краю бального зала, запустив пальцы в волосы, словно собирался вырвать их с корнями, чтобы напомнить себе, что все это случилось по его вине.

Это он поспособствовал тому, чтобы Дермот и его приятели прозрели. Это он хотел, чтобы они оценили красоту Кэролайн. Но ему также хотелось вытащить этого ублюдка из зала и врезать кулаком по его ухмыляющейся физиономии.

Что она в нем нашла? Не может быть, чтобы Кэролайн испытывала интерес к этому лицемерному типу, который, казалось, так же склонен распространять за ее спиной сплетни, как и воздыхать у ее ног. Даже Бренсон лучше, чем Дермот, хотя и подходит ей примерно так же, как левая женская туфля на его правую ногу.

Конечно, он искренне хочет, чтобы Кэролайн была счастлива, – просто не уверен, что она будет счастлива с кем-то вроде Дермота.

Когда танец наконец закончился, Дэвид с раздражением отметил, что одного танца с Дермотом хватило, чтобы репутация Кэролайн заметно улучшилась. Не прошло и нескольких секунд, как ее облепили молодые – и не очень – джентльмены подобно муравьям, обнаружившим вишневый пирог, забытый на загородном пикнике.

Кровь пульсировала в его жилах, и Дэвид, поняв, что тоже хочет свой кусок пирога, начал проталкиваться к группе мужчин, окружавших Кэролайн. С противоположной стороны зала к ней двинулся Бренсон, очевидно, собираясь пригласить на следующий танец. Что ж, этому влюбленному дурачку придется подождать. Может, Дэвид и не лучшая партия для Кэролайн, но Бренсон тоже таковым не является.

При виде Кэмерона лицо Кэролайн осветилось улыбкой, которая несколько поблекла, когда она заметила его свирепую гримасу. Он шагал к ней с целеустремленностью хищника, но она не отступила ни на шаг.