Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных

Но прежде чем она успела вмешаться, Пенелопа развернула газету и воскликнула:

– О, вы только послушайте! Здесь сказано, что Дафингтон сделал предложение Кэролайн!

– Что? – Миссис Толбертсон выхватила газету из рук Пенелопы с проворством, противоречившим ее претензиям на светские манеры.

Кэролайн поникла. Откуда репортер «Брайтон газет» узнал о предложении Дафингтона? Она и без того чувствовала себя неважно, но теперь то немногое, что она успела съесть, просилось наружу. Очевидно, мистер Дафингтон не способен держать язык за зубами.

– О боже, – произнесла мать, подняв на нее глаза. – Неужели это правда?

– Э-э… да, – вынуждена была признать Кэролайн, сожалея, что ее поклонник проболтался.

– О, я знала, что вложение в услуги мадам Боклер станет нашим спасением. – Щеки миссис Толбертсон раскраснелись от волнения. – Это платье просто божественное! Надеюсь, ты уже решила, что примешь предложение. Только представь, ты будешь второй по очереди претенденткой на титул графини, Кэролайн.

Кэролайн открыла рот, собираясь возразить, но ее опередила Пенелопа.

– Ей не следует спешить с ответом, – заявила она, складывая газету с величайшей осторожностью.

– Почему? Дафингтон – отличная партия. При условии, конечно, что он ей подходит. – Миссис Толбертсон обратила испытующий взгляд на Кэролайн. – Он тебе нравится, дорогая? Я хочу сказать, достаточно, чтобы подумать о браке? Возможно, он не самый привлекательный из твоих поклонников, но есть более важные вещи, чем внешность мужчины.

– Мистер Дафингтон довольно мил, – уклончиво отозвалась Кэролайн.

– И происходит из состоятельной семьи, – подсказала мать.

Кэролайн опустила взгляд, изучая свои ногти.

– Очевидно.

– Мистер Бренсон тоже танцевал с ней вчера после… э-э… первого вальса. – Пенелопа помедлила, чтобы набрать в грудь воздуха, прежде чем продолжить свою торжественную речь. – За весь вечер она ни разу не осталась без партнера. Кстати, мистер Гамильтон сказал мне, что собирается жениться в этом году. – Она устремила на Кэролайн многозначительный взгляд. – Так что ей не следует спешить с принятием решения относительно мистера Дафингтона.

– Но мне казалось, что тебе нравится мистер Гамильтон, – отозвалась Кэролайн, несколько растерявшись от такой атаки.

– У меня к нему скорее деловой интерес, – бодро возразила сестра. – Как раз вчера он сказал мне, что подумывает о том, чтобы посетить соревнования по плаванию в понедельник, и хотел бы попросить тебя составить ему компанию.

Кэролайн прищурилась. Она могла представить, что за интерес у Пенелопы к молодому фотографу, который не прочь выкурить сигару с травкой, и не собиралась иметь с ним дела.

– С чего бы? Я не танцевала с ним прошлым вечером, – заметила она, глядя на сестру в упор. «И не бегала спозаранку на встречу с ним», – добавила мысленно.

– Ему не удалось вписаться в твою карточку для танцев, – хитро улыбнулась та. – Все танцы уже были расписаны.

– Но…

В комнату ворвалась Бесс, стрекоча себе под нос как сорока над перевернутым гнездом:

– О, миссис Толбертсон, там два джентльмена, и оба настаивают на том, чтобы увидеться с мисс Кэролайн прямо сейчас. Я пыталась объяснить им, что вы завтракаете, но мистер Дермот просто проследовал в гостиную и…

Кэролайн вскочила из-за стола, ощутив дурноту.

– Мистер Дермот здесь?

Бесс кивнула, заламывая руки.

– И мистер Бренсон тоже.

Кэролайн подхватила юбки, намереваясь разобраться с обоими. В любом случае это новое событие давало повод сбежать из-за стола, не заканчивая скудный завтрак. Если Бренсона еще можно было ожидать, то появление Дермота явилось полной неожиданностью, учитывая, что вчера они танцевали один раз.

Оба джентльмена ждали в гостиной, расхаживая у противоположных стен. Их тяжелые шаги заставляли дребезжать стеклянные фигурки на каминной полке, а сердитые взгляды наводили на мысль, что они выбирают, какую из безделушек скинуть.

– Доброе утро, – сказала Кэролайн, войдя в комнату. – Что привело вас сюда так рано, джентльмены?

Бренсон кинулся к ней, вытащив из внутреннего кармана сюртука свежий номер «Брайтон газет».

– Вот что привело меня сюда. – Он потряс зажатой в кулаке газетой.

Кэролайн вздохнула.

– Так вот зачем вы пришли? Чтобы перемывать кости мистеру Дафингтону?

– Надо быть редкостным наглецом, чтобы сделать вам предложение после двух дней знакомства. Я ухаживал за вами гораздо дольше.

Кэролайн не могла не согласиться: с Бренсоном они познакомились целых четыре дня назад.

Он схватил ее за руку и упал на одно колено.

– Кэролайн, – пылко произнес он, запечатлев поцелуй на тыльной стороне ее ладони. – Мое сердце разбито. Я хотел сделать вам предложение, но друзья заверили, что правильнее выждать неделю.

– Неделю? – недоверчиво переспросила Кэролайн.

– Но тот, кто колеблется… В общем, я не могу больше ждать. Не окажете ли вы честь стать моей женой?

Кэролайн казалось, что она спит: не может быть, что это происходит снова. Она высвободила руку из крепкой хватки Бренсона.

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Бренсон, правда. Но… – Она замялась, пытаясь найти благовидный предлог для отказа. – Разве вы не должны еще год отучиться в университете?

Он поднялся на ноги.

– Мы могли бы заключить длительную помолвку.

Кэролайн вздохнула. Длительная помолвка не решит финансовых проблем ее семьи, а мысль о том, чтобы выйти замуж за этого юнца, казалась ей не более привлекательной, чем путь на эшафот. Собственно, если выбирать между Бренсоном и Дафингтоном, она не знала, что хуже.

Тут вперед выступил Дермот. Кэролайн почти забыла о его присутствии – так тихо он держался на протяжении всей неловкой сцены.

– Думаю, мистер Бренсон несколько поторопился в своем нетерпении. Могу я узнать, вы уже приняли предложение мистера Дафингтона?

Кэролайн покачала головой, завороженная бархатными звуками его голоса. Дермот имел манеру задавать вопросы с таким видом, словно уже знал ответ, и пользовался своим голосом, чтобы загипнотизировать добычу. Она вспомнила, что именно так он говорил, прежде чем поцеловать ее на пристани.

Она покраснела при этом невольном воспоминании.

– Я еще не решила.

Дермот улыбнулся, напомнив ей, что одно время она считала его красивым. Их первый физический контакт окончился катастрофой, но их вчерашний танец прошел лучше. В ее душе вспыхнула робкая надежда. Она не могла отрицать, что близость Дермота будоражила ее кровь. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с кипением, которое возбуждал в ее предательских жилах Дэвид Кэмерон, но по крайней мере это было что-то выходящее за рамки скуки и раздражения, которые она испытывала в обществе Дафингтона и Бренсона.

Кэролайн напомнила себе, что этот мужчина чуть не разрушил ее жизнь своими необдуманными словами. Он поцеловал ее, а потом посмеялся над ней.

Но сейчас Дермот не смеялся. Собственно, хотя прошлым вечером она обращалась с ним не лучшим образом, сегодня утром он явился к ней домой с честными намерениями.

Ее взгляд притянула рука Дермота, теребившая краешек жилета, украшенного вышивкой. Маки, если ей не изменяет зрение.

– Рад слышать, – пробился его голос сквозь туман ее мыслей, – что вы тщательно обдумываете свой ответ. Надеюсь, это означает, что вы рассмотрите и мой случай.

– Случай? – переспросила Кэролайн, все еще глядя на кроваво-красные маки, выстроившиеся, как солдаты, на черном фоне.

– Я пришел, чтобы выразить вам свое восхищение, и хотя я предпочел бы, чтобы у нас было больше времени, чтобы познакомиться ближе, поспешное поведение других поклонников вынуждает меня действовать быстро. – Он метнул раздраженный взгляд на Бренсона. – Учитывая, что моя семья уже много лет посещает Брайтон и что я окончил университет пять лет назад, надеюсь, вы отнесетесь ко мне более благосклонно.

– О, послушайте, это несправедливо, – запротестовал Бренсон.

Кэролайн подняла глаза и увидела улыбку на лице Дермота. Просто блестяще. Одной гладкой фразой ему удалось представить Бренсона незрелым паникером и усомниться в здравом смысле Дафингтона с его двухдневным предложением.

– Что вы имеете в виду, мистер Дермот?

Он одернул жилет и снова одарил ее потрясающей улыбкой.

– Я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы присоединить свое предложение к числу других. Мисс Толбертсон… – Он набрал в грудь воздух и продолжил: – Кэролайн… – На этот раз ее имя в его устах не вызвало у нее раздражения. – Вы окажете мне честь, если согласитесь стать моей женой.

Кэролайн направилась в бухту.

Ни на что другое она была просто не способна, после того как покинула цирк, в который превратился ее дом. Ее мать была вне себя от волнения. Пенелопа казалась задумчивой. Бедная Бесс занялась тем, что сменила воду во всех букетах.

И поэтому Кэролайн пошла туда, куда ей хотелось пойти с того момента, как проснулась. У нее есть целый час, чтобы принять решение.

Итак, у нее три брачных предложения. Три возможности помочь семье.

При входе в бухту она чуть не повернула назад, но мучительные воспоминания о расставании с Дэвидом прошлым вечером и тоска, лежавшая на сердце, толкали Кэролайн вперед через последний отрезок пути, поросший сухой травой. Она не знала, чье предложение принять, но знала, что не сможет рассматривать ни одно из них, не сделав следующего необходимого шага.

Ни совесть, ни рассудок не смогли убедить ее, что она поступает неправильно. Не в ее отношении к Дэвиду, конечно. Кэролайн подозревала, что она уже попалась в эту ловушку независимо от того, чье предложение примет. Перестать любить Дэвида теперь было не в ее власти, как и остановить океанский прилив. Но желать мужчину и осуществить свое желание – это разные вещи.

Неужели это грех – искать физической близости с любимым мужчиной, имея официальное предложение руки и сердца от другого? Если так, то она собирается согрешить трижды.

Когда она пришла, Дэвид уже был в воде, и этот факт Кэролайн нашла возмутительным. Он заставил ее дать обещание, что она не будет плавать одна из-за опасных течений, и поглядите: вот он, разрезает волны в одиночку. Дэвид плыл в сторону моря, не догадываясь, что она наблюдает за ним, и Кэролайн воспользовалась этим преимуществом, чтобы оценить его успехи.

Несмотря на критический настрой, она не обнаружила в стиле его плавания особых недостатков. С начала обучения его навыки улучшились, и взгляд Кэролайн одобрительно следовал за движениями его рук и ног, поднимавших фонтаны брызг. Она отметила несколько моментов, которые нуждались в исправлении. Дэвид имел привычку загребать воду горстями, что требовало от него дополнительных усилий, и слишком широко раздвигал ноги, отталкиваясь от воды, тогда как движение наподобие ножниц обеспечивало более мощный толчок.

Зайдя за скалу, она сняла платье, но помедлила, прежде чем надеть импровизированный купальный костюм, который она переделала из синего платья накануне, задумчиво поглаживая кружевную оборку, украшавшую подол ее сорочки. Вчерашний опыт самопознания был… раздражающим и досадным. Каким-то незавершенным.

Сводящим с ума.

Почему Дэвид выбрал именно этот урок? Сказать по правде, он был куда более вовлечен физически в сцене, разыгравшейся в купальне. И главное различие между этими двумя опытами – по крайней мере, на ее взгляд – в количестве одежды, которая была на них. При этой мысли внизу живота Кэролайн разлилось тепло, не имевшее никакого отношения к ослепительным лучам солнца, отражавшимся от белых скал. Она вспомнила блеск в глазах Дэвида, когда он целовал ее при лунном свете, и пьянящие ощущения, которые она испытала два дня назад, когда его рука легла на ее обнаженную грудь.

Но сейчас была не лунная ночь и не сумрак купальни, скрывавшие ее недостатки. В небе сияло полуденное солнце, яркое и беспощадное, и Кэролайн захлестнули сомнения. Они атаковали ее, как враждебная толпа, насмехаясь над ней, пытаясь отговорить от задуманного, но она отказывалась поддаваться застарелым страхам.

Невзирая на вчерашнюю ссору и его шокирующее признание, она не собиралась освобождать Дэвида от его обещания. Возможно, с его точки зрения, он не нарушил бы их договоренность, если бы отказался от своей части сегодняшнего урока.

Но она заключила эту сделку исходя главным образом из любопытства. А оно ничуть не уменьшилось. Наоборот, при наличии трех мужчин, претендующих на ее руку, ее желание получить этот опыт с Дэвидом достигло устрашающих размеров. И если она позволит ему выйти из игры сейчас, то не просто откажет в наслаждении себе, а не сможет помочь Дэвиду.

Ей хотелось доказать ему, что он заслуживает большего, чем ему кажется. Ей хотелось лежать рядом с ним на скале, ероша его волосы, и видеть, как уходит боль, которую он носит глубоко в душе. И, если быть честной до конца, ей хотелось дать ему понять, что именно он вынуждает ее предложить себя другому мужчине, и почувствовать хоть каплю той зависти, что испытывает она к Элизабет Рамзи.