— Что ты тут делаешь в такую рань? Матильда сказала, что ты поднялась еще до рассвета.
— Мне не спалось.
Мариетта сидела на траве, так же как Лили и Сесиль, ноги у нее были босыми. Селесте даже трудно было сейчас представить, что перед ней та самая особа, которая накануне вечером играла на спинете и так увлеченно танцевала. О том, что Рафаэль намерен сделать Мариетте предложение выйти за него замуж, Селеста, к счастью для себя, не знала, но, конечно, заметила, что он ею увлечен. Почему, думала она, Рафаэль выбрал Мариетту, а не ее? Уж она-то никогда бы не позволила себе показаться на людях в такой нелепой одежде… И танцевал Рафаэль с Мариеттой гораздо больше, чем с ней. А когда танцевал, то все равно то и дело поглядывал на Мариетту.
Жизнь, к сожалению, весьма несправедлива, и Селеста, которая, в общем, была расположена к Мариетте, хотела одного: чтобы та поскорее упаковала вещи и отправилась в Венецию или в Монпелье… или в Нарбонн. Словом, куда угодно, только бы уехала отсюда, а она, Селеста, могла бы соблазнить Рафаэля де Мальбре.
— Леон уже готовится к поездке в Лансер, — сказала она, с любопытством наблюдая за выражением лица Мариетты. — Кажется, он не в состоянии провести без мадам Сент-Бев и дня.
— Но ведь именно так и должно быть, поскольку он собирается жениться на ней, — с полным спокойствием ответила Мариетта.
Селеста не заметила ничего похожего на ревность в ее глазах, никакой, даже самой малой гримаски раздражения на ее лице, хотя была уверена, что между кузеном и Мариеттой что-то есть. Прилюдно, в обществе, он просто не замечал ее, что было странно, так как Леона считали завзятым ловеласом, а Селеста ни разу не видела, чтобы он с какой-нибудь женщиной держался с тем безразличием, какое проявлял по отношению к Мариетте. А ведь даже Селеста вынуждена была признать — пусть и с неохотой, — что любой мужчина захотел бы познакомиться с Мариеттой поближе. Рафаэль де Мальбре был сражен ею, и уже это одно могло служить высочайшей оценкой ее чар.
Дорога на Лансер проходила в опасной близости к оранжерее, а Мариетта вовсе не хотела увидеть Леона, и тем более не хотела, чтобы он увидел ее.
— Думаю, мне пора навестить Нинетту, — сказала она, аккуратно складывая свою работу.
— Но ведь она уже выздоровела, не так ли? Арман снова в замке и уверяет, что его дочь поправилась.
— Тем не менее я считаю, что мне следует ее повидать, — твердо проговорила Мариетта и почти в ту же секунду вздрогнула от полного ужаса вскрика Селесты.
В траве прямо к ним ползла гадюка. Мариетта инстинктивно отпрянула, но прежде чем успела вскочить, гадюка подняла голову и вонзила свои ядовитые зубы ей в бедро.
Селеста, окончательно потеряв голову от страха, закричала еще громче. Но гадюка уже скрылась в траве — так же быстро, как и появилась. Бледная как смерть, Мариетта смотрела на оставленные змеей отметины и не знала, что предпринять. Наконец она повернулась к Селесте и сказала:
— Прекрати орать! Лучше высоси яд, и немедленно! Скорее!
Взгляд у Селесты стал совершенно безумным, и она закричала еще громче. Беспомощная Мариетта поняла, что не получит от нее никакой помощи, а оставалось всего несколько минут, в течение которых еще можно было спасти ей жизнь. Тщетно пыталась она дотянуться до ядовитых отметин сама, но у нее ничего не получалось, да и не могло получиться.
Она умрет. Умрет и не сможет завершить платье к свадьбе Вильнева.
— Помогите! Леон! Ради Бога!
Селеста заметила знакомого коня и всадника на нем, направлявшего лошадь к дороге на Лансер, и это привело ее в чувство. Она, спотыкаясь, побежала к Леону, вопли ее далеко разносились по округе.
Леон тотчас натянул поводья. Заметив, что к нему, взывая о помощи, во весь опор бежит Селеста, он спрыгнул с коня и направился к каменной стене, отделяющей дорогу от оранжереи. Петляя между деревьями, он приближался к лежащей на траве Мариетте.
— Ее укусила змея! — захлебываясь слезами, сообщила Селеста.
Мариетта находилась в полуобморочном состоянии, лицо ее было белым, без единой кровинки.
— Я не могу дотянуться, — еле слышно выговорила она. — Надо… высосать яд…
Леон опустился возле нее на колени, сдвинул подол платья и, припав к бедру Мариетты, стал высасывать из раны отравленную кровь, то и дело яростно сплевывая в траву красные сгустки.
Обессиленная пережитым страхом, Селеста привалилась к стволу яблони. Ее крики услышали в замке: к ним уже бежала Матильда, а в дверях показались герцог и Рафаэль.
Леон де Вильнев закончил высасывать яд из ранки на ноге Мариетты: впервые в жизни он весь дрожал от пережитого страха.
— Что за чертовщина! Мариетта! Вы в порядке? Что случилось?
Рафаэль де Мальбре оттолкнул Леона и обнял Мариетту за плечи.
— Ее укусила змея, — сказал Леон. Он все еще стоял на коленях в траве и не мог даже пошевелиться.
— Господи Иисусе!
Рафаэль подхватил Мариетту на руки и бегом пустился к замку.
Леон остался где был, стоя на коленях и сотрясаемый страхом, какого никогда не испытывал даже в жарком сражении на поле битвы. Наконец, с лицом серым, как зола в очаге, он встал на ноги и медленно поплелся к Сарацину, который копытом рыл землю. Не было ни малейшего смысла оставаться в Шатонне. Не было больше ничего, что он мог бы сделать для Мариетты. Рафаэль показал ему это со всей ясностью при помощи той собственнической хватки, с какой вырвал Мариетту из его объятий и унес в замок.
Леон направил Сарацина в сторону от Лансера, к холмам. Сегодня он не мог встретиться с Элизой. Он хотел бы быть рядом с Мариеттой, но не имел на это права. Она станет женой Рафаэля де Мальбре, и Леон понимал, что сам толкнул ее в объятия друга.
Что касается Мариетты, то поступком Рафаэля она была потрясена едва ли меньше, чем укусом змеи. Леон спас ей жизнь. Она видела испуг на его лице, и если бы Рафаэль не явился раньше времени, пусть даже с самыми лучшими намерениями, то может быть… может быть…
Она устало смежила веки. Матильда заботливо уложила ее в постель и задернула тяжелые шторы. В комнате было темно и прохладно. Возле кровати уселся Рафаэль, лицо у него было встревоженное, он держал руки Мариетты в своих. У нее не хватало сил попросить его удалиться. Она не хотела видеть никого, кроме Леона.
Отец Рафаэля молча, одним легчайшим прикосновением к плечу сына дал понять, что тому следует уйти. Мариетта, услышав стук закрываемой двери, открыла глаза.
— Я хотел бы поговорить с вами, — сказал герцог, опираясь на свою трость с набалдашником из черного дерева. — Вы достаточно оправились для этого?
— Вполне достаточно. — Мариетта села и повалилась на подушки. — Я просто сильно переволновалась.
А еще она никак не могла забыть лицо Леона, искаженное страхом за нее, и то, как он склонился над ней, как его губы касались ее кожи и как он высасывал яд, не тревожась ни о чем, кроме ее спасения.
— Вот и хорошо. Можно ли впустить в комнату побольше света?
— Разумеется. — Герцог сам раздвинул шторы, и в комнату хлынул солнечный свет. — Я должен исполнить неприятную обязанность, мадемуазель Рикарди. — Он медленно повернулся и подошел к ее кровати, солнечные блики играли на бриллиантах, украшавших каблуки его башмаков. — Рафаэль сказал мне, что просил вашей руки. Он действовал необдуманно и слишком поспешно. Мой печальный долг заключается в том, чтобы сообщить вам, что эта свадьба не может иметь место.
— Я знаю. — Живые краски вернулись на щеки Мариетты, а на губах появился намек на улыбку.
Герцог помолчал, желая удостовериться, не ослышался ли он.
— Препятствие заключается в различном положении наших семейств, — продолжал он.
— Это не имеет значения, — поспешила возразить Мариетта. — Семейство Рикарди занимает достаточно высокое положение, чтобы его члены вступали в брак с кем угодно.
— Но не в данном случае, — строго заявил герцог.
— В данном случае, — сказала Мариетта, и в глазах у нее блеснуло былое озорство, — в данном случае именно Рикарди этого не желают.
Герцог слегка нахмурился, глядя на Мариетту сверху вниз. Семья де Мальбре была одной из самых знатных во Франции, а эта пигалица сумела распалить воображение его опытного в любовных делах, искушенного сына до такой степени, что он сделал ей предложение, и теперь, когда он, глава семьи, пришел к ней, дабы сообщить, что она, какая-то там Рикарди, никогда не станет герцогиней де Мальбре, она просто пожала плечами, усмехнулась и заявила, что это она не желает становиться герцогиней де Мальбре. Он ожидал истерики, угроз, протестов — словом, чего угодно, только не безразличия.
— Вы уверены, мадемуазель, что правильно поняли мои слова.
— Вы заявили, что я не могу выйти замуж за Рафаэля. Мне кажется, господин герцог, что это вы проявили непонимание в нашем разговоре. Когда ваш сын сделал мне предложение, я ответила ему отказом. Но кажется, он, как и вы сами, не поверил моим словам.
— Но почему, дорогое дитя? — Анри де Мальбре отер лоб надушенным носовым платком. Их разговор и в самом деле принял весьма неожиданный оборот.
— Потому что я его не люблю, — ответила Мариетта напрямик.
Анри, как бы ища поддержки, всей тяжестью оперся на свою трость. Матерь Божья, эта девчонка отказывается от брака с одним из де Мальбре, потому что не любит его! Это невероятно!
— Таким образом, господин герцог, у вас нет причины для беспокойства.
— Именно так. Совершенно верно.
Анри испытывал не только огромное облегчение, но и некоторое волнение. Как это, молодая особа сомнительного происхождения отказывается выйти замуж за его сына! Разве это не оскорбительно для всей фамилии де Мальбре?
— Не будете ли вы любезны передать Жанетте, что я спущусь в столовую к обеду? — спросила Мариетта с еле заметной улыбкой на губах — она прямо-таки читала мысли, которые теснились в голове у ее высокородного визитера. — Я чувствую себя вполне хорошо.
Герцог ответил, что передаст. Спускаясь по широким ступеням лестницы, он думал, что в конечном счете исполнил свою миссию, и теперь дело только за тем, как бы поскорее пропустить добрый стаканчик бренди.
К тому времени когда Мариетта спустилась к обеду, одетая в бархатное платье янтарно-желтого цвета, которое подчеркивало ее красоту, все уже сидели за столом. Леон даже не взглянул в ее сторону. Рафаэль, увидев ее, заметно обрадовался. Он все еще был уверен, что вопреки противодействию отца сделает Мариетту своей женой.
— Должен признаться, я рад, что избавился от шума и вечной суеты королевского двора, — заговорил герцог, наслаждаясь изысканным вкусом свежих устриц. — Так славно вернуться к жизни в уединении.
Жанетта бросила взгляд на роскошно отделанный камзол старого друга и рассмеялась со словами:
— Еще один месяц, и вы будете умирать от скуки, Анри.
— Уверяю вас, нет. Я даже не подозревал, что дни могут проходить так быстро.
Жанетта помолчала, потом, глядя на сына, произнесла:
— Это Элиза сделала их такими для вас. Вы проводите с ней даже больше времени, чем Леон.
Щеки герцога покраснели, но Леон этого даже не заметил, он продолжал угрюмо взирать на свой бокал с вином.
— Мадам Сент-Бев нравится слушать рассказы о Версале, а мне приятно поговорить с ней об этом. Ее занимает главным образом новая мода.
— Меня тоже, — вмешалась в разговор Селеста. — Я слышала, что даже Лавальер носит мушки на лице. Это правда? И носит ли она их с удовольствием или только ради моды?
Все вышли из-за обеденного стола и направлялись в большую гостиную.
— Лавальер ничего подобного не носит, — сказал герцог, любезно улыбнувшись Селесте. — Она красива и без них.
— Это правда? — обратилась Селеста к Мариетте, которая сидела в некотором отдалении от всех, занятая своим вязанием.
— Истинная правда. Она пренебрегает такого рода модой, не желая подражать мадам де Монтеспан.
Взгляд герцога обострился. Он уже давно пришел к заключению, что в малышке Рикарди есть нечто особенное, не сразу постижимое. Тон, каким она говорила о любовнице короля и о вполне вероятной будущей его любовнице, только усилил это ощущение. Она говорила так, будто знала их лично. Однако чего ради стала бы гордая Атенаис общаться с Мариеттой? Разве что покупала у нее кружева…
— Вы занимались вязанием кружев в Париже, Мариетта?
Мариетта, не отвлекаясь от своей сложной работы и продолжая неустанно перебирать пальцами спицы, ответила:
— Разумеется. Ведь я кружевница. Куда бы я ни попала, всегда плету кружева.
— Именно поэтому вы и познакомились с Монтеспан?
Глаза у Селесты изумленно округлились.
— Неужели вы и вправду вязали кружева для мадам Монтеспан? Верно ли, что она новая фаворитка короля и что это разбило сердце Лавальер? И правда ли, что она претендует на дружбу с королевой?
"Лев Лангедока" отзывы
Отзывы читателей о книге "Лев Лангедока". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Лев Лангедока" друзьям в соцсетях.