– Только полный дебил попадется на такую глупую ловушку, – решила я, но все-таки приглядывала за коробкой, мало ли кто купится.

В назначенное время на горизонте справа мелькнул и исчез Барабас. Он пока не выказывал себя в полном объеме, поджидая появления «жертвы».

Чуть погодя я увидела маму. Шла легко, словно прогуливаясь, помахивая сумочкой. Полупустой пакет несла в другой руке. Синхронно с ней в поле зрения явился Барабас. Двигаясь навстречу маме походкой обдолбанного павиана. Плоская кепка сдвинута на ухо, во рту мигрирует мятая беломорина, спортивные брюки, штиблеты желтые, тенниска полосатая, как пограничный столб. Не гопник, но похож.

Скорость сближения примерно одинаковая. Значит, они встретятся аккурат у парадной. Как и было намечено заранее. Мама движется слева, «хулиган» справа, коробка белеет почти между ними. Я – чуть поодаль. В машине, вжавшись в сиденье.

Барабас приветливо раскинул руки, изображая извечное «ах, какие люди, сейчас мы вас немного облапаем, а потом слегка пограбим». Мама остановилась, потому что пройти мимо такого шлагбаума было сложно. Барабас решил пропустить сцену с тисканьем мамы, вероятно, прочитав в ее глазах немой укор. Я-то знаю, как она умеет тормозить широкие порывы одним взглядом. Барабас чуть не вышел из роли. Но быстро вспомнил, для чего он тут. Теперь он неумело вцепился в сумочку, от усердия чуть не проглотив папиросу.

Мама несколько ошалела от такого напора, но отдавать наличность не собиралась. Теперь они напоминали участников игры с перетягиванием каната. Поначалу побеждала мама. Но грубая мужская сила взяла свое, и Барабас оторвал у сумочки ремешок. Абсолютно не зная, зачем он ему.

Понимая, что миссия на грани провала, «хулиган» издал боевой вопль, отбросил ненужный ремешок и снова рванул сумочку на себя. Оттуда посыпались разные мелкие предметы. Желаемая цель была достигнута: мама ругалась, собирая с асфальта ключи, косметику и всякую дребедень. Рядом с ней вошкался Барабас, не то помогая, не то грабя. Губную помаду он собственноручно положил ей в сумочку. И она его даже поблагодарила. Тут он снова спохватился, вспомнив про сценарий. У него хватило ума цапнуть мобильник и отскочить с ним в сторону.

Спасителя не вызывали? На сцену, пылая праведным гневом, ворвался Карабас. Галстук на сторону, глаза горят. Изъяв у опешившего грабителя телефон, он со всего маху врезал ему по уху. Получилось эффектно, но гораздо сильнее, чем замышлялось. Барабас не на шутку обиделся, и завязалась некислая потасовка. Мама отошла в сторону, с интересом наблюдая за происходящим.

В пылу сражения Карабас несколько увлекся. Грабитель активно отбивался и даже успел попортить спасителю лицо. Тогда Карабас сообразил, что хорошего понемногу и пора притормозить.

– Пошел вон! – повторного приглашения не потребовалось.

Барабас, жалобно поскуливая, удрал, грозя обидчику кулаком. Кепка сиротливо пылилась на асфальте, покинутая на милость победителя.

Мама подошла поближе оценить, насколько велики потери ее спасителя. Карабас скромно отнекивался, мол, все ерунда, ну рожа в крови, ну рукав оторвали, да пуговиц на рубашке нет. А так – я целый, невредимый, уже ухожу делать другие отважные дела.

Как мы и надеялись, мама увела спасителя к себе домой. Кстати, что-то долго они там штопались-отмывались.

Под занавес решилась судьба коробки из-под торта. Ее саданула ногой хулигански настроенная старушка. Травма ноги не помешала ей запрятать кирпич обратно для встречи со следующим пинальщиком тортов.

Глава 22

День следующий. Солнечный, хотя поутру был туманный.

– Каков результат? – Вопрос Игоря несколько развеял мою дремоту.

Через час узнаю. Как только доберусь до маминого дома. Точнее, до машины, в которой меня поджидали Карабасы.

– Готово. Внимайте, дилетанты! – Карабас наладил трансляцию.

Слышимость была ого-го какая отличная. Просто распрекрасная. Хотя лучше б ее не было вовсе. Сначала мы наслаждались шуршаньем. Потом яростным попискиванием. Потом монотонным отборным матом. Кроме мата мы выяснили, что гады-буржуи совсем перестали выбрасывать нужную стеклотару. Зато пивных банок до фига. И что кто-то, с голосом крайне грубым, раньше, в прежней жизни, тоже попивал «Нескафе». Были получены ценные указания в отношении Нинки. Которая, хоть и коломенская верста, но всем дает, правда, потом присасывается как пиявка. Кроме этих достоинств у Нинки подозревали неизлечимые трофические язвы вкупе с открытой формой тубика.

Оторопевшие Карабасы вытянулись носами от огорчения, отчего сразу стали смахивать на единоутробных братьев. Проще было бы сказать – на однояйцовых, однако такое определение всегда вызывало у меня некоторую долю здорового скептицизма.

– Она мусор сегодня выносила?

– Не знаю, мы ж недавно приехали.

– А контейнер вон там стоит, где бомжи роются, – безразлично отметила я.

Удрученный Карабас со скрежетом почесал свою мохнатую ногу.

– Я клопа на жвачку приклеил. Под край стола.

– А она ее отковыряла и выкинула.

Все надолго замолчали.

– Клоп денег стоит. Что делать будем?

Откопать в отходах микроскопическое, хоть и дорогостоящее ухо не представлялось возможным.

– Лопухнулись. По полной программе. Трендец вчерашним результатам.

– Что докопались? Это клоп господина Михайлова. Я его временно экспроприировал. Повторяю для тупых – временно! Пока этот барбос на Канарах жопу греет.

Карабасы всем своим видом выражали сомнение в адекватности неведомого господина. Который запекает свои полупопия в дальних странах.

– Убьет? – вежливо поинтересовалась я. Для приличия.

Вместо ответа Карабасы понуро потащись в направлении временной обители клопа, великодушно оставив меня охранять машину. Их прощальное «я вернусь» показалось мне не лучшей шуткой. Ведь и вправду вернутся. И провоняют все насмерть.

Бомжи недовольно потеснились, подпуская конкурентов к кормушке. А когда придурочные копатели неловко взгромоздились на мусорку, аборигены с любопытством ворон уставились на конкурентов. Бомжей было трое, два полудохлых мужика и одна жуткомордая тетка. Она-то и верховодила.

– Эй, господа малахольные. Мать твою перемать. Какого хрена вам тут надо?! – неожиданно зычным голосом затрубила она на всю округу.

Оборванцы одобрительно закивали головами, выражая полную солидарность с предводительницей.

– Совсем буржуи охренели! Прям из-под носа у честного народа табош коммуниздят! Нарики проклятые! Неужто на дозняк нарыть надеются? И куда ваша мамка смотрит? До чего страну довели, демократы сраные. Смотрите, люди добрые, в чем нынче молодежь ходит! Влево лезь! Там штаны совсем неношеные были…

Природная сердобольность все-таки взяла верх, и бомж-мама проявила чуток жалости к новым знакомым.

Монолог был прерван внезапным приступом гогота.

– Ой, помру. Гляньте! Совсем добывать не умеет. Кто ж с головой в корм ныряет? Нет, помру прямо щас!

Скинув с себя россыпь килечных голов, Карабас покорно одарил зрителей ослепительной улыбкой и некоторой суммой денег. Сдержанное братание привело к полному взаимопониманию. Довольные бомжи отступили в направлении сквера.

Я расположилась поудобнее, настраиваясь на долгое ожидание. Раз выдалась минутка подумать – надо ею воспользоваться.

Сначала я подумала про Карабасов. Позавидовала. Таким, как они, все нипочем. Творческие люди. Увлеченные. Они всегда находят свое место в жизни. У них всегда есть цель. Много целей. Чаще – денежных. Такие без дела не останутся. Не то что я. Болтаюсь как «г» в проруби. Никаких перспектив. В смысле трудовой востребованности. И ленивая, как то самое «г» в проруби.

В наше время надо быть либо карьеристом бессовестным. Либо творческой личностью. Про тех, у кого с рождения все распланировано родителями, я не говорю. Что про них говорить? Они рождаются в нужной семье. Учатся в нужных школах. Дружат с детьми нужных людей. Потом то же самое в институте. Потом – непыльное процветание. И между нами и ними – непреодолимая дистанция. Пропасть.

В данный момент Карабасы за бесплатно процветали в помойном контейнере. Я принялась думать дальше.

В последнее время меня начало беспокоить поведение моего Игоря. Нет, явных поводов для печали не было. Но какой-то он рассеянный временами. И эти вечные звонки, после которых он стремительно бросается по чужим делам. Почему-то меня не покидало ощущение, что его бессовестно окучивают. Какая-то пронырливая тетка. Умная притом. Умная потому, что быстро сообразила, чем можно заарканить моего жениха. Мне кажется, у меня недостает опыта в таких играх, да и откуда ему быть. И все-таки чую – окучивают Игорешу. Я прекрасно понимаю, его кредо – помогать, а у меня сейчас подходящих для такого случая проблем нет. Вот бы накопить денег и собраться прикупить что-то из техники, тогда он тут как тут. Весь такой информированный. Посоветовать, подключить, настроить.

Но деньги не пыль. Просто так ниоткуда не возьмутся.

Остается попытка напрячь Игоря обучить меня автовождению. Чем не проблема? Одну попытку в этом направлении мы уже предпринимали. И вспоминать о ней мне что-то не очень хочется. Тем, кто тогда был на дороге, тоже мало не показалось.

Впервые мне в голову пришла мысль, что рядом с таким мужчиной мало просто быть смазливой веселой девчонкой. Надо что-то из себя представлять. А вот что? Эх, было бы мне лет тридцать… Они такие уверенные в себе, стильные, опытные, эти взрослые тетки…

Тук-тук-тук. В лобовом стекле маячит счастливая Карабасная рожа.

– На звук отыскали. Барабас придумал!

– Да, я такой. Сразу допер мобилу туда сунуть. Он музон играет, а мы на звук ориентируемся. Хорошо, однако, что у тебя мамаша аккуратная. В мешке только клоп и старое полотенце. Смотри, мы даже не испачкались. Почти.

Это «почти» озонировало салон автомобиля не хуже добротного скунса. Барабас трепетно оттирал орущий мобильник об мамино полотенце.

– Да, я все понял. Выезжаем. – Карабас торжественно обвел нас глазами и ухмыльнулся. – На сегодня охота отменяется. Едем на дело.

– Ритка?

– Она, голубушка. Кормилица-поилица.

Протискивая машину в толчее городских улиц, Барабас решил пояснить цель нашего путешествия.

– Кольцевую строят, гаражи сносят. Заказ – поживиться за счет пострадавших граждан.

– И что ей в этот раз надо?

– Детские игрушки советской постройки. Брать все похожее. Даже ломаное.

Мне стало как-то неуютно. Я и от помойки была не в восторге, а тут какие-то отобранные гаражи. Того и гляди, пострадавшие владельцы по шее наваляют. Им и без нас погано, а тут всякие шакалы припрутся.

– Не робей. Там таких, как мы, целая толпа.

Сначала гаражное хозяйство мне показалось безлюдным. Но я ошибалась. Длинные улицы серых гаражей, добротных и не очень, были населены сосредоточенного вида дядьками. Причем вовсе не бомжеватого вида. Некоторые прикатывали на дорогущих авто, чтоб пошарить на предмет крепких досочек для дачи. Кто-то азартно рылся в брошенном барахле не хуже кротов. Добывая всякую всячину. По моему мнению, годную только для свалки.

Гаражи встретили нас воротами без замков. Сначала мне показалось стыдно заглядывать внутрь, но потом стало интересно. Прикольно совать жало в «чужое». Открываешь, а там стоит полный мебельный гарнитур. Створки дверок заботливо оклеены скотчем, чтоб не попортились во время транспортировки. Хорошая мебель, у меня дома гораздо хуже и старше. Бли-ин, и не утащишь ведь! А жадность так и разбирает. Ведь уже бульдозеры моторами тарахтят. Вот-вот снос начнется.

В соседнем гараже – кучи безобразные на полу. Бррр. Тут я рыться не буду. И не упрашивайте.

И чего только люди не волокут в гаражи. Почти в каждом гараже – пластмассовая елка с игрушками, заботливо упакованными в бумагу.

– Эгей! Ты почему пустая? Хватай пакет и шустри по этому ряду слева, а я по правому прошвырнусь.

Нацепив на руки вязаные белые перчатки, выданные Барабасом, я пересилила себя и приступила к поискам. Итак, комод. Выдвигаем ящики. Коробка с хрустальными пробками от графинов. Каждая в своей ячейке. Видно, хозяин спер с завода и так и не придумал, куда это сверкающее счастье пристроить. Журналы «За рулем» годов семидесятых. На фиг. Детская настольная игра. Без фишек, зато есть кубик с точечками по бокам. В нижнем ящике – пучок первомайских флажков из красного ацетатного шелка с желтым лозунгом «МИРУ-МИР!». Цена шестнадцать коп. Судя по маркировке – выпуск аж тысяча девятьсот семьдесят девятого года. За неимением лучшего, я закинула их в пакет.

Три гаража, судя по высотным пачкам документов, принадлежали настоящим коммерсантам. Целая бухгалтерия. В следующем мне повезло гораздо больше. Там оказались плюшевый медведь с обоими глазами и оторванным носом. А еще – игрушечный автобус, красно-желтый с голубым, в котором якобы ехали несколько нарисованных пассажиров. В боку автобуса оказалась дырка, в которую вставляли ключ. Как ни старалась, ключа мне отыскать не удалось. И еще почему-то ценника на нем не было. Пройдя свой ряд почти до конца, я натолкнулась на увлеченную парочку. Муж с женой спокойно двигались навстречу, прочесывая мою территорию. Правда, судя по их находкам, наши интересы не пересекались. Их интересовали книги и латунные дверные ручки.